— Больше мы от него ничего не добьёмся, — сказал брат Доминик, присаживаясь на стул в доме Морта, — он сломан, душа его, словно умерла. Но он понимает, где находится, проблески сознания помогают ему осознать содеянное и покаяться. Мы дадим ему эту возможность, дадим много времени для покаяния. Он останется здесь, будет вымаливать свою душу до конца дней.
— Справедливо, — заметил охотник, наливая вино в две больших глиняных кружки, с некоторых пор он стал хозяином собственного дома, находившегося неподалёку от резиденции, где его поселили вместе с любящей женой. Там он сейчас и принимал гостя. — А что с колдуном?
— Нам уже известно, что в порту Лиссабона причалил корабль из Флориды, как обычно, на борту никого, в трюме нашли несколько сморщенных трупов, которых словно высосали досуха. Колдуна не нашли, но это ничего не значит, он в Европе, и отследить его передвижения мы не можем.
— Значит, нужно найти место, куда он стремится попасть, — предложил Морт.
— Тут всё сложнее, — брат Доминик нахмурился и пригубил вино, — мы разослали весть во все отделения, ему нужен будет корабль, чтобы отправиться добывать последний кусок камня. Мы не знаем точно где он собирается отплыть.
— Где-то на севере, в ледяных землях, — напомнил Морт, — туда редко ходят корабли, нужно просто обыскивать каждое судно.
— Он может нас обмануть, — развёл руками Доминик, — сила его велика, не уверен, что мы сможем его перехватить. Но меры уже принимаем. Можно представить себе, что это за северные земли. Это может быть, например, Гренландия, где когда-то жили христиане, а теперь почти все вымерли, разорвав связь с внешним миром. Её заселяют снова, но медленно, датский король не особо ценит эти владения. Возможно, оставшийся камень находится там.
— А на востоке? — спросил Морт.
— Этот вариант мы тоже рассматриваем, — согласился инквизитор, — морской путь в Московское Царство, торговля эта очень прибыльна и год от года всё больше кораблей идёт по опасным северным морям в гавань Архангельска, другой путь, менее опасный и длинный, через Балтику, прочно удерживают шведы, а северный делят между собой Англия и Дания.
— Московский царь так богат, что христиане встали в очередь, чтобы торговать с ним, — заметил с улыбкой Морт.
— Я не знаю, насколько он богат, — пожал плечами инквизитор, — но могу сказать точно, что некоторые товары, вывозимые оттуда, больше негде достать, поэтому тот, кто наладит их бесперебойную доставку, быстро озолотится. Но это, впрочем, неважно, нас интересует другое, поток кораблей велик, а колдун умеет прятаться и вербовать себе сторонников. Сомневаюсь, что мы сможем его поймать.
— А если сможем, то не успеем среагировать, — подлил охотник масла в огонь, — пока придёт доклад из местного отделения, пока мы его прочтём, пока отправим погоню. Он всё успеет сделать.
— Это так, но не стоит терять надежды, — в задумчивости проговорил Доминик, — кроме того, меня интересует другое.
— Что? — с интересом спросил охотник.
— Ты, — спокойно ответил инквизитор, глядя ему в глаза, — я боюсь потерять тебя, Петер.
— Он меня не убьёт, — равнодушно отмахнулся Морт, — если бы он мог, то давно бы это сделал, но пока что он предпочитает убегать от меня и прятаться.
— Убить можно не только физически, ты это прекрасно знаешь, — напомнил инквизитор, — ты не задумывался, кем был Шамаэль до того, как стал слугой Сатаны. По нашим подсчётам, это случилось давно, лет пятьсот назад, по крайней мере, мы располагаем сведениями, что он был в одном из Крестовых походов. Ведь когда-то он был обычным человеком, как ты считаешь?
— Наверное, был, — задумчиво проговорил Морт, — а к чему ты это вспомнил?
— К тому, что он не первый и не последний, что ты можешь точно так же попасть под власть Тьмы, она всё больше овладевает тобой…
— Это я овладеваю ей… — возразил охотник, но Доминик его перебил.
