Вечерело. Вопреки обыкновению, все студенты уже были дома. Никаких клубов, попоек и романтических прогулок по городу.
— Как же спать хочется! — разобрать слова Олега из-за зевка оказалось достаточно сложно, но остальным было бы все равно даже при криках «Пожар! Землетрясение! Метеорит!..»
— Надо выбираться отсюда, — продолжая гнуть свою линию, пробубнила под нос Катя.
Правда, подняться самостоятельно она не смогла бы даже, если очень захотела. Жара, наконец, решившая смилостивиться и сбавить обороты, все же продолжала управлять человеческой способностью к передвижению.
— А почему мы не занавесили окна? — поинтересовался сам у себя Виктор. Какое-то странное ощущение заставило мозг заработать, и тут он осознал, что происходящее — явно результат воздействия психотропных препаратов. — Олег… чтоб тебя.
— Чего?.. чтоб меня.
— Что ты с нами сделал?
Из-за дивана показалась взлохмаченная голова Иры Барановой.
— Где я?
— Почему она еще здесь? — попыталась рассердиться Вика.
— Кто здесь? — спросила Вероника.
— Все здесь.
— Не все, — грустно прошептала Света.
— Так и не позвонил? — будто вспомнив что-то, Катя взялась за мобильник.
— Нет. Никому я не нужна.
— Не впадай в депрессию, — Даша на секунду прервалась, удивившись звучанию собственного голоса. — Вон, на Павла посмотри. Через что человек прошел, а до сих пор не ноет.
— И это самое странное, — проговорил Сергей, вытаскивая затекшую руку из-под головы своей половинки.
— Давайте по вопросу за раз! — Вика попыталась изобразить ненависть, но со стороны это больше походило на непропадающее чувство голода среднестатистического зомби. — Мы же договорились выставить эту…
Вика сморщила лобик. Ее белокурые локоны так и норовили свалиться со спинки кресла на вспотевшие плечи, но она нашла в себе силы уложить волосы обратно на изысканную обивку.
«Блин. Марзовский… Как же сложно вспоминать под твоими лекарствами». И действительно, голова словно пробуждалась после успокоительного удара битой. Вика помнила, что Баранова покидала особняк. Но это было до того звонка в дверь.
«Звонок в дверь. Кто же это был? Нет, ничего», — поморщившись, Вика поняла, что время после загадочного визита оказалось начисто стерто из памяти. Но почему? Ведь Олег уехал еще до завтрака, а значит, не мог подсыпать ничего веселящего. Тем более, продукты были свежеприготовленными. А Сергей и Даша и вовсе приехали только после полудня.
Поначалу мысли путались, однако рассуждения определенно помогали с выходом мозга из незапланированной комы. Примирение с Олегом этой ночью оказалось невероятно пылким, но вездесущая Баранова умудрилась вновь подпортить едва восстановившуюся связь. А потом… Ира уехала. Да! Марзовский, наконец, нашел в себе мужество выставить чересчур прилипчивую бывшую за дверь.
Вика заулыбалась. Страшась даже в мечтах подумать о чем-то большем, нежели короткий роман, она почувствовала облегчение и невероятный прилив счастья, когда ее парень отправился за «сюрпризом». Та искренность, с которой Олег говорил о своих чувствах, на мгновение позволила надеяться…
Вика вскочила. Слишком быстро, чтобы устоять на ногах после затяжного отдыха. Оказавшись обратно в кресле, она приоткрыла рот и хотела что-то спросить, но суть вопроса ускользнула от нее с такой же скоростью, с какой всего минуту назад проникла в подсознание.
Разговоры по душам, прогулка с Вероникой и Дашей — это был самый обычный день. Пока кто-то не решил стереть свой визит из памяти временных жильцов не самого обычного дома.
— Ребята, вы не помните, кто к нам приходил? — Вика неожиданно нашла в себе силы на довольно громкий голос.
— Когда? — Виктор задумался. Его мысли все еще были сосредоточены на попытках помирить друзей и вернуть отпуск в первоначальное русло. Однако жара непонятного происхождения не хотела помогать в данных начинаниях. А вопрос Вики, заставивший осознать потерю пары часов своей жизни, и вовсе выбил парня из колеи.
