И вот настал торжественный момент. Настроение было как в Рождество, когда ты стоишь еще за дверью, а родители раскладывают последние подарки под елкой, и ты не можешь дождаться, когда же тебя наконец позовут.
Мартин сидел на диване, между Тиной и Роландом. В одной руке он держал пузырек, в другой стакан с апельсиновым соком. Капли падали одна за другой, а друзья считали хором:
— Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть…
— Ну, всё, — сказал Мартин. — Наверное, хватит.
— Давай еще одну, — предложил Роланд. — Семь — хорошее число. Помнишь игру «Семь самураев». А еще есть «Семь пещер ужаса».
— А еще есть «Семь гномов», — вставила Тина и улыбнулась. На этот раз ей не удалось сохранить серьезный, невозмутимый вид. Наверное, от волнения.
— Ладно, капну еще одну, — согласился Мартин.
— И что теперь? — спросила Тина.
— Теперь я должен выпить этот сок, — ответил Мартин. — И тогда вы наконец познакомитесь с Субастиком. Он с меня ростом, ходит в водолазном костюме…
— Что ты нас тут рассказами кормишь! — перебил его Роланд. — Мы уже сто раз слышали, как твой Субастик выглядит. Хотелось бы его уже увидеть! Давай пей!
Мартин осушил залпом стакан.
В ту же минуту раздался еле слышный щелчок, как будто лопнул плохо надутый пузырь из жвачки, и в комнате появился крошечный человечек, который был ростом не больше плетеной корзины для мусора, стоявшей рядом с диваном.
Человечек был завернут в застиранное кухонное полотенце, его лицо все было покрыто большими красными пятнами, среди которых кое-где виднелись мелкие синие веснушки. Если бы не рыжие волосы и пятачок, Мартин ни за что не узнал бы в этой крохе своего Субастика.
Субастик затравленно огляделся и запищал тонюсеньким голоском:
— Так нельзя! Нельзя, чтобы два желания боролись друг с другом! Я знаю, у меня уже было такое! Это опасно!
— Какие два желания? — испуганно спросил Мартин.
Тина и Роланд молчали, с ужасом глядя на крошечное существо.
Субастик обратился к Тине:
— Скажи Мартину, чтобы он не вызывал меня к себе! Потому что господин Дауме пожелал, чтобы я не покидал его квартиры без его разрешения. Я не…
Субастик не успел договорить. Он исчез так же неожиданно, как и появился.
— Что он говорил о каких-то двух желаниях, которые борются друг с другом? — спросила Тина. — И почему он обращается ко мне, а не к Мартину?
— И почему он такой маленький? Ты же только что сказал, что он с тебя ростом! — вступил в разговор Роланд.
— И куда подевался его водолазный костюм? — добавил Мартин. — Ничего не понимаю! Что с ним произошло?
В эту секунду Субастик снова возник в комнате:
— …не могу одновременно находиться у Дауме и у Мартина! Скажи Мартину, чтобы он все отменил, иначе…
Субастик опять исчез.
— Он обращается к тебе, потому что ему запрещено со мной разговаривать! — сказал Мартин, вспомнив о том, что было написано в записке от госпожи Фигле. — Дауме так пожелал. Что мы будем делать?
—.. иначе мне в конце концов придет окончательный конец, — пропищал вернувшийся Субастик.
— Как мне тебе помочь? Что я должен сделать? — закричал Мартин в отчаянии.
— Избавься от них! — пискнул из последних сил Субастик.
— От Тины и Роланда? — спросил Мартин, ничего не понимая.
Но ответа не последовало — Субастик растворился в пространстве.
На сей раз пришлось немного подождать, пока Субастик опять вернется.
— От капель! Избавься от капель, которые ты выпил! — проговорил он, задыхаясь, и тут же пропал.
— Помоги мне! — скомандовала Тина, обращаясь к Роланду. — Держи ему голову!
— Что вы делаете? — закричал Мартин, сопротивляясь.
— Ты же слышал! — спокойно сказала Тина. — Субастик сказал, чтобы ты избавился от капель, которые ты выпил. Значит, нужно, чтобы тебя вырвало. Так что давай! Я знаю, что это неприятно. Но придется потерпеть. Я когда маленькая наелась однажды волчьих ягод, мне врач тоже так делал.