— Это одно и то же. Тебе ли не знать, что Дьявол знает разные подходы к человеческой душе? Ты ведь знаешь, что дьявольское искушение доброго христианина зачастую начиналось с благих поручений, он мог приказать христианину совершить паломничество, или сделать пожертвование, или заказать молитву. Потом поручения становились всё сложнее, а христианин до последнего не понимал, кому он служит, только потом, когда уже становилось поздно.
— Меня ему точно не обмануть, — настроение у Морта испортилось окончательно.
— Да, конечно — с горькой усмешкой напомнил Доминик, — Князь Тьмы, сокрушивший тысячи человеческих душ, не совладает с душой одного молодого охотника.
— Я его одолею, — упрямо произнёс охотник.
— А кем ты будешь, когда одолеешь его? — резко спросил Доминик, после чего допил вино и встал, — береги себя, Петер, останься пока здесь и не думай о работе, деньги у тебя есть, побудь с женой, она отвлечёт тебя о мрачных мыслей. Пока мы справимся без тебя.
Доминик ушёл, оставив Морта в тяжких раздумьях. Доля правды в его словах была. Сила его растёт, это радует, она позволит победить Зло. Вот только какая это сила? Он становится всё более похож на того, за кем давно и безуспешно охотился. Он вспомнил схватку на корабле, адские сущности, почти непобедимые, подчинились ему, как самому Князю Тьмы. А бой с индейцами? Он ведь действовал сознательно, даже тогда, когда вырезал сердце поверженному врагу. Зачем? Раньше он оправдывался тем, что в эти моменты Тьма управляет его телом, а он только даёт ей свободу. Но теперь он понял, что всё не так, Тьма не подчиняет его, она служит ему. Брат Доминик сказал, что это одно и то же. Может быть. Но как иначе повергнуть Зло?
От мыслей начинала болеть голова. Нужно отдохнуть, тут Доминик прав, нужны светлые мысли, которые выгонят из головы мысли о пролитой крови и щупальцах Тьмы, пробивающихся из его нутра.
— А почему брат Доминик такой хмурый? — спросила Мария, входя в дом, — что-то случилось?
— Иди ко мне, — позвал Морт, хватая жену за руку.
Он ухватил её маленькую ладонь и потянул к себе, усаживая на колени, так и есть, Доминик был прав, только она и держит его на стороне добра, только ей он обязан всем светлым, что ещё осталось в его душе. Он крепко обнял её и прижал к себе. Даже, пожалуй, слишком крепко, она ойкнула и попыталась отстраниться.
— Осторожнее, — напомнила она, прикрывая живот руками, — меня нельзя так мять. Доктор говорил, что ребёнок будет в августе. Я думаю, что будет мальчик. Ты не думал, как его назвать?
— Есть одно имя, но я пока придержу его, вдруг родится девочка, — он улыбнулся и поцеловал её в губы, — что там с ужином?
— Готово, я сварила суп и испекла хлеб, а вино вы уже сами открыли.
— Ставь на стол, будем ужинать и спать.
— Спать? — она игриво улыбнулась.
— Да, а потом спать, — путано ответил он, девушка, что стала его женой, способна была вызывать в нём дикую страсть даже сейчас, когда живот уже начал выпирать. Как и прежде они ублажали друг друга до поздней ночи, зная, что скоро им опять расставаться. Как скоро? Долг толкал его на продолжение работы, но Доминик советовал отвлечься, пока ситуация позволяет. А Доминик, как это ни печально порой, всегда оказывается прав. Да и сам он хотел, чтобы эти мгновения длились как можно дольше.
Не переставая целовать свою женщину, он переместился в сторону кровати, удерживая её на руках, она, впрочем, по дороге вывернулась, едва не упав на пол, и напомнила, что сперва следует поужинать. Трапеза не затянулась, отличный мясной суп с клёцками охотник проглотил за полминуты, после чего закинул в рот кусочек хлеба и снова повернулся к жене. Теперь уже препятствий не было, она легко поддалась, и он спокойно положил её на кровать, не переставая целовать. Постепенно летели в сторону детали одежды, а потом начало раздаваться довольное постанывание. Она потянулась, чтобы затушить светильник, но длины руки ей не хватило, впрочем, это и не требовалось. Природная скромность девушки из крестьянской семьи постепенно уходила, муж приучил её к наслаждениям, внушил мысль, что стеснение перед супругом не есть большая добродетель, он научил её получать удовольствие разными способами, она была счастлива и просто таяла в его объятиях. Запоздалый стыд по окончании любовных занятий ничего не менял.
