Мешок неприятностей - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

Глава 1

Барри.

Барри сидел на своём баркасе уже третьи сутки. Сидел тихо, как мышь. Изображал, будто бы его нет. Конечно, он мог выйти, но громилы Трога тогда его заметут. Это от них он прятался и, по правде сказать, их боялся. Как уже не раз было, они отнимали последние гроши в счёт его долга Трогу, и при этом мяли бока так, что ещё неделю после этого синяки не сходили. Для них это дело привычное, только дай поглумиться да кулаки распустить. Против них, с комплекцией Барри, можно даже и не рыпаться сопротивляться. Можно сразу отдать всё, что есть и даже больше. Их морды ему давно знакомы, как и его личность знакома для них. Примелькались за последнее время. Выйти можно, но тогда нужно отдать долг, а вот это уже проблема, денег нет, и в ближайшем будущем не предвидится. Чтобы добыть эти проклятущие кругляши с дыркой надо выйти, а это на данный момент чревато последствиями для организма, Бьюи и Карг не сводят глаз не только с баркаса, но и с набережной. Для них это привычное занятие, уже не в первый раз они пасут Барри, и всякий раз ему приходится либо прятаться, либо отдавать долг. Прятаться тоже не вариант, потому как они всегда находят его, и вытрясаю всё до последней монеты.

«Вот сколько раз давал зарок не брать в долг у Трога. Ну почему мне так не везёт? Наверное, из-за того, что Луна в начальной фазе, когда всё тёмное с неохотой отдаёт свою власть свету. Откуда я это знаю? Так моя подружка хиромант и может предсказать будущее хоть по руке, хоть по рогам. Я только одного не понимаю, а мне — то она, почему не предсказала неприятности? Ведь не чужой я ей, всего пару дней назад кувыркались в постели. Вот возьми и предупреди! Так нет — «ждёт тебя красотка в розовом платье…» Намекает на себя перед алтарём. Прям, спит и видит меня своим мужем. Конечно, она девушка видная, всякие округлости и выпуклости присутствуют в достаточной мере и без излишеств, но моё нынешнее положение никак не предполагает семейную жизнь. И ведь знает моё финансовое положение, но всё равно продолжает гнуть свою линию» — думал Барри.

Рядом закряхтел кот, открыл свою пасть и с укоризной смотрел на хозяина, дескать, пора кушать. Видя, что Барри не реагирует на его призыв, кот перебрался поближе, посылая ещё и телепатические сигналы — «немедленно покормить бедное, голодное животное». Телепатический навык развит был совершенно недостаточно и призыв остался без ответа. Кот это понял по своему, как необходимость подбираться ближе к объекту воздействия и перейти на тактильное общение, подошёл ближе и осторожно потрогал лапой по ноге. С едой незадача. Три дня прошли и запасы уже на исходе. Потому и Бьюи с Каргом не уходят, знают, сколько продуктов может вместить ледник. Но тут только разожги печку, как они поймут, что я на баркасе и кинутся дверь ломать и ведь сломают и вытрясут всё, что есть, и чего нет. Ещё и наподдают за здорово живёшь.

«А Нинель может и помочь, только, как её отвлечь от любимого занятия, полировать пилочкой свои рожки. Сразу вспомнилось, как Нинель приобрела новомодную машинку для полировки рожек. Приобрела у бродячего торговца за три серебряка. Сумасшедшая! Не иначе. Могла дать мне, я поставил бы на классную лошадь и удвоил, а то утроил сумму. Так нет, приобрела машинку и сразу её пробовать. Полировать машинка умела, очень даже хорошо умела, только вот незадача, почти сразу намотала волосы на себя. Нинель вовремя догадалась выключить машинку, а то осталась бы без солидной пряди своих роскошных кудряшек. Пришлось курочить машинку, так как состричь волосы Нинель, конечно, не согласилась. Даже наотрез.

— Пусть я лучше лишусь трех серебряков, чем состригу волосы.

Надо как — то Нинель попросить о помощи, но как? Мордовороты облокотились на тумбу моста и курили, не думая уходить. Им заботиться про то, как добыть деньги на ужин не нужно, Трог платит исправно своим громилам» — продолжал свои невесёлые мысли Барри.

