Я в сказке, как в клетке, сижу взаперти.
Сбежав с крыльца, парень делает попытку укрыться за нашими спинами. Но не тут-то было! Вслед за ним появляются двое: один - сухопарый верзила, вооруженный линейкой - Учитель, другой - маленький, щуплый, с недобрым бегающим взглядом - Хозяин гостиницы, отец Якова.
- Папаша! - Яков вбирает голову в плечи.
- Сынок! - Отец выхватывает линейку из рук Учителя и с размаху стукает сына по лбу.
Казалось бы, от такого удара голове разлететься, как глиняному горшку! Однако ничуть не бывало. Цела! Но вы не удивляйтесь, чего только не бывает в сказках! И хрустальные башмачки, и золотые сердца, и медные лбы. У Якова лоб действительно медный, ибо мы слышим звон, словно ударили в гонг.
Заприметив нас, невольных свидетелей этой расправы, отец хмурится.
Как видите, участь моя нелегка - Батрачить весь век на такого сынка!
Вот мы и познакомились с обитателями двух домов на холме. Теперь спустимся вниз.
к болоту, где лепятся маленькие, крытые соломой избушки. Навстречу нам идут вразвалку несколько парней. На узкой тропинке нам с ними не разминуться. Отойдем в сторону. Переждем, пока они пройдут мимо, горланя песню.
На лбу синяк,
В крови кулак.
Мне это не впервой.
В который раз
Подбили глаз.
Спасибо, цел другой.
Ушли. Теперь мы пойдем дальше. Эта тропинка приведет нас на окраину деревушки, к лачуге, стоящей поодаль от прочих, самой маленькой, ветхой, но и самой красивой из них. Она - словно клочок неба, упавший на болото. Покосившиеся стены выкрашены в лазоревый цвет. В лачужке живут сироты, брат и сестра - девушка Маргарита и герой нашей истории Выдумщик. Прозвище это заслужено неспроста. Он из тех, кто умеет разглядеть солнце за грозовыми тучами и угадать звезды за пеленой ночного тумана. Никто не сочинит занимательней истории, не придумает увлекательней игры, не споет веселее песни, чем Выдумщик. Однако на хлеб этим не заработаешь. Чтобы прокормить сестру и себя, юноша носит с гор питьевую воду для жителей деревушки. Каждое утро, поднявшись спозаранку и прихватив два глиняных кувшина, Выдумщик карабкается в горы, к водоему, который носит название "Источник Мудрого Отшельника". Наполнив кувшины чистой холодной водой, Выдумщик разносит ее по домам. Заработок его невелик. Но юноша не печалится. Веселый, беззаботный, шагает он по пыльной дороге.
Деревушка просыпается. Распахиваются окна. Люди приветствуют Выдумщика.
- Ау!!! Доброе утро! Что придумал новенького?! Юноша улыбается, отвечая людям песней:
Чудесны в день погожий
Поляны и леса,
Но всех чудес дороже
Людские голоса.
Он поет и шагает, шагает, шагает своей дорогой. Ветер треплет волосы юноши, выгоревшие, как и его рубашка, а он идет навстречу ветру, не оглядываясь и не помышляя о том, что он, деревенский водонос, и есть герой нашей истории. Вот юноша скрылся из виду. Пока он будет карабкаться по горным уступам, мы зайдем в его лачугу.
За лазоревыми стенками - крошечная комната. Повсюду приметы бедности, знаки нищеты. Циновка на полу стерлась от времени и кажется не толще паутины. Две скамейки вдоль стен покрыты одеялами, до того маленькими, что нетрудно догадаться - они служат брату и сестре с их младенческих лет. Пара глиняных кружек, кувшин для воды, две оловянные тарелки - вот и вся хозяйственная утварь, расставленная на полке. У дверей бочонок с водой. Крошечная печурка в углу, такая, чтобы расходовать поменьше топлива. В простенке между двумя маленькими окошечками прилажен осколок зеркальца, не больше детской ладони. За ним заткнута бумажная роза.
У окна, склонившись над шитьем, сидит Маргарита. Не приметив нас, она разговаривает вполголоса сама с собой:
Мне снился нынче дивный сон,
И невдомек - к чему бы он?
Мне снилась печь, в печи - пирог,
В кастрюле - суп, в горшке - творог,
Мешок муки, вязанка дров
И пара крепких башмаков.
Оставим Маргариту наедине с ее раздумьями. Мы не должны вмешиваться в сказку.
События пойдут своим чередом.
Видите, кто-то бредет по тропинке? Это глубокий старик, седой как лунь. Одеждой старику служат лохмотья, он опирается на клюку, боязливо оглядываясь по сторонам, точно опасается повстречаться с кем-либо. Смотрите, приметил нас и отошел в сторону. Не будем следить за тем, кто хочет остаться незамеченным.
