Я проснулся от резкого и высокого звука.
Сознание с трудом возвращалось к реальности после тяжелого сна и бурной вечеринки прошлой ночью, словно с трудом приподнимало тяжеленную чугунную плиту, чтобы вырваться из темноты на белый свет. Мы, четверо коллег-друзей с работы, тридцатого апреля, в канун ничего не значащего для нас праздника единства народов (как сейчас называется день первого мая), закатили небольшую вечеринку, где напились вина и пива, и до костей обсудили всех и каждого (впрочем, у меня еще получалось держать самую свою сокровенную тайну в секрете).
В условиях карантина и закрытых заведений, мы умудрялись перед выходными собираться по домам и даже по салонам наших машин, повинуясь заработанному годами рефлексу корпоративных служащих спускать пар после рабочей недели. Специалисты говорят, что пить раз в неделю — тоже алкоголизм. Некий “отложенный” алкоголизм. Ну да и ладно. Оставим эти тонкости и морализаторства психологам. Нам нравится и все тут…
Тем более, что возможностей и обстоятельств для подобных посиделок вскорости может не остаться. Ведь кто знает, когда нагрянут плохие времена, сможем ли мы вот так собираться. Беззаботно болтать. Делиться сплетнями. Выпивать. И при этом не бояться громко смеяться.
Кто знает… Может быть совсем скоро нашими первостепенными задачами будет примитивное выживание. Задача не быть съеденными. Укушенными. Обращенными в монстров. Так что я наслаждался! Последними хорошими деньками. Пусть слегка омраченными карантином и коронавирусом! Я смотрел. Слушал. Шутил и кривлялся. Запоминал, стараясь аккуратно складывать приятные мгновения в ячейки памяти. Чтобы потом вспоминать каждое из них, доставая из этих ячеек, осторожно крутить в руках, разглядывать, словно ценные музейные экспонаты, любуясь их красотой и совершенством. Тогда, когда мрак падет на землю и всем нам будет не до смеха.
— Аааааааа!!!! — снова донесся звук. На этот раз я определил, что это был крик. Женский истеричный крик. А точнее крик моей супруги.
От количества выпитого накануне вина голова раскалывалась на куски, так что этот крик вызвал во мне только раздражение, а не желание спасать супругу от некой угрозы. К тому же, я был уверен, что никакой угрозы не было. В крайнем случае — ей кружка упала на ногу или одна из девочек нечаянно, в порыве детских игр, ткнула рукой матери по лицу.
— Ааааааа!!! — крик снова повторился. На этот раз он стремительно приближался ко мне, вместе со своим источников в виде моей жены.
Я отвернулся к стенке и зажмурился.
— Тимур! Посмотри!!! — орала она, кажется прямиком в ухо, будто разрывая в клочья мои барабанные перепонки.
— Куда? — промычал в подушку я.
— Сюда! Посмотри сюда!!! — продолжала визжать она и по тону ее крика я понял, что дело было не в упавшей на ногу кружке или неловком тычке в лицо от одной из девочек. И даже не в испачканной красным вином рубашке.
— Что? — рыкнул я, морщась и теснее прижимаясь лицом к подушке.
— Ну вот тут! Посмотри. Я решила проверить. И тут…, - упавшим голосом, сменив истеричные тона голоса на слезно-просительные, продолжала настаивать она.
Я поднялся с подушки. С трудом разлепил глаза и обнаружил перед своим носом тонкую белую полоску в протянутой в мою сторону руке супруги.
— Что нам делать? Я не хочу! Я боюсь! — бормотала она.
— Что делать с чем? Что ты не хочешь? Чего боишься? — недовольно, не понимая сути проблемы, проворчал я.
Но через доли секунды до меня дошло.
Мы планировали это больше года. Сдавали анализы и проходили обследования. Высчитывали нужные сроки в особых календарях. Проверяли температуру и считали комбинации лунного календаря. Пили витамины и минералы. Я даже бросал пить любимое красное вино на пару месяцев. Ничего не помогало. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. А потом, когда началась свистопляска с эпидемией коронавируса, мы как-то молча, не сговариваясь, решили повременить, взять паузу, дождаться пока обстановка не устаканиться.
И тут такое!!!
На белой узенькой полоске, пропитанной особым реагентом, совершенно четко и безапелляционно, словно заявление гражданина о вступлении в политическую партию, горели две полосы.
Супруга была беременна.