Андрей чувствовал себя очень странно. По-хорошему странно. Но все же… Почему он просто не отказался? Ведь именно его стойкость, несгибаемость и были причиной столь бесславного окончания военной карьеры.
Однако работа, честь, долг — все это как-то быстро теряет свой смысл, когда предложение исходит от хорошенькой девушки. А Баранова была и вправду хорошенькой девушкой. Не зря же когда-то сам Олег Марзовский повелся на ее пухленькие губки и третий размер.
— Идиот! — хлопнул себя по лбу Андрей.
Еще лежа в кровати, он раздумывал, как теперь вести себя с остальными. Чувство неловкости донимало его и вчера. Но тогда оно возникало лишь поблизости Светы. А та каждый раз удачно скрывала их случайную связь.
«С Барановой такое не прокатит», — с грустью думал Андрей, вспоминая ее одержимость Олегом.
Хотя какая разница, как воспримут его поведение окружающие. Для того чтобы навесить ярлык, большинству людей вовсе не обязательно узнавать человека. Достаточно пары взглядов, фактов — и вывод, чаще всего не в пользу объекта изучения, готов.
Андрей открыл бутылку с водой и сделал пару глотков. Сделал скорее по наитию, нежели из-за жажды. Однако что-то изменилось. Вода, ее вкус. Вернее, безвкусие. Отхлебнув еще, он подошел к окну.
Словно покрытое серебристой пленкой, стекло практически не пропускало свет, но все же напоминало о близости реального мира. Вот только зачем рваться туда, где тебя никто не ждет?
Вздохнув, Андрей снова сел на кровать. Как же он устал! Устал не от беготни и попыток убить сверхъестественных тварей. Напротив, именно события последних дней заставили его если не вернуться в строй, то хотя бы напомнили о боевом прошлом. Андрей устал от мира. Того безжалостного мира, притаившегося сейчас в ожидании возвращения одного из своих любимых пленников.
Но он всегда боролся. Как бы она не старалась. Словно неумолимый рок, давящий своей безысходностью, окружающая реальность никак не желала позволить Андрею вырваться из трясины серых будней, в которые его отправил тот роковой вечер.
Как же давно это было… И хотя порой людям кажется, что последние двенадцать лет жизни пролетели всего за один миг, для Андрея та жизнь осталась далеко позади.
Будто сон, он иногда вспоминал какие-то странные отрывки. Но даже понимая, что все это происходило в действительности, он никак не мог отделаться от ощущения абсолютной нереальности подобных мгновений.
Школа, оценка интеллекта и предрасположенности, перевод в продвинутый класс, ускоренное обучение, роман с одной из самых привлекательных девушек университета, служба в специальных войсках… Андрей был не просто умным, не просто быстрым. Он обладал какой-то удивительной интуицией, позволяющей всегда найти выход. Любая операция выполнялась до конца. И многие из них только благодаря его сноровке и сообразительности.
Харизматичный, смелый, этот молодой человек легко покорял сердца красавиц, оказавшихся в его поле зрения. Но по-настоящему влюбиться у Андрея получилось лишь однажды. А может, и не получилось. Просто дружба и привязанность, не свойственная ранее по отношению к представительницам противоположного пола, на некоторое время показалась ему чем-то большим.
Андрей познакомился с Денисом Ромашкиным, еще до того как пошел в школу. Они жили в соседних домах, играли на одних площадках, разведывали ближайшие стройки. Денис тоже хотел служить. Любя свою Родину, этот мальчик старался ни в чем не уступать бравому другу и год за годом «набирал очки» для осуществления мечты детства.
Но все же до Андрея ему было еще очень далеко. Тот всегда с честью нес службу и оказался в числе последних, кто попал в правоохранительные органы, благодаря институту поручительства. Еще во время службы в Вооруженных силах, Андрей успел побывать не в одной горячей точке. И каждый раз отличался в боевых операциях.
Что касается Ромашкина, то этот улыбчивый парень, попав в армию, поначалу растерялся. Его мечта превратилась в страшную реальность, и если бы не верный друг, Денис наверняка бы вскоре дезертировал.
Нет, он не испугался. Напротив, адреналин делал Ромашкина еще напористее. Просто увиденное никак не соответствовало понятию «героизм». Не соответствовало, пока Андрей не доказал, что мужество способно одолеть даже военные ужасы.
Затем последовала череда совместных операций. Однако путям друзей все же суждено было разойтись. Денис получил ранение, и на поправку ушло довольно много времени. Андрей же пробился в органы, где сразу попал в водоворот одного из самых громких дел города.