Зачем он вообще отправился в эту поездку? Ведь не ради же достопримечательностей. Тем более что родители, месяц назад перебравшиеся в Лондон, уговаривали сына последовать за ними. А Виктор сомневался. Перспективы, конечно, были самыми заманчивыми, но зачем менять жизнь, если чувствуешь себя хорошо именно здесь и сейчас.
Правда, так было до отъезда в Питер. Подрабатывать «нянькой» Виктор привык уже давно. Вина за это целиком лежала на его ответственности и рассудительности. Но оказаться единственным среди вчерашних друзей, кому не безразлично их общее будущее, было действительно неприятно.
Виктор повернул голову. В трех метрах от него находилась Катя. Ее взгляд с увлечением скользил по экрану телефона, но стоило Виктору начать любоваться хрупкой красотой однокурсницы, как она, будто уловив невидимый сигнал, посмотрела в ответ столь же пристально.
Что-то ёкнуло в груди Кати Виренейской. Интерес к Виктору действительно имел место быть. Со стороны этот высокий, мужественный, материально обеспеченный парень казался настоящим идеалом. В свете же последних событий он и вовсе проявил себя с самой лучшей стороны. Однако, вспоминая себя до поездки, Катя с удивлением отметила, что желание понравиться Виктору несколько поубавилось.
«Неужели из-за?.. Блин! Сейчас не до этого…» — Вернув свои мысли к негостеприимному особняку, Катя снова и снова прокручивала события последних дней. И никак не могла понять, почему она все еще здесь. Почему после длительных уговоров и сбора вещей никто так и не смог уехать?
Приближающаяся ночь нависла угрозой очередных неприятностей. А физическое состояние студентов не позволяло лишних телодвижений.
— Сергей пошел открывать, — вдруг вспомнила Катя.
— Да. Точно! — Даша легонько стукнула своего парня по плечу. — Давай рассказывай.
— Не помню. Кажется, мы слегка перевеселились.
— Это я в курсе, — закивала головой Даша. — Бессонная ночка выдалась. Да и утро ей под стать.
— Здорово было, пока… И надо было нам поесть в этой сомнительной забегаловке?! — Сергей поморщился.
— Да нормальное заведение. Просто с твоим желудком кроме детского питания вообще ничего принимать внутрь нельзя.
— Зачем ты так? Одна маленькая изжога, и уже пошли издевки.
— Ты же любишь мои издевки! — удивилась Даша. — Хотя я все понимаю. Сама не выспавшаяся. Нет, ну представьте: сутки не спать, добраться до койки только к обеду. И тут — у меня изжога, пойду за лекарствами, по пути открою дверь неизвестно кому.
— К кому-то вернулись речевые способности, — простонал Павел. — А передвигаться, случайно, не можешь? Мне бы водички.
Даша подняла руку, помахала ей и, поняв, что силы действительно возвращаются, медленно встала. Нет, сделала она это вовсе не ради Павла. Хотя, надо признать, им всегда легко удавалось найти общий язык. Просто Даше казалось, что прожигание жизни на диване — не то, ради чего она появилась на свет. И как только представилась возможность, она отправилась искать чего-нибудь тонизирующего.
Сергей хотел было последовать за ней, но быстро понял, что эта миссия может оказаться не самой выполнимой. По крайней мере, не с первой попытки. Когда Даша показалась вновь, держа в руках два стакана с неопределенной жидкостью, он как раз устал пытаться подняться и решил еще чуточку отдохнуть.
Да уж — жизнь порой удивляет. Первой любовью Сергея были компьютеры. Он понял это, стоило лишь одной из этих умных машинок оказаться у него в руках. И с тех пор дальнейший путь парня казался предначертанным. Вплоть до выпускного класса, когда к ним неожиданно перевелась новенькая.
Даша — единственная девушка, заставившая сердце Сергея Ташко биться чуточку чаще. Безбашенная, озорная, с модной короткой стрижкой, она являлась живым воплощением саркастичного оптимизма. То есть мало какие вещи могли испортить ей настроение, а вот окружающим порой доставалось по полной.
