В темноте Пит на большой скорости сворачивал то за один угол, то за другой, но обе машины не отставали от него.
— Кто это? — вопрошал Пит. — Ты ничего не видишь?
Боб, обернувшись назад, почти лежал на спинке переднего сиденья и пытался разглядеть преследователей через заднее окно. С него было уже довольно неожиданностей: сначала драка на торговой площади, затем нападение на аллее, потом этот детина, который перевернул вверх дном его комнату, и вот сейчас эти!
— Две небольших машины, — докладывал Боб. — Может быть, я их разгляжу, когда ты будешь поворачивать.
Пит быстро сделал еще один поворот.
— Впереди белый «Датцун-Б210», — продолжал Боб. — На хвосте у него «хонда сивик». Цвет «хонды» в темноте не могу разобрать, может быть, желтый. Обе машины старые. Номера также разглядеть не могу.
— Больше ничего?
— Что же нам делать? — заволновался Боб.
— Не знаю, — с тревогой ответил Пит. С визгом машина сделала еще один поворот. Лицо его вдруг озарилось. — Слушай, вот это было бы здорово!
— Что?
— Может быть, нам сейчас удастся оторваться от этих типов, как в кино. К счастью, никого на дорог нет. Держись покрепче!
Боб повернулся, чтобы продолжать свои наблюдения через ветровое стекло. Они приближались к кольцевой развязке дорог. Четыре дороги отходили от кольца. В центре круглой лужайки стоял флагшток.
— Вот тут мы им и покажем! — воскликнул Пит.
Они помчались все быстрее и быстрее по кругу. Пит выжимал все, что мог, из своего «бель эйра» так, он рычал, подобно леопарду. Преследователи пытались также держать скорость.
— Вот, мы уже быстрее их! — радостно крикнул Боб.
Вскоре они уже были на полкруга впереди. Затем три четверти. Наконец очутились прямо за преследователями.
Внезапно водитель первой машины резко затормозил. Второй немедленно сделал то же самое. Слишком поздно! Вторая машина врезалась в хвост первой. Завизжал и заскрежетал металл.
Пит быстро рванул руль направо, машина чиркнул о задний бампер «хонды», полетели искры!
«Бель эйру» удалось пулей пролететь мимо «хонды» и «датцуна». К Бобу вернулось нормальное дыхание. Он повернулся, чтобы посмотреть, что делается сзади.
Передняя машина, «датцун», взревела и снова помчалась за «бель эйром».
«Хонда» следовала за «датцуном» и начала его гонять.
«Что будет дальше?» — подумал Пит.
— Вот это да! — вскрикнул он. — Что они делают?
«Хонда» стукнула «датцун» в бок. Явно специально. Посыпались искры, совсем как на фейерверке национальный день четвертого июля. «Хонда» и «датцун» мчались бок о бок по кругу. А затем отомстил «датцун». Он врезался в бок «Хонды». Заскрежетал металл.
— Прелестно! — восхитился ошеломленный Боб. — Они соревнуются, кто кого скорее разобьет!
— Черт побери! Глазам не верится! — удивился Пит.
— Сейчас они друг против друга вместо того, чтобы быть против нас!
— Давай-ка скорее отсюда, пока они о нас не вспомнили!
Они свернули на одну из боковых дорог. Сзади вновь прозвучал звук удара от сталкивающихся машин. Затем послышались четыре выстрела.
— Кто бы эти типы ни были, они весьма опасны! — заключил Боб, услышав выстрелы.
— Они к тому же какие-то сумасшедшие, — добавил Пит. — Начали погоню за нами, а закончили схваткой друг с другом! Почему они передумали?
— Может быть, они припасли эти пистолеты для нас? — помрачнел Боб. — Давай позвоним Юпу и предупредим его.
— Согласен, — ответил Пит, — ведь они теперь знают, где живешь и ты, и Юп.
Рано утром на следующий день Боб уже гонял на своем «фольксвагене». Когда он прибыл накануне вечером домой, он нашел машину на дорожке к дому в идеальном рабочем состоянии. Маленькая красная старушка бегала сейчас, как новый лимузин. Тай проделал гигантскую работу.
