Стайк беспрепятственно вошёл в ворота «Шляпного магазинчика». Охранник разинув рот проследил, как тот ковыляет под арку, и, обернувшись, крикнул что-то невразумительное. Стайк подошёл к старику, сидящему за стойкой у ворот. Старый черношляпник дремал, развалившись на стуле. Записная книжка выскользнула из его рук.
− Насколько я знаю, Фиделис Джес принимает вызовы на дуэль, − сказал Стайк.
Старик всхрапнул, потёр нос и выпрямился на стуле, силясь подавить зевок.
− Верно, верно, − ответил он. − Я запишу вас. Подождите пару недель. До тех пор, если остынете, можете в любой момент отозвать вызов.
− Я буду драться сегодня.
Веки старика затрепетали, он опустил взгляд на записную книжку.
− Разве вы не читаете газет? Гранд-мастер устраивает поединки только по утрам, и у него всё расписано. Никаких исключений.
− Для меня он сделает исключение.
Стайк соскрёб с рук засохшую кровь, глядя, как чешуйки падают на мостовую. Интересно, протянет ли Старик Флес до утра и не жестоко ли оставлять его умирать в одиночку. Но он не будет один. Флес будет окружён друзьями. В отличие от Стайка, который на миг подумал, не суждено ли ему самому умереть в окружении врагов.
− Шутник, − сказал старик. − Я запишу ваше имя и адрес, и мы сообщим, когда вам будет назначено.
− Бенджамин Стайк. Полковник. Первая дивизия, Третья кавалерия, «Бешеные уланы».
− Солдат, значит? Обычно ваш брат умнее, чем…
Старик осёкся, молча шевеля губами. Где-то внутри «Шляпного магазинчика» послышались крики, и сторож наконец поднял взгляд на Стайка. У него отвисла челюсть.
− О! − задыхаясь, вымолвил он. − Так это ты.
− Это я, − подтвердил Стайк. − Скажи Фиделису Джесу, что я сделаю марионетку из его бесполезного трупа. Я сообщил в десяток газет, что иду сюда, поэтому если его стараниями я исчезну, весь город узнает, что он проклятый трус.
Ложь, но правдоподобная.
Сторож вскочил со стула и попятился от Стайка.
− Я… э… передам ему послание. Подождите… несколько секунд.
Он бросился в «Шляпный магазинчик». Крики раздались ближе, и вскоре послышался тяжёлый топот ног. В узких воротах появились лица черношляпников, столпившихся внутри и ощетинившихся всевозможным оружием от мушкетов до дубинок. Опять топот − и люди заняли позиции, стараясь принять устрашающий вид, хотя оставались далеко за пределами досягаемости.
Прислонившись к стойке сторожа, Стайк чистил ногти и размышлял о бренности бытия.
Он не думал, что покинет «Магазинчик» живым. Настоящего страха он не испытывал − он никогда не стремился к смерти, но в то же время она никогда его не пугала. Он пришёл сюда умирать и полагал, что его убьёт та самая толпа внутри. Кое-кого он прихватит с собой, если сможет, но его единственная цель − уйти перепачканным мозгами Фиделиса Джеса.
Он представил Фиделиса Джеса таким, каким видел его в последний раз: худой, мускулистый, со слишком толстой шеей и слишком узкой головой, отчего выглядел так, будто к телу приставили кончик карандаша. Джес с самодовольной улыбкой наблюдал за тем, как расстрельный отряд прицеливается в Стайка. Стайк раз и навсегда запомнил эту улыбку, и теперь ему было интересно, что будет, когда он сдавит голову Джеса в ладонях, словно перезрелую дыню. Черношляпники пристрелят его, как только их начальник испустит дух, но Стайк умрёт с ухмылкой.
Кое о чем он жалел. О том, что обманывал леди Флинт. Что не попросил прощения у Ибаны. Хотел знать, что Тампо задумал в Лэндфолле.
Хотел увидеть, как растёт Селина.
− Полковник Стайк? − спросил кто-то.
Стайк вышел из задумчивости. Между ним и толпой черношляпников стояла женщина лет тридцати.
− А вы кто?
− Меня зовут Деллина. Я секретарь гранд-мастера. Насколько я поняла, вы вызываете гранд-мастера на поединок.
− Я не хочу ждать.
− Конечно. − Деллина профессионально улыбнулась. Если ей было неприятно, что он весь в крови, она не подала и виду. — Мы не заставим вас ждать. У гранд-мастера сейчас встреча, но он велел незамедлительно позвать его, когда вы явитесь. Он вот-вот придёт.
