– Прокололись мы, – сказал я, когда мы карабкались наверх по каменным ступеням.
– Да, – вздохнул Алешка. – Это я не сообразил. Эти бандиты просто не умеют включать этот… вестибулятор…
– Манипулятор, – терпеливо, как Профессор, поправил я.
– Какая разница! – Алешка остановился на площадке. – Они оттащили сейф в грот, спорим? Профессор говорил, что лодка очень сильная. Зацепили тросом и поволокли.
Жуль-Верн, как говорит полковник.
Но Алешка оказался прав (это мы тоже потом узнали). Правда, прав не совсем. Лодка не тащила сейф по дну, а буксировала его при небольшой плавучести. Оказывается, среди всяких умных приспособлений, которыми она была оборудована для всяких исследований, имелось устройство для подъема или транспортировки всяких тяжелых грузов. Это были такие малогабаритные понтоны, их прикрепляли к грузу и надували сжатым воздухом (вернее, особой газовой смесью) – груз немного всплывал – и тогда тащи его на мелкое место или поднимай на поверхность. Но мы этого тогда еще не знали…
– Ничего, я с ними разберусь, – и Лешка снова деловито зашлепал босыми ногами по каменным ступенькам.
После ужина я вызвался помыть посуду и, пока тетя Женя прибиралась на кухне, приступил к выполнению Алешкиного задания.
– Теть Жень, – начал я издалека, – а зимой здесь кто-нибудь живет?
– Нет, зимой здесь неуютно. Оставляю охрану и уезжаю в город.
– Ненадежный у вас Охранник. Спит целый день.
Она вздохнула:
– Какой есть. Он ведь тоже ученый. Как наш Профессор.
– Океанолог?
– Нет, электронщик. Специалист по компьютерным программам.
Я чуть не выронил тарелку. Вот как! Значит, получается целый экипаж. Подводник Боцман и электронщик Охранник. Который наверняка разобрался в управлении лодкой «Марфа» и вместе с Боцманом совершает пиратские рейды.
– Его институт закрыли, – продолжала тетя Женя, – он остался без работы, и я его взяла вместо сторожа…
Я больше не слушал ее. Мои мысли помчались дальше. Ведь если он может запрограммировать «Марфу», то значит, пропажа тетради действительно не случайна. Значит, бандиты в самом деле собираются отправиться на поиски золота! И что нам делать? Если мы расскажем о своих подозрениях полковнику Знаменскому, он… Страшно подумать, что он с нами сделает!
Алешка прав – пора вступать в решительную борьбу с бандитами. И я так грохнул стопку тарелок на столик, что самая нижняя из них разлетелась вдребезги.
– Иди спать, помощник! – рассердилась тетя Женя, сверкая своими зелеными глазами. – Ты мой замок без посуды оставишь.
А Лешка тем временем снова помогал Профессору искать его тетрадку. А потом надолго застрял в его комнате. Вернулся поздно и долго, отмахиваясь от моих вопросов, что-то записывал на отдельных листках, а потом свернул их и засунул в наволочку – спрятал от чужого враждебного взгляда. Я рассказал ему о своих выводах. Он не удивился, будто заранее знал о результатах «опроса» Лягушки. И лег спать. А я долго не мог уснуть. Все обдумывал последние события. Но ничего умного не придумал…
А утром – опять сюрприз. Из сферы «мировых событий». В дверь постучали, на пороге стояла тетя Женя. Решительная и строгая. Руки в бока. Как Р.М. Только у Р.М. это получалось сердито, а у тети Жени – красиво.
– Алексей! – грозно сказала она. – Ты нарушил наш уговор.
– Какой? – Алешка сел в постели.
Действительно, сообрази тут. У них столько было уговоров: не грубить Р.М., не нырять глубже трех метров, не приближаться к гроту…
– Ты опять дверь ковырял?
– Какую?
– В пещеру.
– Не успел, – признался Алешка.
– Не врешь?
– Слово рыбака, – Алешка прижал руки к груди.