Так было и сейчас, она стояла на четвереньках, её крепкое тело было полностью обнажено, а наливающаяся грудь раскачивалась в такт движениям мужа. Глаза её постепенно застилал туман удовольствия, а стоны становились всё громче. Иначе выглядел Морт. Страсть, которая только что переполняла его, стала сменяться беспричинной яростью, гладкая обнажённая спина любимой женщины, теперь всё сильнее требовала ударить, вцепиться когтями, провести глубокие кровоточащие борозды, увидеть кровь, почувствовать её запах. Знакомое возбуждение боя стало его охватывать, ещё немного и…
Громкий крик жены вывел его из оцепенения, он пришёл в себя и ужаснулся, он только что планировал рвать на части собственную жену. Мысль эта показалась ему нелепой, но от того не менее страшной. Отпустив жену, которая сразу же свернулась калачиком и довольно замурлыкала, он лёг рядом, стараясь не показать ей своих глаз.
Поцеловав её в шею и за ухом, он прижался к тёплому телу, накрыл обоих одеялом и потушил светильник. Любимая скоро довольно засопела, а сам он спать не мог, неприятные мысли начинали глодать его изнутри. Что это было? Он совершенно перестал владеть собой. Не в бою, а просто так. С ним творится что-то странное, более того, страшное. Такого никогда не было, разум его был холоден, а эмоции просто отсутствовали. Первого человека он убил в тринадцать лет, не испытав при этом ни страха, ни злобы, ни стыда. Да и потом всё было примерно так же. Просто работа, не лучше и не хуже других. Тьма, поглотившая его однажды и исторгнувшая обратно, повлияла на его разум, подарив приступы боевой ярости, делавшие его непобедимым бойцом, но лишающие возможности контролировать свои действия во время боя. Но и тогда это не было проблемой, просто нужно было стараться, чтобы в момент наступления боевой ярости никого лишнего не было рядом. Да и он всё же мог как-то контролировать это, мог включить и выключить такое, пусть и с трудом. Но теперь…
Начитанный брат Доминик как-то рассказывал ему о старинных воинских культах, что восходили к языческим временам, но не исчезли и с принятием христианства, в них особое внимание уделялось фигуре воина-шамана, впадающего в боевую ярость, дающую ему победу над любым количеством врагов. Такие люди упоминаются в легендах северных людей под именем «бер серкр» медвежья шкура. Их боялись и уважали другие воины, но сами они за пределами поля боя не могли ужиться ни с кем, были изгоями, их отвергали и старались держаться подальше. Примеряя эту роль на себя, он был уверен, что всё не так, что это не про него, что он обычный человек. До последнего времени это так и было.
Кто он теперь? Сила переполняла его. Очень может быть, что и магия ему подвластна, убить другого человека он сможет даже силой своей мысли или слова. Или не сможет? Проверять не хотелось. А как совладать с этой силой? Отказаться от неё и просто выбросить не получится, это не старая одежда. Да и, чего скрывать, ему это нравится, раньше нравилось просто чувство собственной непобедимости, теперь же он не только стал получать удовольствие от самого убийства, от криков боли, от хруста ломающихся костей, от вкуса и запаха крови, но и сам теперь ищет этого.
А если не он, то кто? Кто сокрушит Зло? Кто остановит колдуна, готовящего второе пришествие Антихриста? Или он что-то другое готовит? Увы, проникнуть в его мысли не…
Внезапно его осенило. Почему нет? Почему не получится проникнуть в мысли колдуна, хоть он и находится за тысячи миль. Что для этого нужно? Он немного расслабился, и мысли перешли в практическую плоскость. Что он знает о магии? Несколько магических трактатов из библиотеки, что он некогда прочитал, сводили магию к приземлённым бытовым задачам, вроде наведения на человека порчи, отвода глаз ради удачного воровства, или заговора на удачу. Эффективность, вроде бы, считалась доказанной, но ему требовалось другое. Что? Нужно будет сходить в библиотеку и найти источники понадёжнее, которые затрагивают вопросы поиска людей. Не может быть, чтобы колдуны, древние и современные не задались этим вопросом.
