Над Ледеронским плато, северо-запад Генабакиса, земли Теблоров
Восхождение заняло шесть дней. Последние два дня они шагали вдоль почти вертикальной ледяной стены, достигнув, наконец, верхнего уступа горы. Поверхность ледника была обезображена давними оттепелями, но на таких высотах зима еще крепко сжимала гору. Несшийся сверху ветер казался белесым от измороси, порождая радуги на ярком полуденном свету.
Верхний уступ был узким, неровным, едва способным дать место ногам четырех Теблоров. Ветер выл вокруг, пытаясь оторвать притороченное оружие и ероша меховые одежды. Ветер то и дело напирал, словно разъяренный дерзостью великанов. Эти высоты, сам этот мир не принадлежал им. Солнце было слишком близко, воздух слишком разрежен.
Вдова Дейлис плотнее натянула на плечи волчий плащ. Впереди склон шел вниз, его ярусы были усеяны камнями и завалены битым льдом, снегом и песком. Все это походило на оборонительный вал озера.
Отсюда, через острозубый барьер, они могли видеть и само озеро. Нагромождения льдин вздымались островами, уродуя ровную, засыпанную снегом гладь. Иные острова были высоки, словно крепости, словно сотня тиранов враждовала здесь ради власти над великой империей замерзшей воды.
Никто не был готов начинать разговор. Вдова Дейлис прищурилась, направляя взор в сторону севера, где озеро, предположительно, должно было оканчиваться. Но всё было бело на столь великом расстоянии. Над белизной нависали еще более высокие пики, подобные смутно видимым облакам. Однако южные склоны их были свободны от снега. Одно это зрелище наводило ужас. Вдова Дейлис повернулась к молодому вождю, стоявшему справа.
Ей все еще было дико видеть рядом ратида, как будто тысячи лет убийственной вражды ничего не значат, не способны отвратить воеводу от похода к клану Урид, от поиска воинов, готовых сопровождать его… сюда.
Все меняется. Она еще миг всматривалась в него, затем сказала: — Значит, твой народ способен видеть.
Элейд Тарос опирался на двуручный кровомеч, вогнав острие в гладкий лед, что заполнял трещину в камне у ног. — На самых верхних стоянках, — кивнул он. — Белые Лики больше не белы.
Мало кто из уридов, выслушав рассказ Элейда, смог понять всю важность известия. Жизнь была медленным, размеренным шествием времен года. Если прошлая зима выдалась холодной, что ж, до нее была зима теплая. Если оттепели приходят резко и неожиданно; если странные потоки горячего ветра несутся с северных высот; если снег падает день за днем, угрожая засыпать Теблоров с головами; если сами леса ползут все выше по склонам, а в низинах гибнут от засухи и болезней… ну, как пастухи каждый год выбирают новые пастбища, так пути Теблоров постепенно изменятся, приспосабливаясь.
Новости, бормотали ему в ответ, не из числа страшных. О, может быть, ратиды — еще остающиеся в немногочисленных селениях, забившись в тайные убежища, прячась от алчных рабовладельцев юга — приучились скулить, словно побитые псы, и теперь дрожат от любой тени в небе…
Такие слова должны были залить мраком лицо Элейда Тароса. Но он лишь улыбнулся, скаля зубы в безмолвном рычании. Вздохнул неспешно и глубоко и ответил: "Дети-рабовладельцы все мертвы. Или вы никогда не верите слухам? Мое имя здесь ничего не значит? Я Элейд Тарос, воевода кланов Сюнид и Ратид. Воевода свободных и познавших рабство. Головы тысячи детей-рабовладельцев отметили победный путь на родину, и каждая ехала на копье Теблора". Он помолчал, презрение сделало диким взгляд серых глаз. "Если нужно, я отыщу немногих воинов-фалидов, с которыми отправлюсь на север…"
Вот так он и решил дело. Скажите, какую историю принесет Элейд ненавистным фалидам? "Уриды разбежались по хижинам и не стали меня слушать…" Даже при непонимании выбора не осталось, ибо гордость — хозяйка любого воина. Воевода ратидов может быть молодым, но он не глупец.