Крутясь утром в пятницу в конторе Сакса, Боб все время вспоминал детали погони предыдущего вечера. Не считают ли эти бандиты, что рабочие кассеты все еще у него? Он решил, что они думают именно так. Поэтому ему нужно следовать совету Тая быть осторожнее.
Селеста отвечала на телефонные звонки, писала деловые письма, слушала демонстрационные пленки, подбирала газетные вырезки. Боб работал над графиком выступлений, выстраивая его так, чтобы концерты не накладывались друг на друга.
Около половины двенадцатого подъехала Макси.
Она была вся в сером: серые туфли на низком каблуке, колготки, длинная мужская рубашка и шарф, замотанный вокруг блестящих черных волос. Серый цвет соответствовал ее настроению. Лицо измученное, со следами беспокойства. Тушь с ресниц расплылась, под глазами большие темные круги.
— Мне нужно поговорить, — шмыгнула она носом и мотнула головой в сторону кабинета Сакса, избегая встретиться взглядом с Селестой. Она не хотела, чтобы Селеста слышала. Ведь это было чисто личное. Боб провел ее в кабинет.
Макси вытащила серый в клетку носовой платок и высморкалась.
— Он пропал, — прошептала она.
— Кто?
— Марш! Кто же еще? Никто о нем ничего не знает со вчерашнего концерта на торговой лошади! — Она наклонилась и ткнулась лбом в грудь Боба. — О, Боб, ты должен найти его. Обязательно должен!
Боб похлопал ее по плечу. Он пытался сообразить, что же делать.
Немного спустя Макси выпрямилась и жалко улыбнулась.
— Ты позвонила его родителям? — спросил Боб.
— Его родители… не хотят… разговаривать со мной, — едва могла сказать Макси и вытерла глаза.
— Ну и ну, — промычал Боб и сел за стол в кресло Сакса. Шикарное кресло, он так хорошо себя чувствовал в нем. Боб полистал телефонный справочник, нашел телефон Марша и набрал номер. Двенадцать раз прозвучал гудок — и никакого ответа. Затем он нашел номер телефона родителей Марша и набрал его. Наконец кто-то взял трубку.
— Алло? — ответил голос, «алло» прозвучало настороженно.
— Миссис Лейнсон? Это — Боб Эндрюс из «Рок-Плюс». Можно поговорить с Маршем?
— Он живет в другом месте, — ответила женщина.
— Я звонил ему туда, но никто не отвечает.
— Попытайтесь позвонить его брату, — посоветовала она и положила трубку.
Боб нашел номер телефона Фрэнка Лейнсона и вновь набрал номер.
— Алло?
— Фрэнк? Это Боб Эндрюс из «Рок-Плюс». Можно поговорить с Маршем?
— Конечно. Если ты позвонишь в Главную больницу Роки-Бич.
— В больницу? — изумился Боб.
Макси резко выпрямилась в кресле.
— Он там со вчерашнего дня.
— Что случилось?
— Ты его лучше сам спроси, — ответил Фрэнк.
Потрясенный, Боб поблагодарил Фрэнка и положил трубку. Он уставился на Макси, она — на него.
— Пошли, — сказал он.
— Ой! — разрыдалась Макси. — Я знала — случилось что-то ужасное.
На пути в «Галактик-Саунд» Пит поведал Юпу о странных событиях на кольцевом перекрестке накануне вечером.
Юп задумался.
— Я начинаю подозревать, что мы оказались в центре бандитских разборок.
— Разборок? — переспросил Пит. — Но никто из этих болванов не носит кожаных курток.
— Это не уличные банды. Это шайки пиратов.
Пит что-то прикинул и согласился:
— Пожалуй, верно. Что нее нам делать?
— Как что? То, что мы делаем, — расследовать!
— И прикрывать наши тылы, — пробормотал Пит. — Мне вовсе не хочется быть продырявленные пулями!