Походив по баркасу, он взял старую навигационную карту и, послюнявив карандаш, на обороте написал большими буквами «Отвлеки». Осторожно выглянул в щель между занавесками и приложил карту к окну со стороны фургона Нинель. Она девушка умная, сразу поймет, кого отвлекать нужно, да и нет больше никого на этом проклятущем мосту. Осталось ждать, когда она заметит и придумает, как помочь. Пока это не случилось, продолжил смотреть через щёлку в занавеске за Бьюи.

Нинель

Нинель обхаживала новую клиентку, зашедшую на «огонёк». Азартно «ездила по ушам» дамочке среднего возраста с вдовьим кольцом на пальце.

— Ясно вижу всё. — Хиромантка водила своим пальцем по ухоженной ладошке, — придёт сильный и пригожий. Как увидит такую красоту, так и останется, не сможет уйти.

Вдовушка растекалась обширным бюстом по столу и млела от слов хиромантки:

— А когда? Когда случится?

Нинель встала и стала ходить вокруг вдовы и рассматривать её рожки, покрашенные ныне модным блёклым перламутровым лаком. Подумалось, вот заплатит за гадание так и себе куплю такой лак.

— Вижу, очень скоро, а насколько не совсем ясно.

Вдова стала рыться в расшитом бисером кошельке, в котором шуршали и облигации банка, а это очень большие деньги, и звенело весело серебро:

— Я доплачу…

В это время Нинель увидела в окне баркаса призыв о помощи. Мгновенно сопоставив присутствие мордоворотов Трога, ошивающихся возле её фургона, их пристальное внимание за баркасом Барри, она засуетилась, обдумывая свои дальнейшие действия. Нинель встала и стала ходить по фургону, продолжая нести свою привычную околесицу. Вдовушка, видя её усилившуюся активность, спрятала серебрушку и достала монету поменьше, но золотую, соответственно и более дорогую. За этакую монету можно целый спектакль разыграть. Сценарий такого спектакля сразу нарисовался в голове.

Нинель выскочила из фургона и забегала вокруг, стараясь обратить внимание Бьюи и его товарища, но они не смотрели на неё. Тогда она стала срывать с себя одежду и когда «засветила» грудь, громилы стали смотреть на действо с открытыми ртами. Из фургона, вслед за ней, выскочила вдова, увидела полураздетую Нинель, стала с сомнением в глазах снимать с себя верхнюю одежду. Громилы совсем отвлеклись от слежки и наблюдали неординарное действо. Вдова сняла жакет и, путаясь в пуговицах, стала расстёгивать блузку, предоставив на обозрение две пышные «дойки». Громилы только присвистнули и зацокали языками, в полголоса обсуждая открывшиеся достоинства.

Под суматоху Барри выскользнул из надстройки баркаса и быстрым шагом, почти бегом, прошмыгнул по трапу на набережную и скрылся в кустах. Побег удался.

Нинель заметила побег, решила, что достаточно отвлекла и стала одеваться сама и помогать одеться вдове. Бьюи пару раз присвистнул, но увидев напарника, глазеющего на полураздетых женщин, дал ему подзатыльник. Вдовушка, находясь под впечатлением полусумасшедшего действия, как сомнамбула двинулась в сторону мужчин.

Нинель подхватила женщину под локоток и повела в свой фургон:

— Это не те мужчины, с которыми у вас будет встреча. Этим громилам нужно совсем другое.

— Но один из них очень даже мне понравился.

— Нет, нет, мадам. Вам только кажется, да и по мосту вы практически не сделали ни одного шага.

— Ага — а! — многозначительно протянула вдова.

Нинель, впоследствии, так и не могла вспомнить, почему сказала такие слова, но слово не воробей, вылетит, не поймаешь. А вылетевшее слово может влететь в ухо, а голова, на котором это ухо крепится, сделает свои выводы.