У Стайка внутри всё сжалось.
− Он меня ждал?
− Да, полковник.
Стайка словно ударили под дых, когда он понял, что им манипулируют. Ну конечно. Он игрушка в руках Джеса. Вместо того, чтобы заставить Джеса гоняться за ним по всему Лэндфоллу, Стайк пришёл прямиком в «Шляпный магазинчик», как последний болван.
Это и есть та глупость, о которой говорил Старик Флес.
Пути назад нет. Стайк чувствовал себя немного глупо, но не боялся. Он умрёт, и Джес вместе с ним. Это его немного успокоило, но он всё равно держал нож наготове, когда Деллина раздвинула толпу черношляпников и повела его в «Магазинчик». Толпа шла за ними по пятам и исчезла, когда Стайка завели в маленький, невзрачный дворик позади здания. Через несколько секунд черношляпники появились снова на переходе над двором и уставились на него как стервятники.
− Не хотите фруктов или вина? − вежливо осведомилась Деллина.
− Нет.
Стайк скинул старый кавалерийский мундир и протянул секретарше. Та молча взяла.
− Каким оружием будете сегодня драться?
Стайк оглядел дворик. Мостовая выглядела так, будто её регулярно драили, но только местами − похоже, смывали кровь. В сводчатом холле блеснул металл, и Стайк разглядел стеллажи с множеством шпаг, ножей, пистолетов и мушкетов − все начищены до блеска и выставлены на обозрение. Стайк похлопал по своему ножу.
− Значит, ножи, − заключила Деллина.
Вот где убивает Фиделис Джес, и если газеты не лгут, он бездна как хорош в этом деле. Может, пора испугаться? Стайк тут же прогнал эту мысль. Он не испытывал страха ни когда атаковал пятнадцать тысяч пехотинцев в битве при Лэндфолле, ни когда нёсся на целую бригаду в Планте, прикрытый только партизанами Таниэля и маленьким городским гарнизоном. Он никогда не боялся на войне и не поддастся страху сейчас.
− Бенджамин Стайк!
У Стайка заколотилось сердце, когда Фиделис Джес сошёл по ступенькам в дальнем конце двора. Стайк словно увидел старого друга − если только можно старательно планировать убийство друга. Напевая себе под нос, он побарабанил пальцами здоровой руки по рукоятке ножа.
Вот оно. Момент, о котором он мечтал десять лет.
− Давно не виделись, − проговорил Фиделис Джес, принимая солдатскую стойку в десяти футах от противника.
− Слишком давно, − негромко ответил Стайк. − И не так уж давно.
Если Стайк превратился в развалину и от него осталась лишь тень его прежнего, то Фиделис Джес только набрал силы и стал лучше выглядеть. Плечи у него теперь шире, чем помнил Стайк, руки и бедра массивнее, кожа приобрела приятный загар. У него по-прежнему была нелепо толстая шея и до смешного узкая голова, но они казались не так важны, когда остальное тело просто божественно. Джес не позволял себе толстеть и лениться на своей должности. За это Стайк тоже его ненавидел, но этот повод для ненависти был не сравним с остальными.
Джес ухмыльнулся, словно собрался разделывать особенно жирную индюшку.
− Бездна, ты уродливее, чем я помню. Пули не украсили твоё лицо, верно? Спину и колено тоже. − Он поцокал языком, качая головой. − Годы тебя не пощадили, мой друг.
− Мы разве когда-нибудь были друзьями? − спросил Стайк. Он в самом деле такого не помнил.
− Союзниками.
− Это не одно и то же.
− Пожалуй, да. − Джес прищурился. − Решил, что готов умереть?
Стайк похлопал по рукоятке ножа.
− Все рано или поздно умирают.
Он пристально изучал глаза и лицо Джеса. При свидетелях − десятках черношляпников на переходе вверху − Джес выглядел всего лишь самоуверенным бахвалом, которым всегда был. Но Стайк заметил трещину в его броне: глаза слишком приветливые, улыбка чересчур широкая. И на пятках он подпрыгивал чересчур энергично.
Нервничает. Так и надо.
− Значит, ножи? − уточнил Джес.
Его голос слегка дрогнул, но он прочистил горло и повторил вопрос.
− Да, сэр, − ответила Деллина.
Она поспешила в боковой холл, где Стайк видел стеллажи с оружием, и принесла такой же большой и тяжёлый нож с неподвижным лезвием, что и у Стайка. Протянула его рукояткой вперёд Джесу, и тот выдернул нож одним быстрым движением. Стайк думал, что Джес с таким огромным ножом будет выглядеть нелепо, но тот сделал несколько уверенных, умелых взмахов и принялся вытягивать руки и ноги, как гимнаст перед выступлением.
