Тук-тук-тук.
Кто-то стучал в дверь. Стучал? Чёрт возьми, они колотили по ней кулаками. Они очень хотели войти.
Су-Ли знала, кто это был.
Или, лучше сказать, что это было.
Это не могло быть ничем иным, как неуклюжей фигурой, которую она видела в кукольном коридоре, тёмной приближающейся фигурой. Оно всё ещё преследовало её и хотело заполучить.
Она сжала губы, потому что не осмелилась издать ни звука, крик застрял у неё в горле. Кулак снова забарабанил в дверь, и Су-Ли показалось, что весь дом затрясся вместе с ней.
Шевелись!
Всхлипывая, но отказываясь сдаваться, она, опёршись о перила, поднялась на ноги. Она стояла в нерешительности, чувствуя слабость в коленях. Она уже чувствовала запах того, что надвигалось на неё, — запах старых гобеленов, гниющих в тёмных шкафах, и тяжёлых заплесневелых портьер, изъеденных молью и покрытых паутиной. Почти тошнотворный запах древности, знакомый ей по пыльным египетским гробницам.
Она вскарабкалась по лестнице и оказалась в длинном узком коридоре, уходящем в обоих направлениях. Он был освещён старинными газовыми лампами, которые отбрасывали неровный свет. Когда стук повторился, она напряглась, зная, что должна пойти и спрятаться за одной из многочисленных дверей. Подойдет любая из них. Ей нужно было плотно закрыться и ждать в темноте… и молиться.
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!
Теперь стук звучал громче, настойчивее. Она слышала, как внизу отчаянно дребезжит дверная ручка. Каждый раз, когда кулак ударял в дверь, в неё словно вбивали гвоздь. Она почти чувствовала боль. Это заставило её желудок сжаться в комок.
Она побежала налево, пробуя открыть дверь за дверью и обнаруживая, что они все заперты. Она отбросила в сторону тяжелый гобелен и обнаружила, что смотрит на пыльное окно. Может быть, это и был выход. Она стёрла пыль со стекла и выглянула наружу. Она увидела Луну, высоко висящую над зубчатыми крышами. Далеко внизу между покосившимися зданиями пролегали узкие кривые улочки. Казалось, что окно, из которого она смотрела, находилось в сотне футов над ними, как будто сам дом завис в воздухе.
Раздался оглушительный треск, и она поняла, что дверь внизу сорвана с петель, и существо, которое искало ее, теперь находилось в доме, принеся с собой запах сухой гнили и древних склепов.
Су-Ли побежала обратно по коридору.
На верхней площадке лестницы она остановилась, но только на мгновение. Она не могла видеть существо внизу, но слышала его топот, болезненную походку, звук волочащейся ноги. Его зловоние отравляло весь дом. Она увидела, как неровные тени начали ползти вверх по ступеням.
Она пробовала открыть двери, пока не нашла одну незапертую. Это была ловушка, и она знала это, но иного выбора у неё не было. Она как можно тише закрыла дверь, заперла её и вошла в просторную комнату с огромной готической кроватью с балдахином и красными велюровыми занавесками, свисающими с массивных резных тиковых столбиков.
Комната мечты. Бесчисленные красные и чёрные бархатные подушки, одеяло тёмно-алого цвета. Как же ей хотелось прилечь, чтобы…
Тук-тук-тук.
Оно было уже у двери, и Су-Ли знала, что ничего не может с этим поделать. Она была мухой, которая попала в паутину по собственной воле. У неё возникло ощущение, что её с самого начала направляла невидимая длань Кукловода.
Но больше идти было некуда, сказал слабый и уязвлённый голос в её голове. У тебя не было иного выбора.
Может быть, так оно и было, а может быть, ей просто не хватало решимости, но когда замок щёлкнул и упал на пол, а дверь бесшумно распахнулась, она поняла, что таких вещей, как выбор, у неё больше нет и никогда не будет.
Запах твари заполнил комнату.
Кривая тень змеилась по полу в её направлении.
О, пожалуйста… Боже мой, нет… нет…
Она увидела искаженную, похожую на пугало, фигуру двигающуюся в её направлении, с искривленной плотской усмешкой на губах. И когда она закричала, к ней потянулись руки, похожие на бледных тарантулов.
36
— Ш-ш-ш, — прошептал ему в ухо мягкий голос. “Теперь в этом нет необходимости.”
То, что осталось от разума Крипа, услышало голос, но отвергло его. Рядом никого не было. Он был один в машине, и безымянный страх в его мозгу уверял его, что он всегда будет один. И всё же он ощущал чьё-то присутствие рядом с собой, какую-то форму, физическое искажение пространства. Он был один и не один одновременно.
