Прошло ещё три дня, охотника никто не навещал, и даже следователь временно прекратил допросы. Морт чередовал чтение и тренировки, сожалея, что у него нет ножа и тренировочного манекена. Но на третий день он почувствовал некоторое беспокойство, в воздухе повисло ощущение чего-то очень плохого, что непременно случится, и он сам, сидя здесь, никак не сможет этому помешать. Ощущение это со временем не проходило, наоборот, крепло.
К вечеру появился Доминик. Вид у святого брата был встревоженный, что-то определённо случилось. Вяло поприветствовав охотника, он присел на стул и, некоторое время помявшись, начал разговор:
— Кое-что случилось, Петер, — сказав это, он замолчал, собираясь с мыслями.
— Попробую угадать, — спокойно сказал Морт, присаживаясь рядом, — колдун, наконец-то себя проявил. Что именно случилось? Массовые жертвоприношения? Очередная секта? Просто показался где-то?
— Первое. В Дании вскрыли секту, не просто вскрыли, а взяли на месте преступления, куча народа аристократических фамилий, их нашли на месте совершения обряда, все были без сознания, обнажены, а тела их расписаны колдовскими знаками не меньше твоего. А ещё там стоял круг из алтарей. Семьдесят девять человек, — он замолчал, потом сделал вдох и продолжил, — только дети и молодые девушки. Все мертвы, у всех вырезаны сердца. А в центре круга — выжженное пятно, трава сгорела, но можно было различить следы человеческих ног. Там стоял ОН, теперь он напитался колдовской силой и готов совершить то, что давно хотел.
Морт ничего не ответил, только пристально посмотрел на него, ожидая следующей фразы.
— Я поднял вопрос о твоём освобождении, но они… они боятся Петер, мы ещё не сталкивались с подобным чудовищем, но, в то же время они не могут решить, кто из вас опаснее. Скоро будут новые жертвы, может быть, это их убедит.
— Может быть слишком поздно, — задумчиво проговорил Морт, — очень может быть, что даже я не смогу его одолеть.
Некоторое время они молчали, потом Доминик встал и направился к выходу, бормоча на ходу:
— Будь готов, Петер, я найду способ тебя вызволить.
Как бы там ни было, а выпускать его не собирались, ни в этот день, ни в следующий. Чувство тревоги копилось, грозя прорваться нехорошими последствиями. Ему всё труднее было усидеть на одном месте, он метался по своей клетке, не находя себе места. Вернулись и забытые, было, вспышки ярости, руки крепко сжимались, представляя, как рвут плоть ненавистного колдуна, ему везде мерещился запах свежей крови, и слышался хруст ломающихся костей.
Его состояние не ускользнуло от внимания охраны, если раньше святой брат, дежуривший в подземелье, мог без страха отпереть его клетку и войти внутрь, то теперь они избегали делать это, а порцию еды передавали через специальное окошко. Если прежде его сон был спокойным, а в сновидениях он видел Марию с сыном, то теперь его сны наполнились кошмаром, убийствами, реками крови и разлагающимися телами. Более того, в этих снах именно он, а не кто-то другой, приносил жертвы на алтарях, вырезая человеческие сердца. При этом его наполняла необъяснимая радость и удовлетворение, словно он долго страдал от жажды и только теперь смог напиться. Просыпаясь поутру, он долго приходил в себя, отгоняя ненавистные видения. Обычно сны быстро забываются, но эти картины продолжали стоять у него перед глазами.
Развязка наступила ещё через три дня. В его камеру пришли двое. Первым был Доминик, а сопровождал его брат Георг, тот самый, что производил арест в порту. Охотник постарался придать себе спокойный вид. Получилось плохо.
Они сели напротив друг друга и некоторое время переглядывались, наконец, Доминик, покосившись в сторону входной двери, сказал:
— Всё плохо, Петер, — тон у него был извиняющийся, надо полагать, его не выпустят, — колдуна нашли, он сейчас в Польше, но его не смогли задержать. Солдатам он просто отвёл глаза, а святых братьев расшвырял в стороны, словно кегли. Теперь он затаился, думаю, всё уже готово. Войска прочёсывают местность, но найти его не могут, даже с собаками.
— Что со мной? — спросил Морт, заранее зная ответ, — меня отпустят?
— Я просил сделать так, но меня не поддержали, тебя, возможно, отпустят, но на это уйдёт ещё несколько дней, а действовать нужно сейчас. Ты понимаешь?
— Не совсем, — Морт всё понимал, но хотелось выслушать их версию.
— Брат Георг, объясните ему вы, — попросил Доминик.
— Ты должен сбежать, Петер, — голос инквизитора упал до шёпота, — мы тебе кое-чем поможем.
— ???
— За пределами резиденции, там, где ты привык купаться в реке, будет ждать лошадь со всем необходимым, тебе дадут подложные документы, позволяющие менять лошадей, так ты доберёшься до королевства Польского. Единственное, что требуется от тебя, — покинуть этот подвал. Ты сможешь?
Морт кивнул, он сможет.
— Всё должно быть натурально, братья, что охраняют тебя, не знают о нашем заговоре, потом мы во всём признаемся, но сейчас нужно таиться. Постарайся никого не убить. Начинать следует в полночь, ориентируйся по звону колокола.
— Я постараюсь, — сказал Морт без особой уверенности. Он справится с любым количеством охраны, но вот сделать это, никого не убивая, будет непросто.
Братья ушли, а он остался в камере, раздумывая о событиях ближайшей ночи. Задача непростая, обычный человек не сможет сбежать отсюда, не для того строили эти подземелья. Но он не был обычным человеком, даже само слово «человек» теперь уже надлежало брать в кавычки.
Замок он откроет. Потом второй замок на второй двери, это будет труднее. Дальше длинный коридор, где будет дежурить кто-то из братьев. Остановить его не смогут, но попытаются. Главное, чтобы не успели поднять тревогу. Лестница на первый этаж, наверху ещё охрана, выбора нет, охрану, двух или трёх человек, он успокоит, дверь придётся выбить, насколько известно, ключей у дежурной смены нет, их на ночь запирают снаружи. Дальше придётся пройти по коридорам, где, как он надеялся, ночью никого не будет. Дверь наружу совсем хлипкая, двор он пересечёт за полминуты, а дальше ворота резиденции, выломать их не под силу даже ему. Придётся карабкаться наверх, где торчат острые кованые шипы, задача непростая, но и это выполнимо. С другой стороны стены ров, воды в нём сейчас нет, зато колья, торчащие из дна, на месте. Да не просто колья, настоящие пики с железными наконечниками, а даже не будь их, глубина рва составляет два человеческих роста, упав туда, выбраться сложно. Преодолев стену и ров, он окажется на свободе, если не считать патрулей, что ходят с фонарями вокруг здания резиденции. Несколько групп по три-четыре человека, вооружены дубинками, а передвигаются так, чтобы видеть следующую группу. Пройти без драки никак у него не получится, наверное, даже хорошо, что ножа при нём нет.
Время тянулось мучительно. Ночной охранник заглянул в одиннадцать, Морт притворился спящим, хотя наблюдал за вошедшим. Брат Феликс, он знал его и уважал, но теперь тот становился проблемой. Человек этот был огромного роста и обладал большой силой, справиться с ним будет непросто, и уж тем более, не получится это сделать тихо.
Наконец, послышался приглушённый звон колокола. Двенадцать ударов. Пора. Он встал с постели, натянул сапоги и подкрался к двери на решётке. Петли мощные из стального прута толщиной в палец, да и сам замок, что продет в них, неслабый, сломать его точно не получится, даже его силы не хватит, нужен лом, которого, как известно, нет. Можно было попытаться открыть его стальной шпилькой, которая у него имелась, но это займёт немало времени, да и будет шумно, железки имеют обыкновение громко лязгать.
Выхода не было, разбудив свою внутреннюю ярость (её и будить не пришлось, она словно ждала этого часа), он сосредоточился на замке. По рукам потекла сила, которой он не понимал, но уже мог направлять. Дужка замка раскалилась добела, потом расплавленный металл потёк в стороны, а замок упал на пол, то есть, упал бы, но предусмотрительный Морт успел поймать его на лету. Решётка отворилась.
Некоторое время он потратил на то, чтобы прийти в себя. Такие фокусы давались нелегко, его словно самого разогрело, на лбу выступил пот, а дыхание врывалось с хрипами.
Теперь то же самое следовало повторить с входной дверь. Та была сколочена из толстого бруса и скреплена стальными полосами. С той стороны стальной засов в петлях, а уже в него вставлен замок. Морт приложил руки к двери и напрягся. В голове сразу возник облик двери снаружи. Вот засов, полоса кованого железа, толщиной в три пальца. Он сосредоточился на петлях. Снова начала накаляться сталь, дерево стало тлеть, а по коридору потекла струйка дыма, нужно быстрее, ещё быстрее.
Засов вместе с замком глухо звякнул по каменному полу, Морт толкнул дверь плечом и вырвался наружу, нос к носу столкнувшись с братом Феликсом. То есть, это так говорится, что нос к носу, на самом деле нос охотника находился где-то на уровне груди охранника.
Глаза святого брата раскрылись от изумления. Морт его опередил на доли секунды, когда рука с дубинкой пошла вверх, рука охотника уже летела вперёд. Пальцы ударили в кадык, временно лишив того возможности дышать. Дальше последовал удар ногой в колено, нога гиганта подломилась, а Морт, ухватив его за воротник, слегка подправил падение, чтобы голова святого брата по пути встретилась с дверным косяком. Голова оказалась твёрже, косяк треснул по всей длине, но и Феликсу этого хватило, он потерял сознание, а по каменному полу растеклась лужа крови. Проверив пульс, Морт хотел оттащить беспамятного монаха в его каморку, но решил не терять времени, теперь счёт шёл на секунды. От вида крови в голове появился непонятный зуд, Тьма внутри стала брать контроль на себя, но он смог её до времени задавить.
Он надеялся, что узники в других камерах его не выдадут, да им ничего и не было понятно, какой-то шум в коридоре, мало ли чем охрана занята.
Длина коридора составляла полторы сотни шагов, и он преодолел их всего за полминуты. Теперь лестница. Стараясь ступать бесшумно, чтобы себя не выдать, он преодолевал пролёт за пролётом, пока наверху не послышались голоса. Судя по голосам, охранников было двое, кто именно, он не знал, да это было и неважно. С ними он разберётся так же, как только что разобрался с Феликсом.
Святые братья сидели за столом и ужинали, если можно назвать так приём пищи в полночь, но у тех, кто бодрствует по ночам, свои правила. В момент появления охотника один из них как раз приложился к кружке, в воздухе повис густой запах кислого пива, струйки которого стекали на небритый подбородок монаха и пятнали несвежую ткань сутаны.
Подошва сапога впечаталась ему в висок, удар был такой силы, что брат отлетел к стене, а глиняная кружка разлетелась вдребезги, залив пол остатками пива. Однако, второй охранник не растерялся, дубинка взвилась в воздух и опустилась в то место, где только что была голова Морта. Тот, разумеется, от удара ушёл, но и сам не смог ударить как следует. Кулак скользнул по блестящей тонзуре, не причинив никакого вреда монаху. Следующий удар монах нанёс снизу-вверх, достать Морта он снова не смог, зато сам получил ногой в живот. Сложившись пополам и выронив дубинку, он нашёл в себе силы закричать. Неизвестно, кто его услышал, но теперь следовало торопиться, план был под угрозой срыва. Два удара кулаком по голове оборвали крик и позволили Морту сосредоточиться на двери.
Теперь уже не получилось просто взять и аккуратно расплавить замок, тёмная сила бурлила в нём, разогретая схваткой и видом текущей крови. Приложив руки к двери он не смог сработать точечно, а просто отпустил поводья. Раздался громкий треск, который точно услышали все, кто был в резиденции и даже вокруг неё. Дверь вылетела наружу, рассыпавшись на тысячу мелких щепок, а Морт оказался в новом коридоре. Здесь пол был выстлан плотным ковром, который так хорошо скрывает звук шагов (что, впрочем, после учинённого им грохота, было уже неважно), а с двух сторон были бесчисленные двери кабинетов, где святые братья работали с документами.
Его надежды оправдались, света нигде не было, а значит, можно хотя бы здесь обойтись без лишнего насилия. Впрочем, насилие уже не казалось ему лишним, запах крови и кураж схватки пьянили его, руки сами искали боя. Пробежав до конца коридора, он просто выбросил руку вперёд, мысленно приказывая двери открыться. Магия не разбила дверь в щепки, но с другой стороны упал висячий замок. Теперь Морт, впервые за последние несколько месяцев оказался на свежем воздухе и смог увидеть небо, усыпанное звёздами. Ночная прохлада немного его успокоила и вернула ясность мышления.
Но медлить было нельзя, резиденция просыпалась, повсюду слышались встревоженные голоса, в маленьких окошках монашеских келий поочерёдно зажигался свет. Он побежал через двор, стараясь держаться как можно ближе к стене, чтобы тень скрывала его от посторонних глаз.
Теперь следовало перелезть через саму стену. Камни, из которых она была сложена, снаружи были отшлифованы едва не до зеркального состояния, внутри же им оставили почти первозданный облик. Почему так, осталось неизвестным, но ему это было на руку. Охотник полез по стене, цепляясь пальцами за малейшие неровности. Невеликий вес и сильные руки сделали своё дело, через полминуты он уже забрался наверх, стараясь не проколоть себе ладони. Шипы, что торчали наверху, были всё же набиты не так плотно, нашлось место, чтобы ухватиться рукой. Теперь он, напрягая все силы, осторожно перебрасывал своё тело через смертоносную сталь.
