Да, так оно и было.
Ещё более жутким было то, что на каждом окне было написано слово "ЗАКУСОЧНАЯ". Никакого другого названия, просто закусочная. Ни “ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЗАКУСОЧНАЯ”, ни "МИЛОСТИ ПРОСИМ", ни “ДЖИММИ ХЭШ СТЕЙК ХАУС”, ни “БУРГЕРНАЯ БОББИ”. Никакой индивидуальности, как и во всём городе, что заставило его понять, что каждый магазин и лавка, которые он видел ранее, были такими же — “ПРОДУКТЫ” и “СТРАХОВАНИЕ”, “ПАРИКМАХЕРСКАЯ” и “ДАНТИСТ”, но ни один из них не имел более конкретных названий.
Это напомнило ему конструктор “Железная дорога”, который он собрал вместе с отцом, когда учился в начальной школе. Там были станции, горы, и маленький городок, где каждая витрина имела стандартное название, как в Стоксе.
Простогород, подумал он. Похож на те, которые можно увидеть в любом старом фильме, любом старом телешоу, любом грёбаном календаре Нормана Рокуэлла. Для этого есть причина, и нам лучше выяснить, в чём она заключается.
— Я войду, — сказал он ей. “Может, тебе лучше подождать снаружи?”
— Нет, спасибо.
Лекс распахнул дверь, и она звякнула. Он шагнул внутрь. И то, что было странно в первую очередь, стало ещё более странным. Первое впечатление, которое он испытал, зайдя внутрь, было то, что пахнет старостью и затхлостью… но всё изменилось, когда он прошёл три фута. Как будто закусочная внезапно ожила. Он почувствовал запах горячего кофе, гамбургеров, пирога и жареной картошки. Всё это пахло именно так, как, по его мнению, должна пахнуть закусочная, как будто кто-то стёр его недавние воспоминания.
Повсюду была расставлена еда.
Лекс моргнул и снова моргнул, потому что был уверен, что это какая-то галлюцинация. Должно быть, так и есть. Ничто другое не могло бы объяснить этого. На стойке он увидел чашки с ещё дымящимся кофе. Надкушенный чизбургер на тарелке, картошка фри, обмакнутая в кетчуп. Кусок черничного пирога с мороженым, которое ещё даже не растаяло. То же самое было и за столиками: миски с горячим супом, молочные коктейли, блинчики и бутерброды с жареным сыром. Супы были почти не тронуты, коктейли едва пригублены, все бутерброды один-два раза надкушены, всё как бы подчеркивало тот факт, что все посетители только что ушли… возможно, несколько секунд назад.
— Что всё это значит, чёрт возьми? — спросила Су-Ли.
Но Лекс и сам не понимал.
Вместе они шагнули за прилавок, двигаясь очень медленно и осторожно, как будто ожидали напороться на растяжку. Не было никаких ловушек, только кофейники с горячим кофе и большой стакан с колой. Грифельная доска объявляла о фирменных блюдах дня:
ГАМБУРГЕР 79 ЦЕНТОВ;
КУРИНЫЙ СУП С ЛАПШОЙ 50 ЦЕНТОВ;
ЖАРЕНЫЙ СТЕЙК ИЗ КУРИЦЫ 1 ДОЛЛАР.
— Ну и цены, — сказала Су-Ли.
Неплохие цены — подумал Лекс. И когда в последний раз можно было купить такую дешёвую еду? 1960-е годы? 1950-е годы?
Они заглянули на кухню. На большой жирной плите жарились гамбургеры и бекон.
Лекс вернулся в столовую. Он взял со стола жареную картошку и внимательно её осмотрел.
— Ты же не собираешься это есть? — сказала Су-Ли.
Но именно это он и собирался сделать. Он сомневался в физической реальности того, что видел, поэтому решил проверить это. Это было похоже на картошку фри. Вес и текстура были идеальными… но Лекс не ощущал запаха, и он был готов поспорить, что у неё не было и вкуса.
Он огляделся по сторонам. Невероятно. Это место было похоже на Марию Селесту из мира закусочных. Все посетители таинственным образом растворились в воздухе. НЛО? Скорее всё это было чушью, тщательно продуманной уловкой. Здесь никогда не было людей.
Он бросил картошку обратно на тарелку.
— Это подделка, — сказал он. — Вся эта еда — фальшивка. Это как та пластиковая еда, с которой играют маленькие дети. И держу пари, что такова она и на вкус.
Едва эти слова слетели с его губ, как он почувствовал едва заметное изменение в атмосфере закусочной. Всё произошло быстро и необъяснимо. Больше не пахло вкусной едой и питьем. Нет, теперь пахло плесенью и гнилью.
— Лекс, — сказала Су-Ли, хватая его за руку.
Но он и сам всё прекрасно видел. По полу бегали мыши. Крыса сидела на столе и грызла клубный сэндвич, который выглядел так, будто пролежал несколько недель. Хлеб был зелёным от плесени. Мухи были повсюду. Из чашки выполз жук. В гамбургере копошились личинки.
Да, это происходило повсюду.
Повсюду.
Стены были выцветшими, зеркальные стекла потускневшими, прилавок и столы грязными от крысиного помета и остатков почерневшей еды. Красные виниловые подушки были разорваны, набивка торчала наружу. На полу было три дюйма пыли.
— Пошли отсюда, — сказала Су-Ли.
Да, хорошая идея. Чертовски хорошая идея, потому что у него было ужасное чувство, что закусочная разлагается, и если они не выйдут, то сгниют вместе с ней, как черви, пойманные в ловушку гнилого яблока. За грязными стойками надпись на грифельной доске изменилась:
ЛЕКС ФОНТЕЙН
СУ-ЛИ ЧАНГ
ЧАЗЗ ЭКЛИ
РАМОНА ЛЕЙК
КРИП РОДЖЕРС
ДАНИЭЛЬ ЛЕКАРР
† ПОКОЙТЕСЬ С МИРОМ †
Лекс схватил Су-Ли, и они побежали к двери… только там не было двери. Она не просто пропала, её как будто никогда и не существовало. Были только окна с занавесками, свисающими, как грязные тряпки, но ни одного отверстия, где могла бы быть дверь.
Су-Ли трясло.
И его тоже.
— Что… что это? — сказала она, может быть, больше себе, чем ему.
Без сомнения, это был отличный вопрос: что произошло? Что это была за игра разума и какой в ней был грёбаный смысл? Кто этим управлял? Если оно хотело, чтобы Лекс и Су-Ли нервничали и боялись, что ж, ему это удалось. У Лекса по коже побежали мурашки. Казалось, что-то внутри его головы хотело разлететься на части. Он чувствовал себя беспомощным и пойманным в ловушку, как муха в паутине.
Господи, он чувствовал себя так, словно его хоронили заживо.
Но ему нужно было думать. Ведь именно этого хотел лишить их кукловод, который устроил всё это шоу. Единственным оружием, которое Лекс когда-либо имел в своей жизни, был его ум, и он не мог позволить происходящему притупить его остроту.
Думай.
Да, да. Образ закусочной был практически идеален: визуально и тактильно, даже шипение пузырьков газа безалкогольных напитков и свежесваренный кофе. Но когда он принюхался, он не уловил запаха. Это было подозрительно. Он отказался принять простую радость того, что ему предложили, и был наказан.
— Ну, — сказал он очень громко, — я и на это не куплюсь, так что лучше попробуй ещё раз.