Алое. Очень много разных оттенков алого, с частыми вкраплениями черных пятен боли. Яркая зелень леса и травы, серые облачка тускнеющего дыхания, искрящиеся белым снежинки слез, золотые копья пробивающихся к земле лучей света, бледное полотно очень знакомого лица и снова черные пятна боли на изорванном от страданий сердце. Алое. Брызги алого на зеленом и бледном. Облачка становятся еще более тусклыми, а искры слез и редкие золотые копья темнеют, все сильнее и сильнее оттеняясь множащимися кляксами черноты.
Последний рывок! И вот впереди пестрит череда смутно знакомых образов. Крики! Ругань! Чей-то, возможно даже мой собственный плач. Мешанина алого и черного, с пятном бледного и такого родного лица, опускается на бесконечный зеленый ковер, после чего крики становятся еще более громкими и разборчивыми.
— Целитель! Где этот проклятый целитель? — очень знакомый голос и новые оттенки серого отчаяния, смешанного с красным маревом ярости проносятся по округе, заставляя мельтешащее и болтливое движение вокруг шевелиться еще быстрее — Где целитель?!
— Он пьяный! Облили водой, он не очнулся… — суетливая человеческая масса взрывается ярко красным негодованием и вздыбившейся волной понесла пару серых комков отчаяния в сторону огромной пустой бутылки с кислым запахом угасающей надежды.
— Прекрати его бить! Оттащите ее от него!!! Остановись… Она уже умерла — неистовая багряно-красная ярость ударяется об нерушимую стену безысходности, осыпая перекрасившийся во все тона всеобъемлющего отчаяния мир дождем из блестящих слез.
— МАМААА! — на этот раз я узнаю свой собственный крик и лишь через долгие тягостные мгновения вырываюсь из-под давящей толщи безумных красок сна, прямиком в спасительное лоно бытия. Прямо в объятия сидевшего на краю кровати, обеспокоенного Курзана.
— Тихо-тихо. Это сон. Это был сон. Это был всего лишь сон. Успокойся. Это был просто сон. Успокойся. Это сон… — мужчина повторял это раз за разом, до тех пор, пока Сарию не прекратило колотить из-за пережитых сотни и сотни раз до этого воспоминаний. Когда же она наконец-то смогла взять свой собственный разум под контроль, эмоции были грубо загнаны в самый дальний угол специальной техникой медитации, а сотник вновь увидел уже привычную ему, порой похожую на безжизненный механизм, девчонку.
— Тебе опять «это» приснилось?
— Да. Я опять видела маму… За пять прошлых лет такое было всего пару раз… а тут только вернулась и сразу же в первую ночь. Видимо я слишком расслабилась… — говоря полностью лишенными эмоционального окраса короткими фразами, отвечала на прозвучавший вопрос девушка, глядя пустым взглядом куда-то сквозь стену чердака, на котором ее поселили.
— Всего пару раз? — мягко говоря, удивился Курзан, припоминая очень частые ночные крики из соседнего дома в котором раньше жила одинокая, потерявшая бабушку, девочка — Неужели ты как-то научилась с этим справляться? Или для этого есть какая-то специальная магия?
— Нет… Я просто научилась обходиться без сна в течении долгого времени… без вреда для здоровья — честно призналась девушка и несколько раз моргнула, будто бы все еще пытаясь прогнать слишком яркие краски сна, принесшего с собой очень давние и крайне болезненные воспоминания — Ничего… Надеюсь скоро все изменится и мне станет легче. А пока… Видимо придется опять озадачить себя делами и проблемами.
— Звучит конечно странно… но посоветовать тут я тебе ничего не могу. Лишь ты сама способна справиться с этой бедой из прошлого. Ну а мы с Марикой можем только подставить тебе плечо, чтобы было на что опереться когда станет совсем тяжело — заверил девушку сотник и обнял благодарно потянувшуюся к нему молодую магессу. Так они просидели в тишине ночи несколько минут, молча успокаивая друг друга и думая о своем.
— Спасибо дядя — тихо поблагодарила девушка, когда мужчина поднялся с кровати и, огладив усы, собрался уходить с чердака.
— Да не за что, красавица. Как говорится, не чужие люди. Да и я только рад тебе помочь — проследив за спускающимся по лестнице сотником, Сария потянулась до хруста в спине и, не желая более спать, скинула с себя тонкое одеяло. После чего села поудобнее и, выдернув контролем силы книгу из своей сумки, продолжила осваивать одно интересное запрещенное плетение. Хорошая нагрузка на разум и новые знания всегда помогали девушке отвлекаться от плохих мыслей. Наверное поэтому учеба когда-то стала для нее любимым способом времяпрепровождения.