Видно, есть у него на то свои причины. Позже мы узнаем их, а пока...
...обратим внимание на небогатый, но опрятный, окруженный палисадником домик, на полпути между холмом и болотом. В маленьком загончике за сеткой гуляют степенные куры, белые, с алыми гребешками. На грядках - ни цветочка. Зато овощей! Репа, лук, морковь, горох, кабачки, помидоры, салат, изумрудные кудри петрушки, заросли укропа, огурцы, тыквы - словом, все, что можно сварить, нафаршировать, засолить, замариновать, заготовить впрок, растет в изобилии на участке, охраняемом сторожевым псом.
Жирный спесивый кот с лоснящейся шерстью, сидя на свежевымытом крылечке, разглядывает с жестоким и ленивым любопытством полумертвого от страха кузнечика и прихлопывает его бархатной лапкой, как только тот пытается сделать спасительный прыжок. Большая вязанка хвороста лежит у порога. В одном из окон подвешена клетка с канарейкой, в другом мы видим женщину ничем не приметной внешности. Такая пройдет - не заметишь. Ее прозвище - Молчаливая Соседка.
Не повышая голоса, ни к кому не обращаясь, она цедит сквозь зубы слова, смысл которых вы поймете позже:
Все знаю. Обо всем молчу. Заговорю, когда хочу, Она исчезает за занавеской, так и не подняв глаз. И вот тут-то...
СКАЗКА И НАЧИНАЕТСЯ.
Глава первая
Мы поведем наш рассказ с того летнего утра, когда на пороге придорожной гостиницы поспорили двое: Хозяин гостиницы и Странствующий Художник. Последний пришел невесть откуда с ведерком краски в руке и кистью под мышкой. Был Художник уже далеко не молод. Об этом свидетельствовали и сетка морщин под глазами, и одутловатые щеки, и обильная седина в густых еще волосах. На плечи его было накинуто нечто живописное, бывшее, по-видимому, некогда плащом, однако время и превратности судьбы превратили плащ в лохмотья. Выцветший и потерявший первоначальную форму предмет, который Художник по старой памяти считал шляпой, увенчивал его голову, причем он умел так лихо заломить поля, как впору только первому деревенскому щеголю. Тому, что они были сплошь в дырках, Художник не придавал никакого значения. Бродя по свету, брался он за любую работу. Выпиливал сердечки в оконных ставнях, обводил наличники затейливыми узорами, расписывал детские колыбели васильками и незабудками, вырезал из жести петушков, которые, по обычаю того времени, украшали любую крышу.
Поработав, Художник был не прочь посидеть в кабачке, потолковать с местными жителями, обменяться с ними шуткой за кружкой пива, но никогда не задерживался подолгу на одном месте. Прихватив ведерко и кисть, он шествовал дальше по деревенским дорогам спокойной неторопливой поступью, ночевал там, где заставали его сумерки, а едва занималась заря, шагал снова куда глаза глядят. От работы никогда не отказывался, даже если она не сулила никакой выгоды. Видно, по душе было Художнику его ремесло.
И вот случилось Художнику повстречаться однажды утром с Хозяином гостиницы.
Приметив дыры на плаще прохожего, Хозяин заподозрил было в нем нищего и стал гнать его, опасаясь, как бы тот не попросил милостыни. Но, обнаружив, что ошибся, поторопился заказать Художнику вывеску, чего давно уже требовала честь почтенного и процветающего заведения, ибо старая вывеска отслужила свою службу.
В уплату за работу мастер должен был получить от заказчика кружку пива.
Столковавшись с Хозяином, Художник принялся за работу. Вскоре вывеска была готова. С одной стороны Художник изобразил улыбающееся солнце, с другой - луну, а между светилами - кружку пива под шапкой кудрявой пены. Рак поддерживал кружку огромной клешней. Надпись, сделанная большими буквами, оповещала путников о том, что здесь помещается придорожная гостиница "ПРИЯТНЫЙ ОТДЫХ".
Любой прохожий, будь он самый что ни на есть бесчувственный истукан, и тот замедлил бы шаги, любуясь заманчивой вывеской, и, завались у него хоть одна монетка в кармане, заглянул бы в это гостеприимное заведение. Словом, что и говорить, работа удалась на славу. Хмурясь, Хозяин долго рассматривал вывеску.
Напрасно Художник, кому одно словечко похвалы было дороже любой платы, ждал его от заказчика. Помолчав ровно столько, чтобы вымотать душу из человека, ожидавшего ответа, Хозяин уставился на Художника злыми подслеповатыми глазками и процедил сквозь зубы: