Клан Огненных скорпов
— Я не отвечу тебе сразу, ОлМаари. В твоих словах есть резон- это правда. Но предлагаешь ты- небывалое. Огромный седеющий уже оркхай растерянно качал головой. Надо же было выдумать- обменять родовые земли ОлМаари на земли Скорпов. Удивительно. Удивительно было и то, что шаман ОлМаари безмолвно сидел за плечами нового вождя и лишь согласно кивал, когда этот странный полуэльф предлагал это. И это шаман- хранитель традиций.
— Это не небывалое, Скорп- вдруг подал голос шаман ОлМаари.
— Веками так было между соседей- если одно племя приходит в упадок, а второе растет- то оркхай сами уступали соседу часть пустующей земли. Веками так было.
— Так то соседи! А что предлагает ОлМаари?! Их владения на другом конце Великой Степи! Да еще и рядом с недомерками! Нет, на коротышек плевать- это даже хорошо. Оркхай должны расти воинами.
— И это верно, вождь. А что здесь? ОлМаари взяли под руку эльфар и приняли их в племя. Резаться с ними- все равно, что убивать оркхай- мать не одобрит.
— Темная! Здоровенный оркх от огорчения сплюнул.
— И здесь ты, Олмаари, сотворил небывалое! Принять в племя эльфар- это…
— Мог ли я отказаться от наследства своего отца? — мягко, но требовательно спросил Ворон, твердо глядя в глаза вождя Огненных скорпов.
— Скажи, вождь- ты бы оказался? Бросил бы тех, кого должен вести по праву рождения?
— Темная! Как с тобой сложно, ОлМаари! Как с тобой все запутанно, сын императора эльфар! Мы всего лишь хотели перемирия…
— А разве сейчас война? Разве сейчас я не сижу гостем в твоем шатре? И мы не пьем с тобой лучший эльфарский вайн, как добрые братья?
— Это да- довольно усмехнулся оркх, сделав здоровенный глоток.
— Вайн у остроухих знатный.
— Скажу и я, вождь- вдруг проскрипел из-за спины вождя скорпов самый древний из трех шаманов.
— Скажу и я. Племя растет- растет молодняк и растут неприятности. Стычек с соседями все больше- и все чаще они заканчиваются кровью- оркхайской кровью. Пока были эльфар- резались с эльфар. Что станет теперь? А молодняк растет. Стада наши скудеют- уже те, что есть- живут впроголодь. Пастбища слишком малы- трава не успевает расти. Соседи? Пустынные кархи тоже теснятся — да что говорить- ни один из наших соседей не сможет дать нам ни клочка земли ни глотка воды, не вырвав этого из глотки своих оркхай. Это про соседей. Дальше- полтысячи ОлМаари не смогут защитить огромные родовые просторы от коротышек. Если только отвести туда эльфар- но молодой ОлМаари не может бросить и наследство матери. Скажи, вождь- можем ли мы, Огненные скорпы, допустить, чтобы часть Великой степи топтали короткие ножки недомерков?
— Нет! — в реве оркхай звучал настоящий гнев. Видимо, дряхлый шаман больно ткнул в какую-то старую, но не зажившую рану.
— Нет!
— Твой брат, ОлМаари, пришел к тебе. Твой брат ОлМаари увидел, что ноша его превышает его силу- и не стал в глупой гордости доводить до того, чтобы исконные земли оркхай топтали гномы. Нет. Он пришел к тебе и сказал- брат мой, мне нужна твоя сила. Брат мой, возьми ношу мою- она слишком тяжела для меня. Брат мой, у тебя есть сила, у тебя есть десять тысяч луков, десять тысяч топоров, десять тысяч щитов- так дай щит нашей общей земле, земле оркхай, Великой Степи. Не о выгоде ты говоришь с ОлМаари- о долге! Шаман усмехнулся.
— Впрочем, ты, конечно, можешь отказать- но как посмотрит Первая, если то, что она дала оркхай, будут для них мечами защищать эльфар…
— Что?! Что ты несешь, старый?! Оркхай развернулся мгновенно, словно гиганская кошка и яростно уставился на высохшего от старости шамана. Тот лишь разразился кашляющим смехом:
— А кого поставит ОлМаари стеречь границы Степи? Детей? Или баб? Или те два десятка полуживых урукхай, оставшихся от всего племени? Нет. Если мы откажем- он поведет туда эльфар. Верно, молодой вождь?
— Верно, древний. Коротышки, как не крути- это сила- и сила великая. Защитить родовые земли племени я обязан- и буду защищать с теми, кто есть. ОлМаари оскудели и у меня просто нет выбора…
— Ладно! — огромный кулак грохнул по тяжелому напольному столику так, что массивные серебряные кубки поскочили, едва не расплескав драгоценный вайн.
