Семь с лишним мин(полчаса) мне потребовалось, чтобы пройтись по всем поворота, заглянуть в каждую комнату, осмотреть каждую девушку в культ и после, убить всех. Девятьсот сорок три человека разных возрастов было мной убито за этот кан. Чёртова куча народу, и все это только в той части культа, куда направился я, а ведь есть ещё и Ха Нин… интересно, она выжила? Если тут я столкнулся с таким практиком, что был всего в полушаге от моего убийства, вполне есть возможность, что она могла столкнуться с аналогичным или близким по силе противником… или нет. Скоро узнаю.
Наконец, некоторое время спустя, я, наконец-то, добрался до выхода, откуда пришёл. Чувства усталости не было, скорее, было ощущение, что я, мягко говоря, задолбался. После встречи с заместителем, почти не было никого, кто меня бы бросил заинтересовал и распалил во мне азарт интересного боя. Единицы, почти на тысячу человек, это офигеть как мало!
— Я ожидал большего, — вслух сказал я, когда прошёл через установленный мной же барьер, попадая в новую сеть туннелей, благоустроенных под членов культа Избранной Крови.
И очень скоро тут стали видеться трупы культистов. Ну, как трупы, скорее головёшки. Обугленные головёшки, прожаренный до трескающейся хрустящей корочки. Ха Нин явно тут разошлась и не особо сдерживалась свои силы, давая им выход на по являющихся противников. Однако вскоре я стал встречать живых культистов, даже невредимых, что едва ли не выскакивали передо мной из тех или иных поворотов пещеры, удивляюсь моему присутствия и сразу же отпрыгивая, то ли от страха, то ли в попытке увеличить расстояние между ним и мной для последующего боя… так или иначе, все они умирали до того, как успевали что-то сделать. Все осмотрены ещё до того, как показались мне на глаза в настоящем времени, так что возиться с ними я не видел смысла.
Все проходы я, привычно уже, запечатывал барьерами, чтобы не дать возможным культистам сбежать и позже вернуться к ним, на обратном пути.
Основным путём для меня служил след из сгоревших человеческих тел, которые, как хлебные крошки, вели меня в сторону буйства Ха Нин.
Постепенно, с каждым метро, воздух вокруг меня становился все теплее и теплее, а после и вовсе очень горячим. Мне ничего, а вот нормальный человек бы уже ощущал себя, словно в парилке. Вскоре я стал слышать и шуб сражения. Взрывы, крики, сильные удары, что уже стали доходить до меня вибрация и по земле под ногами, прежде чем затухнуть. Так, не спеша, я добрался до места, где Ха Нин устроила массовое сражение.
Я вышел в широкое помещение, чем-то напоминающее тронный или бальный зал. Вход тут расположен сразу на лоджию, откуда можно было спуститься на метров шесть ниже по лестнице… к данному моменту уже разрушенной. Часть толстых колонн, симметрично стоящих в зале превратились в каменные обломки, часть была покрыта паутинами трещин, ещё несколько буквально потекли, раскалившись до огромных температур из-за пламени Ха Нин.
Последняя в этот момент активно сражались сразу с тремя практиками третьего этапа Предела Жизни, пока на полу зала лежали разной степени прожарки трупы практиков. Их тут с десяток наберётся! А те, что сейчас ещё ведут сражение, похоже, сильнейшие из тех, что тут были.
Вообще, довольно удивительно, что Ха Нин сумела выжить в такой ситуации, столкнувшись с противником более сильным и многочисленным. Однако, даже не особо продолжительное наблюдение за боем позволило понять причину. Члены культа Избранной Крови просто напросто слишком удобные противники для этой девушки. Большинство атак на основе крови просто испарялись от жара и пламени Ха Нин, что сейчас полыхала яркостью и гневом, похлеще любого лесного пожара, в моем эмпатическом восприятии. А ведь даже сильнейшие из них ограничены количеством крови, не способные создавать её из ничего. Они могут её размножать, используя для этого жизненную силу, но в основном их техники строятся на принципе «Использовал кровь — вернул назад». Но с Ха Нин это не работает — она испаряет и испепеляет всю кровь, которая используется в техника культистов в атаке, а её атаки, от которых они защищаются аналогичными техниками крови, уничтожают огромное количество их сил!
Иначе говоря, Ха Нин просто Слишком неудобный для них противник. И ведь, что особенно важно, по мере того, как они выживают и защищаются, гнев, злость и ярость Ха Нин распаляется ещё больше, отчего пламя становится мощнее, интенсивное, горячее, а разряды молний, что проскакивает вокруг неё и порой сопровождают заряды пламени, становятся все более мощными.