Барри

Покинув набережную, Барри пошёл в город. Работы как таковой у него не было, приходилось перебиваться случайными заработками. Ноги сами по себе несли в сторону ипподрома. По дороге купил газеты с расписанием забегов на ипподроме. Ставить ставку, денег практически нет, мелочь в кармане только купить чашку кофе и булочку, что он немедленно и сделал. Наслаждаясь, горячим напитком и свежайшей булочкой, сидел на плетёном стуле кафе и обдумывал свои действия по добыче денег.

Денег у него никогда не водилось много, да и откуда им взяться у сироты из приюта монастыря, куда его определил сжалившийся над ним молодой стражник, после облавы на беспризорников. В приюте Барри немного отъелся и пригрелся. Не сразу, но постепенно привык к монастырским правилам, пару раз предпринимал попытки к побегу, но сытная и главное постоянная кормёжка останавливала его. Монашки особенно не баловали его и воспринимали как естественную обузу их монастырю. Но при этом старались отучить от привычек беспризорной жизни, хотя это было не просто.

Больше всего с ним возилась сестра Агнесса, совсем молодая женщина, даже можно сказать девушка. Она взяла на себя обязанности по воспитанию Барри и подходила к этому с особой строгостью. Не раз и не два она награждала его ударом деревянной линейки по рукам, когда он допускал ошибки, приговаривая:

— Мальчик, ты забыл, что имя нашего князя пишется только с большой буквы. Это ты невесть от кого родился и твоё имя можно писать как угодно, а будь моя воля, то и вообще никогда не писала. Потому и фамилию тебе придумали в соответствии с тем, как ты выглядишь.

Этим сестра Агнесса намекала, что фамилия Каннасон, это на одном из наречий означает «кляча» или просто лошадь-доходяга. И всегда улыбалась, когда произносила его фамилию. Барри часто думал про себя, что именно она и придумала для него такую фамилию, чтобы и в документах было ясно, что он ни кто иной, как подзаборная шваль.

Едва выучив Барри читать, сестра Агнесса стала давать ему молитвенник и не дай бог, он протягивал немытые руки к книге.

— Заморыш! А ты руки никогда не моешь? За такое святотатство, как хвататься за священную книгу грязными руками, ты будешь читать её стоя на коленях.

После умывания рук и за одно лица, сестра Агнесса ставила Барри на колени в угол. Он, заливаясь слезами, бубнил тексты молитв, обращаясь к каменным стенам, а сам думал про то, как он отомстит противной Агнессе за свои страдания, и всё потому, что сестра специально насыпала на пол ребристую крупу, которая впивалась в голые коленки, вызывая острую боль.

— Стой и не вздумай шевелиться — шипела монашка, размахивая толстой указкой прямо перед его лицом. — Ты не справляешься со своей работой, не учишь уроки, не утруждаешь себя молитвами, воруешь овощи с грядок и ешь их не мытыми. Да ты сам скоро станешь землёй.

Барри смотрел в книгу, а беззвучные слёзы текли ручьём, не давая разглядеть текст на странице, капали на страницы старой книги, оставляя влажные следы детской обиды на несправедливость этого мира. За эту оплошность следовало очередное наказание.

Другие сёстры относились к маленькому заморышу не в пример лучше. Со временем Барри понял, что он является своеобразной отдушиной для женщин в их нереализованном материнстве и стал этим пользоваться. То от одной, то от другой монашки ему перепадало по кусочку вкусностей или скупой ласки, в виде поглаживания по голове. По прошествии нескольких лет он научился очень хорошо читать и считать, а это уже немаловажно в нашем мире. Но всё хорошее, когда нибудь кончается. Едва достигнув шестнадцати лет, как Барри пнули под зад коленом, отправив в большой мир самостоятельно добывать себе пропитание так как дальнейшее пребывание в женском монастыре уже накладывало совсем другие ограничения в соответствии с возрастом.

