Едва оказавшись в комнате на втором этаже, не замечая ломившегося из груди сердца, Артур порывисто шагнул навстречу сидевшей на кровати Ксюше, а та — подскочила на ноги и бросилась к нему. Обняла за шею, прижалась к груди, отыскала такие же голодные губы, будто только и ждала всю жизнь этого момента. Первый поцелуй: горячий и нетерпеливый, был очень долгим, почти бесконечным, а за ним последовали еще и еще один, кружа голову и сбивая дыхание. Моментально вспыхнув от страсти, оба не могли отпустить друг друга; не могли никак насладиться этой внезапной откровенностью; насытиться объятьями и прикосновениями. Не произнося ни слова, ловя взгляды и вздохи, снова и снова признавались в бившихся внутри чувствах.
Ксюша доверчиво запрокинула подбородок, подставляя шею нежным губам Артура, сама помогла расстегнуть на себе рубашку, с тихим шорохом упавшую к ногам. И, незаметно очутившись на кровати, прижалась к широкой груди так сильно, будто боялась, что Артур уйдет. Глупенькая, он не собирался её отпускать, только не этой ночью. Стройное, гибкое тело вспыхивало под его руками, отзывалось моментально, и это распаляло еще сильнее — хоть Ксюша и стеснялась своей реакции, отчаянно кусала губы или требовала всё новых и новых поцелуев — лишь бы не дать вырваться ни единому стону. Только однажды, когда Артур начал целовать её грудь, прерывисто охнула — и тут же закрыла руками пылающее лицо. А когда он позволил себе легкими касаниями губ спустился к животу — нервно завертелась, сжав колени.
— Не надо… — приглушенно донеслось откуда-то из-под ладоней.
Артур с ласковой улыбкой склонился над ней, осторожно отнял напряженные руки, заглянул в глаза.
— Не хочешь — не буду, — мягко заверил он.
Еще больше зардевшаяся Ксюша смущенно отвела взгляд.
— Хочу, — пробормотала она. — Но потом.
Сладко вздрогнула, когда Артур нежно коснулся её лица, потянулась за лаской, опуская веки и приоткрывая губы, стоило лишь очертить пальцами контуры рта. Артур подался ближе, скользнул лёгким поцелуем по её щеке, чуть прижал мочку уха и прошептал:
— Не стыдись себя, ты прекрасна. Каждой клеточкой, каждым вздохом. Просто с ума меня сводишь…
Горячее признание превратилось в такие же жаркие поцелуи и новые объятья. Ксюше так было проще: не открывать глаза, не замечать гладивших тело рук, хотя она сама каждый раз подавалась навстречу, беззвучно просила ещё — и Артур это понял. Такая скромная и страстная одновременно, трогательная и соблазнительная, что никто не смог бы ей противиться. Пылающая, совсем как… он не помнил сейчас других имен. Артур даже представить до этого момента не мог, насколько она дорога и нужна ему.
Ксюша боялась зря. Она уже дрожала от переполнявшего её возбуждения, почти не ощущала накрывшей колено, быстро заскользившей вверх ладони. Вздрогнула от уверенного, но мягкого прикосновения и отчаянно уткнулась лицом в плечо Артура. Они не успели привыкнуть друг к другу за эти пару дней, в реальности он бы так не спешил… но собственный сон — другое дело.
Ксюша сгорала в его руках, сказочно красивая, открытая, искренняя, окончательно отбросившая всё своё смущение. Откинувшись на кровати, приоткрыв пересохшие губы и судорожно впиваясь пальчиками в плечи — стараясь не задеть кожу ногтями — не сводила с Артура затуманенных глаз, а он тонул в этих серых омутах. Хотелось стать ещё ближе, вырезать её образ прямо в сердце, навсегда оставить в памяти мельчайшие детали неслучившейся ночи. Самая страшная ловушка для тех, кто умеет управлять собственными снами — искушение променять всю свою жизнь на их сказочную нереальность.
