Форт Самнан лежал в руинах.
Самнан был крупнейшей крепостью на западном рукаве Тристана. Двадцатифутовый палисад из разрубленных кипарисовых стволов окружал порядочных размеров торговый город и насыпь с деревянными административными зданиями и общественным центром. С сорокафутовых сторожевых башен открывался с одной стороны вид на реку, а с другой — на несколько сотен акров расчищенных и осушенных сельскохозяйственных земель
Форт стоял как памятник цивилизации в центре самого большого в мире болота, и тем сильнее Влору печалилась при виде того, что с ним стало.
Обломки массивных ворот валялись сразу за частоколом, в котором зияла дюжина брешей от артиллерийских снарядов. Почти от всех башен остались лишь тлеющие обломки, а центральные здания превратились в щепки. В знойное и влажное послеполуденное небо на тысячу футов поднимались клубы дыма.
Она редко ужасалась последствиям сражений. Профессиональный военный не сможет надолго сохранить здравый рассудок, если каждая битва будет его шокировать, но Влору всегда охватывала меланхолия, скрывающая потрясение. Это чувство застревало в подсознании и мешало праздновать выигранное сражение.
Влора ощутила на языке знакомый привкус дыма и сплюнула в грязь. Солдаты в алых с синим мундирах выплывали из дыма и исчезали в нем. Они убирали погибших, проверяли оружие, устраивали лазарет и считали пленных. Всё делалось быстро и деловито, без грабежа, насилия, убийств, и Влора ощутила прилив гордости. Но потом её взгляд упал на тела, и невольно подумалось, каким будет окончательное число потерь с обеих сторон?
Она пробралась через обломки проездной башни, перешагнув через раскуроченные бревна, которые когда-то были крепостными воротами, и посторонилась, пропуская двух солдат с носилками. Окинула взглядом торговый город внутри форта и нервно втянула воздух сквозь зубы. Некоторым домам удалось уцелеть при обстреле, но остальные выглядели лишь немного лучше, чем административные здания.
Пограничные крепости строились так, чтобы с помощью современного оружия и лёгкой артиллерии отражать атаки пало со стрелами и устаревшими мушкетами. А никак не наоборот.
Краем глаза она заметила, как из полуразрушенного здания крадётся солдат с небольшим ящиком под мышкой. Влора наклонила голову, скорее забавляясь, чем сердясь, и попыталась припомнить его имя.
— Рядовой Добри! — наконец позвала она.
Солдат, невысокий мужчина с огромным носом и длинными пальцами, подскочил на фут и развернулся к Влоре, пытаясь спрятать ящичек за спиной.
— Мэм! — Он вскинул руку в салюте, исхитрившись выронить ящик. На землю выкатились чашки и столовое серебро.
Влора задержала на солдате взгляд, чтобы он помаялся от неловкости.
— Ищешь хозяина этого серебра, Добри?
Добри вытаращил глаза. Не отнимая руки от виска, он смотрел прямо перед собой, слегка дрожа. Влора быстро обошла вокруг него, не обращая внимания на посуду. На солдате была такая же униформа, как и на ней: кроваво-красный мундир и штаны с тёмно-синими лампасами и отворотами. Золотые пуговицы и латунный значок на лацкане: скрещённые мушкеты позади кивера — эмблема наёмной армии «Штуцерники». Униформа запылилась, брюки и рукава перепачкались сажей. Добри открыл рот, закрыл и со вздохом сдался.
— Нет, леди Флинт. Я его украл.
— Что ж, ты хотя бы помнишь, как я не люблю лжецов.
Она задумалась. Сражение было коротким, но яростным, и Добри одним из первых прорвался за стены, как только артиллерия разбила ворота. Он смелый солдат, но нечист на руку.
— Отнеси серебро интенданту для описи, а потом скажи полковнику Олему, что вызываешься три недели чистить сортиры. И не советую объяснять ему причину, если не хочешь очутиться перед расстрельной командой.
— Да, леди Флинт.
— «Штуцерники» не воруют. Мы наёмники, а не грабители. Свободен.
Она проследила за тем, как Добри собирает серебро и бредёт к палатке интенданта за стенами форта. Может, следовало наказать его, чтобы другим было неповадно? Не зря же она носит прозвище Флинт[1]? Но люди уже почти год торчат на фронтире. Бунт ей ни к чему, поэтому нужно действовать в равной степени кнутом и пряником.