Сёстры в монастыре, по большей части, заставляли молиться Единому Богу и ухаживать за цветами и овощами. За стенами монастыря такие умения не особенно в ходу. Нанимать на работу его никто не спешил, а кушать хотелось всегда. Пробавляясь случайными заработками, он протянул пару лет, а затем подался в город, считая, что там он сможет найти себе работу и пропитание. В городе хватало своих бездельников. Становиться попрошайкой не давала гордость, но постоянной работы и в городе не нашлось. Пришлось осваивать простую, но весьма опасную профессию вора. Слава Единому, никогда не попадался по крупному, а то королевская каторга быстро извела бы со свету, как многих его приятелей. Но и малых неприятностей хватило, чтобы отучить воровать. Пара сломанных рёбер не дают забыть науку, которую преподали торговцы, у которых он своровал парочку булок.

К двадцати годам он перепробовал уйму профессий. Помимо краткосрочных наймов на работу, стал пробавляться игрой на скачках. Особенных успехов это не принесло, хотя и были хорошие ставки, которые позволили прикупить недорогой баркас и поселиться в нем, благо за стоянку на реке не требовалась плата. Так уж повелось в княжестве, плату за землю брали, за постройку тоже брали, а вот на реке плату за стоянку судна и проживание на нём не взимали. Этим многие пользовались, стараясь сэкономить на налогах. Барри посчитал, что это неплохая идея, и как только подвернулся случай, приобрёл старый баркас, на котором он и проживал постоянно, не беспокоясь за налоги и деньги. У той же Нинель фургон стоял на земле и её частенько проверяли налоговики, на предмет уплаты налога за землю. Свой баркас Барри «припарковал» прямо у моста, заякорив носовым и кормовым якорями, для верности ещё и принайтовав к вбитому в дно толстому бревну. По перекинутым сходням мог выйти на берег, не запачкав свои штиблеты, так как набережная у моста была забрана в гранит.

Он продолжал знакомиться с жокеями, хозяевами конюшен и, в конце концов, понял, ставку можно ставить только на верную лошадь. С этим была проблема. Кто просто так будет делиться денежной информацией. Но слава знатока лошадей осталась и некоторые обращались за консультацией. Консультация консультации рознь. Сегодня у Барри родилась идея, которую и стал проводить в жизнь.

Проходя рядами торговцев на рынке, он внимательно рассматривал программу забегов, когда подошёл знакомый хозяин одной лавки:

— На кого посоветуешь поставить, Барри?

Посмотрев по сторонам, Он приблизился к торговцу и наклонился к его лицу, чуть не проткнув себе глаз его длинным носом.

— Есть информация. Информация сугубо секретная. Только мне нельзя делать ставку. Если я воспользуюсь, то меня сразу вычислят и мне крышка.

— Ты только скажи, а я поставлю за тебя. Главное, информация должна быть достоверной, — на его лице выступили красные пятна от возбуждения

— Скажу, но десять процентов выигрыша мои, идёт? — Барри забросил пробный шар азартному торговцу, и он его немедленно «проглотил», даже стал быстро перебирать ногами от переполнявшего азарта.

— Идёт.

Отойдя на приличное расстояние от лавки торговца, Барри достал вторую газету с программой забегов и сделал пометку, округлил озвученную лошадь и написал имя сделавшего ставку.

К вечеру первый забег был расписан полностью, за каждой лошадью был записан свой претендент на победу. Осталось только ждать, какая лошадь придет первой на завтрашнем забеге.

Весёлое времечко — ждать и догонять.

Уже вечером, после бесплодных попыток найти хоть немного денежек, Барри осторожно пробирался в темноте к фургону Нинель. Три дня на баркасе в одиночестве, кота во внимание не принимать, это три дня. Без женщины. Да и кушать хотелось, а из фургона Нинель доносилось позвякивание кастрюль. На его стук в дверь позвякивание и шорох прекратился, что — то упало и разбилось, послышались проклятья в адрес посетителя и испорченного ужина.

— Какого чёрта, Барри? — Нинель приоткрыла дверь, распахнуть которую не дала внутренняя цепочка. — Шляешся среди ночи, спать не даёшь.

Такого приёма он не ожидал и только потянул носом запахи. Нинель заметила его телодвижения и как отрезала:

— Не сегодня. Ты понял?

— А — а–а!

Нинель сунула парочку монет и захлопнула дверь. Прямо перед носом. Ну и ладно. Пара монет это ужин и полноценный завтрак, а завтра будет уже другой день и другие заботы. Его размышления прервали цепкие руки, которые закрыли рот и мгновенно выхватили деньги из рук.