— Ладно. — проворчал громадный оркхай уже спокойнее.
— Я слышу тебя, ОлМаари. Я вижу твою беду, я слышу твою просьбу. Пусть небывалое. Пусть. Если это нужно ради моего народа-пусть будет так. Если это нужно, чтобы сохранить Великую Степь- будет так! Если это нужно племени- будет так. Только ты, вождь и твой шаман и вы — он метнул злой взгляд на своих шаманов:
— Вы тоже, кархи сушеные. Вы тоже не отвертитесь. Нет уж. Мы все поедем в КаджуроОрОркх и пусть сама Мать Матерей оркхай примет решение. Ей будете рассказывать, кархи сушеные. И ты, ОлМаари- тебе придется разговаривать с ней- и про долг, и про защиту. А для меня все это слишком уж… Небывалое.
— Ты мудр, вождь Огненных скорпов. — Ворон дружелюбно улыбнулся, доверху наполняя кованные кубки.
— Ты мудр. Племя примет слово Матери Матерей оркхай, словно повеление самой Первой матери. Так будет лучше всем. Выпьем.
Огромный оркхай ухватился за кубок, словно за спасательный круг — словно эта кованная серебряная посудина была решением всех проблем. Впрочем, переложить решение на Мать Матерей- это тоже вполне себе решение. Поставив на стол пустой кубок, вождь Огненных скорпов ненадолго задумался — а потом, вдруг, разразился множеством вопросов. Ворон, как то незаметно, оказался отодвинут в сторону. К нему не проявили ни малейшего неуважения- просто вопросы эти были ему незнакомы. Если про путь до родовых земель ОлМаари он еще мог хоть что-то сказать- как очевидец, то про особенности этих земель… Впрочем, волшебным образом материализовавшийся в шатре ГорДан мгновенно предоставил пару возрастных оркхай из ОлМаари, обстоятельно отвечавших на самые заковыристые вопросы. Влился в беседу и шаман. Ворон кивнул- мол, выйду на воздух- и, раздвинув тяжелые полы шатра, выбрался наружу. Полной грудью он с удовольствием вдохнул свежий воздух Великой степи, наполненный ароматами разнотравья.
— Все получится, вождь. Все получится. — негромкий голос, прижавшаяся к спине женщина и нежные руки, обнявшие его.
— Тай! — он обернулся, улыбаясь, глядя в ее чуть смущенное лицо.
— Ну раз уж начала- как у нас дела, милая?
Улыбка сошла с лица, сменившись сосредоточенностью.
— Рахим и Альвари, как и было оговорено, обеспечивают безопасность. Еще, как мне известно, они подмяли пару баронств — впрочем, такая сила- это было ожидаемо. Насколько мне известно, устроились они уже вполне комфортно — места хватает.
— Гномы?
— А что гномы? Вначале сколотили казармы, а сейчас уже — часть обживает посад, другая часть закапывается в подаренную гору.
— Стоило ли позволять им это до окончания строительства?
— Тут сошлись и партиарх и Аюми- стоило позволить гномам начать работы в их горе- так и наш город стал расти, как тесто в жару.
Ясно. Ну, доверимся Тахем.
— И Рахим, господин. Обе твои жены ожидают тебя в твоем новом городе. Ида очень скучает по тебе- и даже непоседливая Аюми, которую ты осчастливил такой прорвой работы, будет счастлива твоему вниманию.
— По Иде я, действительно, соскучился- а Аюми замужем за нашими богатствами.
— Не думай о ней плохо, господин- Аюми не предаст. А если предаст…
— Тай. — он легонько провел по ее щеке и словно стер из ее глаз настороженность и раздражение.
— Я счастливица, муж мой- еле слышно прошептала жена, пряча лицо на его груди.
— Ида многое бы отдала, чтобы поехать вместо меня с тобой.
— Да ну? Глотать пыль, трясясь на однорогах, а потом то мерзнуть, то изнывать от жары в тесной палатке? А кровососы? Я каждый вечер натираю травами здоровенного однорога- потому, что иначе Огонек просто взбесится. Натираю травами здоровенного однорога! Причуды Великой степи мне уже поднадоели.
— Обычный полевой гнус- пожала плечами Тай
— Твой Огонек, муж мой, просто неженка. Ты слишком добр к нему. Ты слишком добр.
Он перебирал ее волосы, а она, спрятав лицо на его груди, обнимала его крепко-крепко.
— Я люблю тебя, Тай. Я люблю тебя, жена моя- прошептал он ей на ухо. Она вздрогнула, словно от удара. Он кожей вдруг почувствовал ее слезы. А потом услышал еле слышный шепот.
— Я люблю тебя, муж мой. Я люблю тебя…