Аврора обернулась и увидела, что Джинкс не сводит глаз с раскрашенной золотой филигранью статуи своей матери. Статуя была такой же высокой, как и комната, достаточно высокой, чтобы протянутая рука матери возвышалась над их головами. Это была её мать, да, те же волосы цвета небесного пламени и высокий силуэт, но если бы её мать была достаточно здорова, чтобы идти рядом с ними, в сравнении со статуей она была бы карликом. Ни одно из этих изображений не было об истине, они были о власти.
— Ты забываешь, что всё это больше не принадлежит мне, — просто ответила Аврора и опустилась на колени перед алтарём богини.
— Разве сейчас подходящее время? — спросила Джинкс. — Каждому своё, конечно, но здесь мы не совсем вне опасности.
На алтаре была плоско-выпуклая рельефная резьба образа богини. Её руки были единственным полностью вылепленным элементом, и они вытянулись, держа чашу, предназначенную символизировать день, когда она излила бури на землю. Аврора положила ладонь на дно чаши и нажала на неё. Руки не сдвинулись с места, но когда она положила вторую руку в чашу и нажала сильнее, руки начали медленно опускаться, пока Аврора не услышала щелчок. Затем Аврора толкнула чашу вперёд, и рельефная резьба богини скользнула назад в стену достаточно далеко, чтобы можно было проползти мимо.
Джинкс тихо присвистнула.
— Вы, члены королевской семьи, слишком богаты. Но должна признаться, я поклонница всех тайных ходов. Это гораздо интереснее, чем… это.
Джинкс неопределённо махнула рукой в сторону дорогих статуй и картин.
Не ответив, Аврора проползла мимо богини, а затем стала ждать в тёмном туннеле, пока Джинкс сделает то же самое. Дождавшись её внутри, Аврора толкнула богиню, возвращая её обратно на своё законное место, и услышала тяжёлый лязг, когда потайная дверь закрылась за ними. В темноте она положила руку на спинку алтаря и вознесла что-то вроде молитвы, но не обязательно богине, а просто для себя.
Будь в безопасности. Пожалуйста, пожалуйста, будь в безопасности.
Джинкс извлекла вечный уголёк из сумки на бедре, и слабое свечение замерцало на каменных стенах.
— У тебя, наверное, было самое удивительное детство, — прошептала Джинкс, ожидая, что Аврора возглавит шествие по проходу.
После нескольких футов ползком они смогли встать прямо, и Аврора честно ответила:
— У меня вообще не было детства.
Несколько шагов они прошли, молча, но Джинкс была не из тех, кто бросает всё на произвол судьбы.
— Кто Нова для тебя?
Аврора вздохнула.
— Подруга. Единственная, что у меня когда-либо была.
— Принцесса с одним другом? Это не то, как я себе это представляла.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь знаешь, что большинство маленьких девочек мечтают о такой жизни, как твоя, не так ли? В том числе и я мечтала, когда-то давно.
Аврора издала нечто среднее между смехом и всхлипом.
— Тогда, наверное, у нас есть что-то общее, потому что я мечтала о такой жизни, как твоя. Не пойми меня превратно, я знаю, как мне повезло вырасти в таком месте, где есть еда, где можно спокойно спать, где есть мать, которая защитит меня любой ценой. Но… были и издержки. Мой брат, первый наследник, умер, когда я была ещё ребёнком. И когда мы поняли, что магия не приходит ко мне, по крайней мере, так, как мы ожидали, мне пришлось изолировать себя всеми способами. Каждое слово приходилось снова и снова прокручивать в голове, прежде чем оно слетало с моих губ, чтобы не выдать меня. Я была нервным, эмоциональным ребёнком, особенно после смерти моего брата, и мне нельзя было никому доверить хранить свою тайну. Так что вместо этого мне нужно было сохранить саму себя. Вдали от мира, от других людей, включая моего единственного друга.
— Так вот почему ты ушла.
Аврора встретилась взглядом с Джинкс в мерцающем свете тлеющих углей и кивнула.
