— Моя Королева, некоторые могут усомниться в мудрости поручать магам такую задачу сразу после их освобождения из тюрьмы.
— Некоторые могут усомниться в моей мудрости, Высший маг Телин, но я уверена, что вы и другие члены этого Совета этого не сделаете. Как уже признал маг Кори, Хелия не станет слушать людей Мойсехена. Она точно не станет слушать наших магов. Итак, мы пошлем моих дочерей по волшебству, а с ними и всю нашу надежду.
Глава тридцать пятая
Переговоры
Тэсара разглядывала свои платья при свете зари, пытаясь решить, что посылает более сильное послание о силе, истории и судьбе: шалфей Рёнфина или зловещий пурпур Мойсехена?
На ум пришла небесная красота ткани, подаренной ей Савегром, цвет, который больше подходил к ее глазам, чем к ее привязанностям. Она отпустила эту мысль. Швеи все еще работали над этим платьем, даже если бы они закончили, она была бы склонна отказаться от него.
— Моя Королева? — спросила служанка.
Тэсара указала на фиолетовое платье.
Элиасара, необычайно расположенная к новому дню, уже села завтракать. Она усердно ела и болтала о галийских воинах и грациозной силе их танца.
— У меня новая подруга, — сказала она с набитым ртом. — Ее зовут Зиелла, и она учит нас с Ирэни галийским танцам. Я думала служанка, но мать говорит, что она будет королевой, как я!
Соня нахмурилась, подавая девушке свежий чай.
— Этим волшебникам нельзя доверять. Неразумно называть кого-либо из них другом.
— Пенамор называет их нашими союзниками. Почему бы мне не назвать их нашими друзьями?
— У короля нет друзей, — сказала Тэсара, пока женщины зашнуровывали ее платье. — У короля есть только союзники и враги.
— У Пенамора нет друзей, потому что он слишком неприятен, — возразила Элиасара.
— Его неприятность держит это царство в порядке, — ответила Тэсара. — Это природа его положения и нашего положения как королевской семьи. Нужно привыкнуть к этому, Элиасара. Когда ты станешь королевой, у тебя никогда не будет настоящих друзей. Только те, кто тебе верен, и те, кто нет.
— У королевы Эолин есть друзья. У нее есть сестры в магии.
— Эти сестры предали ее и привели тебя к нам.
Элиасара нахмурилась и отодвинула тарелку.
— Я больше не голодна, — объявила она.
Тэсара села за стол. Пока она брала себе фрукты и сыр, служанка начала заплетать ей волосы.
— Если ты доела завтрак, можешь пойти к капитану стражи и сказать ему, чтобы он приготовил мою лошадь.
Элиасара хмуро посмотрела на Тэсару, бросила салфетку на пол и ушла.
Соня подошла и налила чаю.
— Вы уверены в том, что делаете, моя Королева?
— Ты сомневаешься в моих отношениях с моей дочерью?
— Я не об этом, — темные глаза дамы были обеспокоены. — Я бы хотела, чтобы вы передумали сегодня ехать с Пенамором.
— Это мой долг, Соня, перед моей дочерью и ее покойным отцом. Кроме того, я не хочу оставлять переговоры с Селкинсеном полностью в руках моего дяди.
Соня открыла рот, чтобы ответить, но потом поклонилась и молча удалилась.
Позавтракав, Тэсара встала, По ее позвоночнику пролегла стальная нить. Она вымыла руки в чаше и потребовала свой плащ. Снаружи Элиасара ждала, склонив голову под серым небом. Кулаки девушки были сжаты, а нижняя губа дрожала.
— Почему ты это делаешь? — спросила она.
Тэсара коснулась ее щеки.
— Для тебя.
Всхлип сорвался с губ Элиасары.
— Я тебя почти не знаю, а теперь и тебя убьют!
У Тэсары перехватило дыхание.
— Это всего лишь переговоры.
— Хотела бы я знать чары, которые защитят тебя. Мага Эолин пыталась меня учить, но у меня никогда не было дара к магии.
— Твоя забота о моей безопасности — величайшая защита. Это и протокол, которым мы руководствуемся сегодня утром. Тебе не о чем беспокоиться, Элиасара. Оружия не будет, только слова. Ты будешь наблюдать за нами с холма, верно?
Элиасара кивнула.
— Это меня радует и придает мне больше мужества, — Тэсара заключила дочь в крепкие объятия. — Не волнуйся. Скоро мы снова будем вместе.
Охранники заняли свои места вокруг Тэсары, когда она села на коня и выехала из лагеря. Они ехали по высокому гребню, возвышавшемуся над долиной реки Фурмы. На противоположном берегу красные крыши и желтые стены Селкинсена блестели под восходящим солнцем. Дым поднимался с почерневших полей за городскими стенами. Люди Пенамора и его галийские союзники роились по местности, строя осадные машины и роя траншеи сразу за пределами досягаемости лучников Селкинсена.
Этот сверкающий город был жемчужиной королевства Акмаэля, известного своим искусством и торговлей. Оборона была мощной, с двумя городскими стенами, внутренней крепостью и цитаделью. Без своих галийских союзников Пенамор мог бы вообще обойти Селкинсен в пользу встречи с Королевой-Ведьмой на равнинах Мойсехена. Но галийцы пообещали разрушить городские стены с помощью магии, а если Селкинсен сдастся, Рёнфин получит гораздо больше шансов проникнуть в самое сердце королевства.
Отряд Тэсары спускался по длинной извилистой дороге к реке, щель металла и кольчуги соответствовала их походке. Фурма была глубокой и сильной, ее воды плескались об илистые берега. Вдоль широкого каменного моста, который недавно захватили люди Пенамора, висели знамена Рёнфина. Победа, небольшая, но добытая с большим трудом, избавила их от гораздо более длительного марша к Нью-Линфельну на юге. Основная часть армии Рёнфина теперь расположилась лагерем к югу от ворот Селкинсена, а на западном берегу остался небольшой гарнизон для защиты Тэсары и ее дочери.
Пенамор и Савегр приветствовали Тэсару в полном вооружении. Блеск регалий Савегра затмил более скромные цвета Пенамора, и Тэсаре пришлось подавить импульс первой поприветствовать галийского принца.
Пенамор спешился, шагнул вперед и взял Тэсару за руку.
— Моя племянница, принцесса Рёнфина и королева Мойсехена! — его щеки покраснели от волнения. — Если бы войну можно было выиграть с помощью красоты, я бы немедленно отправил всех наших мужчин домой.
— Не следует растрачивать лесть на старух, дядя.
— Ха! — Пенамор откинул голову в смехе. — «Старуха», — говорит она. Думаешь, она старая, Савегр?