— Генерал Флинт!
Она обернулась: со стороны разрушенного центра спешил молодой сержант.
— Сержант Паднир, в чем дело?
Тот отдал честь.
— Полковник Олем просит вас подойти, мэм. Говорит, что срочно.
Влора нахмурилась. Несмотря на жару, Паднир был бледен, в его взгляде сквозила тревога. Уравновешенный молодой человек под тридцать лет, чуть моложе самой Влоры, один из многих её солдат, закалённых во время Адроанско-Кезанской войны. Если он так взвинчен, значит, творится что-то неладное.
— Конечно. Уже закругляюсь и иду.
Они свернули на главную улицу городка. Влора задержалась осмотреть шеренгу пленных, стоящих на коленях на обочине под охраной горстки солдат. Все до единого были пало — туземцы Фатрасты, с огненно-рыжими волосами и бледной веснушчатой кожей. С первого взгляда она поняла, что все они селяне, а не воины.
Эта группа захватила форт Самнан, провозгласила, что он стоит на их земле, и запретила правительству Фатрасты заходить на эту территорию. Они убили десятка два поселенцев, сожгли несколько ферм — вот и всё. Достаточно мягко для мятежа.
В ответ правительство Фатрасты отправило Влору со «Штуцерниками» подавить восстание. Влора не в первый раз имела дело с мятежами на границе — фатрастанцы вообще-то неплохо платили — и полагала, что не в последний.
Несколько пленных подняли головы и безучастно уставились на неё. Некоторые смотрели сердито, кое-кто ругался на своём языке. Она не стала обращать на них внимание.
Ей было не по душе сражаться с пало: необузданными, с плохим снабжением и вооружением. Это больше походило на партизанскую войну. С такими вождями, как неуловимый Красная Рука, пало могли нанести несоразмерный вред любой фатрастанской армии, которая в неурочный час отбилась от своих. В то же время тщательно подготовленные сражения, вроде осады форта Самнан, превращались в проклятую бойню.
Насколько могла судить Влора, бедняги были по-своему правы. Это их земля. Они жили здесь с тех пор, как дайнизы покинули континент почти тысячу лет назад, задолго до того, как из Девятиземья прибыли крессианцы и начали колонизировать Фатрасту. К несчастью для себя, пало, в отличие от правительства Фатрасты, не могли позволить себе нанять «Штуцерников».
Влора миновала пленных и почти сразу нашла Олема на противоположной стороне разрушенного центра. В сорок пять возраст начал брать верх над полковником: в песочного цвета бороду прокралась седина. Влора подумала, что это придаёт ему благородства. Он носил такую же красно-синюю форму, что и его товарищи, На лацкане знак его звания — серебряная звезда напротив скрещённых мушкетов и кивера. Из угла рта торчала незажжённая сигарета.
— Полковник, — позвала Влора.
— Флинт, — отозвался Олем, не поднимая головы.
Формально он числился у Влоры вторым офицером. На самом деле они оба были отставными генералами адроанской армии и совладельцами «Штуцерников», что ставило их в равное положение. Он предпочитал быть просто «полковником» Олемом, но Влора всегда считалась с его мнением.
Он с озадаченным видом сидел на корточках, положив руки на колени.
Перед ним лежал труп старого пало. Скрюченное тело, веснушчатая кожа сморщена, как чернослив, из многочисленных ран от пуль и штыков ещё сочилась кровь. Вокруг старика валялись дюжины две трупов в униформе «Штуцерников». Их глотки и животы были вспороты, а пара штуцеров разломана пополам.
— Что здесь произошло?
— Я знаю не больше тебя, — ответил Олем.
Он встал, чиркнул спичкой о ремень и, прикрыв пламя от ветра, прикурил сигарету. Задумчиво выдыхая дым, он уставился на труп старика.
Влора внимательно рассматривала тела солдат, мысленно называя их имена — Форлин, Джад, Велланс. Список можно было продолжать. Все рядовые, и она не очень хорошо их знала, но всё равно это её люди.
— Кто этот сукин сын? — Она показала на труп пало.
— Понятия не имею.
— Это он сделал?
— Похоже на то, — сказал Олем. — Пятнадцать раненых уже унесли.
Влора растерянно обдумала информацию. Пало воинственны, но натиска обученных бойцов со штыками не выдерживает никто.
— Как один старик… — она быстро подсчитала, — перебил почти сорок солдат лучшей пехоты на континенте?