— Отчасти. Кроме того, надвигалась моя женитьба с Кассием Локи. Это был единственный способ, который, по мнению мамы, помог бы мне сохранить трон и получить присутствие Бурерождённого, который смог бы защитить город. Но… он был холоден и жесток. Жизнь, привязанная к нему, была бы похожа на жизнь, привязанную к бурям, с которыми мы боремся.
— Послушаешь Кирана о Локи, так они монстры.
Аврора пожала плечами.
— Мать держала меня слишком близко к себе, но я узнала достаточно, чтобы понять, что внутри этой семьи жестокие отношения, частью которых я не хотела стать. С моим секретом я чувствовала себя так, словно истекала кровью в бассейне с акулами. Теперь я знаю, что они были даже хуже, чем я боялась.
— И тогда ты решила похитить себя?
— Нова помогла мне сбежать, хотя сама считала эту идею безумной. Она ни минуты не раздумывала, несмотря на то, что я отстранилась от неё много лет назад. Воистину, я не заслуживаю её.
— Ты не должна чувствовать себя виноватой за желание быть свободной. Трудно жить под тяжестью такого рода тайны. Я тоже покинула свой дом, чтобы начать всё сначала.
— Да, но ты не оставила целое королевство на милость плотоядной семьи, как и своего лучшего друга, чтобы он взял на себя вину за исчезновение.
После этого Джинкс перестала задавать вопросы. То ли потому, что у неё были ответы на все вопросы, то ли потому, что коридор начал извиваться, спускаясь на самые нижние уровни дворца. К тому времени, когда они добрались до конца коридора, воздух стал холодным и слегка кислым.
И коридор закончился. В одну минуту они шли сквозь темноту, и только тлеющие угли помогали им, а в следующую они наткнулись на кирпичную стену, которая не позволяла им двигаться вперёд.
— Что теперь? — спросила Джинкс.
Аврора сглотнула один раз, потом ещё раз, потому что не знала. Она знала, что проход существует, но никогда не ходила по нему до самого конца. Так было всегда? Или Локи обнаружили его и отрезали путь, чтобы предотвратить проникновение, подобное тому, что она пыталась сделать?
Аврора прижала ладони к кирпичу и толкнула, но ничего не произошло.
— Роар? — Прошептала Джинкс.
Не обращая внимания на подругу, Аврора снова надавила, на этот раз сильнее, скользя руками по разным местам, ища какое-нибудь слабое или особое место, но стена снова не сдвинулась с места. Её мысли начали метаться, переворачиваясь сами по себе, извиваясь до тех пор, пока внутри её сознания не стало шумно и бурно, как в стремнине затопленной реки.
— Не знаю, — наконец призналась она. — Я не знаю, что делать дальше.
Слова прозвучали отрывисто и грубо. Она должна была вытащить Новайю оттуда. Она не могла даже представить, как долго Новайя была заперта здесь, не могла вынести мысли о том, что ей пришлось пережить из-за легкомысленной свободы Авроры.
Джинкс, как всегда, ничуть не смутила загвоздка в их плане. Она переплела пальцы и хрустнула костяшками пальцев.
— Давай посмотрим, что у нас есть.
Она тоже принялась разглядывать стену, проводя пальцами по кирпичам и по пазам между ними.
— Стена заколдована, — пробормотала она. — Как и парадные врата. Для его открытия требуется магия.
Глаза Авроры распахнулись. Это имело смысл. Этот конкретный проход предназначался для использования в случае враждебного захвата. Если правящий Бурерождённый будет заперт в подземелье, будет иметься заложенный при проектировании путь побега, который будет работать только мановению магии.
Аврора быстро закрыла глаза, призывая бурю небесного огня в своей груди, и ударила по стене, вкладывая в удар столько энергии, сколько смогла. Дверь затряслась, пыль дождём посыпалась вокруг них, но не вскрылась.
Джинкс отстранилась, зашипела и отряхнула руки.
— В следующий раз предупреди ведьму, прежде чем кидаться небесным огнём.