Она засунула ему в рот палец, глубоко-глубоко, Мартин закашлялся, и через секунду все содержимое желудка оказалось на цветастом ковре.
— Ну вот и все, — сказала Тина и погладила Мартина по голове. — Роланд, принеси-ка полотенце.
— Уф, гадость какая, — проговорил Мартин, отдуваясь.
В этот момент они явственно различили голос Субастика, который шел откуда-то издалека.
— Скажи Мартину спасибо! Вернулся я обратно в шкаф, мне очень жаль, но я был прав! По крайней мере, я живой, хотя немножко не такой!
Голос становился все тише и тише, пока совсем не потух.
— Ну, хотя бы живой, и то хорошо, — сказал Роланд. — Мартин не зря страдал. А теперь хорошо бы нам с ковром разобраться, пока мама с работы не пришла.
Мартин отправился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, а Роланд с Тиной занялись ковром. Когда все было вымыто, Тине пришла в голову прекрасная мысль: высушить мокрое пятно феном. В скором времени комната приобрела свой прежний вид, и Роланд был избавлен от необходимости объясняться с мамой.
Справившись с этим важным делом, друзья сели рядком на диван и принялись обсуждать происшедшее.
— Я так испугался, когда увидел Субастика, — сказал Роланд. — А вы?
Мартин кивнул.
— У него такой жалкий вид! — сказала Тина. — Как будто он очень болен.
Мартин молчал. Он был потрясен увиденным. Ведь он единственный знал, как выглядел Субастик в нормальной жизни.
Какое-то время в комнате царила тишина.
— Роланд, ты у нас умеешь рассуждать логически, — прервал молчание Мартин. — Что произошло с Субастиком? У тебя есть на этот счет какая-нибудь теория? Почему он не в водолазном костюме, а в этом дурацком полотенце? И почему он теперь такой маленький?
— Что касается водолазного костюма, то тут все просто, — сказала Тина, не дожидаясь ответа Роланда. — Субастик настолько уменьшился, что костюм стал ему велик.
— Но почему он уменьшился, непонятно! — воскликнул Мартин.
Тина посмотрела на Роланда. Тот только пожал плечами и сказал:
— Может быть, Дауме так пожелал, но никакой логики в этом нет. Какой ему от этого прок?
— А такой, что тогда он сможет его повсюду брать с собой, — предположила Тина. — Сунет в рюкзак или в сумку, и все.
— Логично, — отозвался Роланд. — Дауме уменьшил Субастика для более удобной транспортировки.
Мартин согласно кивнул.
— Как же теперь наш план по освобождению Субастика? — спросила Тина.
Роланд покосился на Мартина.
— Думаю, что нам придется от него отказаться. Что скажешь, Мартин? — спросил осторожно Роланд.
— В квартиру нам теперь не сунуться, раз у него там кто-то живет. Брат или дядя, не знаю, — принялся рассуждать Мартин. — Капли нам теперь тоже не помогут. Засада.
— Даже если нам удастся улучить момент, когда этот дядя куда-нибудь выйдет, и я снова заберусь в квартиру, нам все равно не вытащить оттуда Субастика, — проговорила Тина. — Он ведь сказал, что Дауме запретил ему выходить из квартиры без разрешения. А раз Дауме так пожелал, то ничего не получится!
— Логично, — сказал Роланд.
— Значит, нам придется сдаться?! — в отчаянии воскликнул Мартин.
Тина утешающе положила ему руку на плечо.
— Но мы же не можем оставить Субастика в лапах этого преступника! — сказал Мартин, чуть не плача.
— А что будет, когда у Субастика кончатся веснушки? — спросил Роланд. — Ведь если не будет веснушек, то Дауме уже не сможет загадывать желания? Так? Тогда Субастик спокойно уйдет от него! Может быть, нам просто подождать, пока кончатся все веснушки? У него их там не так много осталось. Или красные пятнышки тоже считаются?
— Не знаю, — ответил Мартин. — Когда Субастик был у меня, никаких красных пятен у него не было. Только синие крапушки. И к тому же я не уверен, что уже загаданное желание перестанет действовать, когда кончаются все веснушки. Такое пожелание держится довольно долго.
— Ты хочешь сказать, что даже если кончатся веснушки и Дауме уже ничего не может себе пожелать, Субастик все равно должен будет остаться у него? — уточнил Роланд.
