Мальчики гребли в такт, дружно и слаженно. Гребя, они быстро согрелись, им даже жарко стало. Сережа сказал Осе:
— Если замерзнешь, можешь ненадолго сменить одного из нас. Знаешь, как согревает!
— Может быть, скоро сменю, — отозвалась Оса. — Теперь опять чуть правее. Это течение все время сносит нас влево…
— Теперь нам и самим видно, — сказал Сережа. — Мы можем ориентироваться по фонарю на пристани, мы ведь помним, под каким углом мы пересекали Волгу от пасеки к городку! Ты, главное, смотри вперед, чтобы мы на бакен не наткнулись или на какую-нибудь корягу! Мало ли что может быть на реке!
— Такое впечатление, что мы идем очень быстро, — сказал Саша.
— Да, — согласился Сережа. — Но мы ж пока со свежими силами. Главное — не выдохнуться. Если на последней трети пути Николай Христофорович перейдет на весла, то мы его здорово нагоним, идя в таком темпе. Ведь катер идет на веслах тяжелее, чем лодка, а силы у нас приблизительно равны — он хотя и здоровый мужик, но один, а мы хоть и слабее его, но нас двое!
— Что это там белеет впереди? — спросила Оса. — А, это ночной туман над рекой… Полосками стелется… Если он загустеет, то будет очень неприятно…
— Приналяжем! — предложил Саша. — Полосу тумана надо проскочить как можно быстрей!
Саша и Сережа с удвоенной энергией налегли на весла. Через несколько минут они вошли в туман — легкий и стелющийся, но все-таки сильно ограничивающий видимость.
— Эх, фонаря на пристани теперь не видно! — с досадой бросил Сережа. — Не сбиться бы нам с направления!
Чуть впереди из тумана донесся зычный протяжный гудок.
— Это баржа! — сказал Саша. — Предупреждает… Надо чуть притормозить, чтобы не попасть под нее.
— Интересно, она просто так предупреждает или кого-то… — начал Сережа, но его перебил возглас Осы:
— Ой, смотрите, смотрите!
Ребята оглянулись туда, куда Оса указывала рукой, — и остолбенели от ужаса. Прямо на них надвигалась громада, сияющая разноцветными огнями: туристский теплоход, один из тех, что совершают двухнедельные круизы по Волге.
— Гребите! — взвизгнула Оса. — Он идет прямо на нас!..
Ребята, выйдя из столбняка, опять налегли на весла. Раз… два… Р-раз… два… Они сгибались и разгибались в такт, их прошибло потом, застилавшим глаза, а нос теплохода все приближался и приближался, уже почти нависал над ними…
Еще несколько отчаянных гребков — ребята уже не надеялись, что им удастся разминуться с теплоходом. Они гребли как заведенные, не глядя вокруг, не ведая, на каком расстоянии от теплохода сейчас находятся… Вдруг их подхватила мощная волна, и округлый белый борт теплохода прошел в метре от лодки, а ее саму отшвырнуло прочь. Ребята опять взмахнули веслами, а потом весла выскользнули у них из рук. Обессиленные мальчишки тупо смотрели, свесив руки, как белая стена плавно проходит мимо них и удаляется прочь. Последний раз их качнуло на крутой волне, а потом корма теплохода, сияющая разноцветными огнями, стала исчезать в тумане.
— Ну и ну!.. — выдохнул Сережа. — Я думал, нам каюк… Такой теплоход потопил бы нас и даже не заметил этого…
— Смотрите! — Оса указала вперед.
Чуть на расстоянии, — но ребятам показалось, что прямо перед ними, — вынырнул из темноты сигнальный носовой огонь баржи, а потом, перерезая путь лодке, потянулся низкий темный борт. Ребята схватились за весла, чтобы притормозить движение лодки, и молча смотрели, как и баржа уходит прочь, как проплывает мимо них кормовой огонь. Потом баржа опять издала громкий протяжный гудок — и путь вперед вновь оказался свободен.
— Мы угодили прямо между ними! — Саша содрогнулся, такой сильный озноб пробежал у него по спине. — Если бы мы шли чуть быстрее, то угодили бы прямо под баржу, а чуть медленнее — нас бы подмял теплоход…
— Жаль, мы не можем включить сигнальный огонь, — сказала Оса.
— Даже если б у нас был фонарь, нам бы все равно нельзя было его включать, — сказал Сережа. — Если бы капитан теплохода или баржи увидел лодку, в которой плывут трое несовершеннолетних, он бы немедленно приказал нас выловить! Нас спасло то, что мы незаметны… Но то же нас чуть не погубило!
Саша, щурясь, разглядывал ладони.
