Плохо было нам с царём…
Отомстить бы негодяям!
Мы летим и всех ругаем,
А куда—не разберём!
Вдруг ударили зенитки
— Нет страшней на свете пытки.
Вот беда так уж беда!
Вышло так, что мы летели
Вроде бы куда хотели,
А попали не туда.
Вижу, бьют не для салюта
— Хвать я сумку с парашютом!
Царь кричит:
«Отдай-ка мне!»
— «Ничего, кричу, не знаю,
Побывать давно мечтаю
Я в родимой стороне!»
Закричав «Прощай!» Бамбуку,
Быстро бросился я к люку
— Словом, дал я стрекача.
Самолёт с царём суровым
С громким клёкотом и ревом
Вспыхнул в небе, как свеча.
И качало, и шатало,
Я помучился немало.
Приземлился, всё кляня.
Часовые — как шакалы!
Я — в кусты.
Не отыскали
В тёмных зарослях меня.
Нет покоя ни минуты,
Нет ни пищи, ни приюта…
Так сидел я долго там.
Лист жевал я прошлогодний
И бродил, таясь, голодный
По оврагам и ярам.
Думал, выкручусь, однако,
— Ведь на то я и Тхоряка!
Вдруг — не снится ль это мне?
— Кто-то скачет по равнинке:
Тотчас я узнал Барвинка
— Он с девчонкой на Коне!
Я тропинками глухими
Крался день и ночь за ними,
Чтоб проведать
всё тайком.
Но — проклятье, вражья сила!
— Жало в нос пчела вонзила
В огороде, под кустом.