ШЕПЧУЩИЙ ВО МРАКЕ
Изнанка.
Время неизвестно.
Он не знал, сколько времени он шел. В какой-то момент Вэйд начал считать секунды.
Миссисипи раз.
Миссисипи два.
Миссисипи три
…
Миссисипи пять тысяч девятьсот двадцать семь.
Так можно считать до бесконечности.
В конце концов, если время в этом мире остановилось, то его можно считать вечно.
А можно и не считать вовсе.
А можно ли считать время — временем. Или всё-таки застывшим кругом, где начало — есть конец. И он будет вечно бродить по замкнутому кругу со сменой декораций вокруг?
Все эти мысли смешивались в непонятный, теряющий смысл набор слов. Странный враждебный воздух проникал в кровь, заражая его частицами этого самого мира.
Вэйд не заметил, как начал думать совершенно иными категориями. Изнанка ассимилировала его, медленно изменяя под свою реальность. Она открыла ему тайны того, как и что здесь происходит. Одно влекло за собой другое, и Вэйд медленно растворялся во всём этом. Но он продолжил считать секунды, как будто это давало спасительный якорь. Как будто позволяло вернуться в нормальный мир, оставшись собой.
Спустя ещё миллион Миссисипи он уже не помнил, кто он такой, и что когда-то он жил в мире, подчиняющемся совершенно другим, скучным законам.
Спустя ещё миллион Миссисипи, само это слово стало ему непонятным, и он перестал считать.
А когда перестал считать, он перестал существовать. От него осталась только оболочка, которая стремительно перемещалась в мире случайных событий. Он стал всего лишь свидетелем, бессознательным фантомом, созерцающим мир с точки своей волны.
Некая сущность, невероятно древняя, но выглядящая крайне обыденно, притянула его к себе. Она подманила его, и он повиновался. Ведь для него сущность была просто сущностью, без умысла. Она была статична, и этим привлекала больше всего. Возле неё можно было остановиться, укротить бессмысленную гонку. Можно было рассмотреть её поближе.
Худое тело с дряблой кожей, костистые руки-лапы. Окутанный в саван невообразимого цвета. Цвета совершенно иного мира. А вот голова была скручена в спираль. С бездонной черной дырой вместо лица. Оно долго всматривалось в мальчика, пока не заговорило.
— Я НЕ ЗВАЛ ТЕБЯ. — Голос этот проходил сквозь всё тело мальчика и пробирался в самый мозг, вызывая тошнотворный страх и оцепенение. Пробирал током и заставлял бояться. Такой голос не мог принадлежать ничему из прошлого мира, потому, как стал вдруг осязаем. Мальчик явно увидел волны, подернутые рябью. — КТО ТЫ?
— Не знаю. — Ответил мальчик, силясь вспомнить кем он был когда-то давно. Получалось плохо. Будто что-то мешало. Не давало найти ту тонкую нить, способную потянуть за собой остальные воспоминания.
— КО МНЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПРИДТИ ДРУГОЙ МАЛЬЧИК. С КЛЮЧОМ. ОН БУДЕТ ЗДЕСЬ СОВСЕМ СКОРО.
— Мальчик с ключом?
Что-то такое знакомое. Что-то совсем недавнее. Очень важное, что мальчик забыл.
Может это он сам? Может, он и есть тот мальчик? Человек? У человека должно быть имя. Как его имя? Он не мог вспомнить. Оно простое, он помнил это. Но буквы смешивались в кучу. А если имени нет вовсе. Как такого называют? Безымянный?
— Безымянный? — Спросил мальчик.
— ДАЖЕ У БЕЗЫМЯННОГО ЕСТЬ ИМЯ.
Что-то произошло. Что-то изменилось. Как будто кто-то убрал декорации в театре. Всё вдруг стало фальшивым и искусственным. И растворилось во вне. Осталось только тьма. Пустая прострация.
Мальчик вспомнил. Он вспомнил, как его зовут, и зачем пришел сюда.
— ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ? — Грозно спросило существо. Сейчас Вэйд мог видеть его истинное обличие. Оно было огромным. Бесформенным комком больной заразной плоти. Скованное путами, оно рвалось из них, силясь высвободиться. Жадные рты и долгие языки. Воплощение ненасытности.