И кто бы мог подумать, эта колючая с точки зрения остальных особа ответила на ухаживания Сергея. Будучи подозрительным циником, он производил впечатление довольно нелюдимого человека. Но новое чувство, возникшее благодаря обнаружению своей «половинки», явило миру ранее сокрытые положительные качества парня.
Именно тогда все изменилось. Страсть ко всему новому и неизведанному вела Дашу на журфак. Там же к своему удивлению оказался и Сергей. Не потому что полюбил журналистику, а потому что полюбил ее. Этим двоим было слишком хорошо вместе. Даже в ссоре они казались неотделимыми частями друг друга.
И, конечно, Сергей любил Дашины издевки и приколы. Также как он любил легкий беспорядок на ее голове, аккуратный, чуть-чуть вздернутый носик, пухлые губки, красивый пирсинг на ушках и не только на ушках…
И сейчас, забирая стакан с прохладным пивом, Сергей окончательно и бесповоротно уверился в собственном везении.
— Я тоже хочу… — мечтательно простонала взлохмаченная голова Иры Барановой.
Но второй стакан целиком ушел Павлу. И учитывая полученные накануне травмы, это было вполне объяснимо. Поведение Павла на протяжении первых дней отдыха чуть не заставило остальных навсегда отвернуться от вконец обнаглевшего сокурсника. Однако стойкость, с которой он переносил боль, а главное — сам факт появления увечий неизвестного происхождения, несколько притупили прошлые обиды.
Хотя Павлу тоже было на что обижаться. Каждое новое знакомство оборачивалось разочарованием. Да порой таким, что он уже начинал терять веру в людей. Деньги, деньги, деньги — какими бы мотивами не прикрывали свои требования его друзья и девушки, в конце концов, все сводилось лишь к этому.
Казалось, что Павел не обладает больше никакими положительными качествами. Даже внешность не всегда оказывалась решающим фактором в привлечении особ противоположного пола. И он привык. Привык унижать и оскорблять. Привык покупать и подкупать. Привык бездействовать и получать.
Со временем случаи, когда Павел пытался искренне посочувствовать, происходили все реже и реже. Ведь чаще всего в ответ на предложение о помощи он получал только презрительные замечания о неуместности шуток в трагических ситуациях.
Так Павел окончательно осознал недружелюбность своей сущности и, приняв ее, продолжил развлекаться по полной. Что же касается загадочных побоев, то отсутствие стенаний явилось скорее результатом стыда, нежели признаками мужественности. Ведь будучи в теле Павла, Меланья развлекала хозяина «сосуда» несколько противоречивым сновидением, по ходу которого тот совершал довольно отвратительные, в том числе и для него самого, поступки.
— Спасибо, — кивнул Павел, отставляя пустой стакан на пол. — Ты, наверное, мой единственный друг.
— Ээээ, — угрожающе протянул Сергей.
Удостоверившись, что его слова все равно воспринимаются с отсутствующим на самом деле подтекстом, Павел снова сказал чистую правду:
— Не волнуйся. Меня не привлекают коротко стриженные.
— Еще что придумаешь? — с обидой произнес Сергей. — Моя Дашка лучше всех.
Павел схватился за голову, открыл рот, желая что-то сказать, но передумал, перевернулся на бок и уставился в спинку дивана.
— Ребята, пожалуйста, я ничего не понимаю, — продолжая утренний разговор, Таня Плухова встала со стула. — Сами же видите: что-то вызывает провалы в памяти.
— А ведь она права. — Виктор задумался. — Может, действительно газ какой?..
— Ты хочешь сказать, что мы последние пару часов тоже вели себя, как скоты? — довольно резко проговорила Света. Она еще утром собрала чемоданы и теперь была крайне раздосадована неудавшейся попыткой покинуть особняк.
Таня всхлипнула, а затем снова села на стул и закрыла глаза руками. Слишком чувствительная — конечно, это не диагноз, но в нашем жестоком мире подобное качество является не самым полезным.