— Вечные снега пожаты, — произнес Карек Торд. — Само по себе невозможное событие. — Его лицо было озадаченным, но смотрел он не на далекие горы. Он смотрел на озеро. — Вопрос был, куда они ушли. Теперь мы видим ответ. — Карек обернулся к Элейду. — А эта затопленная долина всегда была такой?
— Нет, Карек из Урида. Прежде была река, да, чистая и холодная, она бежала между круглых валунов, по ложу из песка и гальки. На мелководьях скапливалось золото. Чтобы перейти ее, не нужно было погружаться по пояс.
— Когда это было? — спросил Карек.
— Во времена моего отца.
Вторая женщина коротко фыркнула. — Ты перебрал все его воспоминания, воевода, и догадался, сколько сотен лет назад он посещал это место?
— Нет, Тониз Агра из Урида. Он уже мертв. Поймите, моя семья издавна хранила дар добычи золота. Мы пробирались в самые далекие уголки хребта, где не бывали другие Теблоры. Все золото, ходящее среди Теблоров, найдено было моей семьей. — Он на миг запнулся и пожал плечами. — Разумеется, мне пришлось перенять семейное дело, и учился я с юных лет. Потом явились рабовладельцы, и мы вынуждены были уйти южнее. Тем, кому удалось. А когда мы, наконец, сочли себя в безопасности, пришла шайка Теблоров. Тогда был убит мой отец.
Вдова Дейлис снова всматривалась в воеводу. Во рту внезапно пересохло. — Те налетчики, Воевода, были уридами.
— Были, — отозвался он равнодушным тоном.
Карек Торд уставился на Элейда широко открытыми глазами. — Мой род…
— Верно. Нетрудно было запомнить их имена — разве уриды до сих пор не поют о Карсе Орлонге? О Делюме Торде и Байроте Гилде? — Он прямо поглядел в глаза Дейлис. — А ты, Вдовица, родившая дитя от семени Байрота. Не ты ли причислена ныне к верующим в Разбитого Бога?
— Ты многое знаешь об уридах, — ответила она, и слова звенели, будто сокрытое лезвие.
Элейд шевельнул плечами, как бы стараясь забыть о собеседниках и недавнем разговоре. Снова устремил всё внимание к замерзшему озеру. — Смотрите лучше, — начал он. — Перед нами не озеро, лишь залив. За горами Божья Тропа, где прежде тянулась тундра, ныне лежит море. Высокогорья запада не дают ему соединиться с океаном. На восток оно тянется через треть континента. — Он резко застыл, качнув головой. — Что я знаю о континенте? Смею сказать, побольше любого из вас. Вы мыслите нас в узком мирке, среди этих гор и долин, низин к югу и моря за ними. Но мир не столь мал, мало знание о нем Теблоров.
— Однако не твое? — Голос Тониз Агры был резок, но за маской презрения скрывался страх.
— Бывшие рабы много о чем могут рассказать. Их знания просветили меня. И да, я видел карты. — Теперь он отвернулся от них. — Ледяная стена сдерживает море. Мы шли вдоль нее два дня. Мы видели ее трещины, ее гниль. Видели древних зверей, что прежде были заперты льдом. Теперь клочья их шкур усеивают склоны. Всё новые выпадают с каждой весной, привлекая стаи кондоров, ворон и даже Великих Воронов. Прошлое разложило щедрый пир для пожирателей падали. И всё же, — закончил он, — в этом я вижу будущее. Наше будущее.
Вдова Дейлис понимала значение обнаженных горных пиков. Мир зимы умирает. Она поняла и смысл их путешествия. Они увидели, куда уходит талая вода. Увидели, почему она не течет на нижние склоны, где каждое лето свирепствует засуха. И теперь высказала вслух истину. — Когда ледяная дамба рухнет…
Однако воевода Элейд Тарос не готов был отдать женщине эту честь. — Когда ледяной вал обрушится, воины Урида, миру Теблоров придет конец.
— Ты сказал "море", — вмешался Карек Торд. — Против такого… куда нам бежать?
Теперь Элейд Тарос улыбался. — Я не просто так пришел к уридам. Я был в других местах, а когда завершу путь, все кланы будут со мной.