С потолка всё ещё капало, обшивка всё ещё гнила вокруг него. Машина остановилась прямо посреди улицы, как будто у неё больше не было ни сил, ни возможности двигаться дальше.
— Кто… кто здесь? — услышал он свой собственный голос прежде, чем смог подавить его.
— Это всего лишь я, — сказал голос. “Твой друг.”
Голос был странно похож на голос Рамоны, но Рамона не могла быть с ним в машине, просто не могла. Хотя он и был закутан в тугой кокон ужаса, Крип знал, что должен убедиться, что рядом действительно кто-то есть. Глаза никого не увидели, но другие чувства твердили об обратном. Он вытянул руку и ахнул, коснувшись чего-то, чего не мог видеть. Это не было ужасно, просто необычно, поэтому он снова протянул руку и коснулся волос, длинных прядей, которые легко скользили между его пальцами. Ему нравилось это ощущение. Он продолжал водить по волосам пальцами, пару раз коснувшись самой головы. Ощущение ему не понравилось, как от прикосновения к резине, но его пальцы не могли перестать гладить роскошные локоны.
— Вот видишь? Ко мне приятно прикасаться. Мне и самой приятно — сказал бархатистый голос, отчего Крип невольно расслабился.
Теперь он провёл обеими руками по волосам. О да, это были шелковистые и тонкие длинные волосы. Он почувствовал, как что-то скользнуло по его руке. Он стряхнул это с неё, но появились другие, много других. Скальп, казалось, кишел ими. Он должен был бы прийти в ужас, но не пришёл. Он начал выдёргивать маленьких длинноногих существ, расчесывая волосы, как обезьяна, выдергивающая гнид из шкуры другой обезьяны.
— Очень приятно, — сказал ему голос. “Ты даже не представляешь, как долго они щипали меня. Вытащи их всех.”
Да, именно это он и хотел сделать. Это приносило ему неимоверное удовольствие. Он выдёргивал извивающихся насекомых и швырял их на переднее сиденье. Иногда они кусали его, но в основном просто хотели убежать. Один из них, очень распухший, распустил крылья и улетел, задев его нос.
— Я такая же, как ты, — сказал голос. “Я сломана… я не цела. Но вместе мы можем стать завершёнными.”
Да, в этом была своя логика.
Он выдернул ещё несколько паразитов, не столько нащупывая их, сколь ощущая. Ловкими, натренированными пальцами он хватал их, когда они выбегали из своих укрытий, и быстро расправлялся с ними. Теперь он не отбрасывал их, а раздавливал, как извивающиеся маленькие ягоды, чувствуя нарастающее возбуждение, когда сгустки холодного желе стекали с его пальцев. Они не хотели умирать, но он должен был убить их, потому что они оскверняли свои присутствием такие прекрасные волосы.
Хотя он всё ещё не мог видеть таинственную незнакомку на соседнем сиденье, он слышал, как она радостно воркует. Её конечности издавали шуршащие звуки, похожие на царапанье ветвями деревьев крыш домов, а иногда она издавала низкие, тревожные, но странно соблазнительными звуки.
— Я чувствую себя намного лучше — сказал ему голос, почти задыхаясь от удовольствия. “Когда ты закончишь, я сделаю кое-что для тебя. Ты никогда не возжелаешь другую. Я кое-что знаю. Секретные вещи. Хочешь, чтобы я показала?”
— Да, — пробормотал он. — О да.
После всего дерьма, через которое он прошёл сегодня вечером, достаточно ужасного, чтобы сломить любого мужчину, он наконец-то получил передышку. Наконец-то он нашёл друга, которому можно доверять и о котором можно заботиться, который будет доверять и заботиться о нём. Она была прекрасна. Он мог судить только по ощущению её волос и её голосу, даже не зная её имени, но это, казалось, не имело значения. Такие вещи были незначительны. Он продолжал очищать ее волосы от паразитов, пока не стало казаться, что их больше нет, и она не издала горлом высокий звук, похожий на пение цикад.
— Посмотри вокруг, — сказала она. — Видишь?
Пока Крип ухаживал за ней, машина перестала гнить и истекать кровью. Как и его рассудок, она снова была целой и невредимой. Она была прочной и безопасной. Запах тоже исчез.
— Ты помог мне, и я помогу тебе, — сказала она, её голос теперь был восхитительно соблазнительным. — Теперь тебе нужно расслабиться.
Она толкнула его обратно на сиденье, и он с готовностью откинулся на спинку и позволил ей делать всё за него. Она схватила его руку очень холодными пальцами и прижала к своей груди. Её кожа была очень гладкой. Его рука была между её грудей, и он чувствовал возбуждённое биение её сердца.
— Я жива, как и ты, — сказала она так, словно никогда в этом не сомневалась. “Ты хочешь меня увидеть?”
— Да, да.