Развал страны и крушение прежних устоев отразились и на тех, кто призван защищать. И некоторые с радостью ухватились за открытые возможности наживы. Криминальные группировки тоже не дремли. Так образовывались союзы, способные со временем ввергнуть страну в еще больший хаос.
Не успел Андрей влиться по-настоящему в коллектив, как стало известно об утечке информации, грозящей привести к серьезному дипломатическому скандалу. И единственная «ниточка» вела в ряды представителей власти, явно контролирующих выявленный недавно поток оружия.
Чтобы не раскрыть себя, требовалось задействовать как можно меньше людей. Однако люди эти должны были быть крайне надежными. «Старая гвардия», хоть и внушала уважение, но была под подозрением. А из-за качества образования новичков над милицией уже начинали подсмеиваться. Взять банальное дело о закладках наркотиков. Вернее, даже не о закладках, а о паре «закладочек». Да, то самое, когда на виду у прессы один милиционер арестовал другого. Что характерно, оба честно выполняли свой долг, работая под прикрытием, но так и не выяснив, кто является изготовителем распространяемого ими товара.
Это было вопросом времени, когда полковник Строгаев вызовет подающего большие надежды Андрея, чтобы с позором уволить со службы и отправить зарабатывать репутацию, от которой тому так и не удастся избавиться.
— Итак, Искрин. С вами все понятно. Осталось только подобрать куратора. И желательно вашего возраста.
— Товарищ полковник, если позволите. Мой друг детства Денис Ромашкин как раз подал заявление. Примите его. Никто не заподозрит новичка в участии в столь крупной операции. Это же ваши слова. А мы вместе прошли, так сказать, и огонь, и воду. Могу полностью поручиться. Даже собственной жизнью.
— А вот этого не надо! — Полковник пригрозил пальцем. — Вы еще слишком молоды, чтобы понять, но никогда не ставьте на кон свою жизнь. Конечно, можете не верить. Думайте, что это лишь суеверия.
— Геннадий Николаевич, я просто пытался сказать, что Ромашкин именно тот человек, который нужен. А насчет цены жизни, то извините, сказал, не подумав. В армии сам стал свидетелем гибели бойца, поклявшегося за пару дней до этого…
Строгаев понимающе кивнул. Полковник знал, что перед ним стоит не вчерашний студент, а мужчина, побывавший в таких переделках, каких, возможно, он и сам никогда не видывал. Однако горящие глаза новичка, его улыбка приводили в некоторое замешательство. Строгаев не хотел отправлять Андрея на гибель, но и искать замену не было ни времени, ни смысла.
Тогда все и завертелось. Андрей быстро нашел нужный путь. Участие в разбойных нападениях, ограблениях — послужной список рос с такой скоростью, что большинство карьеристов съели бы свои костюмы от зависти. И еженедельный отчет каждый раз предоставлял сведения, служащие поводом для очередных арестов.
Они встречались в разных местах. Часто пересекались в клубах. Не разговаривая, Андрей и Денис просто тусовались рядом, передавая сведения и думая, что делают жизнь в стране чуточку безопаснее.
Но однажды Андрей отвлекся. Светлые кудри и такая настоящая улыбка заставили его подойти ближе. И лишь тогда он осознал, что знает эту девушку всю свою жизнь.
— Аня?! — удивился Андрей.
— Привет, Андрей! Давно не виделись.
— Вот это точно. Ты когда так?.. Не знаю, повзрослела что ли.
Мимо прошел Денис. Но, предпочтя не светиться, направился за напитками.
— Что, в этот раз он совсем не нашел, с кем пойти? — не подумав об обидном смысле своих слов, спросил Андрей.
— Разве что-то не так, — занервничала Аня.
— Ааа… Нет. Просто не безопасно. Всякое может случиться.
— Ты же сам подошел.
— Скорее подкатил к симпатичной девушке.
Аня вновь заулыбалась.
— Значит я все же симпатичная.
— Ты всегда была очень хорошенькой. Просто…
— Маленькой, — хихикнув, подмигнула Аня. Ее брат в это время уже взял выпить и выжидающе примостился у барной стойки.
— Вообще нам лучше не светиться вместе, — опомнился Андрей.
— Да, понимаю, — стараясь скрыть огорчение, кивнула Аня. — Была рада повидаться. Давно ты к нам не забредал.
— Ну, удачи. Иди, сведи с ума какого-нибудь красавчика.