Ксюша вспыхнула; задыхаясь от резко захлестнувших новых ощущений, прильнула всем обжигающим телом, светясь в прямом смысле слова — столько в ней было энергии. И лишь спустя несколько минут тяжело опустилась на подушку, растерянно гладя Артура по щеке, внимательно изучая его лицо — и во взгляде её плескалась любовь и счастье.
«Мы всё повторим в реальности, — мысленно пообещал ей Артур, любуясь Ксюшей и не в силах сдержать теплую улыбку. — Как только ты будешь готова»
Медленно, ласково принялся целовать уголки её рта, шею, плечи, как вдруг услышал тихое и сбивчивое: «Ты тоже…»
Ксюша потянула его к себе, и Артур подался еще ближе, окуная их обоих в горячую, густую страсть, расплавленным золотом бившуюся в венах. Всё было совсем иначе, всё было непередаваемо прекрасно, и никакие слова не могли описать удовольствия забыть о целом мире в объятьях друг друга. Они были вместе, мыслями и телом, но не существовало уже ни мыслей, ни тела — только сладкое и жгучее, словно молоко с медом и перцем, бесконечное наслаждение.
— Пообещай мне, — чуть хрипло прошептала Ксюша, прикрывая глаза и проваливаясь в дрёму на плече у Артура, — пообещай, что приснишься завтра. Без этого я с ума сойду…
Приснишься?! Он дёрнулся так, что вылетел в реальность, в тёмную, едва освещенную камином собственную спальню. Резко сел на кровати, пытаясь отдышаться и не замечая выступивший на лбу холодный пот. Значит, это не было только его сном! Но как… Ксюша не имела таких навыков, даже если слышала об осознанных сновидениях — влезть в голову шамана не так-то просто! Как это произошло?! И главное — как она воспримет, когда поймёт…
Артур тяжело сглотнул, ощущая, как пересохло во рту, и приказал себе успокоиться. Поздно уже идти на попятную. За свои поступки надо отвечать, и лучше это сделать прямо сейчас. Он поднялся с кровати и, как был в одних брюках, отправился на второй этаж.
Ксюша не спала. Над порогом пробивалась полоска света и, когда Артур постучал, тихий голос разрешил ему войти. Сжав зубы, он взялся за ручку и медленно отворил дверь.
Ксюша сидела на кровати в его рубашке — один в один, как во сне, и от этого горячие искры разбежались по телу, напоминая отголоски еще не остывшей страсти. Артур замер посреди комнаты, встретившись взглядом с Ксюшей, не зная, что ему сказать — все оправдания разом вылетели из головы. Да и как оправдать подобное?
Ксюша медленно облизнула сухие губы, произнесла так же хрипло, как совсем недавно у него на плече:
— Это не было сном?
— Нет, — честно признался Артур. — Я не знаю, как ты туда попала, как это произошло, но…
— Но это произошло, — так же тихо закончила Ксюша. На щеках резко обозначился яркий румянец, пальцы нервно сжали край кровати, но она продолжала всё так же прямо смотреть ему в глаза. — И теперь ты всё знаешь.
И кто теперь из них двоих храбрее?
Артур опустил взгляд, виновато улыбнулся, признавая своё поражение.
— И я этому рад, — тихо и тепло произнёс он, — хоть вышло некрасиво. Уже поздно, ложись спать. Завтра поговорим.
Если она захочет об этом говорить, вообще вспоминать подобное.
— Подожди, — едва различимый шёпот. Ксюша вскинула руку, будто пыталась удержать Артура. — Пожалуйста… побудь со мной.
Он скрыл своё удивление, послушно подошел ближе, и Ксюша потянула его на кровать. Легла на соседнюю подушку, не отпуская переплетенных пальцев, но оставив между их телами расстояние, и тут же закрыла глаза.