Тот, человек который когда-то учил его акробатике, сейчас был бы в восторге, тело охотника висело с наружной стороны, удерживаемое одной рукой. В голове он производил нехитрый расчёт. Ширина рва — восемь шагов, высота стены в полтора раза больше. Края рва очень рыхлые, чтобы не съехать вниз, следует приземлиться в одном шаге о края. Чуть подтянувшись и уперев ноги в стену, он оттолкнулся от камня и полетел вперёд, уже чувствуя, как острые пики пронзают его тело.
Обошлось, он упал на землю, совсем неизящно растянувшись. Вскочив на ноги, он побежал от стены, но наперерез ему уже бежали трое, а чуть поодаль показался второй патруль. Первые были ближе, но вторые перекрывали ему дорогу к отступлению. О выбросил руку в сторону ближнего патруля, фонарь в руке святого брата разлетелся вдребезги, а сам он откатился назад, пытаясь сбить со своей одежды пламя от горящего масла. Двое его путников бросились тушить. Временно безопасны.
Теперь настала очередь второго патруля. Разбежавшись, Морт прыгнул вперёд, вытягивая в полёте тело. Его голова с треском влетела в лица бежавшего впереди монаха, тот откатился в беспамятстве, но двое других среагировали быстро и навалились на поднимавшегося охотника, выкручивая ему руки. Казалось, что вырваться из двух пар крепких рук уже не получится, но Морт, проявив чудеса гибкости, как-то неестественно извернулся, освобождаясь из захвата и оказываясь за спиной у братьев.
Первый отделался ударом под колено и, возможно, переломом ноги. А второй успел развернуться и нанести удар. Кулак его ушёл в пустоту, а Морт, оказавшись сбоку, резко повернул своё туловище и ударил ребром ладони в переносицу. Из носа хлынула кровь, снова опьянившая Морта, он кинулся, было, добивать поверженного врага, но здравый смысл в нём возобладал. С трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, он быстро побежал в сторону леса.
Погоню отправят ближе к рассвету. Это будут уже не святые братья, а солдаты с мушкетами и свора собак, которые, впрочем, ничем не помогут. Время у него есть, а в условленном месте его ждёт лошадь. Там же будут его вещи, в первую очередь, нож, без которого он чувствовал себя ущербным калекой. Бежал он вдоль берега реки, приближаясь к месту купания. Ярость боя всё никак не оставляла его, заставляя стискивать зубы. Если бы кто-то попался ему сейчас, то, скорее всего, был бы уже мёртв.
Наконец, он достиг нужного места. Доминика здесь не было, он, надо полагать, был уже в резиденции, чтобы отвести подозрения от себя. Но это было и неважно, лошадь, привязанная к дереву, стояла неподвижно, а к седлу был прикреплён мешок с вещами, который он тут же раскрыл в поисках оружия. Нож его обрадовал, как ничто на свете, деревянная рукоять просто приросла к руке, не желая расставаться. В голове пробежала безумная мысль вернуться назад и посчитаться с теми, кто держал его в подземелье, кто обвинял его в каких-то несусветных вещах, кто называл его монстром…
— Петер, — раздался неподалёку женский голос.
Морт обернулся, ярость и безумство стали его покидать, словно вода, утекающая из ванны, когда выдернули пробку. В голове прояснилось, он обернулся и увидел Марию, что стояла у ближайшего дерева с фонарём в руке. Другой рукой она удерживала завёрнутого в одеяло Ивана.
— Брат Доминик сказал мне, что ты будешь здесь, — объяснила она виноватым голосом, — а ещё сказал, что мы должны обязательно с тобой повидаться, прежде, чем ты пойдёшь выполнять свою работу.
Этого она могла и не говорить. Морт всё понял без слов, брат Доминик всегда был умным человеком, привыкшим всё просчитывать наперёд. Вот и сейчас он нашёл способ вернуть прежнего Петера Морта. Обняв жену, он прижал к себе её и ребёнка, чувствуя, как по телу разливается тепло, а на глазах появляются слёзы. Устыдившись, он промокнул их воротником рубашки, потом поцеловал плачущую жену и немного подержал на руках спящего сына.
— Ждите меня, — сказал он сдавленно, после чего вернул сына и запрыгнул в седло, — я вернусь. Обязательно.
Конь уносил его на восток, а Мария с сыном на руках ещё долго стояла и смотрела во тьму, поглотившую её мужа.