— Мне не нужен какой-нибудь…
— А! Значит, уже нашла, — Андрей расплылся в понимающей улыбке.
В ответ Аня Ромашкина выпучила глаза.
— И что это было?!
— Рад за сестру лучшего друга. Нашла свое счастье. Не то, что этот — работа, Родина, долг. Даже в клубе вон, сидит! Справа девушка-красавица. Слева вообще блондинка с самого его прихода глаз не отрывает. А что Денис? Делает вид, что не наблюдает за нами.
Аня не ответила. Возникшей неловкости не помешало даже изрядное количество выпитого спиртного. Набираясь смелости с самого утра, она позабыла все тренировки перед зеркалом и отчаянно пыталась подобрать слова, чтобы пригласить Андрея на свидание.
Однако пресловутая смекалка Искрина в этот раз не сработала. Пришлось Денису брать ситуацию в свои руки. При первой же возможности открыв «страшную тайну» сестры, он рассказал другу не только о ее любви, возникшей, когда учащийся в четвертом классе Андрей защитил первоклассницу от нападок обзывающихся одноклассников, но и о ее вере в судьбу и браки, заключаемые на небесах.
Андрей в ответ выдал длиннющую тираду, однако его почему-то никто не услышал. Ибо звучало это примерно так:
— Эмммм… ну, а… как…
— Извини, что? — Денис пожалел, что под рукой нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть выражение лица друга. Но, опомнившись, добавил. — Ты только это! Ни-ни! Анька меня прибьет, откачает и снова прибьет. Поверь, лучше даже не заикайся, что знаешь.
Андрей задумался. Не о браке, конечно. Для этого надо готовиться серьезнее, чем к операции по взятию коррумпированных чиновников. Однако он не мог не признать, что там, в клубе, Аня заставила его сердце подать соответствующий сигнал.
— Ладненько, — пробубнил Андрей, когда Денис, наконец, прекратил хохотать. — Аня очень даже ничего. И если бы она не числилась твоей сестрой…
— Ээээ! Даже не смей! Она лучшая. И тебе пора завязывать с похождениями. Так что я вас благословляю.
— Чего?! — схватился за голову Андрей. — На себя посмотри. Если бы не я, так вообще ни с одной бы не переспал. Так и помрешь бессемейным.
Денис скривился, изображая обиду. Он понимал, что свобода для его друга значит слишком много, и Андрей будет защищаться до последнего. Однако та искра, которая пробежала между ним и Аней, не ускользнула от взора Дениса.
— Ты же знаешь, мне нужна одна единственная. И кстати я кое с кем познакомился. В тот же вечер, когда мы пришли вместе с Аней.
Андрей примирительно распахнул объятия.
— Опаньки! Вот об этом поподробнее.
— Смени лицо. Так и знал, что нельзя говорить. Слишком рано.
— Рано… А! Значит ничего не было.
— Как раз таки было: три свидания, разговоры обо всем, ночная прогулка по городу, прощальный поцелуй. Но для тебя же это все ничего не значит. Всего лишь обязательная прелюдия.
— Зачем же ты рекламируешь Аню, если я такой отвратительный человек. — Андрей театрально принял позу руки в боки.
— Напротив. Я считаю, ты лучший человек из всех. И с девушками ты так просто потому, что не встретил достойную. А Аня… она ведь действительно достойна.
— Всё! Уговорил. Назначай дату и время.
Денис закатил глаза.
— Ты что забыл?! Я же ничего не говорил.
— Точно! — Андрей стукнул себя ладонью по лбу. — Тогда загляну к вам на днях.
— А не рискованно? Слежки не будет?
— Неа. Мне уже доверяют.
Как же молод он тогда был… Доверие в бою и доверие в криминальных кругах оказались далеко не тождественными понятиями. Однако Андрей предпочитал верить в людей. И весь следующий месяц он, хоть и не прекращал приближаться к разгадке имени главного «кукловода», провел недалеко от своих лучших друзей.
Денис также был счастлив. Его девушка Ольга, оказавшаяся той самой блондинкой, которая первая заприметила его в клубе, была близка к идеалу настолько, что он уже подыскал подходящее колечко и не сделал предложение только из-за ожидания окончания операции. Ведь он представлял в роли свидетеля лишь одного человека, а присутствие бандита на «милицейской» свадьбе казалось слегка неуместным.
Что касается Ани, то Андрей всё же сделал первый шаг. Однако их свидание обернулось катастрофой. Нет, с молодыми людьми всё было в порядке. Просто после стольких лет общения любая близость казалась им сродни инцесту. А общие темы для разговоров испарились с предательской скоростью.