— С тобой? — спросила Тониз. — И что мы должны будем восклицать? Слава великому воеводе Ратида, освободителю сюнидских и ратидских рабов, убийце тысячи детей- жителей юга? Элейд Тарос! О да! Теперь он ведет нас на войну против того, чего не смогут остановить сами боги!
Он склонил голову к плечу, будто видел Тониз Агру впервые. Хотя наверняка они не раз успели перекинуться словами в долгие дни после поселка уридов. — Тониз Агра, твой страх слишком явно выказывает себя, твоя шкура тонка и каждое слово хрупко. — Он поднял руку, когда женщина потянулась к рукояти меча. — Слушай же, Тониз Агра. Страх преследует всех нас, и воин, отвергающий страх, глуп. Но слушай внимательно. Если нам приходится защищаться от ледяного ветра ужаса, пусть он дует в спины!
Он замолчал, ожидая.
Вдова Дейлис издала звук, хотя сама не могла бы сказать, что он значит. Медленно покачала головой. — Ты сам ощутил себя на следах Разбитого Бога? В его тени? Ратид, чей отец пал от меча Карсы. Или Делюма, или Байрота. Итак, сейчас ты готов выйти из тени. И слава твоего похода заставит Разбитого Бога пасть в канаву.
Элейд Тарос пожал плечами: — Здесь и сейчас я ищу славы, Вдовица Дейлис, и если Разбитый Бог готов сыграть свою роль, он будет на острие моего меча. Тониз Агра сказала правду — нам не выиграть войны у потопа. Вода придет. Наши земли утонут. Но затопление земель Теблоров станет лишь рождением потопа. Понимаешь?
Она кивнула. — О да, воевода Элейд Тарос. Поток ринется с наших гор. Затопит низины юга, где обитают дети-рабовладельцы. Уничтожит их всех.
Вождь потряс головой: — Нет. Это сделаем МЫ.
Внезапно Карек Торд выхватил свой клинок, встал лицом к Элейду и опустился на колено, выставив кровомеч — горизонтально держа на повернутых к небу ладонях. — Я Карек Торд из Урида. Веди меня, Воевода.
Улыбнувшись, Элейд коснулся меча. — Готово.
Миг спустя Тониз Агра сделала то же, и хотя между ними недавно готова была вспыхнуть ссора, воевода принял клятву без колебаний, без мгновенного раздумья.
Вдова Дейлис отвела взгляд, хотя понимала, что ратид ожидает ответа. Она не могла и не хотела отказывать. Дикарское тепло бурлило в жилах. Сердце громко стучало. Однако она удержала язык, пристально всматриваясь в южную даль.
— Да, — пробормотал Элейд Тарос, внезапно оказавшийся рядом. — Перед водой придет огонь.
— Возможно, это мой муж убил твоего отца.
— Нет. Я собственными глазами видел: его зарубил Карса Орлонг. Я единственный среди ратидов пережил бойню.
— Понимаю.
— Неужели? — спросил он. — Скажи, где твой Разбитый Бог? Карса Орлонг вернулся в родные земли? Пришел собрать сородичей, найти новых последователей? Начал великую войну против южных детей? Нет. Ничего подобного. Скажи, Вдовица, зачем ты цепляешься за ложную надежду?
— Байрот Гилд решил встать рядом с ним.
— И умер ради такой привилегии. Уверяю, — сказал Элейд, — я не буду столь неосторожным со своими клятвенниками.
Женщина фыркнула: — Никто не погибнет? Какую войну ты замыслил, скажи. Пойдя на юг, воевода, мы не раскрасим лица серым и белым?
Его брови поднялись. — Ища смерти? О нет, Вдовица, я поведу нас к победе.
— Против юга? — Остальные стояли и слушали их. — Ты говоришь, будто видел карты. Я тоже, когда к нам вернулась первая дочь Карсы. Элейд Тарос, мы не можем победить Малазанскую Империю.
Элейд рассмеялся. — Это превзошло бы даже мои дерзания. Но скажу так: хватка империи на Генабакисе слабее, чем можно думать, особенно в землях Генабариса и Натилога.
Она покачала головой. — Пустые различия. Чтобы привести народ на юг, чтобы найти место, где можно жить и куда не достанет потоп, нам придется убить всех. Малазан, натийцев, генабариан, коривийцев.
