Микель погрузился в глубины своей памяти, чтобы найти крошечный шарик, который спрятал там много лет назад. Он держал его очень осторожно, раскалывая как яйцо и впуская в разум все мысли, надежды, амбиции и воспоминания. Выплеск эмоций был настолько внезапным, что, хотя Микель предвидел его, он опустил голову и заплакал.
Потребовалось больше часа, чтобы взять себя в руки. Он изо всех сил пытался примирить две разные личности с двумя совершенно разными целями, пока наконец они не слились воедино и он вспомнил, кто он на самом деле: Микель Бравис, Сын Красной Руки и, насколько ему известно, единственный пало, который когда-либо внедрялся в ряды черношляпников и достигал ранга серебряной розы.
Таниэль всё это время стоял молча и, слегка нахмурившись, с любопытством наблюдал за Микелем. Микель же использовал лицо Таниэля как спасательный круг для своего прежнего «я» − того, кем он был до того, как стал черношляпником. Смотрел в эти холодные голубые глаза, пока дыхание не успокоилось, а руки не перестали дрожать.
Микель утёр слезы и через несколько секунд обнаружил, что смеётся. Сначала это был непрошеный смешок, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы, а затем хохот от души. Он хлопнул себя по коленям и наклонился, пытаясь отдышаться.
− Ну и что тут смешного? − спросил Таниэль.
Микель снова взял себя в руки.
− Просто я больше недели почти не спал, искал человека, который напечатал «Грехи империи», и после погони за ним по долбаным улицам обнаружил, что это тот самый человек, на которого я работаю.
Таниэль сардонически ухмыльнулся.
− Ты чуть не поймал меня в Заводском районе. Мне было бы гораздо легче, если бы я знал, что это ты сидишь у меня на хвосте.
Наконец на его лице появилась улыбка, и, похоже, он расслабился. Усевшись напротив Микеля, он потянулся к бурдюку с чаем.
− Если бы я тебя поймал, моё прикрытие полетело бы в бездну.
Таниэль издал неопределённый звук.
− Возможно. А возможно, нет.
Микель перебрал в уме все опасные ситуации и удачи последних двух недель и попытался взглянуть на них с точки зрения Таниэля. Всё оказалось игрой в кошки-мышки, только теперь оба поняли, что никакой мышки на самом деле не было. Если честно, это было немного унизительно, но если никто не узнает, то с этим можно жить.
− А что с лицом? − спросил он. − Магия?
Таниэль кивнул.
− Я не знал, что такое возможно. Разве избранные не обнаружат подставу?
− Это… − Таниэль помолчал. − Очень хорошо сделано. Магия, сотканная, чтобы прикрыть магию. Меня не способен обнаружить даже другой пороховой маг. К сожалению, теперь, когда я убрал магию, её восстановление займёт много времени.
Микель поморщился.
− Сожалею.
− Ты не мог этого знать, − успокоил его Таниэль. − Кроме того, я подумал, что тебе важно увидеть моё лицо.
Он вдруг подался вперёд и заглянул Микелю в глаза. Микель нервно постукивал ногой. Он не знал всего о Таниэле. Во время Адроанско-Кезской войны и после неё в газетах писали много слухов, в том числе предполагали, будто он убил бога. Но по крайней мере Микель знал, что Таниэль пороховой маг, с которым шутки плохи.
− Ты помнишь своё задание? − спросил Таниэль.
Микель считал Таниэля другом, но в той же степени, в какой дружелюбного пещерного льва можно счесть домашним животным. Он медленно кивнул.
− Внедриться в ряды черношляпников. Завоевать их доверие. Подняться по служебной лестнице. Стать незаменимым.
− И? − спросил Таниэль.
− И ждать, − сказал Микель.
Таниэль удовлетворённо улыбнулся.
− Отлично.
Ждать, решил Микель, самое трудное в работе шпиона. Вот почему он создал шарик и хранил настоящего себя взаперти в крошечном уголке сознания. Если он сможет стать совершенно другим человеком, тогда не нужно ждать и можно жить счастливо и свободно, пока не пришло время сменить сторону.
