— Позовем принцессу? — спросил Кори.
— Нет… Нет, Кори, подожди минутку, я… — она прикусила губу и посмотрела на свои руки.
Что сказать? Как сказать это?
— Ты когда-нибудь замечал, — осмелилась она, — что великие истории нашей жизни всегда заканчиваются именно так?
— Как, моя Королева?
— Ты и я, — она подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. — Наедине с правдой.
Кори долго разглядывал ее. Эолин ощутила силу его присутствия так, как не чувствовала уже очень давно. Ясность его серебристо-зеленого взгляда, его аромат хвои и зимних ветров, магия Восточной Селен, которая текла по его венам.
Маг приблизился и призвал звуковые чары.
— С правдой? — его тон колебался между вопросом и утверждением.
— О моей неудаче, — ее голос дрожал. — С моим братом в битве при Эрундене, моими сестрами во время вторжения Сырнте, а теперь я подвела нашего короля.
— Ты защитила трон Акмаэля и его королевство. Я не вижу в этом поражения.
— Его сын умер у меня на руках.
— Это была не твоя вина.
— Я должна была предвидеть
— Не иди по этому пути, Эолин. Бремя смерти Эогана не на тебе.
Сердце Эолин болезненно сжалось.
— Даже если Эоган был вне моего контроля, я могла дать Акмаэлю больше. Еще сына, сколько он пожелает. Тогда сейчас был принц, чтобы…
— У отца Акмаэля, Кедехена, было три брата. Мы все знаем, сколько горя это всем принесло.
— Позволь мне закончить!
Упрек прозвучал резче, чем предполагала Эолин, но Кори просто кивнул и сделал шаг назад.
— Я бы сочла это смешным, — продолжала Эолин, — если бы последствия не были настолько серьезными, что любой мог бы усомниться в происхождении Эогана. Все, что нужно было сделать, это посмотреть на его лицо. Каждая черта лица, каждый жест, каждое настроение, мысль и слово выдавали в нем принца Вортингена. Его магия, как и магия его отца, была связана с этой горой, с ее сердцем из камня и огня. Он был истинным сыном Акмаэля, и из него вышел бы великий король.
— Бриана тоже будет достойной королевой
— Да, но Бриана… Она другая, — Эолин отступила от мага, увеличивая расстояние между ними, пока не достигла восточного окна, где положила руку на подоконник.
Ветерок освежил ее лицо. Снаружи вечернее небо было усеяно пурпурными и красными полосами. На востоке звезды начали предвещать наступление ночи.
— Магия Брианы не связана с этой горой, — сказала Эолин. — Ее дух процветает на древних лесах и живых существах, на безвременных тайнах и постоянных изменениях. Бриана, как и ее тезка, настоящая Дочь Восточной Селен.
Эолин закрыла глаза. В ее памяти всплыли леса дома Кори. Ветер ревел среди высоких деревьев. Снег падал густой и слепящий. Голоса выли в ночи, гневные крики преданного клана.
В ту ночь Зимний Лис звал ее, ее беспокойный облик был теплым убежищем от ярости бури. Снег хрустел под ее лапами; влага замерзла на кончиках ее носа и машин. За мгновение Эолин заблудилась в этой метели. Она запаниковала и бегала кругами вслепую, пока не наткнулась на снежный сугроб и отчаянно не заскребла в закрытое окно. Когда, наконец, ставни открылись, и она прыгнула в яркое тепло этой скромной комнаты, ей потребовалось мгновение, чтобы понять, где она находится и что это значит.
Семь дней они были в ловушке снежной бури в Восточной Селен, и королевское продвижение короля задерживалось в его попытках присоединиться к ним на Зимнее солнцестояние.
Семь дней изменили судьбу королевства.
Эолин судорожно вдохнула и освободила сердце.
— Бриана твоя, — прошептала она. — Кори, моя дочь Бриана и твоя.
В последовавшей тишине Эолин слышала биение собственного сердца. Мантия Кори зашуршала, он приблизился. Она почувствовала прикосновение его руки к своей щеке.
— Эолин, — пробормотал он. — Думаешь, я не знал?
Ее глаза распахнулись.
— Ты никогда ничего не говорил. Ты никогда не спрашивал…
— О той ночи нельзя было говорить. Даже вспоминать… Хотя, должен признаться, мне очень трудно было забыть.
— Она мне приснилась, Кори. В ту ночь, когда мы занимались любовью, я увидела, кем она будет. Не это, конечно, — Эолин указала на комнату вокруг них, на сложившиеся горькие обстоятельства. — Ничего из этого я не предвидела. Но я видела свет и любовь Брианы, ее радость и волшебство. Хотя в моей власти было погасить ее искру, я не смогла заставить себя сделать это.
— Ты сильно рисковала, приводя ее в этот мир. Я сам мог бы отговорить тебя от этого.
— Я не стала бы тебя слушать.
— Точно, — улыбка коснулась его губ. — И я благодарен за это. Благодарен за нашу дочь и за смелость, которую ты проявила, доставив ее в этот мир.
— А если бы я отпустила ее в тот момент, когда она была зачата? Что тогда, Кори? Где бы мы были сейчас? Это вопрос я задавала себе тысячу раз после смерти Эогана. Я поступила правильно или неправильно?
— Мы сделали свой выбор, не более того. И мы выжили, чтобы увидеть последствия.
— Я любила Акмаэля.
— Я знаю.
— Я обещала ему…
— Вечность? — смирение наполнило лицо Кори. — Я думал, что ты могла сделать что-то подобное.
Эолин неуверенно отвела взгляд.
— И поэтому я предала вас обоих.
— Ты мага, Эолин. Ты не можешь быть привязана к одному мужчине.