— Это я сделал. — Вэйд обернулся на голос, и увидел Безликого. Тот был одет в струящуюся, словно живую мантию, а в руке был посох. Капюшон был снят, и Вэйд увидел вместо его лица бескрайний космос. Живой и пульсирующий.
— УМР АТ! — Закричало существо.
— Здравствуй, отец. — Грустно ответил Умр Ат. — Прости, я не могу позволить тебе забрать мальчика.
Прежде чем Вэйд успел спросить хоть что-то, тот схватил его за руку, и начал оттаскивать от беснующегося и вопящего создания.
— Это правда? — Спросил Вэйд, тяжело дыша.
— Что именно тебя удивляет? — Спросил Умр Ат в ответ. — Что у меня есть отец, или что у Хазоата есть сын? — По тону Вэйд понял, что тот улыбается. — Или что существует другой мир — пустота и изнанка, в котором заточен голодный гнилой бог? Всё, что здесь происходит — правда. Только для каждого из нас происходит что-то совершенно отличное.
— Что со мной было? Я всё забыл. Даже, кто я такой. — Вэйд пытался прийти в себя, попутно оглядываясь на Хазоата. Его рёв сотрясал всё в округе.
— Ты поддался изнанке. Она вытягивала из тебя твоё «я». — Умр Ат ускорил шаг, утягивая всё дальше от своего отца.
— И я снова стал нормальным, когда появился ты? — Спросил Вэйд.
— Нет. Когда ты позвал меня.
— Я не звал тебя.
— Если что-то происходит помимо твоего осознания, это не значит, что это не происходит вовсе, Вэйд Оуксон.
— Я вспомнил! Мальчишка! Салли! Мы здесь из-за него! Давай заберем его и свалим отсюда! Я видел его… их, если точнее. — Умр Ат резко остановился.
— Их? — Переспросил он.
— Да, их была хренова толпа. — Сказал Вэйд. — И ни один не остановился.
— Скверно. Очень скверно. Нужно торопиться
— Но, как?
— Думай о них. Вспомни, как это было. Вспомни все свои ощущения и эмоции. И, возможно, они придут к нам. Только, нужно что-то очень сильное в эмоциональном плане.
Хорошо. Сейчас он выдаст этому типу что-то сильное. Вэйд вспомнил ту горечь обиды и разочарования, когда толпа Салли толкала и пинала его. Как они уходили, не оборачиваясь на его крики. Вспомнил всё, вплоть до солёных слёз.
Сначала ничего не происходило.
Бесконечную пустота изредка доносила крики Гнилого Короля.
Вэйд открыл глаза.
Вокруг стояли мальчишки. Несколько десятков Салли пустыми глазами неуклюже толпились возле него и Умр Ата.
— У тебя получилось, Вэйд Оуксон. — Толпа синхронно повернулась к Безликому.
— А теперь давай, вытаскивай меня отсюда. — Вэйду не терпелось поскорее покинуть это место. — Только как ты будешь вытаскивать их? — Он указал пальцем на толпу.
— Сейчас узнаешь. Но, сначала ты должен кое-что сделать.
— Что именно? — Спросил Вэйд.
— Простить меня, Вэйд Оуксон. По другому не получится. — Обреченно сказал Умр Ат.
— Что? — Завопил он, делая шаг назад от сумасшедшего полубога. — Что ты хочешь сделать? Что значит это твоё «прости»?
Вместо ответа Умр Ат молча ударил его посохом по голове.
Жаль мальчика. Только иначе никак. Мальчик-ключ важнее. Сотни и тысячи раз он перерождался в разных мирах. И столько же раз Умр Ат Тавил спасал его. Или уничтожал его физическую оболочку, если требовалось. И всё ради того, чтобы древние боги оставались в своих мирах.