− Мне кажется, нам есть что сказать, − произнёс Джес.
Стайк вытащил из ножен свой и взял в здоровую руку.
− Вообще-то нет.
− Не хочешь спросить, чего я добился, пока ты сидел взаперти? Не хочешь послушать о богатстве Фатрасты? Её славе? Не хочешь спросить о Линдет?
− Я вижу прогнивший город, прикрытый свежей краской, − сказал Стайк, тщательно обдумывая слова. − Линдет всегда лучше удавалось добиваться власти, чем делать с её помощью что-то приличное.
− Что за грубость, Бенджамин?
Стайк пожал плечами.
− Я никогда не утверждал, что умею что-то, кроме как крушить. Болтовнёй занимались вы с Линдет.
− Может, если бы тебе дали шанс, ты стал бы кем-то значительным. Не прожжённым старым калекой.
Это было сказано мягким тоном, но Стайк почуял за ним остроту кинжала. Джес улыбался, но его глаза начали гореть, и Стайку стало интересно, для кого это представление: для свидетелей-черношляпников или самого Джеса.
− Ты хотел, чтобы я убивал детей, − сказал Стайк достаточно громко, чтобы его слышали черношляпники.
− Всем суждено умереть, − ответил Джес без малейшего раскаяния. − Ты только что сам это сказал. Ты убедил всех, что Стайк − чудовище, в котором нуждалась Фатраста, но потом это перестало тебя устраивать.
− Убийство детей никого не устраивает.
− Только не настоящих солдат, − бросил Джес. − Настоящий солдат следует приказам.
− Как ты? Ты никогда не был солдатом. Только тенью Линдет, сам по себе ничто, шныряющий в темноте со стилетом и убивающий каждое утро дураков, чтобы убедить себя, что ты хороший. А на самом деле нет. И никогда не был хорошим. Однажды твои швы разойдутся и зловоние вырвется наружу, и тогда Линдет выбросит тебя в мусор, как поступила со мной.
Джес дёрнул назад головой, улыбчивое спокойствие сменил оскал. Он выписал ножом в воздухе восьмёрку и начал расхаживать взад-вперёд. Секретарша отошла на край двора.
− Бенджамин Стайк, − бросил Джес. − Такой умный. Такой сильный. Но ты даже не можешь защитить друзей. Скажи, что привело тебя сюда? Сожжённый бар Гэмбла? Разгром «Клинков Флеса»? Или «Конюшня» Саннин? Убийство старины Ховенсона? Я не знал, что привлечёт твоё внимание, поэтому решил сделать всё это разом.
Стайк постарался сохранять каменное выражение лица, но к горлу подкатил ком. Джес перечислил ещё дюжину имён и бед, которые причинили черношляпники, предположительно, сегодня утром. Это всё были старые друзья и офицеры, люди, которые в случае нужды могли оказать ему помощь. Желудок скрутило в узел. Лишь нескольких имён не было в этом списке − среди них Шакала. Стайк даже ни к кому из них не обращался, кроме Флеса, чтобы не подставить под расправу, но его предосторожности оказались напрасными.
Все уланы пострадали из-за него.
− Итак. − Джес продолжал расхаживать. − Что именно?
Стайк покрутил запястье, расслабляя руку с ножом.
− Если честно, я ничего этого даже не знал. Просто проснулся утром и решил сделать шляпу из твоей грудной клетки.
Джес перескочил на другую позицию и прыгнул. Он больше не играл. В его глазах появились сосредоточенность и внимательность. Он переводил взгляд с лица Стайка на его искалеченную руку, хромую ногу.
− Чья кровь на тебе? − настойчиво спросил он.
Стайк улыбнулся, скаля зубы.
− А тебе зачем знать?
− Неважно. Выясню, когда разберусь с тобой.
Джес внезапно бросился вперёд, приняв стойку бойца с ножом и полоснул Стайка по лицу. Лязгнули клинки, и удар отдался по руке Стайка до самого плеча. Он отступил в сторону, взмахнув левой рукой, и получил только лёгкий порез на предплечье. Они разошлись, опять сшиблись ножами, разошлись и принялись настороженно кружить друг вокруг друга. Джес прищурился от концентрации.
