- А ты Золушка. Вон весь нос в саже.
На дворе заскрипели шаги, и в зимовье в клубах молочного пара вошли Василий Петрович и Семен Прокофьич Каринцев, директор леспромхоза. В избушке сразу стало тесно, запахло полушубками и табаком.
- Привет тебе, мой скит убогий! - сказал Василий Петрович, снимая патронташ и раздеваясь, - О-о, суп по-царски, с куропатками! А, Прокофьич?
Каринцев потянул воздух носом и зажмурился.
- Картошку, вермишель клали? - спросил Василий Петрович, подсаживаясь к огню.
- Все в порядке, - сказал Мишка. - Только меня из школы выгнали. До понедельника.
- Весьма похвально. А с чего ты вдруг разоткровенничался?
- Как - с чего? Вы меня на воспитание возьмете. В тайгу. Я вот и ружье прихватил.
- Нет, брат, зимняя тайга не для пацанов. Летом - другое дело. Всегда будем рады.
- До лета ещё семь раз помрешь, - пробормотал Мишка.
- Ничего. Доживешь как-нибудь.
Василий Петрович зачерпнул ложкой из ведра и объявил, что суп готов.
После ужина Семен Прокофьич, молчавший до сих пор, сказал:
- Приказ-то не отменили. Что делать станем, Петрович?
- Придется ехать в край. Временщики чертовы! Вырубить такой массив кедра это уже не головотяпство, а вредительство!
- А почему его нельзя вырубать? - спросила Таёжка.
- Ну-ка, Михаил, лесной человек, разобъясни ей, - сказал директор, поглядывая на Мишку. Мишка пожал плечами.
- Тут и дитю ясно. Кедр - самое дорогое дерево в тайге. Хвойная мука для скота - раз. - Мишка загнул палец. - Кедровое масло - два. Халву и начинку для конфет делают - три. Из древесины всякие там шкафы, которых моль боится, - это уже четыре. Камфара, спирт, канифоль... Ну и все, кажись, Василий Петрович?
Василий Петрович засмеялся:
- Видишь, Таёжка, целая лекция. Но и это не все. Кедр - золотое дно. От него не остается никаких отходов. Из опилок получают эфирные масла, даже скорлупа не пропадает.
Тут удивился даже Мишка:
- Ну уж, скорлупа?
- Точно, брат. Из неё делают такую штуку - фурфурол называется. Он идет на приготовление пластмасс. А карандаши, которыми вы пишете, а целебные бальзамы из живицы! Тут уж Михаилу придется разуваться : на руках-то пальцев не хватит. И вот такое богатство мы не бережем!
- Морду за это бить надо! - мрачно сказал Мишка.
- Бить морду - не метод, - покачал головой Василий Петрович. - Надо доказать словом и делом. И мы докажем, даже если придется дойти до Москвы.
"И дойдет, - подумал Мишка, глядя в лицо Василия Петровича. - Куда хочешь дойдет, не поступится".
- Ну, мужики, я по-стариковски, на покой, - сказал директор. - Поясницу чтой-то ломит, не завьюжило бы завтра.
- А мы вот сейчас выйдем да посмотрим. - Василий Петрович поднялся. - Кто со мной перед сном прогуляться?
Вышли все, кроме Семена Прокофьича.
Небо было чистое и походило на глубокое озеро, в котором плавали и зеленовато светились острые льдинки - звезды. Под ногами звезд было ещё больше: серебряных, чутких и певучих.
Но ярче всех горела над бором большая светлая звезда. Когда Таёжка сощуривала глаза, от звезды расходился колючий голубой веёр.
- Это Вега, - сказал Василий Петрович. - Она и вправду такая, как рассказывал Караган.
- А кто этот Караган? - спросила Таёжка.
- Караган - один старый енисейский киргиз. Красивый и мудрый человек. Я гостил у него два дня. И он рассказал мне легенду о Веге.
Когда-то в верховьях Енисея жило храброе свободолюбивое племя Таежных Охотников. Законы у племени были справедливые и беспощадные. Больше всех человеческих слабостей презиралась трусость. Воина, бежавшего с поля брани, казнил собственный брат. Ещё страшнеё была кара за воровство. Вору отрубали голову и вешали на шею отцу или матери. Так старики ходили до самой смерти, и все племя знало: вот идут люди, родившие вора...
Однажды хлынули на землю Охотников полчища монголов.
Они пришли зимой, и была их такая несметная сила, что лед на реках не выдерживал тяжести идущей орды.
Племя Охотников было малочисленно. Оно не могло выстоять против огромного войска завоевателей. С боями Охотники уходили все дальше на Север, гибли в болотах и нехоженой тайге.
И вот осталось всего несколько сотен гордых воинов. Но военачальник решил уничтожить и эту горстку.
В руки завоевателей попал молодой Охотник, разведчик Артай.
"Веди нас к своим сородичам, - сказал ему военачальник. - И мы сделаем тебя наместником этого богатого края".
И Артай повел завоевателей. Он вел их через глухие топи, через быстрые горные реки, вспоившие его своей водой, через родную тайгу, вскормившую его. Все дальше и дальше в лесную глухомань забирались они.
Однажды вечером, на ночлеге, Артай сказал военачальнику:
"Остался один переход до лагеря Охотников. Завтра мы будем там. А сейчас я хочу помолиться своему богу".
"Молись", - сказал военачальник.
И Артай ушел на вершину гольца.
Ночью на гольце вспыхнул огромный костер. Казалось, он охватил полнеба.
"Охотник зажег светильник своему богу", - решили монголы.
К полуночи костер погас, но Артай не возвращался. Тогда военачальник послал воинов на вершину. Но воины нашли там только пепелище да обугленные кости Охотника. Артай завел их в таежные дебри и убил себя, чтобы не даться в руки врагам.