— Тебе, малец, я бы посоветовал ехать в свой Гусь-Франковск. И обо всем забыть.
А как же Никита?!
— Ах да, Никита... — Тимохин закашлялся, поперхнувшись дымом.
— Может, в милицию обратиться? — сказала Ася. — Пусть они обыщут магазин «Дальняя дорога».
— Ну обыщут, и что? — ответил Егор. — Ника наверняка уже там нет.
— А почему ты не хочешь пойти к генералу Облеухову?
У Егора в голове будто фонарик зажегся. Он внезапно понял, почему ему не хочется идти в ФСБ.
— А что, если это Облеухов приказал Беловой пудрить нам мозги? — высказал Егор свою догадку. — Может такое быть, Захар Матвеич?
— Все может быть, малец. — Тимохин, затянувшись последний раз, загасил окурок в пепельнице. — Ясно одно: корни этого дела уходят в далекое прошлое. Вот и надо начинать с корней. И перво-наперво выяснить, что за исследования проводил КГБ в своей секретной лаборатории.
— Так дядя Боря же выяснил, — напомнила Ася. — Они хотели получить «эликсир молодости».
— Это понятно. Непонятно другое. Для чего был разыгран спектакль с гибелью Поцелуева? Кто такой Цоллер? И почему они его провели?..
— Ну а как мы все это узнаем? — спросил Егор.
— В секретном архиве ФСБ должен храниться отчет об этой операции...
— Кто ж нас в секретный архив пустит? — сказала Ася.
— Надо что-то придумать, — сказал Тимохин.
— А что тут придумаешь? — сказал Егор.
И все трое замолчали.
— О! — воскликнул вдруг Тимохин и выставил на стол банку с горчицей. Потом отрезал горбушку от буханки... Ребята с удивлением следили за его действиями.
— Народное средство для прочистки мозгов, — пояснил бывший следователь, густо намазывая горчицу на хлеб. — Мозги прочищает только так. — Он впился зубами в свой специфический бутерброд. Лицо его сразу перекосилось.
Егор с Асей тоже невольно сморщились.
— Ух! — аж крякнул Тимохин, мотнув головой. — Хо-ро-шо шибануло.
— Прочистились мозги? — улыбнулся Егор.
— Не гони коней, малец. — Тимохин запихал в рот остаток бутерброда. — Готово! Есть!..
— Что есть? — спросила Ася.
— Есть у меня один знакомый по фамилии Сморчков. Мы с ним на Петровке вместе работали. Честно сказать, противный малый. За деньги все что угодно мог сделать. Даже по потолку пройти.
Егор с Асей засмеялись.
— А что вы смеетесь? Сморчков денежки любил почище, чем Капуста. Один раз за пять рублей мышь съел.
Девочку передернуло от отвращения:
— Фу, какая гадость.
— И что этот Сморчков?.. — спросил Егор.
— Он потом с Петровки на Лубянку перешел. В КГБ. А сейчас на пенсии. Но у него, по идее, должны остаться связи в органах. Хотя, конечно, сомнительно, что он захочет нам помочь.
— Но спросить-то можно?! — загорелся Егор.
— Естественно. За спрос не ударят в нос. Сейчас я ему позвоню.
Тимохин вышел в коридор коммуналки позвонить. И очень быстро вернулся.
— У меня, детишки, для вас две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?
— С хорошей, — сказала Ася.
— Сморчков хоть и на пенсии, однако до сих пор работает в службе безопасности. И как раз там, где нам надо. В секретном архиве... — Тимохин помолчал.
Егор и Ася тоже молчали, ожидая плохую новость.
— А теперь о плохом. Знаете, сколько он с меня потребовал за то, чтоб посмотреть отчет?
— Сколько? — разом спросили ребята.
— Тысячу долларов.
— Ничего себе заявочки, — присвистнул Егор — Штука баксов. Не слабо. Он что, офонарел?
— Может, он просто пошутил? — предположила Ася.
— Какие там шутки, — ответил Тимохин. — Сморчков три раза повторил, что мы проведем время в тысячу раз лучше.
Ребята не поняли.
— Какое время? — спросил Егор.
— Ну я ему предложил сходить на ипподром. А он в ответ предложил сходить в зоопарк, сказав, что там мы проведем время в тысячу раз лучше.
Ребята опять не поняли.
— А при чем тут ипподром с зоопарком? — спросила Ася.