Таня была одинока. Полноватая, скромная, тихая, она не отличалась красотой или богатыми родственниками. И даже удивительно, как при таких характеристиках она оказалась на факультете журналистики. А ведь выбери Таня иную специальность, как и задумывала судьба, прожила бы до семидесяти восьми, имела бы двоих детей и неплохую зарплату бухгалтера.
Но нет… Она последовала за мечтой. Усердная учеба и отличные оценки помогли в ее осуществлении. И не было предела счастью, когда Таня увидела свое имя в списках поступивших.
Повеселев, она немного раскрепостилась. И вот уже самые популярные ребята факультета приглашают ее в свою компанию. С оговорками, конечно. Но все же Таня надеялась, что сможет достичь большего, чем предрекали ей почти все родные и знакомые.
— Последнее, что я помню — громкие голоса, — сквозь слезы проговорила Таня. — Чужие голоса. А затем… ничего. Как и той ночью с пожаром. Только обрывки.
— Значит, что-то психотропное. Я бы все же потрясла Олега, — Света задумалась, вспоминая предыдущий день. — Кстати, а какой вывод сделал электрик?
— Какой электрик? — поинтересовался Виктор.
— Приходил вчера. Я его в подвал провела.
— А нам почему не сказала?
— Забыла…
— Тоже не помнишь? — Вероника кашлянула, надеясь вернуть обычный звук голоса. — Может, это он что-нибудь сделал?
— Нет. Вчерашний день я хорошо помню. Просто потом вдруг все решили ехать веселиться, мириться или что-то вроде… В общем, как-то из головы вылетело.
— Вот прямо из головы. Взяло и вылетело. Что посторонний копается в нашем подвале, — в своей обычно манере подытожила Даша.
— Стойте! Здесь же Павел оставался! И Таня. А если это электрик так его? — предложил нового подозреваемого Олег.
— Не видел я никакого электрика. Хотя… — Павел задумался. Какой-то дикий бред перед его глазами мешал отделить реальные воспоминания от странных низменных фантазий. Фантазий жестоких, но временами даже приятных. — Опиши его.
— Ну, не знаю. Лохматый… с большим носом и челюстью. Да зубы такие — один раз увидишь, вовек не забудешь. — Подумав, что примет для опознания достаточно, Света замолчала.
— А ты, Таня, вчера никого не?..
— Я весь день и вечер в комнате просидела, думая, за что вы все меня ненавидите.
— Так, всё понятно. Кто пойдет подвал проверять? — спросила Катя, будто предчувствуя очередные неприятности.
— Да не нагнетай ты так, — с улыбкой произнес утоливший жажду Сергей.
— Надо позвонить, узнать, какое заключение сделал электрик. — Света тоже, наконец, смогла встать и направилась к себе в комнату. — Хотя если в подвале происходит выброс чего-нибудь психотропного, возможно, он там так и валяется. И неудивительно, что его никто не нашел. Здесь все друг друга забывают.
Когда Света скрылась из виду, ребята переглянулись. Они не могли винить ее за обиду. Ведь действительно, если бы не Андрей, вряд ли бы кто-то стал искать ее еще как минимум сутки. Да и сейчас никто так и не поддержал подругу, хотя отсутствие вестей от Макса постепенно превращало обычно спокойную и отзывчивую Свету в фурию с непредсказуемой сменой настроения.
А ведь жизнь, казалось, налаживалась. Родительский диктат, давящий на каждое принимаемое решение, ослаб с появлением в жизни Светы человека, который смог убедить генерала Вирковича в своей искренности по отношению к его единственной дочери. И хотя заочник родом из не самого известного города России вряд ли соответствовал критериям, позволяющим войти в столь влиятельную семью, поступки Макса, его борьба за счастье Светы привели к появлению возможности совместного будущего влюбленных.
Макс не мог похвастаться своим умом, он не умел очаровывать людей витиеватыми речами, однако именно это и привлекло Свету — простота, жизнелюбие, какая-то волшебная внутренняя гармония, так редко встречающаяся у современных людей.
А еще Макс был готов трудиться. И не просто трудиться. Отдых всегда казался ему непозволительной роскошью. Ведь чтобы достичь чего-то человеку без связей, без особых талантов надо стараться каждую минуту каждого дня. Только тогда есть шанс получить желаемое. Особенно если на кону любовь всей жизни.