Стать настоящим шпионом черношляпников, двойным агентом, работающим как двойной агент, было чрезвычайно трудно, потому что он не мог совершенно сменить личность. Он по-прежнему оставался Микелем Брависом со своей биографией, семьёй, друзьями и наследием. Больше всего на свете он хотел, чтобы мать гордилась сыном пало, работающим на дело пало, но вместо этого пришлось глубоко ранить её, став ненавистным членом тайной полиции.
К счастью, у него очень хорошо получалось разделять свои эмоции. Но не идеально.
− Чего же я жду?
Таниэль нахмурился.
− Ты прекрасно знаешь, что об этом лучше не спрашивать.
Расстановка приоритетов. «Если я не знаю своей конечной цели, то не выдам её, если меня раскроют и будут пытать».
− Знаю. − Микель глубоко вздохнул. − Но иногда…
− Хочешь знать, стоит ли оно того?
Микель кивнул.
− Я не стану забивать тебе голову ложными обещаниями, − сказал Таниэль.
− Ты никогда их не давал.
Таниэль положил руку на затылок Микеля, заключая его в братские объятия, и заглянул ему в глаза, словно что-то искал. После долгого неловкого молчания Таниэль отстранился, задумчиво нахмурившись.
− Ты сейчас серебряная роза?
Микель показал медальон у себя на шее.
− Как думаешь, есть у тебя шанс стать золотой розой?
− Да, − ответил Микель и тут же поправился: − То есть был. Фиделис Джес в ярости из-за железных роз, которые ты украл. Он обещал мне золотую розу, если я приведу тебя.
− А если не приведёшь?
− Меня понизят.
Излишне упоминать, что понижение в должности уничтожит годы тяжёлой работы. От одной мысли об этом Микеля охватывала тревога и глубоко внутри что-то сжималось.
Таниэль кивнул. Похоже, мыслями он был далеко.
− Сейчас ты нужен нам среди черношляпников больше, чем когда-либо.
Микель поднял брови. Мелькнула мысль: достаточно ли Таниэль предан делу, чтобы сдаться, но он сразу отбросил это предположение. Таниэль − Красная Рука. Без него не будет перемен, которые они так хотели.
− Может быть, мне удастся ещё пару недель водить за нос Фиделиса Джеса. Но он уже теряет терпение и почему-то нервничает. Я не могу ручаться, что он не отстранит меня от задания в любой момент.
− У серебряных роз есть доступ к отчётам черношляпников? − спросил Таниэль.
Он явно что-то задумал, но нужно задавать вопросы осторожнее. Если Таниэль расскажет слишком много, все их усилия могут оказаться под угрозой.
− У некоторых.
− А к докладам о магии?
− Нет, − ответил Мишель. − Точно нет. Я знаю, что они существуют — черношляпники хранят информацию обо всех одарённых, пороховых магах и избранных в Фатрасте и Девятиземье. Но такого рода сведения доступны только золотым розам, Фиделису Джесу, леди-канцлеру и личному совету Линдет.
− Верно − сказал Таниэль, пережёвывая слова, как будто у него вот рту что-то кислое. − Но золотая роза может узнать о магических артефактах?
− Я… думаю, да.
Таниэль откинулся на спинку стула и стал барабанить пальцами в перчатке по набалдашнику трости.
− Не уверен, что «думать» достаточно.
− Если это не…
− Это должно быть там, − вдруг сказал Таниэль. Вскочив на ноги, он принялся расхаживать по комнате. − Нам нужна информация, Микель. Мы думаем, что леди-канцлер ищет нечто под названием богокамни, и нам нужно знать, насколько она к ним приблизилась.
Микель выпрямился. Его задания всегда были такими расплывчатыми; впервые он получил ясную цель. Это будоражило. И пугало.
− В ранге серебряной розы я не смогу добраться до этой информации.
− Тогда мы добьёмся для тебе золотой. − Таниэль сверился с карманными часами. − Возвращайся через восемнадцать часов. Приведи побольше друзей.
Микель поднялся на ноги, чувствуя лёгкое головокружение от внезапных перемен в задании. Они уже начались.
− И что же я найду?
Таниэль направился к двери.
− Ты найдёшь именно то, что хочет Фиделис Джес.