— Хороший вопрос, — заметил Олем.
— И?..
Она одарила его долгим раздражённым взглядом, от которого большинству её людей хотелось провалиться под землю. Олем же сохранил свою обычную невозмутимость.
— Парни говорят, он двигался так быстро, что за ним не уследишь. Как… — Олем помолчал, встретившись с ней взглядом. — Как пороховой маг.
Влора потянулась в Иное. Будучи пороховым магом, она почувствовала каждый пороховой заряд и рожок в радиусе сотен ярдов, все они предстали перед её мысленным взором точками на карте. Она сосредоточилась на теле. На старике не было ни грамма пороха, но она ощутила вокруг него какую-то едва уловимую магию, совершенно ей незнакомую. При дальнейшем осмотре у неё разболелась голова, и она закрыла третий глаз.
— Он не был пороховым магом, — заключила она. — Что-то, какая-то магия в нем есть, но я не могу её определить.
— Я ничего не почувствовал — сказал Олем.
У него был собственный дар, незначительная магия, позволяющая обходиться без сна. Но в Ином он видел гораздо хуже Влоры.
Она опустилась на колени рядом с телом и ещё раз посмотрела на него уже без магии. Рыжие волосы старика давно побелели, жилистые руки всё ещё сжимали пару отполированных костяных топоров. Большинство пало одевались в зависимости от обстановки: в лесах в оленьи шкуры, в городе в костюмы и брюки. Однако этот воин носил одежду из плотной тёмной кожи, явно не кожи млекопитающего. Она была ребристой, жёсткой на ощупь и чешуйчатой, как у змеи.
— Ты когда-нибудь видел такую одежду?
— Это кожа болотного дракона, — заметил Олем. — Я видел сумки и сапоги из неё, но она страшно дорогая. Её трудно выделывать. Одежду из неё не шьют. — Он стряхнул пепел с сигареты. — И чего я никогда не видел, так это чтобы пало так дрался. Есть над чем поразмыслить.
— Возможно.
Внезапно Влора встревожилась. Застрять в болотах с болотными драконами, змеями, насекомыми и пало само по себе достаточно скверно. Но «Штуцерники» всегда были здесь на вершине иерархии хищников. До сих пор. Она провела пальцами по драконьей коже. Добрая броня, достаточно толстая, чтобы защитить от ножа или даже штыка.
— Похоже на униформу, — пробормотала она.
— Слухи разносятся быстро, — сказал Олем. — Нужно ли пресечь досужие сплетни?
— Нет. Пусть болтают. Но отдай приказ: если увидят кого-то в такой одежде, то должны окружить и удерживать штыками. И послать за мной.
Олем наморщил лоб.
— Думаешь, что сможешь справиться с человеком, способным уложить столько пехотинцев?
— Не знаю. Но будь я проклята, если позволю какому-то туземному деревенщине крошить моих людей как ветчину. По крайней мере, смогу пустить ему пулю в башку с тридцати шагов.
— А если он будет не один?
Влора бросила на него сердитый взгляд.
— Ладно. — Олем докурил сигарету и затоптал окурок сапогом. — Построиться и позвать генерала Флинт.
Влора и Олем несколько минут молча наблюдали, как увозят оставшиеся трупы и пожарная бригада заканчивает тушить огонь. Вестовые доставили Олему рапорты, и над одной из уцелевших башен поднялся флагшток. Фатрастанский ярко-жёлтый с зелёными углами флаг взвился рядом с флагом поменьше — красно-синим стягом «Штуцерников».
Через разбитые ворота форта проехала верхом какая-то женщина и направила лошадь сквозь толпу и царящий после битвы хаос, в котором победители наводили порядок. Всадница устало и небрежно осмотрелась, при виде пленных пало на коленях её губы тронула усмешка. Влора не знала эту женщину, чего не скажешь о её жёлтой униформе — того же цвета, что и флаг, который только что подняли солдаты. Армия Фатрасты.
Всадница остановилась перед Влорой и Олемом, хмуро глядя на них сверху. Не отдала честь и даже не поздоровалась.
— Вы генерал Флинт? — осведомилась она.
— А кто спрашивает? — отозвалась Влора.
— Письмо от леди-канцлера Линдет.
Она вытащила из мундира конверт. Олем взял, разорвал одним пальцем и разгладил бумагу на животе. Не сказав больше ни слова, посланница развернула лошадь и без промедления двинулась обратно к воротам.