Даже эта поездка для Макса оказалась очередной возможностью подзаработать и наладить связи с поставщиками. Света не возражала. Она хотела, чтобы ее парень добился успеха. Ибо он никогда не решился бы сделать предложение, если бы не смог обеспечить совместное будущее.
Однако что-то пошло не так. Света была уверена в этом. Ведь еще никогда прежде Макс не пропадал надолго. Тем более что последние звонки и сообщения были наполнены такой страстью, о которой периодически мечтают поэты. И вдруг — тишина. Он уже давно должен был вернуться. А если бы планы изменились, окончательное решение было бы принято лишь после разговора со Светой.
И тогда она сделала то, чего еще никогда не делала. Взяв мобильный, Света набрала номер отца и впервые в жизни попросила его о помощи. Не той помощи, которую могут оказать обычные близкие люди, а о той помощи, на которую способен генерал с огромными связями.
Отец поддержал дочь. Но никакие регалии и знакомства так и не позволили обнаружить следы покинувшего этот мир парня.
Наступила тишина, прервать которую решилась лишь Вероника.
— Так мы идем искать электрика?
— Он наверняка давно уже ушел. Хватит сходить с ума, девчонки!.. А то скоро уподобитесь Виренейской. — Сергей посмотрел на часы и все же нашел в себе силы подняться и отправиться вместе с Дашей в свою комнату.
— Ну, я же не кричу о привидениях и духах. Хотя определенная логика в заявлениях Кати есть. И если честно, мне совсем не хочется оставаться здесь еще на одну ночь.
— Ники, мы все устали и не понимаем, что происходит. — Виктор медленно подошел к окну. — Но вряд ли причина происходящего кроется в воздействии сверхъестественных сил. Однако… придется констатировать, что некто упорно желает нам зла. И до тех пор, пока мы не выясним, кто именно, я попрошу вас постараться не уходить от остальных.
— Даже если остальные сами бросают тебя… — буркнул себе под нос Павел.
— Ты сам не поехал. И мы не думали, что все зайдет так далеко. Поэтому, во-первых, мы не едим ничего, что не было приготовлено или открыто на наших глазах.
— Кстати да, — на полном серьезе вдруг произнес Олег. — И хватит обвинять меня. А то походу кто-то пользуется возможностью и подставляет любителя немного расслабиться…
— Хорошо. Я тебе верю, — Виктор кивнул и жестом попросил больше не прерывать его речь. — Во-вторых, если заметим странные запахи, подозрительных незнакомцев…
— Я видела подозрительного незнакомца. — Вслед за головой из-за дивана показалось и тело Иры Барановой. — Он фотографировал дом сегодня утром.
Ира замолчала. Осознав, что впервые за последние несколько месяцев ее действительно слушают… даже больше — окружающим интересно то, что она говорит, Баранова вдруг застеснялась и на мгновение вернулась в то время, когда наваждение по имени Олег еще не замаячило на горизонте.
— Ну, чего ждешь? Рассказывай дальше, — «приободрил» сокурсницу Павел.
И Ира рассказала все. Но этот разговор привел лишь к похищению драгоценного часа. Все догадки, связанные с незапланированными визитами и любопытными зеваками, упирались в стену отсутствия полной информации.
Правда, Ире было все равно. Она вспомнила, как приятно оказаться в центре внимания, не выступая при этом всеобщим посмешищем. Однако один разговор не вернет утраченное уважение. И, осознав необходимость смены намеченного курса, Ира расстроилась.
Да уж, менять место учебы из-за очередной одержимости — не самая лучшая перспектива. Особенно учитывая сколько сил приложили родители для ее поступления в столь престижный ВУЗ.
Относясь к немногочисленной прослойке богатых немосквичей, Ира всегда была чересчур увлекающейся особой. А семейные деньги легко обеспечивали доступ к желаемому.
Сначала это были различные коллекции. Притом Ира обычно не успокаивалась, пока не собирала все «от и до». Затем хобби и выбор будущей специальности.
