— Мама? — между ними прорезался испуганный всхлип Брианы.
Девочка стояла в дверях детской спальни. Она прижалась к своему брату, который настороженно наблюдал за королем с маленьким мечом в руке.
— Что происходит, мама? — спросила Бриана.
Что-то дрогнуло за выражением лица Акмаэля. Он отпустил Эолин и принялся ходить по комнате, как бешеный волк, попавший в яму.
Магия Эолин объединилась вокруг присутствия ее детей. Она расправила плечи и разгладила платье, вытерла кровь с губ. Прикрепив свой дух к ядру горы, она безмолвно воззвала к Дракону о защите и силе.
— Эоган, — сказала она, пытаясь успокоить свой голос, — возьми свою сестру и возвращайся в свою комнату. Не возвращайтесь, пока вас не позовут.
— Но мама…
— Делайте, как я говорю.
Эоган бросил подозрительный взгляд на отца, крепче сжимая меч.
— Эоган, пожалуйста, — настаивала Эолин. — Все будет хорошо. Оставьте нас сейчас. Я должна поговорить с вашим отцом. Наедине.
Темные брови Эогана сдвинулись, но мальчик отступил и увел с собой Бриану.
— Ты должна поговорить с его отцом, — пренебрежительно передразнил ее Акмаэль. — Скажи мне, кто его отец, Эолин, я хочу услышать это из твоих уст.
Ярость бурлила в ауре Акмаэля. Его глаза были расширены, один из них дергался. Эолин видела это проклятие когда-то давно, в лице своего брата Эрнана, за несколько мгновений до того, как он попытался ее убить.
Проклятие Ахмад-мелана.
Любовь моя, кто это сделал с тобой?
— Ты хоть знаешь отца? — Акмаэль усмехнулся. — Говорят, мага теряет счет своим любовникам.
— Акмаэль, — сказала она, — Я Эолин, Верховная Мага и Королева Мойсехена. Я любила тебя с тех пор, как была девочкой, и служила тебе как твоя верная королева последние десять…
— Нет.
— Я здесь, чтобы вернуть тебя из тьмы.
— Замолкни!
— Посмотри на меня. Сейчас.
— Не будет больше твоих ведьминских заклинаний! — он схватил Эолин за горло.
Ужас снова нахлынул, разбрасывая ее магию, как семена.
— Увидь меня, Акмаэль, — умоляла она, едва дыша. — Ради любви к нашим богам, по воле Дракона, увидь меня той, кто я есть.
— Я вижу тебя, — прорычал он. — Ты больше меня не обманешь. Бенаум укат!
Проклятие Акмаэля пронзило дух Эолин диким вихрем, лишившим ее дыхания и сознания. Отлетев от Акмаэля, она покатилась сквозь тьму и ударилась о каменный пол у его ног.
Ее кожа дрожала от ледяного пота. Она ловила ртом воздух и хваталась за пространство перед собой. Ее конечности онемели и ослабели, а тело стало тяжелым, как труп. Ее зрение прояснилось, но даже при этом она была ослеплена. Все цвета были высосаны из мира, его магическая аура замолчала, его нити силы были отрезаны от ее досягаемости,
«Моя магия! — поняла она в отчаянии. — Он связал мою магию».
Она услышала душераздирающий вой волка, разлученного со своей половинкой.
— Эолин! — Акмаэль взывал к небесам, будто она была потеряна для него. Мертва. — Эолин…
Его боль и отчаяние сплелись вокруг ее собственных, превратившись в чудовищную тень, поглотившую их обоих.
Свечи лопнули и погасли.
Тишина заполнила комнату, тяжелая и зловещая.
Эолин замерла на полу, не решаясь пошевелиться из страха, что Акмаэль может лишить ее жизни и магии. Он стоял над ней, поглощенный Ахмад-меланом, проводя пальцами по влажным волосам, оглядывая комнату, словно пытаясь вспомнить, что именно он искал.
Затем его взгляд остановился на Талии и Раэлле, и его мускулы напряглись, как у хищника, жаждущего новой добычи.
Талия испуганно всхлипнула и боком направилась к двери.
— Моя Королева, — сказала она. — Прости меня, умоляю.
— Нечего прощать, — сказала Эолин. — Идите обе. Найдите Верховного Мага Телина, Кори или Эхиора. Любого из них. Скажите им, чтобы пришли сюда немедленно.
Талия выбежала из комнаты, но Раэлла не обратила внимания на свою Королеву, решив вместо этого встретить смертоносный подход Короля. Она качнула бедрами и позволила ему прислонить ее к стене.
— Как тебя зовут? — Акмаэль прижался ближе и потрогал прядь ее каштановых волос.
— Раэлла, мой Король. Дом Лангерхаансов.
Он провел рукой по ее горлу, опустив ладонь на изгиб ее груди.
— Ты такая же шлюха, как твоя Королева, Раэлла?
— Нет, мой Король, — сказала она. — Я добродетельная женщина из знатной семьи.
Акмаэль расстегнул лиф Раэллы. Она не сопротивлялась, но прикоснулась к его губе, вызывая его голод.
Слезы затуманили зрение Эолин.
— Нет, Акмаэль, — прошептала она. — Умоляю тебя, только не это.
Акмаэль сделал паузу, и его лицо омрачилось.
Он напрягся и закрыл глаза, затем снова открыл их.