А у тети Жени опять что-то такое труднообъяснимое появилось в глазах. Как будто она огорчилась, что это не Алешка дверь ковырял. Уж лучше бы он, чем кто-то другой.
– Пошли, посмотрим. – Он соскочил с кровати – и за дверь.
– Штаны, Алеша, – напомнила ему вслед тетя Женя, – а то Р.М. опять тебе замечание сделает.
– Я поблагодарю ее за это, – донеслось из коридора. – Слово рыбака.
Тетя Женя улыбнулась и пошла за ним. Опасаясь, как бы Алешка и в самом деле не взорвал чем-нибудь эту кладку, тетя Женя попросила Боцмана придвинуть вплотную к двери шкаф с посудой. Сегодня ей вдруг показалось, что этот шкаф стоит не совсем так, как его поставили. Она не поленилась, выгрузила посуду на пол и отодвинула шкаф. И точно – в кладке были явные следы от каких-то ударов чем-то железным.
– Зубилом, – сказал Алешка.
– Теть Жень, – сказал я, – на Алешку не думайте, он бы шкаф не сумел отодвинуть.
– А на кого мне думать? – серьезно спросила она, будто надеялась на нашу подсказку.
– Это не мы, – начал перечислять Алешка. – Не Профессор, это точно. Не Р.М., конечно – где ей! Остается Боцман. Или ваш Охранник… Или вы.
– А мне-то зачем? – удивилась тетя Женя. – Мне спокойнее так.
– Разве не интересно? – удивился Алешка.
– И романтично, – добавил я.
– Давайте мы вам поможем, – предложил Алешка. – Мы справимся.
– Не сомневаюсь, – тетя Женя опять уперла руки в бока. – Помогайте: поставьте шкаф на место и загрузите в него посуду. А за это обещаю вам – когда вернутся ваши родители, мы вместе вскроем эту таинственную дверь. – И добавила загадочно: – Тогда будет можно.
– Слово рыбака? – спросил Алешка.
Тетя Женя улыбнулась и кивнула. А я подумал: кто же все-таки ковырял эту дверь? И главное – зачем? Что там за ней, такое важное?
– А когда вы меня с аквалангом научите плавать? – вдруг напомнил Алешка.
– Да хоть сегодня и начнем.
– Сегодня не могу, – с важным видом отказался он.
– Это почему же? – тетя Женя закрыла дверцы шкафа и удивленно обернулась.
– У меня сегодня библиотечный день, – еще важнее произнес Алексей. – У вас есть «Энциклопедия»?
Тетя Женя чуть не села на пол от удивления.
– Есть. В библиотеке. – Потом вдруг, сделав хитрые глаза, сказала: – Хочешь проверить, как пишется слово «пагода»? – И пошла на кухню, всем видом показывая, что отвечать ни на какие наши вопросы ни за что не будет.
Нам оставалось только переглянуться и по очереди пожать плечами. Опять какое-то подозрение холодком шевельнулось где-то внутри.
Алешка и в самом деле не пошел на пляж, засел в библиотеке. Когда я зашел за ним, то еле разглядел его макушку с хохолком за стопой томов «Энциклопедии».
– Не мешай, – сказал он. – Поищи лучше на полках французского писателя-фантазера. Жулеверна.
– А что именно? – с иронией уточнил я. – У него знаешь сколько томов написано?
– Мне сколько-то не нужно. Мне один нужен. Про этот… про «Наутилиус».
– «Наутилус», – поправил я. – А автор не Жулеверн, а Жюль Верн. Запомни.
– Какая разница! – и он снова зашелестел страницами «Энциклопедии». – Никак Сридиземное море не найду. Плохая «Энциклопедия». Вот, смотри, – он с трудом выговорил не то что по слогам, а по буквам: – Сривиллипуттур, город в Индии, – есть. Сринагар, тоже в Индии, – есть. А Сридиземного моря нет, пропустили, наверное.
– Сридиземного моря на самом деле нет. Есть Средиземное, – с умным видом поправил я его.
