— Странный мужик! — задумчиво пробормотал Петькин отец. — Надеюсь, мы не… Ладно, вперед!
Он направил яхту к тому затончику, о котором говорилось в записке.
— Сперва посмотрим, нет ли там кого, — уведомил он свою команду. — А потом подойдем поближе к ферме.
В затончике на первый взгляд никого не было. Но стоило им подойти поближе, как с шумом раздвинулись кусты, и из них выскочила маленькая фигурка, которая запрыгала и замахала руками.
— Смотрите! — ахнул Миша. — Это Оса!
— Михайло, принимай от меня управление яхтой! — велел Петькин отец. — А мы с Петруччо пойдем к берегу. Петруччо, готовь лодку! — Он спустился в каюту и забрал Ружье, а Петя тем временем в две секунды спустил на воду надувную шлюпку.
— Как хорошо, что вы приехали! — затараторила Оса, когда шлюпка уткнулась в берег и Петька с отцом вылезли из нее на землю. — Там такое творится!.. Я здесь вас встречаю, а Сережа пошел пчел выпускать, пока Саша ведет наблюдение, потому что командор сидит на погребе с заложниками и отбивается…
— Погоди-ка! — остановил ее Петькин отец. — Давай по порядку!
Задав несколько точных вопросов, он выяснил у Осы, что происходит, и распорядился:
— Значит, так!.. Я иду на ферму, а ты вместе с Петей возвращаешься на яхту. Переведите ее к причалу, держитесь чуть поодаль и не пускайте на нее никого посторонних! В крайнем случае, быстро уходите!..
Без дальнейших обсуждений он направился по прибрежной тропе. Оса и Петя поплыли на яхту.
Котельников-старший шел быстро, но соблюдая осторожность. Он останавливался и приседал при каждом подозрительном шорохе и при очередном повороте тропы. Так он миновал место, где ребята привязали свою лодку — та была в полном порядке, целехонькая, никуда не делась, — а потом то место, к которому Николай Христофорович причалил свой катер. Катера не было, но у самой кромки воды Котельников увидел нечто темное. Он подошел поближе, чтобы поглядеть.
Это был застреленный человек. Его голова и грудь, вокруг которой вода была красновато-мутной, были в реке, а ноги — на суше. Если бы Петькин отец знал столько, сколько Саша, он бы понял, что Басмач все-таки застрелил Корявого, своего напарника по бегству, и в одиночку ушел на катере командора. И что они встретили на яхте не кого иного, как Басмача. И тот, наверно, еще прикидывал, не захватить ли яхту, но в итоге решил, что яхта — слишком заметное судно и на катере будет легче прятаться и уходить от погони…
Но все это Котельникову еще предстояло узнать. А пока что он за одну секунду убедился, что убитому ничем не поможешь, и поспешил дальше.
Он вышел из-под деревьев к покосу перед фермой. Там он, как и Саша, услышал гудение пчел и крики бандитов, на которых напали сотни и сотни беспощадных насекомых. Потом он увидел, как из кустов на бугорке перед ним выскочил Саша и, спотыкаясь, побежал к реке. Затем раздался громкий треск, и Петькин отец понял, что Саша упал.
Котельников со всех ног побежал к Саше. Мальчик лежал на животе, раскинув руки и ноги, его очки валялись в метре от него. Когда Тень Котельникова упала на мальчика, тот притих, боясь пошевельнуться. Петькин отец шагнул к очкам, поднял их и протянул Саше:
— На!.. Ты ведь без очков как без рук.
Услышав знакомый голос, Саша нерешительно приподнял голову — и улыбнулся, увидев Петькиного отца.
— Там, на ферме… — порывисто заговорил он, надевая очки. — Пчелы закусали бандитов… Но амбар горит, и все могут погибнуть… А я… Мне показалось, рой пчел летит на меня, и я побежал к реке, чтобы спрятаться в воде…
— Кто там лежит, возле трактора? — спросил Котельников, обозревавший все вокруг.
— Тракторист… Он ехал, потому что договорился с Никитой на сегодня, на утро… Бандиты его убили…
— Ну, кажется, недоубили, — заметил Петькин отец, успевший разглядеть, как тракторист слегка пошевелился. — Сейчас посмотрим, что с ним. Оставайся здесь!