По последнему пункту родителям пришлось изрядно поволноваться. Но, к счастью, желание стать космонавткой улетучилось сразу после тренировочного полета, когда сохранение содержимого желудка оказалось важнее обзора красот Земли.
С идеей работать в морге справиться оказалось еще легче. Всего один визит, и реальность быстро убедила Иру в необходимости поиска сферы деятельности, более гармонирующей с ее пищеварительной системой.
Так что журналистика в итоге оказалась именно тем выбором, на который семья Барановых срочно направила все свои ресурсы. Здесь необходимо отметить, что Ира и сама не сидела без дела. Страстно увлекаясь чем-либо, она в итоге посвящала этому всю себя. И загоревшись идеей «репортерствования», училась так много, что принимавший один из экзаменов профессор удивился, зачем ей потребовалась столь материально затратная поддержка со стороны.
И вот сейчас Ира поняла, что совсем скоро Олег исчезнет из ее мыслей. А образовавшаяся пустота потребует новой зависимости.
Конечно, семья вновь окажет всю необходимую помощь. И если бы не слишком заметная в последнее время усталость родителей из-за переменчивости дочери, Ира приняла бы ее без промедления…
Вероника прервала раздумья «буйной блондинки». К этому моменту в зале почти никого не осталось. Лишь они двое и Катя, углубившаяся в чтение взятой с полки книги.
Договоренность о раннем подъеме и возвращении в Москву означала необходимость собраться и хоть немного поспать. Пока остальные этим и занимались, Вероника, еще утром упаковавшая чемоданы, продолжила выполнять свою основную функцию — подбадривать тех, кто грустит и печалится.
Взяв Иру Баранову под локоть, она повела ее наверх, по дороге рассказывая забавные факты, заученные именно для подобных ситуаций. Ведь денег у Вероники никогда особо не было. Однако нарочитая дружелюбность окружала ее приятелями, помогающими достаточно для того образа жизни, на который она и рассчитывала.
И хотя некоторую фальшь и неискренность замечали многие, кто долго зависал с Вероникой, следует сказать, что она не просто играла дружбу, а на самом деле верила в свою привлекательность для окружающих.
Именно Вероника была инициатором поездки. Общаясь со всеми однокурсниками, она легко подобрала в компанию людей интересных, людей платежеспособных и людей со связями. А заодно отвлеклась от страданий из-за разрыва с очередным ненадежным парнем. Поскольку считала, что уныние — это болезнь неудачников. А Вероника так боялась оказаться одной из них…
Катя захлопнула книгу. Словно поняв что-то, она тут же захотела поделиться. Но ее взгляд застал только пятки покидающей лестницу Иры. Как же сложно порой общаться с такими же прямоходящими, как и ты сам!.. Однако Катя не отчаивалась. Завтра будет новый день, который оставит странную полосу неудач далеко позади. А значит, осталось лишь чуточку подождать, и все станет на свои места.
***
Когда, все разбрелись по комнатам, действие заклинания покорности, наконец, окончательно прекратилось. Древняя магия, сохранить которую могло лишь амулетов пять во всем мире, испарилась. Однако те два часа после приезда милиции остались утраченными навсегда.
— Пора закрывать дом. — Решение Меланьи оказалось несколько преждевременно. Но вмешательство посторонних не входило в планы ведьмы. Поэтому, даже несмотря на нехватку сил, она предпочла приступить к расправе, прежде чем количество участников забавы перерастет все допустимые нормы.
Лепин… В этот раз майор зашел слишком далеко. Меланья задумалась. Почему он еще жив? Ведь наличие свидетелей всегда считалось недопустимым. За те века, что наследница амаличей расправлялась с нежеланными соседями, количество долгожителей из их числа можно было пересчитать по пальцам. Возможно, пришлось бы задействовать не только руки. Но Петр Игнатьевич все равно заметно выделялся.
Если бы Меланья уделила этому вопросу еще немного времени, она бы поняла, что людям очень сложно долго хранить секреты. Например, груз вины может годами снедать изнутри. И если не поделиться, последствия могут оказаться крайне неприятными.