— А говорил, нет денег. Вот и долг отдал, — просипел на ухо Бьюи, который подкараулил Барри — остались проценты и наша с напарником оплата. Твой должок ещё три медяка.

Проворные руки прошлись по карманам, выудили несколько монет, что остались после кофе и булочки. Отсчитав свою долю, мордовороты швырнули на землю оставшиеся медяки и растворились в полумраке. Свою работу на сегодня они выполнили. Барри же пришлось поползать по земле, стараясь найти и собрать монеты. В это время за дверью фургона послышался смешок. Ну, Нинель, я тебе это ещё припомню. Отряхнув пыль со своих брюк, Барри направился на баркас.

Открывая дверь в надстройку, оглянулся назад. По мосту, в неясном свете Луны, медленно шла женщина. Всё бы ничего, но она шла с оголённым торсом, предоставив на обозрение свою голую грудь. По правде сказать, кроме Барри других свидетелей такого занимательного действия в округе не нашлось. Рассмотреть её в полной мере не получилось, мешало ограждение и перила моста. Пока он пытался рассмотреть «прелести» неизвестной, как в приоткрытую дверь ломанулся голодный кошак, который мимоходом царапнул по ноге. Проводив его взглядом, обернулся посмотреть на мост. Фигура уже исчезла. Сквозь ограду перил просматривались только деревья на другой стороне моста. Ветер шевелил ветви, создавая иллюзию, как будто кто — то идёт по мосту. Привидится же такое. Ну, да! Три дня без женщины.

Кот отправился на поиски провизии самостоятельно. Надеяться, что он принесёт что — то и хозяину, не стоило. Поэтому приготовил мысленно себе яичницу из двух яиц, оставив два яйца на завтрак, и завалился спать голодным. Ну, так, не привыкать.

Утро ничего хорошего не принесло. Едва Барри вышел на палубу, как вляпался в кошачью блевотину, поскользнулся и размазал её по всей палубе. Надо полагать, ночная охота у кота была не очень удачной, с голодухи нажрался всякой гадости на помойке и теперь страдает желудком. Ещё одна проблема на многострадальную голову Барри. Надо сказать, своего кота он любил. Подобрав его с помойки, он давно его пригрел у себя, став его семьёй. Дал ему звучное имя за роскошные усы — Корнелиус. Ему казалось, это он исправляет свою судьбу и даёт коту новую, более сытную жизнь. Правда, три последних дня опровергают это утверждение. Что поделать! Форс — мажор.

Вскоре нашёлся и сам кот. Выглядел совсем не презентабельно, ему было ну очень плохо, во всяком случае, так показалось. Пришлось взять его в охапку и пойти к знакомому ветеринару на ипподром.

— Барри! Я лошадиный доктор и специализируюсь на крупной скотине, а твой кошак даже меньше лошадиной головы втрое. — Взмолился ветеринар, на просьбу полечить кота.

— Я не прошу тебя его оживить немедленно.

— Он что, уже умер? Тогда тем более. Я не умею поднимать мертвецов, ни лошадей, ни людей, ни котов. Ты слишком меня переоцениваешь. И даже если бы мог, то не стал, нет у меня лицензии на такую деятельность.

— Ну, ты же можешь дать какое нибудь средство, чтобы его пронесло, но от этого он не умер. Ну и чтобы он немного порезвее ходил или бегал.

— Этого у меня сейчас как грязи, — ветеринар подошел к одному ведру и набрал пипетку лекарства, — Сегодня полежит, а вот завтра только держись! Даст копоти как молодой матрос после полугодового плавания.

Это заявление лошадиного доктора навело Барри на определённые мысли, и пока ветеринар выталкивал его из своего закутка, он успел прочитать на ведре название лошади — «Ловкий Джек». Ага! Это лошадь для завтрашних забегов и её накормят допингом. Это шанс рискнуть. Доктор взял кота и вышел в подсобку, где накапал в рот коту из пипетки, попридержал его морду, что бы сглотнул.