«Наказание мне придумала? — гадал Артур, невольно скользя взглядом по едва прикрытым его рубашкой изгибам и с трудом отгоняя яркие, чёткие, наполненные эмоциями картинки из сна. — Или просто хочет побыть вместе… после?»
Ксюша не ответила, притворяясь спящей, и он тоже постепенно провалился в забытье. А где-то на границе реальности прошелестели тихо и отрывисто чужие слова: «…это было волшебно».
Ксюша проснулась первой, от пиликнувшего мобильного — пришло сообщение. Открыла глаза и аккуратно выбралась из-под руки обнявшего во сне, притянувшего к себе Артура, уткнувшегося носом в затылок. Присев на краю кровати, осторожно обернулась, разглядывая расслабленное лицо, невольно вспоминая вчерашнее и всё еще не веря, что это действительно произошло. Но вот же он, мудрый и грозный шаман, спит на её кровати… Теперь всё будет иначе, правда? Он же не сделает вид, что ничего не случилось…
Ждать ответа было невыносимо, и Ксюша, тихо одевшись и захватив мобильник, выскользнула из комнаты.
Артур спустился в кухню гораздо позже, когда она уже напекла целую гору блинов, пытаясь отвлечься от своих мыслей на привычное занятие. Ксюша замерла у плиты, боясь обернуться, встретиться с ним взглядом, увидеть в нём равнодушие или, еще хуже, ничего не значащую, вежливую приветливость — но Артур даже не поздоровался.
«Ненавидит теперь», — мелькнуло в голове, и вдруг его руки обняли за талию, и Артур ласково прижался к её спине.
Ксюша беззвучно охнула, дрожащей рукой скинула на тарелку последний блинчик и выключила газ.
— Доброе утро, солнышко.
Теплые пальцы едва ощутимо скользнули по изгибу шеи, отодвигая прядку волос — и к бившейся венке в нежном поцелуе прижались губы. Ксюша невольно зажмурилась от нахлынувших ощущений: в груди вспыхнуло и растеклось по телу покалывающее тепло, а вчерашние чувства, уже казавшиеся сном, завладели ей с новой силой.
— Я завтрак сделала… — сбивчиво пробормотала она, совершенно не зная, как себя вести. — Только чай или кофе? Что…
— Тебя, — Артур развернул её к себе, заглянул в глаза, и Ксюша попыталась испуганно отпрянуть, заметив в манящей, глубокой синеве что-то абсолютно новое и волнующее — но нежные объятья оказались внезапно крепкими. — Больше не сбежишь.
Губы Артура прижались к её губам, заглушая любые возможные фразы протеста — вот только Ксюша внезапно для себя поняла, что не может, не хочет противиться ни ему, ни самой себе. И что ей до всех условностей, страхов и сомнений, если вот оно — долгожданное счастье? И отвечая на поцелуй, которые незаметно становился всё жарче, она сама обняла Артура, играя пальцами с его короткими прядями, прижимаясь всем телом и с наслаждением ловя каждое прикосновение его рук.
— Шеф?
Артур незаметно помахал рукой, отгоняя не вовремя явившегося призрака. Ксюша, отстранившись на миг и тяжело дыша, вскинула на него удивленный взгляд, но тут же вновь с блаженством прикрыла веки, купаясь в спускавшихся в вырез рубашки горячих поцелуях.
— Шеф, у нас чужак.
Артур замер. Всё возбуждение с него как рукой сняло, новость будто холодной водой обдала — голова прояснилась, мысли побежали в другом направлении, прочь от сидевшей на кухонной столешнице разрумянившейся Ксюши.
— Что случилось? — спросила она.
— Прости, солнышко, срочное дело, — он коротко чмокнул её в щеку. — Завтракай без меня.
И, не успела Ксюша что-то ответить — вышел из кухни, тихо переговариваясь с кем-то невидимым.
«У меня тоже проблемы, но я же не делаю так…» — грустно подумала Ксюша, спрыгивая на пол и глядя на свой телефон, лежавший в стороне. Аппетита не было никакого.