— Понятия не имею, — признался Мартин. — Единственный, кто разбирается в этом, — мой папа. Ведь Субастик пробыл у него один раз довольно долго. Нужно его спросить.
— А как же наш уговор? — насторожился Роланд. — Ведь мы же поклялись, что никому не будем об этом рассказывать.
— Но можно ведь передоговориться, — возразил Мартин. — Даже желания можно отменить! Я в лагере один раз что-то пожелал, а потом сам и отменил свое пожелание, и ничего страшного!
Тина посмотрела на Роланда. Тот согласно кивнул.
— Не знаю, как там с желаниями, можно их отменить или нет, а нашу клятву мы можем, наверное, отменить, раз тебе так нужно! — сказала Тина.
— Даже в компьютере предусмотрена такая функция — «Отменить ввод», — добавил Роланд. — Значит, щелкаем на «клятву» — и порядок! Ты свободен от своих обязательств!
— Спасибо, — поблагодарил Мартин.
— Но давай договоримся, что ты расскажешь папе обо всем только в самом крайнем случае, — сказал Роланд. — Попробуй сначала просто выведать у него, как там обстоит дело с этими веснушками. Как долго держится одно желание и действует ли загаданное желание, когда кончаются веснушки, ну и так далее.
Вечером, однако, Мартину не удалось поговорить с отцом.
— Папа сегодня будет поздно, — сказала мама, когда они сели ужинать вдвоем. — Он с утра отпросился с работы и теперь вышел в вечер.
— А почему он отпросился с работы? — спросил Мартин.
— Да у них там какие-то дела с дядей Антоном, — ответила мама и быстро сменила тему.
На другой день тоже ничего не вышло.
— Мне нужно еще забежать к Антону, — сообщил папа после ужина. — По делу. Очень важному.
— И что это за дело? — поинтересовался Мартин.
Папа изобразил на лице нечто, что должно было выражать «у взрослых есть свои взрослые дела», и промямлил:
— Долго объяснять. Закавыка у нас тут одна… Закавычистая.
Больше из него ничего вытянуть не удалось.
Только в четверг Мартин смог наконец улучить минуту, чтобы побеседовать с папой.
Мама разложила на столе краски и кисточки, достала большой альбом акварельной бумаги, опустила пониже лампу и углубилась в работу. Ей заказали новый узор для ткани. На первом листе появились широкие цветные полосы. Слышно было только, как она обмакивает кисточку в воду, прежде чем нанести краску.
Папа сел в кресло почитать газету, но чтение не шло. Он смотрел поверх газеты, устремив отсутствующий взгляд в пространство.
Мартин присел к нему на подлокотник.
— Пап, я хотел тебя спросить о Субастике, — начал Мартин.
— Надо же, какое совпадение, — отозвался господин Пепперминт. — Я как раз сам о нем думаю. А что тебя интересует?
— Я хочу спросить о желаниях, которые исполнял Субастик, — сказал Мартин. — Вот если желание загадано, то насколько его хватает? На всю жизнь?
— Точно не знаю, — признался господин Пепперминт. — Некоторые держатся очень недолго, некоторые просто медленно сходят на нет… Они как бы блекнут, выгорают, ну, как вон тот рисунок фломастером на стене… Помнишь, ты начирикал? Я-то был рад, когда мои желания исполнялись ненадолго. Потому что часто загадывал невпопад. Субастик все время ворчал на меня за это. Брякну что-нибудь, не подумав, потом расхлебывай. Многие желания были и вовсе лишними.
— Но не все, — вступила в разговор мама, отрываясь от работы. — Ведь благодаря одному такому пожеланию мы и познакомились.
Мама подошла к креслу и тоже присела на подлокотник, только с другой стороны.
— Строго говоря, — ответил господин Пепперминт, — желание тогда загадал не я, а Субастик.
— Как это Субастик? — удивился Мартин. — Я думал, он не может сам распоряжаться своими веснушками!
— Не может, — подтвердил господин Пепперминт. — Просто я тогда маху дал…
— …и стал вместо Субастика счастливым обладателем веснушек! Точно! — подхватила госпожа Пепперминт и громко рассмеялась.
— У тебя были волшебные веснушки?! — не поверил своим ушам Мартин. — Вот это да! А как это?