Фатрастанские солдаты славились заносчивостью, но такой грубости Влоре видеть не доводилось. Она похлопала по прикладу пистолета.
— Если я собью выстрелом с неё шляпу, это будет очень непрофессионально?
— Да, — сказал Олем, не отрываясь от письма.
— Проклятым фатрастанцам следует выказывать больше уважения к людям, которые делают за них грязную работу.
— Можешь утешаться тем, что зарабатываешь гораздо больше неё. Вот, взгляни.
Влора переключила внимание на письмо в его руках.
— Что там?
— В Лэндфолле проблемы. Нас вызывают. Немедленно.
Первым порывом Влоры было пуститься в пляс. Лэндфолл жаркий и вонючий, но, по крайней мере, это современный город. Можно поесть нормальной еды, сходить в театр и даже принять ванну. И больше никаких проклятых болот и — она глянула на тело старика, которое как раз уносили, — никаких пало в коже болотных драконов.
Однако облегчение тут же растворилось под гнетом внезапного подозрения.
— А что за проблемы?
— Не говорится.
— Ну конечно, не говорится. — Влора пожевала нижнюю губу. — Заканчивайте прибирать и отправляйте пленников в Плант с отрядом наших ребят. Остальным скажи, что мы выступаем на рассвете.
Влора ждала у реки, пока её люди грузились на присланные за ними килевые лодки. Путешествие вниз по Тристану до Лэндфолла займёт всего несколько дней, но Влора размышляла, что там за срочное дело. На душе было неспокойно, но она постаралась заглушить неприятные предчувствия и перевела взгляд на коробку, лежащую у неё на коленях.
Эту старую шляпную коробку она хранила с юных лет. В ней лежали письма от бывшего возлюбленного, давно умершего. Таниэль Два Выстрела был другом детства, приёмным братом и даже одно время женихом, но кроме того − героем фатрастанской революции. Одиннадцать лет назад он сражался за независимость Фатрасты от Кеза в этих самых болотах, пробираясь по протокам с мушкетом, убивая избранных и офицеров.
И он, и она адроанцы, чужеземцы в этой стране, и описанный Таниэлем опыт послужил богатым источником информации для её собственной карьеры наёмника на этом проклятом континенте.
— Присланных лодок хватит только для пехоты, — неожиданно произнёс чей-то голос.
Влора дёрнулась и попыталась спрятать письма, но остановилась. Это всего лишь Олем, между ними нет секретов.
— А что нам делать с драгунами и кирасирами?
Олем раздавил сапогом окурок и уставился на письма на коленях Влоры.
— Их поведёт майор Гастар. Они доберутся в Лэндфолл на неделю позже. Будем надеяться, что они не понадобятся срочно. Это письма Таниэля?
— Да, — ответила она, рассеянно перебирая их. Досадно остаться без кавалерии, пусть даже на неделю. — Ищу, не упоминал ли он о безумных воинах пало в коже болотных драконов.
— Ты бы такое не забыла, если бы прочитала.
Олем сел рядом на траву и стал наблюдать, как подтягивают очередную лодку, чтобы погрузить в неё солдат. За их спинами ещё тлел форт Самнан.
Влору охватила ностальгия. Эти письма всё время напоминали о прошлом — и ей, и Олему.
— Я тоже так подумала, но всё равно хотела проверить.
— Неплохая идея. Ведь пало его любили?
— Он всё ещё легенда, даже спустя столько лет.
Влора надеялась, что говорит не слишком мрачно. Любое упоминание о Таниэле выбивало её из колеи. Их история была… бурной.
— Как думаешь, стал бы он бороться за независимость Фатрасты, если бы знал, что фатрастанцы будут так обращаться с пало? — Олем кивнул на форт Самнан.
— Может, да, может, нет. — Её слегка терзали угрызения совести касательно того, чем она зарабатывала на жизнь. Но у наёмников не всегда есть выбор. — Он пошёл на войну, чтобы убивать кезанцев. А в итоге стал…
Влора невольно сощурилась, вспомнив рыжеволосую спутницу, которую Таниэль привёз с собой. Она захлопнула шляпную коробку.
— Что ж, здесь нет ничего полезного, во всяком случае, про воинов пало. — Она встала и протянула Олему руку. — Едем в Лэндфолл.
Кремень (англ.)