— Значит, ты обречена умереть от безнадежной любви по воле феи? — дрогнувшим голосом спросил Ашвин после долгого молчания.
— Фея поклялась мне в этом, — ответила Эли со спокойной печалью. — И, думаю, ее обещанию можно верить.
— И тебе суждено полюбить… принца?
— Его и никого более.
— Но откуда ты знаешь, что все это правда? — с неожиданной горячностью воскликнул Ашвин, радуясь тому, что в полумраке Эли не разглядит, как покраснели его щеки. — Прости, но… — тут он хотел было сказать, что повстречаться с принцем в лесу совершенно невозможно, но разве можно произносить слово «невозможно», когда всерьез рассуждаешь о проклятии феи⁈
— Ты обещал, что не будешь смеяться, если я скажу тебе правду! — нахмурилась Эли.
— Я и не смеюсь, — Ашвин растерянно взъерошил свои волосы, напрочь позабыв и о грозе, и о прежних своих страхах и переживаниях. — Мне просто кажется… что все это чертовски несправедливо! И вовсе не обязано быть правдой!
— Если ты веришь в то, что я говорила с феей, то уж поверь и в то, что она мне сказала, — строго ответила Эли. — Или ты думал, что волшебство бывает только добрым? Впрочем, можешь считать, что я просто сумасшедшая девчонка из лесу, и все, что я тебе рассказала — выдумка, не стоящая внимания!
Ашвину очень хотелось сказать, что именно так он и собирается считать — его необычайно возмутило услышанное. К тому же, Эли говорила о воображаемом принце так, словно уже была с ним по меньшей мере помолвлена, а это ощущалось во стократ раз обиднее, чем то, что Ашвин раньше считал отчужденностью. Он словно обманулся, очаровавшись таинственными историями о феях и волшебстве — и вот, пожалуйста!.. Оказалось, что феи — если уж верить в их существование! — ради забавы подарили самую добрую и удивительную девушку из тех, что он встречал, какому-то принцу, и с этим ничего нельзя поделать. Да что там! Даже если никаких фей на самом деле нет, девушка эта все равно вбила себе в голову, будто ее судьбу не изменить!.. Но как бы не разозлило его услышанное, он не хотел снова обидеть Эли.
— Я верю тебе, — сказал он, сделав над собой усилие. — Но мне кажется, что должен быть какой-то выход. Ведь ты сама говорила, что жить нужно так, словно нет никакой предопределенности, нет судьбы! Что, если ты встретишь… принца — и ничего не случится?
— Но все уже случилось! — в голосе Эли что-то надломилось. — Он… не узнал меня, как и говорила фея. Довольно, Ашвин! Я не желаю больше об этом говорить!..
И они смолкли, думая каждый о своем и вздрагивая от раскатов грома и отблесков молний. Эли, обхватив колени руками и спрятав заплаканное лицо, думала о том, что зря решилась рассказать Ашвину часть правды — «Он не поверил! Он думает теперь, что я просто полоумная девчонка, не отличающая правды от вымысла!». Ашвин же лихорадочно размышлял, как избавиться от проклятия — настоящим ли оно было или выдуманным, ведь что так, что эдак оно причиняло боль Эли.
— Послушай, — наконец сказал он. — Ты говоришь, что тебе была предсказана смерть от безответной любви. Но что будет, если любовь все-таки окажется взаимной?
— Фея сказала, что этого не случится. Он никогда не полюбит меня, ведь я не приняла дар особой судьбы, — глухо прозвучал ответ.
— Она не смогла убить тебя, и, следовательно, ее волшебство не всесильно! — возразил Ашвин. — Если сломать одну часть проклятия — ту, что послабее, — сломается и все остальное.
— Ее колдовство очень сильно и вряд ли в нем найдется какой-либо изъян, — с сомнением заметила Эли, но приподняла голову, несколько оживившись.
— Но все же!
— Наверное, тогда чары и в самом деле падут, — сказала Эли, поразмыслив.
— И ты будешь спасена! — воскликнул Ашвин.
— Но… Но тогда… — девушка задумчиво потерла лоб. — Выходит, я в тот же миг разлюблю… его! Ведь все мои чувства — морок, злое волшебство, и оно развеется вместе с проклятием. А вот он… Что будет с ним? Ведь его любовь может быть и самой настоящей — раз уж она возникла вопреки воле феи…
— Да какое тебе дело, что будет с его любовью? — отмахнулся юноша, к тому времени уже от души возненавидевший выдуманного принца Эли. — Он-то вряд ли умрет из-за разбитого сердца!.. А ты будешь жить. И будешь свободна от чар!
Он почти проговорился, что готов сам отыскать для нее принца и заставить его влюбиться по уши — никогда еще Ашвин не чувствовал себя таким решительным! — но вовремя удержался: кто знает, не станет ли это концом их странной хрупкой дружбы? Верь в волшебство или не верь — но там, где о нем постоянно говорят, все рано или поздно становится зыбким и непредсказуемым, точно горячечный сон.
Эли его слова, казалось, застали врасплох — она смолкла, что-то обдумывая и лишь пару раз бросила на Ашвина косой, испытующий взгляд.
— Не уверена, что это добрый исход, — вздохнув, промолвила она.
Но Ашвин упрямо подумал, что так просто не сдастся.