— Просто когда у Субастика кончились веснушки и я не мог больше загадывать желания, он выдал мне свою тайну. Только, чур, никому, ладно?
Мартин согласно кивнул.
— Ну, рассказывай! — взволнованно сказал он.
— Субастик может получить новую порцию веснушек, если забраться вместе с ним на крышу в ночь с пятницы на субботу и ровно в полночь сказать: «Атоббус».
— Автобус? А при чем здесь автобус? — удивился Мартин.
— Атоббус, — поправил его господин Пепперминт. — То есть суббота задом наперед, понимаешь?
— Но папа все перепутал и сам сказал «Атоббус», вместо Субастика! — добавила со смехом мама. — Он так волновался, так торопился, что не дал Субастику вовремя сказать волшебное слово. В результате волшебные веснушки оказались у папы на физиономии, а Субастик, соответственно, получил возможность загадывать желания!
— Смешно, — улыбнулся Мартин. — Субастик, который сам может загадывать желания! Вот только я одного все-таки не понял. Когда веснушки кончаются, Субастик свободен? Его тогда уже никто не может удерживать силой?
Господин Пепперминт насторожился.
— Ты о чем? — с тревогой спросил он. — С чего ты вдруг об этом заговорил?
— Да нет, это я так, — пробормотал Мартин и поспешил к себе в комнату.
Этой ночью Мартин спал очень плохо, еще хуже, чем все предыдущие ночи. Он никак не мог забыть страшной картины: крошечный, затравленный Субастик, который смотрит на него умоляющими глазами и ничего не может сказать. Ведь он послал Мартину записку: «Спаси!» Значит, он рассчитывает на то, что Мартин поможет ему. «Я должен его спасти во что бы то ни стало!» — пробормотал Мартин. Вскоре после этого он наконец заснул.
Экспериментальная программа господина Дауме, о которой он сообщил в первый день своего директорства, как ни странно, не вызвала ни малейших возражений со стороны Городского отдела школьного образования. Уже в пятницу утром у четвертого «А» в расписании появились новые уроки: гимнастика и занятия на спортивных снарядах. Гимнастику вела госпожа Хильдебрандт, худая высокая учительница, которая обычно занималась только с девочками. А вот спортивные снаряды господин Дауме никому доверить не мог. Сам лично отработал от звонка до звонка.
— Тебе что больше понравилось — брусья, турник или кольца? — спросил Роланд, когда они с Мартином вышли из спортзала на большую перемену. — Мне больше всего на кольцах понравилось болтаться. Висишь, как в джунглях на лиане. Я прямо чувствовал себя Тарзаном. Меня так и подмывало крикнуть что-нибудь эдакое, тарзанье!
— Терпеть не могу все эти штуки, вместе взятые! — хмуро проговорил Мартин. — Еще упражнения на матах куда ни шло. Кувырки там всякие… Хотя бы падать некуда. Самая гадость, по-моему, турник! Переворот на перекладине! Ужас какой-то!
— Да, еще намучаемся, — согласился Роланд. — В понедельник, наверное, уже дойдем до этих переворотов махом. Самое трудное — махом назад, вперед еще ничего.
— Откуда ты знаешь про перевороты махом — вперед, назад? — спросил Мартин.
— Да Йенс рассказывал, — ответил Роланд. — Он же у нас спортклубе «Фридрих Ян».
Тут к ним подошла Тина.
— Ну что, замучил вас физтиран? — спросила она.
— Не то слово, — вздохнул Мартин. — У меня вообще ничего не получалось. Дауме издевался надо мной как мог. Представляю себе, как он над Субастиком измывается! И кстати, о Субастике. Считаю, что нам самим не справиться. Надо привлечь моего папу. Пусть он пойдет к Дауме и потребует выдать Субастика. Другого выхода у нас нет. Так что сегодня я ему все расскажу.
— Всё? — спросил Роланд.
— Да, — ответил Мартин.
В тот же день за обедом Мартин осуществил задуманное.
Господин Пепперминт вернулся сегодня пораньше с работы. Вся семья была в сборе.
— Хотите я вам кое-что покажу? — спросил Мартин в тот момент, когда мама уже собралась наливать суп.
Он достал из кармана пузырек с возвратными каплями для Субастика.