Прошла неделя. И Аня сама постучала в дверь Андрея. Ей уже не было стыдно. Слишком долго тянулось ожидание, и чувства перевесили господствующую до этого неловкость.
Андрею понравилось. Всего один поцелуй. Но все же он значил нечто большее, нежели обычная прелюдия к основному блюду.
— Я не должен, — прошептал Андрей, продолжая обнимать Аню. — Я просто боюсь, что завтра окажется таким же, как много раз до этого. Прошу, уходи. Тогда есть шанс, что мы будем вместе.
— Плевать на завтра.
— Дай мне время разобраться. Если я поступлю с тобой также как с другими, Денис меня возненавидит. Давай не будем портить его счастье.
Аня надула губки, но все же молча согласилась и быстро покинула квартиру Андрея.
Это было довольно странное чувство. Абсолютно новое, будоражащее, тревожащее и такое прекрасное. Андрей задумался. Неужели это и есть любовь? Или возбуждение из-за отложенного удовольствия?
Но не успел он прийти к какому-либо выводу, как раздался звонок. Очередное приглашение на разборку. Однако именно тем вечером Андрей узнал имена, которые означали завершение операции.
Последняя встреча с Денисом Ромашкиным. И больше никакой работы под прикрытием. Теперь только открытая борьба с преступностью.
Когда Андрей пришел в условленное место, там было пусто. Начавшийся двадцать минут назад ливень разогнал горожан. И хоть постепенно он становился все слабее, улицы не спешили наполняться людьми.
Спрятавшись под навес, Андрей закрыл зонт. Он знал, что Денис вряд ли бы прокинул друга из-за прохладного душа, однако предпочел отогнать тревожные мысли и принялся вглядываться в далекие силуэты.
Где-то залаяла собака. Ее хозяин громко позвал своего Бобика. В ближайшем закоулке раздались шлепки.
Не заставив себя ждать, Андрей пробежал отделяющие его от поворота двадцать метров, свернул за угол, выронил зонт и схватил ее за руку.
Ольга обернулась. Кровь, льющаяся из сломанного носа, не сразу позволила узнать девушку. И это мгновение осознания дало убийце возможность нанести удар прямо в промежность Андрея.
Тот застонал, но боль не могла остановить его. Скрутив Ольгу, он вырвал сжимаемый ею камень и взглянул на землю.
Наверное, от Ольги требовалось обеспечить отсрочку опознания жертвы. Изуродованное камнем лицо не позволяло узнать Дениса Ромашкина мгновенно. Но Андрей слишком хорошо знал своего друга, чтобы засомневаться, кого именно убила эта наемница.
Ужас от увиденного сменили гнев и ярость. Когда Ольга поняла, что Андрей отвлекся, она врезала тому по ноге и, вывернувшись, попыталась сбежать. Не вышло…
Это было инстинктивно. Всего один оглушающий удар по голове. Но Андрей забыл, что сжимает камень, не понял, что ярость бьет сильнее, и когда на шум сбежались прохожие, их взору предстали два тела влюбленных и их убийца с занесенным орудием убийства.
А дальше был лишь сон. Какой-то жестокий и абсолютно несправедливый. Арест, допросы и дознания, много криков и обвинений.
Андрей мог бы доложить о своем положении, о результатах расследования, об обнаружении главарей крупной группировки. Но как выяснилось, никого из начальства, пославшего его на столь долгое и рискованное задание, уже не было. Волна увольнений, пронесшаяся по органам, оказалась столь мощной, что смыла даже настоящих профессионалов своего дела.
А те, кто остался на службе, оказались в положении, когда правда по делу Андрея Искрина затронет и их управления. Новое начальство также не горело желанием вникать в темные делишки, уже стоившие некоторым карьеры. В дополнение к этому стремительно возникающие угрозы требовали привлечения всех имеющихся сил.
Так что теперь Андрей считался лишь бывшим сотрудником, попавшим под влияние криминальной вседозволенности. А учитывая сложности с восстановлением репутации силовых структур да и всего аппарата власти в целом, его прошлое и вовсе оказалось погребено под ворохом судебных и следственных материалов.
Но все же шанс еще был. Если бы Андрей заговорил, изложил детали и факты, к его голосу могли бы прислушаться. Вот только груз вины помешал. Андрей сам сделал свой выбор на следующий же день после ареста. В день, когда ему сообщили о самоубийстве Ани.