— Правильно, — согласился Юп. — Нужно только, чтобы никто в «Галактик» не узнал об этом. Там любой может быть членом шайки.
«Галактик-Саунд» занимала внушительное семиэтажное здание из стали и стекла. Вершину венчала видимая за многие мили громадная золотая пластинка. Ребят встретил сотрудник компании Джонни Мактавиш. Он провел для них целую экскурсию, познакомив с отделами рекламы, кадров, маркетинга и распространения. Коридоры были покрыты толстыми ковровыми дорожками, деловито сновали служащие в фирменных одинаковых костюмах.
— У нас более трехсот работников, — объяснил Джонни, когда они спускались в бесшумном лифте в почтовое отделение, находившееся в подвальном помещении. Горы конвертов заполняли стол, на полу стоял открытый джутовый мешок. — Сюда поступает внутренняя и внешняя почта, — продолжал Джонни. Он был светловолос и веснушчат, а на его больших руках выделялись огромные суставы. — Включая письма фанатов. Видите? — Он показал на груды писем, адресованных Электрическим Котам и Джейку Болтону, популярному гитаристу группы «Гремучая смерть». Мы пересылаем письма адресатам.
— Я всегда ломал голову над тем, куда деваются письма поклонников, — заметил Пит.
— Отдел почты и будет твоим «штабом», Пит, — сказал Джонни. — Ты будешь курьером. Да, тебе придется побегать.
— Пит любит физические нагрузки, — пошутил Юп, не обращая внимания на тоскливый вид Пита.
— Мистер Лара хочет, чтобы ты, Юпитер, ознакомился работой инженеров и техников.
Когда Джонни отвернулся, чтобы поздороваться с одним из сотрудников, Пит прошептал Юпу:
— Как же так, мне придется бегать туда-сюда, а ты будешь наверху со «звездами»?
— Счастливый жребий, — также шепотом ответил Юп.
Затем все трое поднялись на второй этаж и оказались в зале, где вместо стен были зеркала от пола до потолка, на мраморном полу стояли кадки с зелеными пальмами, повсюду блестела медь.
— Вот здесь мы встречаем артистов, когда они приезжают на звукозапись, — объяснил Джонни.
— Вот это да! — восхитился Пит.
— Очень… великолепно! — только и мог проговорить потрясенный Юпитер.
Джонни ухмыльнулся:
— Так я и ожидал. Пошли. — Он повел их вниз в зал, где с одной стороны находились застекленные кабины, а с другой — офисы. Рекламные плакаты на стенах пестрели автографами.
— Здесь работают звукоинженеры и техники, — вновь начал объяснять Джонни. — На фирме мы почти все делаем сами: записываем, обрабатываем и размножаем.
— Смотри! — воскликнул Пит. — Это же лос-анджелесские «Фриуейс»! Они потрясающе звучат!
Ребята остановились понаблюдать за динамичным трио музыкантов, одетых в кожаные костюмы; они извивались и что-то выкрикивали в микрофоны по другую сторону стеклянной стены.
— Я ничего не слышу, — изумился Пит.
— Это звуконепроницаемая студия, — пояснил Юп, и Джонни кивнул в знак согласия. Они еще немного постояли, а затем Юп как бы невзначай сказал, обращаясь к Джонни: — Я слышал, что «Варвары» выпускают изумительную пластинку.
— Ты прав, — отозвался Джонни. — Над ней здесь работает Хенк Риверс.
Они вошли в небольшую комнату, через стеклянную стену которой была видна пустая студия звукозаписи. Дверь за ними с мягким шипением закрылась. Пит испуганно поглядел на нее. Циферблаты, тумблеры и светящиеся кнопки заполняли полукруглый пульт примерно двух футов высоты.
— Это Хенк Риверс, — представил Джонни улыбающегося лысого человека с большими ровными белыми зубами. — Один из наших лучших инженеров.