— Откуда это у тебя?! — удивился папа. — Нашел? Значит, они просто у тебя куда-то завалились? И Дауме ни при чем? Выходит, он не воровал у тебя капель?
Теперь настал черед Мартина удивляться.
— Откуда ты знаешь о Дауме? — спросил он, пристально посмотрев на отца.
— Сейчас это не важно! — отмахнулся господин Пепперминт. — Давай скорее капли! Субастик в опасности! Мы должны срочно вызвать его сюда!
— Вызвать не получится, — сказал Мартин. — Мы уже пробовали.
— Кто это мы? — спросил господин Пепперминт.
— Роланд, Тина и я, — ответил Мартин. — Господин Дауме пожелал, чтобы Субастик оставался у него в квартире и не выходил без его разрешения. Если выпить сейчас капель, то два желания начнут бороться друг с другом, понимаешь? Есть только один выход: ты должен завтра пойти к нашему новому директору домой и потребовать от него, чтобы он немедленно отдал Субастика. Он живет на…
— …Гинденбургштрассе, тридцать три, — перебил Мартина господин Пепперминт.
— Откуда ты знаешь? — в очередной раз удивился Мартин.
— А ты откуда знаешь, что господин Дауме захватил Субастика? — спросила мама. — Почему ты нам ничего об этом не рассказывал?
— Сначала это было только предположение, — ответил Мартин. — Я совсем недавно узнал об этом точно. От Субастика. Я видел его. Ты себе не представляешь, как он выглядит!
— Он стал совсем маленьким, да? — спросил господин Пепперминт.
— Крошечным! — подтвердил Мартин. — А ты что, его тоже видел?
— Нет, — ответил господин Пепперминт. — Субастик прислал мне письмо.
Господин Пепперминт поднялся, достал из внутреннего кармана куртки записку и протянул ее Мартину.
— Да тут ничего не разобрать, так мелко написано! — воскликнул Мартин.
— Я с лупой читал, — сообщил господин Пепперминт и пересказал Мартину содержание записки.
— Он просил тебя о помощи, а ты сидел сложа руки? — негодующе сказал Мартин.
— Ничего я не сидел! — ответил господин Пепперминт. — Я тут же позвонил дяде Антону, а во вторник мы даже забрались в квартиру к этому Дауме, чтобы освободить Субастика!
— Вы тоже?! — изумился Мартин. — Вы нашли его?
— Что значит «вы тоже»? — не понял господин Пепперминт.
— Тина тоже проникла в квартиру, — сказал Мартин. — Мы сделали дубликат ключа. Но она не успела там как следует все обыскать. Ее вспугнул какой-то дядька — то ли брат, то ли дядя господина Дауме.
— Дядька?! — воскликнул господин Пепперминт. — А как он выглядел, ты знаешь?
— Тина сказала только, что у него были длинные волосы, — сообщил Мартин.
— Да это же был Понеделькус! — закричал господин Пепперминт. — Невероятно! Значит, он натолкнулся на твою Тину! А мы-то подумали, что это дочка господина Дауме.
— Вот что получается из-за ваших секретов, — заметила госпожа Пепперминт. — И почему было не рассказать друг другу все как есть?
— Восполним этот пробел, пока не поздно, — сказал господин Пепперминт.
Так они и сделали. Мартин описал во всех подробностях, как они с Роландом и Тиной попытались спасти Субастика. Господин Пепперминт поведал о том, что он предпринял вместе с господином Понеделькусом.
— С тех пор мы целыми днями ломаем с Антоном себе голову, что тут еще можно сделать, — завершил свой отчет господин Пепперминт. — Антон считает, что я должен пойти к этому Дауме и прямо сказать ему в лицо, что нам, дескать, все известно и о каплях, и о Субастике.
— Так и надо сделать! — воскликнул Мартин. — Я знаю, ты не любишь ни с кем ссориться и всякие разбирательства, это не для тебя, но у нас нет другого выхода, понимаешь? Я же не могу пойти к директору и призвать его к ответу! Это может сделать только взрослый.
— Согласен, — ответил господин Пепперминт. — Завтра суббота, так что прямо с утра и пойду к нему на Гинденбургштрассе и поговорю с ним по душам!
Но плану господина Пепперминта не суждено было осуществиться.
Помешали этому выборы президента клуба любителей роликовых коньков, состоявшиеся в пятницу вечером.