Быстро заглянув в расписание забегов, определив аутсайдера второго забега, Барри перелил жидкость из ведра «Ловкого Джека» в ведро с надписью «Киллар». Вот теперь и рискнуть можно на бегах, только рисковать совсем нечем. Приходится констатировать полное наличие отсутствия наличности. Найти денег надо до завтрашнего утра.

Проверив результаты сегодняшнего забега, и определив победителя вчерашней своеобразной лотереи, направился к нему. Но тут ждал полный облом. Торговец пожадничал и практически ничего не поставил, чему очень огорчался, правда, в компенсацию за свою жадность, отвалил Барри килограмма три отличной говядины. Хоть что — то при скудных капиталах, или вернее, при полном безденежьи.

Занимать денег у Трога, это последний вариант, да и врятли даст, учитывая финансовое положение Барри. Есть ещё и предпоследний вариант, Али — духанщик. Пройдоха и скупердяй, но по слухам является главой местных южан, которые торгуют на рынке. По слухам, он так же является и негласным банкиром торговцев с юга. Но Барри не южанин. Даст или не даст? Не девочка же, даст! Только под процент. Решено! Надо идти к Али на поклон.

Жером

— Дорогой мой Жером!

Разговор не нравился, от слова совсем. Когда шеф начинает сюсюкать и называть по имени елейным голосом, это сулило неприятности. Жером немного отвлёкся и пропустил часть разговора.

— … и я подумал, а кто у нас в участке является самым лучшим? Естественно сразу подумал о вас, мой дорогой Жером. Поэтому вам выпала эта почётная миссия. Показать работу нашего отдела, подготовить молодую смену, так сказать, влить свежую кровь нашим ветеранам. Чтобы и в магистратуре о нас говорили только в положительном ключе.

Жером совсем потерял нить разговора и только кивал головой, глядя на его жирные губы. Не иначе обедал у себя в кабинете, когда Жером пришёл.

— Вот и отлично! Приступайте немедленно. Наше будущее ждёт вас в вашем кабинете. Я заранее знал, на вас можно положиться и отправил племянника нашего мэра в ваш кабинет.

— Какого племянника?

— Мэра. Нашего. Вы, что не слушали меня?

— Я полностью с вами согласен, только сомневаюсь, что выпавшее мне счастье точно таковым и является.

— Не сомневайтесь! Берите и учите его, натаскивайте как борзого щенка. Он конечно молод, но мэр за него поручился, даже обещал выделить дополнительные фонды нашему участку, а это уже кое-что.

Шеф подталкивал Жерома к выходу и всячески старался избавиться от Жерома, наверное, жаркое стынет. Пришлось подчиниться. Как Жером уже догадался, мэр всучил своего непутёвого родственника, с целью получить из него нормального человека. Наверное, совсем пропащий, раз отдали в полицию на перевоспитание. Жером быстро шёл по коридору участка, здороваясь с коллегами. У него стало портиться настроение, и оно испортилось полностью, как только он увидел этого недоросля. Мальчишка лет восемнадцати, с длинными рыжими волосами, развалился в его кресле и самозабвенно листал газету, правда, не читал, а рассматривал только картинки. Дебил!

— Дай сюда! — Жером выхватил газету из рук и за шкирку вытащил пацана из кресла.

— Я направлен к вам для прохождения службы. — Проблеял мальчишка, пытаясь привести свою одежду в порядок, но при своей неуклюжести у него это не получалось.

— Да не тянись ты так, Шкет, не в армии, но и не наглей, не у дядюшки. — Намекнул пацану на его родословную.

Парень нахмурился:

— Дядюшка сбагрил с глаз долой, лишь бы успокоить мою мамашу, и я не шкет, я Мозес. — при этом парень умудрился свалить кипу папок с делами и даже не подумал их собрать.

— Собирай папки, клади на место и пошли на прогулку. Будем, Шкет, знакомиться с участком.

Уже на улице он нагнал Жерома и пошёл рядом, инфантильно разглядывая прилавки и разложенные товары. Ну — ну. Пусть смотрит, только что он там высмотрит.

