«Какой странный сон», — подумала Ксюша, еще не открыв глаза. Вначале ей привиделась прогулка по ночному городу с Никитой и жаркие поцелуи, затем — что-то жуткое и мерзкое про отчима, а перед самым пробуждением откуда-то взялся странный секретарь шамана. Он нес её на руках, прижимая к обнаженной груди и жутко смущая этим, укладывал на диван… А дальше сон прерывался.
Вот только, стоило Ксюше поднять веки, она поняла, что никакой это не сон. Она лежала на том самом диване, где еще вчера пила чай и рассказывала о своей проблеме… Артуру, так его звали. Где подписывала согласие на изменение своей судьбы и получила заветный пузырёк. Вчера она его выпила, собираясь на встречу с Никитой… а затем всё поплыло и размазалось, и остались только некоторые яркие моменты-картинки, которые запросто могли оказаться обрывками сновидения.
Но как она оказалась здесь?
Ксюша спустила ноги на пол, надела стоящую рядом обувь и поднялась, оправив подол платья. Голова не болела, она отлично выспалась. Куртка висела тут же, на спинке дивана. Наверное, следовало схватить её и бежать отсюда как можно быстрее, но Ксюша отогнала эту трусливую мысль. Она решила найти хоть кого-то, выяснить, что с ней произошло, а потом уже уходить. Вот только кричать и звать в этом доме почему-то было боязно.
Ксюша тяжело вздохнула и вдруг ощутила за тонким ароматом трав хорошо различимый запах кофе. Значит, даже шаманы пьют его по утрам! Отбросив робость от возможной встречи со всесильным колдуном, Ксюша поспешила на запах, прямо к неприметной двери в дальнем углу комнаты, а оттуда, по темным коридорам, дальше, к светлому проёму, из которого лился солнечный свет. Неслышно заглянула внутрь и замерла.
На небольшой кухне у плиты стоял Артур в джинсах, свободном джемпере и абсолютно босой — и варил кофе. Ксюша даже растерялась немного: она никогда не видела воочию, чтобы мужчина сам себе готовил — брат был еще мал, а отчим даже чай себе налить не утруждался. И между тем, выглядело это настолько естественно, уютно и… как-то странно-волнующе, что не хотелось его окликать и разрушать идиллию. Вот только Ксюша скоро заметила, что сам Артур чем-то расстроен: задумавшись и опустив голову, он невидящим взглядом уставился в одну точку и даже не замечал её присутствия.
Она уже собиралась набраться смелости и позвать его, как Артур внезапно сам вскинул подбородок, будто к чему-то прислушиваясь — и моментально повернулся к двери.
Ксюша вздрогнула и замерла с приоткрытым ртом, из которого так и не вырвалось ни звука. Яркие синие глаза смотрели на неё с искренним изумлением, с немым вопросом, изучали, будто видели в первый раз в жизни — и от этого взгляда колючие искры разбегались по всему телу. Зашипел сбежавший кофе, Артур опомнился, отвернулся, порывисто подхватил с плиты турку и выключил газ, а Ксюша, едва выдохнув, спрятала в ладонях зардевшиеся щеки. Её внезапно с головы до пят обдало таким жаром, будто началась лихорадка.
Подумав, что неприлично топтаться в уличной обуви там, где ходят босиком, она наклонилась, расстегивая молнию на сапогах, радуясь возможности скрыть лицо за волосами, а когда ступила на деревянный пол, почувствовала приятное тепло. И лишь затем распрямилась, смущенно замерла у двери, сжав руки в замок, молча глядя на переливавшего остатки кофе в чашку Артура.
— Доброе утро, Ксения, — первым поздоровался он, как и полагалось старшему.
— Доброе утро, — отозвалась та. — Простите…
— Ничего страшного. Вам сварить?
От такого бесхитростного вопроса от взрослого чужого мужчины Ксюша обомлела.
— Н-нет, спасибо, не утруждайте себя, — забормотала она и кашлянула от сухости в горле. — Можно воды, пожалуйста?
— Можно, — без улыбки отозвался Артур. — Присаживайтесь за стол.
Ксюша послушалась. Заняла один из стульев, глядя на сложенные на столешнице руки, невольно вспоминая о том, что Артур знает о ней слишком много личного. Секретарю шамана ей пришлось довериться, но сейчас от этого становилось ужасно неловко.
Через минуту он поставил перед ней кружку с водой, сам с чашкой в руках присел напротив. Кажется, Артуру совсем не хотелось сейчас ни о чём разговаривать, видимо, случилось что-то плохое — и от этого задать вопрос становилось еще сложнее. Но Ксюша всё же пересилила себя.
— Простите, я не помню, как здесь очутилась, — начала она. — Вы не могли бы рассказать, пожалуйста?
Артур утвердительно кивнул и, сделав глоток, ответил:
— Вы пришли под утро, после свидания с Никитой. После того, как дома у вас случился конфликт. А не помните из-за того, что выпили зелье, я предупреждал.
Ксюша вздрогнула. Теперь она вспомнила тот момент яснее и с ужасом поняла, что это вовсе не было сном. Отчим собирался её избить, а еще он так жутко на неё смотрел… Под внимательным взглядом Артура Ксюша порывисто осушила половину своей кружки и неловко попыталась улыбнуться.
— Это какая-то ошибка. Не знаю, что было в моей голове, почему заявилась к вам…. — она вдруг ухватилась за свою догадку, встрепенулась: — Наверное, хотела принести деньги?!
— Еще не вторник, — спокойно отозвался Артур. — На счет ошибки… я бы на вашем месте съехал оттуда как можно быстрее.