Не успев осознать гибель друга, Андрей потерял и дорогую его сердцу девушку. Аня всегда казалась слишком чистой и невинной для этого мира. И новость об убийстве любимым ее брата привела к импульсу, стоившему ей жизни.
Андрей закрылся. Ему было уже все равно… Вина за гибель двух лучших представителей человечества давила с такой силой, что он не мог защищаться, не мог отстаивать свою свободу. И даже визит теперь уже генерала Строгаева не привел его в чувства.
— Слушай, Андрюша, — начал Геннадий Николаевич, ожидая хоть какой-нибудь реакции от бывшего подчиненного. — Посмотри на меня. Я знаю, что ты чувствуешь, но надо как-то жить дальше. Не вини себя. Никто не ожидал, что они подошлют женщину. Тем более к Денису. Казалось, никто не подозревал… Прости. Надо было вытащить тебя раньше. А теперь все так осложнилось. Если заговоришь, тебя убьют. И, скорее всего, не только тебя. Но я пойму.
Строгаев похлопал Андрея по плечу. Поняв, что ответа не последует, генерал продолжил:
— Они выдвинули требование. Тебе дадут по минимуму за сотрудничество. Если будешь прилежным, то отпустят года через три. Прости. Я всего лишь хотел лучшего для страны. Но у нее, похоже, свое мнение на этот счет.
Замолчав, Геннадий Николаевич пристально посмотрел в глаза, когда-то горевшие жаждой жизни. Затем вытащил из кармана письмо, положил его на стол и покинул комнату для свиданий.
Андрей так и не пошевелился. Не обратив внимания на письмо, он по наитию встал и последовал за охранником.
— Эй, это твое?
Андрей вопросительно взглянул на тюремщика и автоматически забрал протягиваемый конверт. Но времени раскрыть его уже не было. Лишь оказавшись в камере, Андрей посмотрел, что именно передал генерал Строгаев.
Написано седьмого июня. За день до гибели Дениса. На письме не было имени отправителя, но Андрей сразу узнал ее почерк. Медленно, дрожащими руками он извлек сложенный в три оборота листок и, задыхаясь, приступил к чтению.
«Здравствуй, Андрюша.
Хотела прийти к тебе лично, но не думаю, что смогла бы произнести все задуманное. Да и воспоминания о последнем визите каждый раз заставляют краснеть. Извини за это. Я никогда раньше так не поступала и вряд ли поступлю.
Но так уж сложилось, что я люблю тебя. Люблю очень давно и надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь ответить взаимностью. Пускай не сегодня и не завтра. Не спеши.
На твоем пути наверняка повстречаются и другие. Не отказывайся от удовольствия. Я хочу, чтобы ты был счастлив и не считал меня якорем, удерживающим от великих свершений.
И еще: я очень тебе благодарна. Кроме родителей, лишь двоих в этом мире я могу назвать по-настоящему родными и близкими мне людьми. Это ты и Денис. А он бы не простил. Не только тебя. Ведь Денис знает, что его другу сложно сдержаться при виде красивой девушки. А вот у меня нет оправдания.
И это бесит. Теперь придется уехать. Ненадолго, конечно. Подруга собралась в Париж, и я за компанию. Всегда мечтала там побывать. Правда, с другим спутником… Опять я навязываюсь.
Так что развлекайся. Добивайся того, о чем мечтал. И не думай, что задолжал Ромашкиным. Ведь это мы тебе всем обязаны.
А я пока тоже буду жить. Не так как ты. Мне не нужны приключения и адреналин. Не нужны другие мужчины. В этом мире много интересного и без них.
И хотя подозреваю, что Денис уже успел рассказать о моей детской влюбленности, надеюсь, это не скажется на твоем отношении. Пока не будешь готов, мы только друзья. Ничего не изменилось. Не хочу видеть жалость в твоих глазах.
А я буду ждать тебя. Если потребуется — всю жизнь.
С любовью, Аня».
Выронив письмо, Андрей заплакал. Переживая вновь все события последних месяцев, он искал зацепку — хоть какой-нибудь повод, чтобы жить дальше. Сейчас бы в бар и забыться, насколько позволит желудок. Однако следующие пять лет Андрея окружали лишь решетки и другие потерянные души.
— Ты как выйдешь, загляни ко мне, — вздохнув, проговорил генерал Строгаев во время одного их своих визитов. — Хорошую работу не гарантирую, но что-нибудь всегда найдется.
— Ни фига себе «что-нибудь», — сквозь слезы усмехнулся Андрей. — А ведь казалось, хуже быть не может.