С этими мыслями он проворочался до самого утра, а утром встал с отвратительным настроением, с порога начал кричать на Марию, но, встретившись с ней глазами, вдруг резко одёрнул себя, замолчал и обнял жену. С ним, действительно, неладно, нужно будет попытаться держать себя в руках, но при этом придётся совершенствовать свою тёмную силу. Тяжело вздохнув, он отмахнулся от готового завтрака и отправился прямиком в библиотеку.
Библиотека Святой Инквизиции, была настоящей сокровищницей, где собирались все тома, написанные когда-либо людьми и избежавшие огня, плесени и забвения. Литература, одобренная отцами церкви, стояла свободно, и даже те книги, которые отдавали ересью и вольнодумством, здесь хранились и были доступны святым братьям, желавшим обогатить свой опыт. Часть книг была написана на редких языках, их переводили, отыскивая нужных специалистов по всему миру, Святой Престол не жалел денег на свой следственный орган, позволявший контролировать души огромного количества людей.
Особняком стояли откровенно еретические сочинения, вроде тех, что писал когда-то мятежный монах Мартин Лютер, тогда Инквизиция среагировала быстро, большинство его сочинений не увидело печати, оставшись в единственном экземпляре, а сам он моментально оказался в тесной келье, где до конца дней замаливал грехи. Тем не менее, та же рука церкви, что покарала монаха за его произведения, отпечатала эти книги в нескольких томах и использовала для своих внутренних целей. Наведение порядка в церкви тогда помогло избежать страшных последствий, что могли принести книги вольнодумца в мятежные умы.
Сейчас здесь были и они, но Морта интересовало другое. Был в библиотеке закрытый отдел, книги из которого выдавались только с разрешения руководства и требовали особо осторожного обращения. Обычно их брали учёные богословы исключительно с целью изучения описанных там явлений и сопоставления их с имеющимися примерами из жизни.
Морт часто приходил в библиотеку и всегда брал то, что ему заблагорассудится. Сегодня же, когда он попросил книги из закрытого отдела, смотритель библиотеки, брат Томас, нахмурился и начал задавать вопросы. Морт ответил честно:
— Хочу понять самого себя?
— Для этого тебе нужны книги из закрытого отдела?
— Да, и не одна, если ты беспокоишься, сообщи брату Доминику, он тебе всё объяснит.
Брат Томас не стал больше ничего спрашивать, он извлёк из складок своего одеяния ключ и отпер дверь в комнату, где на длинных полках хранились многочисленные тома. Книги эти не только содержали сведения о магических практиках, многие из них сами по себе были мощными артефактами, Морт чувствовал наполнявшую их силу, особенно сейчас, когда его собственная сила возросла, а чувствительность доставляла большие неудобства. Перешагнув через порог хранилища, он просто ошалел от количества струящихся через него потоков энергии. К счастью, большая часть томов была копиями, оригиналы от времени давно рассыпались в прах, поэтому с них сделали копии которые только содержали информацию. Он слышал, что настоящие магические книги пишутся на человеческой коже человеческой же кровью (не чистой кровью, понятно, а чернилами на её основе), только так можно было придать заклинаниям силу. Зная о потенциальной опасности этих книг, он старался выбирать для себя только такие копии, напечатанные в типографии обычной краской на обычной бумаге.
С выбором конкретных книг он особо не церемонился, лишь бы произведение было написано на знакомом языке, в роли которого выступала обычно латынь. Попадались и многочисленные переводы на немецкий и французский, сделанные некими книжниками, что давным-давно сгинули в застенках Инквизиции.