— Я, кажется, так налегал, что стер их, — сообщил он. — В темноте не очень заметно, но такое впечатление, что чуть не до крови. Во всяком случае, волдыри будут наверняка. А ведь нам еще грести и грести…
— Я тоже, — сказал Сережа. Он снял майку и обмотал ею весло. — Так хоть немного полегче будет. Советую тебе сделать так же…
Саша последовал его совету. Мальчики опять взялись за весла. Каждый гребок теперь отдавался болью в натертых ладонях, и они старались грести медленно и аккуратно. К счастью, полоса тумана кончилась, видимость вновь сделалась отличной, так что теперь они могли быть уверены, что загодя заметят любой теплоход или баржу и успеют разминуться с ними без отчаянного спурта в последний момент. Оса в оба глаза смотрела вокруг, чтобы не упустить приближения возможной опасности. Да, река была намного больше полна опасностями, чем им представлялось!
— Вон уже и тот берег виднеется, — указала она.
Да, другой берег темной полоской завиделся вдали… Ребята приободрились и веселей налегли на весла. Сперва казалось, что, сколько они ни гребут, берег не приближается. А потом он приблизился как-то резко, рывком, — чтобы опять начать словно удаляться от них. Ребята гребли так долго, что берег представлялся им уже недосягаемым. Они уже не думали о том, держат ли курс на пасеку или сбились с направления — для них стало главным вообще доплыть.
Наконец они подошли к берегу настолько, что стали видны стволы отдельных деревьев, раньше сливавшиеся в темную массу. Тут вся троица облегченно перевела дух.
— Наверно, течение снесло нас левее, — сказала Оса. — Теперь нам надо подняться чуть вверх.
Последний участок пути оказался и самым коротким, и самым мучительным: не только из-за боли в ладонях, но еще из-за нахлынувших мыслей о том, что их ждет впереди…
— Честно говоря, я бы очень обрадовался, если бы командор оказался не прав и мы увидели в окошко, как он попивает чай или водочку с Никитой и треплется с ним за жизнь, — сказал Саша.
— Я тоже, — охотно признался Сережа. — Приключения бывают хороши потом, когда о них вспоминаешь… Но это может оказаться одним из таких приключений, о которых даже вспоминать не захочется… А вон и затончик, о котором я говорил!
— Значит, мы идем правильно, — сказала Оса.
— Да… — кивнул Сережа. — И выходит, нам еще около километра вдоль берега. Минут за пятнадцать, наверно, одолеем.
— Где мы причалим? — спросил Саша. — Нам бы лучше пристать где-нибудь здесь, в тихом месте, и часть пути пройти пешком. Лодка, привязанная к причалу, — это мы сразу засветимся!
— Разумеется! — отозвался Сережа. — У меня была мысль причалить в этом затончике. Но не стоит — слишком далеко идти…
Надо остановиться под каким-нибудь раскидистым деревом с обнажившимися корнями, которое укрывало лодку, будто шатром. Нам наверняка попадутся такие местечки…
— Тихо! — сказала Оса. — Что это такое? Вы ничего не слышите?
Саша и Сережа прислушались. До них донеслись редкие тихие всплески — словно кто-то очень осторожно, почти бесшумно, вел лодку на веслах.
— Вполне возможно, это командор, — прошептал Сережа. — Тоже ищет укромное место, чтобы пристать. Не столкнуться бы с ним…
Ребята немного подождали, прежде чем опять взяться за весла. Тихие всплески удалялись, скоро их совсем не стало слышно. Тогда ребята медленно поплыли вперед. Через некоторое время они услышали тихий глухой стук, потом хруст ветки под ногой — будто кто-то причалил, уткнувшись носом в берег, а теперь вылез из лодки и привязывал ее.
— Точно, командор! — прошептал Саша. — Подойдем чуть поближе?
— Совсем ненамного, — распорядился Сережа, окончательно принявший командование на себя. — И смотрите в оба, где подвернется хорошее местечко для высадки!
Они углядели такое метров через тридцать: изгиб берега образовывал как бы углубление, вполне достаточное, чтобы загнать туда гребную лодку. Судя по звукам, командор причалил чуть впереди, так что не было опасности столкнуться с ним.
С какой радостью ребята ощутили под ногами твердую землю! Как следует привязав лодку к стволу росшей над самой водой ивы и убедившись, что береговой изгиб надежно укрывает ее от посторонних глаз, они медленно и осторожно двинулись вперед.
Ребята шли вдоль самой кромки берега и через несколько минут углядели катер, привязанный под раскидистым шатром наклонившегося к реке дерева — в точности так, как они сами подумывали привязать лодку. Катер был пуст. И хруста веток не слышалось: значит, командор успел уйти вперед.