Решив не досаждать больше дочке, Ворожея окликнула Анну, пожелав ей спокойной ночи.
Ответа не последовало. За дверью было тихо.
- Сердится! - покачала головой Ворожея. - Ну и нрав! Крапива! Ничего, выспится, одумается. - И, не зайдя в комнату дочки, отправилась на покой.
Если бы Ворожея догадалась приоткрыть дверь, то увидела бы, что венчальное платье валяется на полу и комната пуста.
Пока Ворожея беседовала с Молчаливой Соседкой, Анна сбежала из-под родительского крова.
Глава пятая
Клочья тумана окутывали деревню все плотнее и плотнее. Чуть видный огонек мерцал в окне лазоревой лачужки. Напитанный маслом фитилек давал мало света, однако его было достаточно для того, чтобы разглядеть дыры на куртке Выдумщика, которую накануне так искусно заштопала Маргарита. Прилаживая новые заплатки, Маргарита напевала сквозь слезы:
С судьбою своей
Я живу не в ладу.
Заплатки на ветхое
Платье кладу.
Заштопаешь ворот
На локте дыра!
Изорвано все,
Что зашито вчера.
Поверишь в удачу,
А встретишь беду!
С судьбою своей
Я живу не в ладу!
- Говорила я тебе: "Не спорь с тем, кто сильнее. Уступи!" - с упреком обратилась она к брату, который, задумавшись, смотрел на колеблющийся огонек. - Сколько раз тебя били!
- Ну, били! - согласился Выдумщик. - Ни разу в жизни я еще не победил, а ДРАТЬСЯ НАДО! Нельзя уступать, если знаешь, что прав!
- Тебе виднее, - вздохнула Маргарита. - Ты мужчина. - И снова принялась за работу. - Тут дырка, тут две, петли порваны, пуговицы - ни одной!
- Не грусти! Хочешь - все станет иным?! Стоит только захотеть и поверить.
- Иным? Плесень на стенах, земляной пол, дырявая крыша, окошко, из которого только и видно, что камыши да туман? Или, может быть, эта куртка? Нет, не верю!
Выдумщик улыбнулся и легонько дунул на промасленный фитилек в глиняном черепке.
Огонек качнулся и...
- Верь, Маргарита! Верь!
Игра теней и света преобразила лачугу. Ни пятен сырости по углам, ни земляного пола. Стены раздвинулись, окно стало огромным.
- Верь, Маргарита!
За окном - бескрайний простор, громады гор, поля, черный бархат ночного неба, на нем - серебряные брызги звезд.
Одна из них сорвалась с неба и. прочертив на нем сияющую дугу, постучалась в окно. Оно распахнулось. Голубое сияние затопило комнату.
Звезда прильнула к стене, там, где висел осколок зеркальца, за которым была прилажена бумажная роза.
- Веришь?
Слезы высохли на глазах у девушки. Она повеселела.
- Верю, братец! Теперь дело за мной. Сегодня у нас праздник! Гляди! Она тряхнула старенькой холщовой заштопанной скатеркой, и та легла на стол белоснежной, накрахмаленной, с кружевными углами, парадной скатертью. Верю!
И не глиняные кружки и оловянные тарелки ставит на стол Маргарита, а расписную посуду. То ли ешь с нее, то ли -любуйся! Черствая лепешка уже не лепешка, а пышный румяный каравай только что из печи.
- Теперь тебе надо приодеться! - И Маргарита набросила на плечи брата куртку, новехонькую, с иголочки, обшитую галуном и пуговицы на ней в два ряда!
И сама Маргарита принарядилась. В косах - ленты, в ушах - сережки! ТЕ САМЫЕ!
- А где же гости? Без гостей и праздник не в праздник! В этот миг кто-то постучался в дверь.
- Входите! - радостно крикнула Маргарита, ничему уже не удивляясь.
На пороге стояла Анна. Платок наспех накинут на плечи, волосы растрепаны, бледная как полотно.
- Анна! - крикнул Выдумщик, бросаясь к ней навстречу. - Пришла!
- Как обещала. - Анна сбросила платок и огляделась. - Как у вас красиво, празднично!
- А мы все это только что придумали, - простодушно призналась Маргарита. - И скатерть, и посуду, и куртку, и каравай!
- И голубую звезду?
- И ее тоже. Раньше это был просто-напросто осколок зеркальца. Я смотрелась в него по воскресеньям.
- Научиться бы и мне! Но это, наверное, очень трудно - так красиво придумать!
- Это очень просто, Анна, - сказал Выдумщик. - Ты только поверь.
- Во что?