…Втроем мы сидели в нашей комнате. Вымытый и накормленный, я рассказывал Юрке и Стасу свои приключения — с того самого момента, когда Светка сообщила о пропаже звезды. Правда, я опустил все, что было связано с вороном Степой: мне не улыбалось нарваться на их насмешки. Когда я закончил, брат решительно поднялся.
— Пошли!
— Куда? — удивился я.
— К твоему алкашу! Надо с ним разобраться.
Стас заметил:
— Полдвенадцатого ночи, Юрка.
Тот сжал губы:
— Тем лучше!
Я подхватил:
— Точно! Нагрянем — пока он еще не до конца спустил награбленное.
Окна в квартире дяди Миши еще светились. Юрка надавил своей огромной ладонью на замурзанную кнопку звонка. Дверь распахнулась.
— О! — обрадовался дядя Миша. — Интеллигенция хочет выпить.
Он был в черных трусах до колен и грязных Полых валенках с отрезанными голенищами.
— Спортсмены не пьют! — сурово заявил Юрка. — Поговорить надо.
Мы вошли в квартиру и поговорили.
Выяснилось, что у алкаша есть зять, бригадир грузчиков. Бригада подрядилась перевезти рояль доценту консерватории: со старой квартиры на новую. Инструмент не пролез в двери. Пришлось извлекать его через балкон с помощью лебедки, колесико которой крепилось на крыше. Дядя Миша подшустрил и заработал на две бутылки.
Про звезду с бриллиантами мы даже не заикнулись: было ясно, что алкаш здесь ни причем.
Когда мы оказались во дворе, Юрка задрал голову и спросил:
— Где конкретно тут грабили?
Я показал ему кривулинское окно. Там уже было темно — Сережка вовсю дрых.
Стас начал прощаться: ему еще предстояло пилить домой через пол-Москвы. Мы с Юркой проводили его до метро. Напоследок они ото шли в сторонку и стали о чем-то жарко шептаться. Брат что-то требовал. Друг не соглашался. Сколько я помнил себя, эта парочка вечно спорила. Долговязый Юрка быстро заводился, но был отходчивым. Стас, маленький и настырный, любил довести его до белого каления, а потом вдруг взять и полностью признать Юркину правоту. На обратном пути я спросил:
— Ну, как прошли сборы? Ты уже поплыл на мастера?
Брат небрежно кивнул.
— Поздравляю, Юрка!
— На тренировке — не в счет, — отмахнулся он. — Результат нужно давать на соревнованиях. Через неделю поедем в Венгрию на юношескую Европу. Вот там и посмотрим, чего я стою!
Это было вполне в Юркином духе: о том, что его включили наконец в сборную страны, сообщить как бы между прочим.
Мы не спеша шагали по ночной улице. Кое-где в подворотнях мелькали подозрительные тени. Но я был спокоен. Рядом был Юрка. Пару раз мой локоть как бы невзначай коснулся мощной руки брата.
На перекрестке два амбала в одинаковых кожаных пиджаках лениво, через губу, попросили у нас закурить. Юрка хладнокровно сообщил, что мы не курим. Пиджаки оживились и хотели было возникнуть, но, покосившись на широченные плечи брата, передумали.
Уже лежа в постели, я спохватился:
— Слушай! А как ты допер, что я сижу на этом чердаке?
— Нам позвонили, — отозвался Юрка сонным голосом. — Только я приехал с вокзала, а тут…
— Позвонили? — изумился я. — Кто?
— Откуда я знаю! Какая-то девчонка. То ли Нина, то ли Зина.
— Сима! — воскликнул я.
— Ну да, Сима. Сказала, что ты застрял на чердаке. Продиктовала адрес. Давай спать, Димка!
Я не отставал:
— А как Сима узнала, где я?
— Отвяжись, а? Мне в шесть утра вставать на тренировку, кретин!
Через минуту брат уже спал. Утром я позвонил Симе.
— Привет! — как всегда, обрадовалась она. — Я думала, ты еще вчера позвонишь.
Я спросил про чердак.
— Это Степа! — засмеялась девочка. — Он все о тебе знает: где ты находишься и что делаешь.
— Он что, следит за мной?
Она возразила:
— «Следит» плохое слово. Он просто опекает тебя. Да, Дима! А что там у тебя все время звенело? Степа слышал с крыши! Будильник, что ли?
— Послушай, — нахмурился я. — А чего это наш Шерлок Холмс все время прячется? По-прежнему жены боится? Мне нужно кое-что рассказать ему.
— Хорошо, я передам.
Мы помолчали.
— А брат твой Степе совсем не понравился! — сообщила Сима. — Говорит, сразу чувствуется, что у него плохой характер.