Торговцы переговаривались на своём языке и улыбались Жерому, как старому приятелю. Узнают! Ну, так он на этом участке не первый год. Вот только отвернулся, и Шкет куда — то запропастился, пришлось остановиться и высматривать его рыжую шевелюру. Дал же Единый помощника! Несуразный, неуклюжий, тощий как фонарный столб, да ещё и рыжий. Хорошо, не смеска, а то рожки из рыжей шевелюры точно привлекали бы всех дамочек в округе.

Не прошло и пяти минут, как он объявился рядом и стал внимательно смотреть в глаза. «Значит, что — то высмотрел. Ну — ну. Узнаю себя в первый день службы, тоже повсюду казались воры, грабители и насильники, а женщины все были поголовно проститутки и воровки» — подумал Жером, свернул в переулочек и уселся в кафетерии.

— Давай уж, рассказывай, чего высмотрел. — Он сделал глоток кофе и собрался расслабиться.

— Торговцы собирают наличные для отправки на родину. — Жером поперхнулся вторым глотком. Такое так просто не узнать.

— Как узнал?

— Так они в открытую про это говорят между собой. Сегодня вечером Али — духанщик собирает деньги для переправки за границу.

— Так уж и при тебе говорят?

Мальчишка насупился:

— Папаня, в своё время, получил назначение на южную границу. Пока он гонял контрабандистов по округе, я гулял со своими сверстниками во дворе. Много времени проводил в компании южан и понимаю по — ихнему, только вида не подаю.

Подумалось, а парень то, талант! Понял, о чём говорят и виду не подал. В первый день узнать такую информацию, просто проходя мимо, несомненно, талант.

— Пошили дальше по участку.

— А может вернуться и всё рассказать. Это большие деньги и без налога.

— Не будем отклоняться от маршрута, чтобы не показать, что нам стало что — то известно, да и деньги ещё не собрали. Вечером нагрянем к духанщику, личность известная и не без грешков.

Дальнейшее патрулирование прошло без эксцессов. Шкет рассматривал витрины и прилавки, вопросов не задавал и вёл себя как обычный парень. «И чего я на него окрысился, не понимаю? Наверное, от разговора с шефом осадочек остался. А информацию Шкет добыл, шик блеск красота! А так посмотреть, дебил дебилом».

Барри

Пока таскался с котом, пока сверял, какие ставки на «Киллара» и какие прогнозы на эту доходягу, так уже и вечер наступил, даже перекусить времени не нашлось. «Ничего, вернусь на баркас, а там кусок мяса лежит — дожидается, жаркое будет первый класс. Нинель приглашу на ужин, буду заглаживать вину за поздний визит, хотя я и не гладиатор. Чтобы только гладить женщину. Она девушка видная, да что там говорить, она мне нравится. Интересно, а я ей нравлюсь? Может статься, я у неё мимолётное увлечение. Хотя нет! Замуж уж очень хочет» — Барри предавался мечтаниям.

В раздумьях и не заметил, как подошёл к ресторану Али. Кричащие краски и такая же кричащая музыка, всё в угоду основным посетителям этого места. Запахи специй и жареного мяса. Пристроился за углом понаблюдать за входом. Что — то оживлённо сегодня у Али, посетители так и снуют. Туда — сюда. Ничего не заказывают, только зайдут и тут же выходят. Странно. Что — то затевается.

В подтверждение этих слов из подворотни побежала городская стража и стала ломиться в мгновенно закрывшуюся дверь. Стражники с азартом и матерком, ломали дубовую дверь. Тут становится жарко, надо сматывать удочки. Недолго думая Барри завернул за угол и оказался напротив задней стены духана, но не во дворе, а в маленьком переходе за забором. Окно под самой крышей открылось, оттуда вылетел мешок, который шлёпнулся прямо под ноги. Нагнувшись, Барри его подобрал и шмыгнул за угол. Однако, этот манёвр заметили, потому как рядом прожужжала стрела из самострела, дёрнула за полу пиджака и бок нестерпимо заболел. Сунул руку под пиджак и почувствовал сочащуюся кровь. Чёрт! Подстрелили! Хорошо хоть по касательной.