И прежде, чем гостья успела возразить, он протянул руку и коснулся её щеки. Ксюша замерла, не дыша, и лишь поморщилась, ощутив легкую боль. Почему…
— Синяк всё же расплылся, били кулаком, — покачал головой Артур. — Губа тоже лопнула.
Ксюша поджала нижнюю, провела языком, нащупав солоноватую, саднящую неровность. Сглотнула застывшую в горле горечь.
— Я… пойду, — тихо выдавила она. — Деньги во вторник принесу. Спасибо. Извините еще раз.
— Позвоните сначала маме, — ненавязчиво предложил Артур, и Ксюша послушалась, достала из кармана куртки старенький мобильный телефон. — Ловит только у окна.
Привычная проблема на окраинах города.
Отойдя к занавешенным ставням, из-за которых виднелся покрытый инеем двор и высокий забор, Ксюша проверила входящие вызовы и сообщения — ноль, а затем набрала номер матери.
Трубка тут же взорвалась возмущенными криками и обвинениями, ругательствами и матами. Ксюша услышала о себе много неприятного, но, увы, давно не нового, не успев даже слово вставить.
— Где тебя носит, мерзкая ты девка? — надрывался истеричный голос. — Ты что с отцом сделала, дрянь?!
— Я… я ничего…
— Ничего?! Он сейчас в больнице из-за твоего ничего! Он тебя от хулиганов защитил, а ты сбежала?! Да что в твоей куриной башке! Только явись домой, я тебе все космы выдеру, я тебя налысо побрею, чтобы на улицу выйти боялась!
Ксюша молча нажала сброс и опустила руку с телефоном, устало глядя куда-то в окно. Мама ни за что ей не поверит, она никогда не верила, никогда не вставала на её сторону. Для неё этот мужчина был куда важнее, с первого дня его появления в доме. Повесив голову, Ксюша тихо всхлипнула.
— Погадать?
Ксюша вздрогнула, выныривая из своих невеселых мыслей, и удивленно посмотрела на Артура.
— Простите, что?
— Вы решаете, куда идти. Духи могут знать ответ.
Ксюша нерешительно кивнула, вспоминая, что находится в доме шамана, где подобное вовсе не странно. На ватных ногах, все еще не придя в себя после разговора с матерью, она подошла к столу и села на прежнее место. А Артур потянулся к шкафчику и достал оттуда упаковку обычной гречки.
— А разве… — тихо начала Ксюша.
— На чем угодно, — отмахнулся Артур, — это просто инструмент.
Зачерпнул из пакета большую горсть крупы, накрыл второй ладонью и на минуту прикрыл глаза. Сделал глубокий вдох, избавляясь от собственных проблем и мыслей — и рассыпал ядрица на стол. Те раскатились во все стороны раскрытым веером, только отчего-то неравномерно, образуя три круга по несколько кучек в каждом, все с разным количеством зерен. И Артур, бросив лишь один взгляд на образовавшуюся картину, начал:
— Если вы сейчас вернётесь домой, то, как только мать уйдет, случится то, что сломает вам жизнь. Если отправитесь к тому, кто занял сердце… тут всё перечеркнуто. Подруг у вас нет. Родни другой тоже. Общежитие… нет, тут неудача. Работа с жильем… — он смешал рукой какую-то часть рисунка, — даже смотреть не надо, плохо.
— Так куда ж мне идти?! — в отчаянье воскликнула Ксюша.
— Подождите, я… — начал Артур и вдруг смолк. Под напряженными взглядами обоих разбросанная гречка внезапно пришла в движение. Маленькие ядрица перекатывались по столу, пока не сложились в изображение, понятное даже далёкому от гаданий человеку — чёткую стрелку, указывавшую на Артура.
— Трэя, это ты… — угрожающим шепотом начал он. — Что значит «нет», а кто тогда?!
Ксюша испуганно подняла голову, и он поспешно обратился к ней:
— Нет-нет, даже не думайте! Еще мне обвинения в похищении не хватало!
— Но я скажу…
— А вас послушают? Или, как обычно, ваших родителей?
На Ксюшу было страшно смотреть — казалось, она вот-вот расплачется. Но и в судьбу её было заглядывать еще страшнее — сплошной мрак впереди. Только вдруг что-то произошло: Ксюша закусила разбитую губу, нервно выпрямилась, прерывисто выдохнула и выпалила:
— Послушают! Мне восемнадцать! Я могу жить с любым мужчиной, с каким захочу, и родители не в праве мне запретить или назвать это похищением!
Артур уставился на неё хмуро и несколько ошарашенно.
— С любым мужчиной, кроме меня, — поправил он сухо.
Ксюша моментально сникла вновь, опустила голову и плечи.
— Простите, пожалуйста. Я не намекала… ничего такого не хотела сказать, простите… Глупо так. Я просто… что вас никто не посмеет ни в чем обвинить, что бы там родители не говорили. Вы же сами всё знаете, вы же и есть тот самый шаман, правда?
Под открытым, искренним взглядом Ксюши Артур мысленно выругался. Он знал, что его вины в произошедшем не было — рано или поздно тот мерзавец перешёл бы все границы. Но отказать в помощи сейчас было равносильно не подать руку утопающему.
— Оставайтесь, — уходя от вопроса, разрешил Артур. — Но ищите новое место.
— Спасибо! — Ксюша внезапно схватила его лежащую на столе руку двумя ладонями и крепко сжала. — Вы не пожалеете, обещаю, я очень аккуратна! Я не буду мешать! Спасибо! Спасибо!
Артур не ответил. Он смотрел на теплые — действительно слишком теплые — Ксюшины пальцы и впервые за долгое время не мог понять, что же он сейчас на самом деле чувствует.