Человек-дракон был невероятно силен и быстр, но он совершил одну ошибку: позволил Стайку сцепиться с ним. Джес оставался за пределами досягаемости, орудуя только ножом. Он был осторожен, расчётлив и ему удавалось одновременно следить за ногами Стайка, руке с ножом и глазами. В движениях Джеса сквозила утончённость человека, убивающего ради искусства, а не выживания, и он читал движения Стайка как книгу.
Несколько секунд они продолжали кружить. Стайк восьмёрками рассёк воздух перед лицом Джеса, Джес сделал то же самое перед ним, оба пытались обмануть противника ложным выпадом. Стайку удалось порезать руку Джеса. Джес порезал Стайку палец. Лезвия сталкивались и клацали, и Стайк заметил глубокую трещину в лезвии Джеса. В ноже самого Стайка такой не было.
Джес пожадничал купить клинок у Флеса?
Случайная мысль стоила Стайку потери концентрации, а затем и равновесия. Он шагнул назад, чтобы обрести опору, беспорядочно размахивая ножом, чтобы не подпускать противника. Джес подошёл вплотную, полоснув по левому бедру Стайка, но тот смог восстановить равновесие и метнулся назад, оставляя длинный и глубокий порез на руке Джеса.
К его удивлению, Джес наклонился, углубляя порез, и, что невероятно, выронил нож. Поймал его другой рукой вне поля зрения Стайка под его рукой и ударил вверх, вонзив в грудь Стайка крючковатое острие, а потом провёл лезвием под здоровой рукой Стайка. У того сразу онемели пальцы, и рукоять выскользнула. Он попытался поймать нож, наклонившись вперёд, но получил сильный удар в бедро.
Он посмотрел вниз, а Джес выдернул толстое лезвие из его ноги. Стайк потерял равновесие, держась за запястье, и упал навзничь.
На всё это ушло несколько мгновений. На глазах Стайка выступили слёзы, он силился понять, что произошло. Он лежал на спине, жилы на здоровой руке были перерезаны, правая нога горела огнём.
Так не должно было быть. Он должен был схватить Джеса, даже если бы пришлось напороться на нож, и за несколько мгновений вытрясти из него жизнь. Они бы умерли вместе, и Стайк был бы счастлив уйти из жизни таким образом. Но вместо этого выбитый из его руки нож клацнул по мостовой, а над ним самим навис Джес.
Стайк выбросил вверх искалеченную руку. Джес грубо отбил её ножом, чуть не отрезав Стайку палец, а затем сменил захват и вонзил нож в плечо Стайку.
− Кричи, − тихо сказал Джес.
Стайк закряхтел, не находя слов. Он подавил рыдание, желая, чтобы Джес наклонился ближе и можно было откусить ему нос. Но Джес опустился перед ним на одно колено, медленно вкручивая нож всё глубже.
− Я сказал кричи!
Дыхание Стайка стало прерывистым. Он остро чувствовал каждый самый мелкий порез, а нога и рука не слушались. Вспомнив, как умирал человек-дракон, он сильно прикусил губу и плюнул кровью в лицо Джеса. Джес выдернул нож из плеча и приставил выщербленный клинок к горлу Стайка.
Ощутив острое лезвие, Стайк молча подгонял Джеса резать глубже.
− Кончай уже, − прошипел он.
Внезапно лезвие исчезло. Джес встал и покинул его поле зрения. Стайк закрыл глаза, заставляя себя сглотнуть. Значит, вот как это будет? Джес оставит его истекать кровью на мостовой черношляпников? Стайк гнал эту мысль, стараясь придать своей смерти хоть какую-то ценность. Это должно было произойти не так.
Но это солдатская смерть. Медленная, болезненная, капля за каплей на поле битвы.
Скверный способ уйти. Хотя, в общем-то, подходящий.
− Подберите его, − вдруг распорядился Джес.
Стайк резко открыл глаза. Джес опять стоял над ним, на этот раз в окружении черношляпников. Стайка подхватили, поставили на ноги и наполовину понесли, наполовину потащили по двору, а потом бесцеремонно бросили лицом вниз на тележку. Он ощутил ржавый, застарелый запах крови и гнилой плоти.
Внезапно воцарилась тишина, и над самым его ухом раздался голос Джеса.
− Когда-то ты меня пугал, − прошептал он. − Но теперь это кажется дурным сном. Я не могу тебя убить. Она этого не позволит. Но я могу сделать так, что легенда о тебе умрёт раньше тебя.
Джес отошёл, и Стайк услышал, как он громко сказал:
− Отвезите этот кусок дерьма обратно в трудовой лагерь «Доброе болото» и позаботьтесь о том, чтобы он оттуда не выбрался.