Хенк пожал руки Юпу и Питу и жестом указал на электронный пульт перед ним:
— Взгляните на это. Микшер окраски звука — самое дорогое оборудование в нашей студии. Стоит полмиллиона долларов. Вы можете с ним создавать все, что угодно, даже делать запись на сорока восьми дорожках. Можем имитировать гитару, голос, ударные — все, что оживляет запись.
Затем он похлопал по стоявшим друг на друге четырем катушкам для записи на двадцать четыре дорожки, которые, как и говорил мистер Лара, были два дюйма ширины и десять дюймов в диаметре.
— Наша новая блестящая новинка — «Очарование Калифорнии». Все записано на этих четырех катушках.
— Все? — переспросил Юп.
— Да. Копии мы делаем на вот этих катушках. — Он показал на горку белых коробок, подобных тем, которые пират вложил в картонный ящик Боба на торговой площади. Юп и Пит обменялись понимающими взглядами. — Там внутри катушки в четверть дюйма ширины для первого поколения копий, — продолжал Хенк. — Для записи на одной катушке в четверть дюйма ширины требуется две катушки с записью на двадцати четырех дорожках. Каждая рабочая копия в четверть дюйма ширины соответствует одной стороне долгоиграющей пластики, подобной «Очарование Калифорнии». Две катушки составят одну долгоиграющую пластинку или одну кассету, так как катушка с рабочей копией вращается со скоростью пятнадцать дюймов в секунду, а пластинка намного длиннее.
— Семь с половиной две, — вступил в разговор Юп. — Чем медленнее скорость, тем больше можно втиснуть звуков.
— Совершенно верно, — подтвердил Хенк.
— А вот на этих уже сделана запись? — спросил Юп, показывая на белые коробки с катушками.
— Еще нет. Мы держим пустые катушки под рукой. У нас в холле полные шкафы чистых пленок Ампекса.
— Но вы, должно быть, учитываете, сколько вы сделали рабочих копий, — сказал Пит.
— Вот здесь. — Хенк показал бланк. — Мы знаем также, где находится каждая рабочая копия.
— Их когда-нибудь воровали? — спросил Юп стараясь, чтобы выражение лица не выдало его.
— Нет. Мы думаем, что этого и не случится!
Пит удивленно поднял брови. Либо Хенк не знает об украденных пиратами из «Галактики» пленках, либо он лжет.
Юп и Пит трудились все утро не покладая рук. Пит доставлял и получал почту, пока не почувствовал, что пробежал дистанцию большую, чем марафонская. До прихода сюда он надеялся поразить Келли рассказами о любимых ими звездах рок-музыки и своей интересной работе, но, совершая свои рейсы, он так и не увидел ни одной знаменитой персоны.
Юп отвечал на телефонные звонки, был на побегушках, готовил кофе и пытался не прикасаться к сладостям. Его располневшее тело протестовало против такого напряжения. Раздражало и то, что никто даже не интересовался его техническими познаниями.
Ни один из сыщиков до обеда не напал на какой-нибудь след. К этому времени они уже вымотались и проголодались. Работа в «Галактике» была не более интересна, чем та, которой им обычно приходилось заниматься летом.
Юп завтракал вместе с Хенком в студии по своей «программе» — хлебом с маслом. Он решил, что чем больше он съест, тем лучше будет действовать на него диета. Поэтому он с удовольствием уплетал половину булки, густо намазанную маслом.
Пит покинул подвал и отправился на ленч на улицу. Он уселся за летний столик у парковочной стоянки с Джонни и его приятелями,
Ему было интересно слушать их рассказы о знаменитостях, бывавших в «Галактике». Теперь он может Пересказать эти истории Келли. Он одолел уже половину сандвича с ветчиной, когда увидел подъезжающий красный «форд пинто».
Внезапно его осенило. Может быть, это машина того блондина, который переворошил комнату Боба!
Пит вскочил из-за стола, не думая о том, что подумают его соседи.
— В чем дело, Пит? — изумился Джонни.
Как раз в этот момент водитель выглянул из «пинтo». Это был тот светловолосый вор! Он заметил Пита и нажал на акселератор. Красная машина помчалась к выезду. Она удирала!