Он побежал к трактористу, с осторожностью посматривая вокруг. Бандитов он не боялся — а вот пчел побаивался изрядно. Ведь озверевшие пчелы могут закусать до смерти! Известны случаи, когда после большого количества укусов человек умирал от болевого шока… В любом случае бандиты выведены из строя на несколько часов. Но Котельникову вовсе не хотелось самому разделить их участь!
— Ты жив? — спросил он у тракториста, открывшего глаза.
— Да, — слабым голосом ответил тот. — В бедро попали, гады. Я, кажется, сознание потерял. Что там происходит? Это нашенская шпана решила все-таки Никиту подпалить? Но на нашенских непохоже, у нас таких оголтелых нет…
— Это не местные, — ответил Петькин отец. — Это, кажется, те бандиты, что из тюрьмы бежали. Лежи тихо, я за тобой вернусь, как только на ферме помогу. И не волнуйся, рана у тебя неопасная.
Огибая постройки, Котельников стал пробираться к горящему амбару. На подходе к нему он услышал крики о помощи, звучавшие глухо, как будто доносились из подземелья. Впрочем, почему «как будто»? Это кричала семья Никиты, запертая в погребе. Часть амбара уже полыхала вовсю. Рядом с амбаром лежали три скрюченных тела: искусанные бандиты, глухо стонавшие, потому что даже кричать от боли у них не было сил. Пчел нигде не было видно: очевидно, улетели дальше.
В горящем амбаре с грохотом обрушилась балка, а из-под нее чудом успел выскочить Николай Христофорович.
— Олежка, ты? — спросил он, стирая копоть с лица, застилавшую ему глаза. Он даже не удивился, увидев здесь своего друга. — Надо побыстрее найти какой-нибудь лом, чтобы сорвать замок погреба, иначе вход завалит горящими обломками, и мы их уже не спасем!
— Попробуй ружьем! — предложил Котельников.
— Уже пробовал, не получается!
— Погоди секунду! — Котельникову пришла в голову внезапная идея. Оставив двустволку Николаю Христофоровичу, он со всех ног побежал к трактору.
Так и есть! У трактора, среди прочей экипировки, имелся стальной трос. С трактором Котельников управляться умел. Заведя машину, он поехал во двор фермы.
— Привяжи конец троса к замку! — крикнул он командору, кинув ему свободный конец. — Попробуем трактором сорвать!
Николай Христофорович исчез в огне и дыму. Через две минуты донесся его крик:
— Готово!
Котельников развернул трактор в обратную сторону. Проехав несколько метров, он ощутил, как напрягся стальной трос, пытаясь затормозить движение трактора. Потом послышался резкий треск, и трос опять обмяк.
— Получилось! — донесся радостный крик Николая Христофоровича.
Котельников остановил трактор и, соскочив с него, побежал на помощь другу. Задыхаясь в огне и дыму, они помогли выбраться из погреба двум детям, жене Никиты Алене и самому Никите. И успели они очень вовремя! Только они вывели спасенных заложников на свежий воздух, как остатки амбара с грохотом обрушились. Страшно подумать, что могло бы быть, задержись они хоть на секунду!
Некоторое время спасенная семья сидела молча, жадно глотая свежий воздух. Потом дети заплакали, а вслед за ними разрыдалась Алена, жена Никиты.
— Ну-ну! — Никита неловко обнял жену за плечи. — Все уже позади, нечего переживать…
Алена пыталась сдержать слезы — и не могла. Она виновато улыбнулась спасителям:
— Вы знаете… это…
— Нечего, нечего! — пробасил Николай Христофорович. — Верно Никита говорит — все позади!
Он хотел еще что-то добавить, но побелел и, схватившись за бок, опустился на траву.
— Что с тобой? — кинулся к нему Котельников.
— Ранили меня… — ответил командор. — Я на нервном напряжении держался, а сейчас, как отпустило… Рана неопасная, но, по-моему, я много крови потерял… Да еще в голове все звенит: рухнувшей балкой по черепу задело, когда я со своего насеста спускался.
— Я сейчас перевяжу рану! — Алена сразу встала, вытирая слезы. — Дети, пошли в дом! Найдем бинт и все необходимое.
Взяв детей за руки, она пошла к дому. Никита проводил ее взглядом и лишь тогда заметил трех бандитов, беспомощно валявшихся на земле.