Ему не впервой было совершать такую операцию, и здесь, в изнанке, всё получалось быстрее. И не так много сил уходило на это. Умр Ат отложил посох и вытянул руку над Вэйдом. Отделившийся, мерцающий алым и небесным, сгусток он ухватил в кулак. Вторую руку он вытянул перед собой. И толпа ипостасей Салли начала один за другим, медленно валиться с ног. Их сгустки соединялись в один, и каждый нес в себе некую искру. Часть сознания. Когда он собрал все части, мерцающий шар отправился в тело Вэйда. А его сущность он разделил между толпой мальчишечьих тел. Когда они очнутся, их ждет плохой сюрприз.
— Прощай, Вэйд Оуксон. И помни: есть другие миры, кроме этого.
Когда Салли открыл глаза, он впервые в жизни стал самим собой. Голова больше не болела, противоречивые мысли не лезли в черепную коробку, голоса пропали. Впервые тревога ушла, и ему было спокойно.
Умр Ат взял его за руку, и молча повел в обычный мир. И быстрее, чем тот успел что-либо спросить, в ушах неприятно зазвенело, а сухой спертый воздух уступил вечернему ветру пустыни.
Салли обхватил руками торс. Не смотря на одежду, ему было холодно после статичной изнанки.
— Что со мной? Что ты сделал?
— Ты теперь цельный, Салли Корнрой. — Сказал Умр Ат.
— Но, как? Что вообще со мной произошло? — Салли боязливо оглядел пустынный пейзаж, обратив внимание на горящую неоном вывеску какой-то забегаловки на отшибе города.
— Ты был расщеплен, Салли. Твоё сознание не было цельным с самого твоего рождения. К сожалению, это цена за твоё проклятие быть ключом.
— Быть чем? — Салли отстранился от Умр Ата.
— Замком и отмычкой других миров. Миллионы лет назад, когда ваш мир был юн, они уже были древними сущностями. Космические создания — боги, алчущие власти миров. И всегда были и будут врата. Порталы, способные принять их. Или отправить целые планеты в их колыбель. В ужасное космическое ничто, где они заперты в своей вечности. Но, чтобы открыть врата, нужен ключ. В вашем мире — это человек, сам того не зная, являющийся этой ипостасью. Он перерождается раз за разом, чтобы спасти свой мир. Или, если я не справлюсь — погубить его. В этот раз…
— Стоп, хватит! — Перебил его Салли, вскинув руки вверх. — Пожалуйста, прекрати.
— Как скажешь, Салли Корнрой. Успокойся. Подыши. Но, мы ещё вернемся к этому разговору. И скорее, чем ты думаешь. А пока постарайся хотя-бы пару часов не смотреть на себя в зеркало…
Открывать глаза было тяжело и больно. Словно песка насыпали. Однако, удалось разлепить сначала один, а потом и второй. Он встал. Тело едва подчинялось. Голова тоже болела. Причем, боль была какой-то точечной. Будто в мозг вонзили сотни иголок. И каждая была особенной; отличалась от других.
— ТОБОЙ ПОЖЕРТВОВАЛИ!
Голос усилил неприятную головную боль. На миг она словно треснула. Потом — пульсирующие болью точки до помутнения в глазах. Вэйд упал на колени.
— ТЕБЯ ОСТАВИЛИ ЗДЕСЬ УМИРАТЬ!
Снова этот жуткий голос. Голос голодного монстра. Вэйда опять скрутило. Только когда спазмы утихли, он понял, что одет в пижамные штаны. Он осмотрел свою голую и бледную кожу, затем схватился за лицо. Ничего из того, что он трогал, ему не принадлежало. Он огляделся вокруг, и в его стремительно теряющем всякую связь с реальностью сознании, всё вдруг стало на свои места.
— ОН СДЕЛАЛ С ТОБОЙ ЭТО!
Вэйд кричал. Кричал от боли и бессилия. И все остальные его части, рассеянные по личинам мальчика-шизофреника, тоже. И чем дольше он кричал, тем быстрее связные образы в его голове растворялись. В конце концов, он вообще мало что соображал. Он только лишь помнил, что когда-то давно, их засунули в это мрачное место, и заставили страдать.
Наверное, настало время прекратить эти мучения.
Вэйд сделал шаг навстречу голодному богу. И ещё. И ещё. И все остальные его «я» тоже последовали его примеру. Вэйд понимал, что он не тот, кто нужен этому жуткому существу, но лучше он предложить ничего не мог.