– Точно? Откуда ты знаешь? О! Правда, нашел! И карта есть. Все, не мешай. Ищи мне этого… Жуля Верна.
– Может, хватит дурака валять? На фига это тебе надо? – не выдержал я.
– Узнаешь. В свое время.
Когда Алешка так говорит, дальнейшие расспросы бессмысленны. Я отыскал ему «Восемьдесят тысяч километров под водой» и пошел купаться. Еще не догадываясь, что мы вступаем в новую фазу наших приключений.
Вечером мы все снова сидели в столовой и слушали замечания Р.М. Боцман с Профессором играли в шахматы. А после того как Профессор опять проиграл, он приподнял шахматную доску и заглянул под нее – все, видно, надеялся найти свою тетрадь. Но почему-то особой тревоги не проявлял. Наверное, у него остались черновые записи, и он надеялся восстановить результаты своих сорокалетних трудов. Но ведь теперь ими собираются воспользоваться другие. В корыстных целях.
– Алеха, – окликнул Боцман, – в «Загадай число» играем?
Алешка сидел на диване в уголке, подобрав под себя ноги, с упоением читал Жюля Верна. Даже не сразу отозвался. Он был мастером в этой простенькой игре. Суть ее не сложна: кто-то загадывал в уме число, а отгадчик задавал ему всякие арифметические действия и определял загаданное. Р.М. в эту игру не играла. Боцман играл с удовольствием, а у простодушного Профессора загаданное число всегда было одно и то же – три.
– Помешался на «тройках», – ворчала Р.М. – Видно, в школе троечником был. Как из него профессор получился? – И совсем шепотом, почти про себя, добавляла: – Простофиля.
– Алеха, – снова позвал Боцман. – Очнись.
Алешка захлопнул книгу и спустил ноги на пол.
– Что-то я не пойму этого вашего Верна.
– Рановато тебе еще, – вставила Р.М. – Интеллекта не хватает.
– Спасибо за внимание, – машинально ответил Алеха, выполняя уговор с тетей Женей.
– А что неясного, юноша? – спросил Профессор.
– Ну вот: самая большая глубина, вы сами говорили, в Мировом океане – одиннадцать километров, так?
– Так, – Профессор кивнул и продолжил «слушание».
– А книга про «Наутилус» называется «Восемьдесят тысяч километров под водой» – это как? Где он такую глубину нашел?
– Но это же фантастика, – с умным видом пояснила Р.М. – Каждый автор имеет право на преувеличение. Гиперболоид, называется.
– Гипербола, вы хотели сказать, – с вежливой улыбкой уточнил Профессор.
– Какая разница!
Вот у кого Алеха эту фразу прихватил.
– Но здесь дело не в этом, – продолжил терпеливо Профессор, – автор имел в виду не глубину погружения «Наутилуса», а тот путь, который он прошел под водой за время плавания.
– Понял, – сказал Алеша. – А ваша «Марфа» могла бы столько пройти?
– Дружок, – Профессор даже чуть надулся от гордости. – «Наутилус» по сравнению с «Марфой» – это даже не вчерашний день. Это целый позавчерашний век. – И он опять начал хвалиться своей «Марфой». Особенно напирая на то, что она заправляется особым ракетным топливом, которого ей хватит не на 80 тысяч километров, а на все 800 тысяч.
Правда, слушали его только Боцман и Алешка. Боцман качал головой, а Алешка время от времени одобрительно приговаривал, как Бунша из фильма: «Очаровательная Марфа Васильевна». Меня удивляло его самообладание. Он спокойно и даже дружески разговаривал с Боцманом, а я… я даже не мог смотреть ему в глаза, после того как заподозрил в морских бандитских разбоях… На самом интересном месте вошла тетя Женя и разогнала всех спать. Правда, Р.М. уже выспалась в кресле, пока мы слушали Профессора. Ей, наверное, гиперболоид снился.