Но Меланье вина была незнакома. По крайней мере, пока. Также ведьму совсем не интересовало общение. И возможность поделиться своими «успехами» она использовала лишь во время затяжных игр, когда жертвы оказывались чересчур заторможенными.
А вот человек, осведомленный о тайной жизни особняка и при этом неспособный каким-либо образом повлиять на происходящее оказался интересным объектом наблюдения. Поначалу Меланья собиралась разделаться с любопытным мальчишкой сразу после его попыток рассказать о сверхъестественных соседях. Но время шло, мир менялся, и когда ведьма заглянула в гости к родителям Лепина, выяснилось, что он женился, завел детей и думать забыл о чудесах из детства.
Тогда Меланья опомнилась. Человеческая жизнь столь быстротечна, и совсем скоро истечет срок действия заклинания бессмертия. Ее заклинания, ее бессмертия. И Лепин как-то сразу отошел на задний план. Если бы не работа, периодически сталкивающая его с проделками ведьмы, угроза из-за недолгого проживания по соседству с домом под номером тридцать шесть осталась бы в прошлом.
Однако игра возобновилась. И каждый раз удивляясь, с какой фантазией милиционеру удается отвертеться от очередного дела со злополучным адресом, Меланья просто тихо ожидала чего-то. Чего — она и сама не знала. Возможно, Лепин неосознанно стал выполнять своего рода психотерапевтические функции, когда врачебная или тайна исповеди не позволяет рассказать об услышанном. Конечно, ведьме становилось не настолько легче, чтобы она задумалась о необходимости завести друга, но все же некоторые поблажки оказались для Петра Игнатьевича как нельзя кстати. Сохранение собственной жизни, например, обычно очень ценится среди представителей рода человеческого.
Вот только Лепин начал совершать ошибки. Первую из них Меланья «не заметила», после второй ограничилась лишь намеком. Но сегодняшний переполох казался наглостью, стерпеть которую она уже не могла. И ответная реакция жирным шрифтом отпечаталась в её мыслях.
К сожалению, стирание памяти и перенаправление милиции на другие объекты забрало слишком много сил. Большинство амулетов оказались исчерпаны, а пополнение запасов требовало времени. Распыляться сейчас было бы непозволительной глупостью. Поэтому Меланья вновь отложила наказание майора и сконцентрировалась на собственной обители.
Раздался треск. Это стекла начали менять свою структуру, превращаясь в непробиваемую преграду на пути тех «счастливчиков», которым удастся добраться до окон в поисках выхода из чудовищной ловушки. Путь через подвал при всей своей опасности обзавелся дополнительными ловушками и ведьмовскими решетками. Ни одна брешь не должна была позволить ребятам сбежать. И Меланья не спешила. Этаж за этажом, комната за комнатой, особняк превращался в крепость с абсолютной защитой. Но, не успев запечатать парадный вход, ведьма почувствовала усталость. Конечно, ее усталость была мало похожа на то, что ощущают обычные люди. Ведь призраки, пускай и сохранившие крепкую связь с земным, все же не совсем живы.
Однако какое бы название мы не придумали для упадка сил Меланьи, факт остается фактом — она выдохлась, и, прервавшись для нового заклинания, не заметила, как в замке раздался щелчок, и входная дверь приоткрылась. Всего на пару секунд… Но и этого оказалось вполне достаточно. Лишь завершив превращение дома в непроходимую ловушку, Меланья обнаружила Его.
Вооруженный до зубов, крайне сосредоточенный, сегодня Андрей Искрин совсем не походил на того сломленного жизнью добряка, который еще пару недель назад подрабатывал распространителем билетов.
— О, нет! — Меланья закатила глаза, но тут же снова взглянула на непрошенного гостя.
Только спустя несколько минут, когда она, наконец, налюбовалась вспомнившим былое мужчиной, ведьма почувствовала святую воду. А также серебро, кресты, распятие, пули с малодейственным из-за неопытности «колдуньи по объявлению» заклятием вызывания затяжных приступов смеха…
«Хорошо подготовился, — подумала Меланья. — Даже жалко, что против меня все это абсолютно бесполезно. Кроме, разве что смешных пуль. Повеселиться… я — всегда за».