— Верно. Но лишь малазане объединяют все народы в единого противника на поле брани. Где мы встретим их и разгромим.
— Мы налетчики, Элейд Тарос, не солдаты. И нас слишком мало.
Он вздохнул. — Твои сомнения не лишают меня смелости. Буду рад твоему голосу в военном совете. Нас слишком мало? Верно. Мы будем одни? Нет.
— О чем ты?
— Вдовица Дейлис, ты дашь клятву? Поднимешь ввысь меч, чтобы я коснулся его? Если нет, тогда наши разговоры должны прекратиться здесь и сейчас. К тому же, — добавил он с мягкой улыбкой, — это еще не военный совет. Знаю, ты полна сомнений, и хочу, чтобы ты говорила за всех, не имеющих своего голоса.
Она извлекла кровомеч. — Я готова. Но помни, Элейд Тарос. Дочери Карсы Орлонга ездили из нашей страны туда, где живет их отец, Разбитый Бог. Много раз.
— И он не делает ничего.
— Элейд Тарос, — сказала она, — он лишь набирает дыхание.
— Тогда я буду ждать, надеясь услышать его боевой клич, Вдовица.
"Не думаю" . Однако она промолчала. Потом опустилась на колено и подняла над головой деревянный клинок. — Я Вдовица Дейлис из Урида. Веди меня, Воевода.
Солнце достигло наивысшей точки, позволенной ему в тот день. Со стороны замерзшего залива внутреннего моря донеслись стонущие звуки, разорвав безмолвие. Таяние началось. По ледяной стене справа от них с ритмичным шумом бежала вода, незаметная за синими и зелеными колоннами. Эти звуки они слышали в каждый день восхождения, когда становилось тепло.
В южных отрогах соплеменники порадуются весеннему половодью ручьев. Лето, скажут они, не будет засушливым. Видите? Не о чем тревожиться.
Вскоре, понимала она, эти мелочи перестанут иметь значение. Едва к ним придет воевода, неся обещание мести ненавистным детям юга. Неся посул войны.
Когда он, наконец, коснулся ее меча и произнес слово одобрения, женщина встала и подняла руку. — Давайте считать это первым военным советом.
Карек Торд ответил: — Дейлис, едва ли…
— Именно, — бросила она, глядя в глаза Элейда. — Воевода. Есть тайна, которую мы четверо должны хранить, не проронив единого слова.
— Какая тайна? — удивилась Тониз.
Вдова смотрела лишь на вождя. — Принеси всем кланам Теблоров обещание войны против детей юга. Говори о воздаянии. Говори о мести за все преступления, свершенные над нашим народом. О мести работорговцам и наемникам. Говори о новых селениях, которыми окружили наши территории. Говори о прошлых победах. Завоюй их, Воевода, словами о крови и славе.
Тониз встала между ними. — А как насчет потопа? Одного этого откровения достаточно!
— Многие не захотят верить нашим словам, — пояснила Дейлис. — Особенно среди отдаленных родов, довольных размеренным течением времен года, не знающих тяжких трудов и лишений.
Долгое время все молчали. Однако двигающийся лед сам объявлял о себе.
Затем Элейд Тарос кивнул: — Готов сделать, как ты советуешь. Но, чтобы завоевать все кланы, я не должен ходить один.
— Верно. Вот почему мы втроем последуем за тобой, Воевода. Ратиды, сюниды и уриды. Одно это заставит всех выслушать нас.
Карек Торд хмыкнул: — Еще бы найти фалида! Эх, горы содрогнулись бы от удивления!
Элейд Тарос обернулся к нему. — Карек из Урида, среди моих последователей уже есть фалид. Итак, союз кланов. Ратид, Сюнид, Урид и Фалид. — Теперь он глядел на вдову Дейлис. — Мудро. Дадим же клятву хранить секрет. Пока все четверо не решим, что пришла пора его раскрыть. — Он оглядел всех, и все кивнули в свой черед. Даже Тониз Агра.
Лишь тогда они начали спуск.
Вода же продолжала барабанить за блестящими стенами льда, и нарастающий жар солнца заставлял камни исходить паром.