Нет!
Тебя изнасиловал манекен, и в тебе его семя…
НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Она снова и снова шлёпала себя ладонями по животу, как по барабану, отбивая неровный ритм и чувствуя невыносимую агонию от боли внутри. Если там есть что-то живое, и одновременно не живое, человеческое, и одновременно кукольное, плотское, но и из воска и дерева… она убьет это. Она разорвёт тварь на части. Её пальцы изогнулись в когти, приготовившись сделать это, как только оно появится на свет.
Но что-то начало происходить.
Что-то, что погрузило её разум в пустоту небытия. Всё началось с пальцев ног. Холод высасывал тепло из её вен, заменяя кровь ледяной слизью. Он поднимался всё выше, опутывая своими корнями бёдра и отдаваясь в животе. Её изнасилованная плоть становилась резиновой, кости — замёрзшими палочками, груди — выпуклыми мешочками льда, и это продолжалось и продолжалось, выталкивая жар из неё и заполняя пустоты холодной чернотой. Тьма поглотила её внутренности, затем конечности и пальцы, и, наконец, мозг. Она больше не чувствовала и не испытывала эмоций.
Су-Ли слышала голос, говоривший ей, что будет дальше, и у неё не было желания противиться этому. Непокорность больше не входила в её планы. Принятие и послушание — всё, что у неё осталось. Её лёгкие стали пустыми мешочками, глаза — чёрными стекляшками, и когда существо начало прокладывать себе путь наружу, в конце концов вывалившись из её живота с чавкающими и скользящими звуками, её лицо расплылось в улыбке, и она посмотрела вниз на сморщенный, покрытый кровью ужас у своих ног, и сказала: "Это ты, куколка?”
44
Хотя Рамона знала, что это ловушка, она всё равно пошла с женщиной к её выходящему в парк дому. Она заварила им чай. Женщина сказала, что её зовут миссис МакГиннесс и она живёт в Стоксе уже очень давно и прекрасно знает, как здесь всё устроено. Это была уловка, которой она заманила Рамону в свою паутину.
Миссис МакГиннес была крупной, но болезненно выглядящей женщиной. Она была полноватой, но её кожа была жёлтой и сухой, почти шелушащейся. Но её голубые глаза добродушно взирали на Рамону из распухших глазниц, и она сказала, что расскажет ей всё, что та хочет знать.
Потягивая чай, миссис МакГиннес сказала: "Я знаю, что вас, как и многих, притянуло сюда… но куда же ты собралась идти сейчас?”
— Я иду на восток, — сказала ей Рамона. “Я найду источник этого кошмара.”
— Это глупо.
Рамона пожала плечами.
— Бог любит дураков. Лучше с боем прорываться до цели, чем занять глухую оборону.
— У тебя хорошо подвешен язык.
Рамона проигнорировала замечание. Она больше не обращала внимания на такие вещи. Посмотрев на чай в своей чашке, она решила, что он, вероятно, отравлен. Она не станет его пить.
— Вы сказали, что я ничего не знаю.
— Нет, ты только догадываешься.
— Тогда расскажите мне то, чего я не знаю.
— Это длинная история.
— У меня предостаточно времени.
Миссис МакГиннес пожала плечами.
— Как скажешь. Я уже упоминала ранее, что давно живу здесь. Разве что Матушка живёт дольше. Я была одной из немногих, кто не пытался бежать и не строил против неё заговоров, так что я осталась. Мне позволили остаться самой собой. Не марионеткой, как прочие.
— Кто такая Матушка?
Миссис МакГиннесс стукнула чашкой о блюдце.
— Кто такая? Ну, может быть, лучше спросить, что оно такое. Она — Матушка Кроу. Последняя из семьи, кто практиковал это.
— Практиковался в чём?
— В искусстве создания кукол. Кроу не были простыми создателями игрушек, дорогая. О нет, нет, нет. Их творения были чем-то большим, чем просто заводными куклами. Видишь ли, Кроу не всегда были создателями кукол. В Старой Европе они были часовщиками, мастерами создания утончённых часовых механизмов. Они применили эти навыки, секреты и приёмы и к своим “куклам”.
— Это… это всё так безумно.
Старуха улыбнулась, как будто слишком хорошо понимала это чувство.
— Ты сказала, что направляешься на восток… но знаешь ли ты куда на самом деле идёшь?
— Сирена, — сказала Рамона. “Я иду на звук сирены.”
Миссис МакГиннес кивнула.
— Умная девочка, а может, и не очень. Звучит сирена, и эти твари просыпаются, не так ли? Как деревянные куклы, решившие, что они больше не деревянные? Послушай, сирена — гудок начала их работы и Матушка Кроу управляет им так же, как и многие поколения до неё.
— Гудок начала работы где?
— На фабрике, дитя. Завод на холме, где делают кукол… по крайней мере, там, где их раньше делали. Теперь там происходят другие вещи, от которых у тебя кровь застынет в жилах, — она отмахнулась от этой мысли. — А теперь послушай. До пожара 1960 года завод Кроу был источником жизненной силы Стокса. Почти каждый в городе работал там, и это был хороший город с хорошими людьми, которые жили хорошей жизнью и уважали друг друга. Не то что паразиты в большом городе. Это были хорошие люди, и это был их город, и семья Кроу делала всё, чтобы он процветал. Ты слишком молода, чтобы знать об этом городе или фабрике, но когда-то, когда фабрика работала без остановки и была кровью этого города, там делали кукол. Кукол для детей. Куклы, марионетки, даже манекены. Творения Кроу были широко известны, заказы поступали отовсюду, а люди были сытыми и счастливыми и город процветал. И наблюдала за всем этим, фабрикой и городом, Матушка Кроу. Старая, добрая Матушка Кроу, любившая каждого из своих детей больше, чем себя саму.
Рамона удивлённо приподняла бровь. Та старуха на сцене не показалась ей любящей матерью.
— Дайте угадаю. Фабрика пришла в упадок, закрылась, люди ушли туда, где трава была зеленее, и Матушка Кроу приняла это близко к сердцу.
— Твой язык, — сказала миссис МакГиннес, качая головой. — Твой ужасный язык.
— Я что-то не так понял?
— Да, дорогая. Когда они нуждались в ней, она всегда была рядом. Но когда она нуждалась в них, они бросили её.
Рамона кивнула.
— Людям нужно кушать, мэм. Я уверена, что они не хотели уезжать, но им нужна была работа, чтобы прокормить своих детей. Я не думаю, что это преступление. Какого чёрта ей от них надо? Их первенцы?
По лицу старой леди пробежала тень, и Рамона поняла, что сказала лишнего. Но она ничего не могла с собой поделать. Она слишком многое пережила, и её нервы не только были на пределе, но и гудели, как телефонные провода. Она напряглась, приготовившись к драке.
— Может быть, она даже заслужила их, — сказала миссис МакГиннес, её дыхание участилось. — Она и её семья сделали многое для города и его жителей, и взамен они хотели лишь одну простую вещь: верность.
Рамона кивнула.
— Возможно. Но, возможно, она просила слишком многого. Верность — это хорошо, но она не поставит еду на стол. Готова ли была Матушка Кроу содержать всех из своего кармана?
— Ее карманы были так же пусты, как и их!