А я опять долго не мог заснуть. И мне все казалось, что кто-то осторожно ходит по коридору и трогает ручки дверей, словно проверяя, где заперто, а где нет. Лешка, правда, заснул сразу, но спал очень беспокойно. Все время вертелся и что-то бормотал во сне. Несколько слов я разобрал. «Мессинский пролив. Координаты. Поправка. Загадай число…» Просто бред какой-то. Я даже забеспокоился – не заболел ли он? Потрогал ему лоб – и он сразу открыл глаза. Будто и не спал вовсе. И сказал совсем не сонным, а очень свежим голосом:
– Завтра угоним «Марфу».
Повернулся на бок и крепко заснул. А я так и не уснул до утра. Но едва меня одолел тяжелый сон, как безжалостная Алешкина рука вырвала меня из него. Не совсем, конечно.
– Ты знаешь, кто у этих бандитов главный? – шептал он мне в ухо.
– Знаю, – я отвернулся к стене и натянул одеяло на ухо. – Жюль Верн. Полковник Знаменский.
– Открой глаза! – Алешка сорвал с меня одеяло. – Самое главное проспишь!
Я наконец-то немного врубился. Сел на край кровати. Протер глаза. Продул уши.
– Что ты разорался?
Алешка молча протянул вперед обе ладони… На каждой из них лежало по громадной сережке. Похожих на висячие замки. С выложенными камешками буквами «Р» и «М»! Глаза мои чуть не выскочили из орбит и чуть не запрыгали по полу.
– Где ты их нашел?
Алешка покачал головой:
– Проснулся? А я всю ночь не спал. Анализировал, – это слово он произнес с важностью. Как Р.М. – «гиперболоид». Наверное, в «Энциклопедии» оно ему попалось.
– Где ты взял сережки? – грозно повторил я.
Он ехидно скривил губы:
– Ни за что не догадаешься. – Помолчал для большего эффекта и выпалил: – В комнате Р.М.! На ее столике с косметикой! Понял?
Понял. Неужели Р.М. из той же шайки! И грабили ее для отвода глаз! А потом вернули ей горячо любимые сережки, подаренные ей горячо любимым мужем!
– Не слабо! – только и сказал я.
– А вот это? – и Алешка как фокусник вытащил из-за пазухи… тетрадку Профессора. – Спроси, где взял?
Я машинально повторил вопрос и сам на него ответил:
– В комнате Профессора. На его столике с косметикой.
Алешка сначала фыркнул, а потом громко захохотал.
– А где? Неужели у Лягушки?
– Успокойся, кавалер. Тетрадку я нашел там же, у Р.М., за батареей.
– Ты что же, в чужой комнате шарил? – Это мне очень не понравилось.
– Не шарил, – пожал он плечами, – а проводил негласный обыск.
– Какая разница! – ляпнул и я эту привязчивую фразу.
– Большая. Я же не деньги у нее искал. – И опять с важным видом: – А вещественные доказательства. И истину. – И поднял вверх указательный палец.
– А если бы Р.М. тебя застала в своей комнате? Она бы тебя в милицию сдала.
– Во-первых, я бы извинился, а ей бы это понравилось. А во-вторых, – он помолчал, любитель эффектов, и очень серьезно сказал: – Во-вторых, в милицию она ни за что бы не побежала. Потому что, я уже не сомневаюсь, – Р.М. – главарь этой бандитско-пиратской шайки. Вернее, не она, а ее горячо любимый муж, который дарит ей горячо любимые сережки!
– Доказательства, сэр, – растерялся я.
– Прошу вас, милорд. – И Алешка, покопавшись в своей наволочке, вытащил из нее обрывок газеты. – Это мне в библиотеке попалось, я и выдрал.
В маленькой заметке говорилось о том, что известный предприниматель И.Кривулько объявил себя банкротом, отказался от всех выплат и с оставшимися деньгами скрылся за рубеж. Предположительно в Австрию.
– А наш папочка? – вспомнил я. – Туда же отправился?
– Не путай. Папочка здесь ни при чем, он в Австралии. Среди кенгуру. Теперь тебе все понятно?
И я честно признался:
– Теперь мне вообще ничего не понятно.
И Алешка, вздохнув, согласился:
– И мне тоже.