Набрав дюжину томов, он устремился к выходу, где его остановил брат Томас, не то, чтобы он хотел ему воспрепятствовать, но все тома были на особом учёте, а потому святой брат немедленно переписал названия и авторов в журнал, а потом заставил охотника поставить свою подпись под каждым наименованием. Разумеется, он потом (а возможно, и прямо сейчас) доложит руководству, но это неважно, книги у него точно не отнимут.
По дороге домой он успел пожалеть о своей жадности, заставившей его набрать всего и сразу. Книги не были тяжёлыми, но нести их в руках было жутко неудобно, а идти пришлось далеко. Теперь он, как человек семейный, оставил свою просторную келью и поселился в небольшом посёлке неподалёку от резиденции. Там проживали ремесленники, которые обслуживали резиденцию, учёные книжники, в чьи обязанности входило переводить книги (под строгим надзором святых братьев, разумеется), особняком стояла казарма, где размещался гарнизон солдат охраны. А теперь в одном небольшом домике на окраине поселился охотник с женой. От ворот резиденции до его дома было десять минут ходьбы, что показались ему мукой, благодаря стопке книг, которые он нёс перед собой, не догадавшись попросить у брата Томаса мешок.
По приходу домой, даже не взглянув в сторону кухни, где хлопотала его жена, он пододвинул стол к окну, чтобы дневной свет падал на страницы, взял из стопки первую книгу и, опустив подробности про автора и его судьбу (надо полагать, печальную, иначе бы книга не оказалась в хранилище Инквизиции), углубился в чтение.
Первый том был трактатом о лечебной магии и заговорах, написанным, как говорилось на первых страницах в Константинополе, в правление императора Анастасия, Морт не помнил точно, что это за император и когда он жил, но дату представить себе смог, тем более, что там же было указано, что сей труд перевёл монах Бонифаций в 810 году от Рождества Христова. Тогда были другие времена, и учёный монах мог заниматься, в том числе и такими книгами.
Читал он выборочно, стараясь пропускать некоторые моменты, точно не относящиеся к делу. В итоге, одолев больше половины, захлопнул книгу и взял следующую. Но и тут его ждало разочарование, любовная магия, привороты и отвороты, написанные в Александрии давным-давно одной дамой, вряд ли это могло помочь в деле поиска кого-либо.
Относительно удачной была восьмая книга, целиком посвящённая гадостям, которые колдун может устроить любому человеку. Некоторые советы не касались магии, просто набор способов отравления, причём, в качестве ядов выступали абсолютно обычные, доступные всем растения и минералы. А результат мог быть разным, от недельного поноса, до смерти или тяжёлого заболевания. Были перечислены два десятка способов наведения порчи. В том числе, весьма оригинальных, как, например, заклинание, воздействующее на кусок мыла, которым потом воспользуется жертва. Морт отметил про себя, что грязнуля окажется надёжно защищён. Ближе к концу находились несколько глав, посвящённых взысканию долга, это было уже интересно, ведь должника зачастую сперва нужно было найти. Нельзя сказать, что этот раздел ему не пригодился, один из способов требовал обязательно брать расписку, а если она по каким-либо причинам не помогла, то выбрасывать её не стоит, ибо расписка, даже юридически недействительная, остаётся предметом, который должник создал сам, а потому она несёт в себе его след. Правда, дальше автор резко перескакивает на другое, упомянув мельком, что благодаря расписке (и вообще, любой вещи должника) можно найти его, используя метод, описанный Ильмаром из Равенны, в его знаменитом труде.
Морт в задумчивости закрыл книгу, с удивлением обнаружив, что уже глубокая ночь, а на столе стоят две свечи, заботливо принесённые женой, которая, так и не дождавшись мужа, уже легла спать.
Следовало пойти и поесть, но он, как всегда, когда нападал на след добычи, голода не испытывал, более того, он готов был прямо сейчас бежать в библиотеку и переворачивать её вверх дном, чтобы найти труд того самого Ильмара. Остановил его только тот факт, что библиотека, как и сама резиденция, давно закрыта, а брат Томас спокойно спит у себя в келье вычитав положенные молитвы. Теперь он не уснёт до утра, размышляя над тем, что делать дальше.