Битва на истощение с таким противником, даже с численным преимуществом, идёт явно не в их сторону!
Немного понаблюдав за происходящим, я так же вмешался в бой, бросив в противников, не ожидавшие неожиданного вмешательства, несколько талисманов. Эффект у них простой — они увеличивает скорость испарения жидкостей под воздействием температуры, понижая давление воздуха в локальной зоне.
Моё вмешательство тут же дало эффект и двое из трёх противников девушки, что использовали кровавый щит, не выдержали атаки — защита испарились за доли секунды и бушующий поток ярко-синего огня добрался до их тел. Они пытались защититься Техникой Защиты, но это только продлил их агонию, отчего вскоре из пламени донеслись пронзительно крики боли, что быстро затихли. Кричать там было больше некому.
Последний же использовал сил для свой защиты достаточно, чтобы выдержать атаку огня даже под воздействием талисманами, но уже секунду спустя, огненной кометой, под действием техники Огненная Бала, я пронёсся рядом с ним, а его голова отделилась от тела.
Остановившись, я убрал клинок в ножны и прекратил действие техники, однако не отпускал рукоять артефакта. И не просто так — уже через несколько секунд меня поглотил поток яростного огня, что не причинил бы мне вреда, но у меня за спиной находилась чёртова ядерная бомба и вот она, в отличии от меня, от такого пламени могла и пострадать.
Уйдя в сторону, я без слов бросил перед собой десяток талисманов, что зависли в воздухе, образуя круг, а между ними образовался полусферический барьер. Говорить было бесполезно — Ха Нин сейчас была настолько поглощена эмоциями, что не отличалась меня от врагов, а может и не хотела отличать… впрочем, в её эмоциях даже мимо лётного узнавания себя я не заметил.
Повинуясь моей команде, талисманы, образуют ей барьерную формацию, начали стремительное вращение, а барьер вытянул я вперёд остро конечным конусом, которым и направился к источнику огня. Рассекая волны и потоки пламени, барьер стремительно настиг Ха Нин, которая ушла в сторону и была вынуждена прервать атаку.
Щелчок пальцами, больше для психологической поддержки действия, и барьер распадается, а талисманы соединяются вместе и снова активируется, чтобы вновь создать барьер. Только теперь уже все силы, вложенные в них, использовались разом и сфера барьера, изначально всего двадцати сантиметров в диаметре, резко, за доли мгновений, расширилась до трёх метров, создавая мощную ударную волну плотного воздуха, что просто сбила огонь вокруг и снесла саму девушку.
Пока обезумившая пироманьячка только начала неконтролируемо лететь в сторону стены, ей в след уже направился ещё десяток талисманов. Пять — барьерных, пять — замораживающих.
Удар спиной о стену у Ха Нин вышел довольно… звучный. Я даже отсюда слышал треск сломавшихся рёбер и, возможно, позвоночника. Такое она будет восстанавливать несколько минут, как минимум. Попытка атаковать в ответ, не смотря на жгучую боль, что только больше распаляло пожар её ярости, наткнулась на окруживших её барьер и в итоге пламя полностью заполнил внутреннее пространство барьера, выжигая внутри весь кислород, отчего пламя стало быстро затухать. Всё же, что не говори, до Предела Духа, если не использовать какие-то особые хитрости, большинство техник и способностей работают в рамках довольно простых и понятных законов физики и противостоять им, используя их же, не составляет труда.
Без кислорода огонь быстро затух, лишь Техника Защиты Ха Нин в виде огненной ауры продолжал гореть, ведь эта техника уже не так уж и зависит но физических законов… ну, или использует их как-то более хитро.
Замораживающее талисманы встали на своё место на поверхности барьера, после чего одновременно пришли в действие. Всё внутреннее пространство в барьере практически мгновенно было заморожено. От горячего воздуха ничего не осталось — газы под барьером настолько охладились, что начали конденсироваться и выпадать в виде твёрдых кристаллов или жидкости, в зависимости от конкретного газа. И только Техника Защиты Ха Нин не позволила и ей замёрзнуть, обратившись в ледяную скульптуру имени самой себя. Зато вот, такое экстремальное переохлаждение, которое она в полной мере ощутила даже через свою Технику Защиты, заставило её прийти в себя.
Дрожа и задыхаясь из-за отсутствия кислорода и большей части воздуха, очень низкого давления и почти разряженной атмосферы под барьером, с покрытой сконденсированным газом, который едва успевает испаряться под действием её техники защиты, как набирал я снова, Ха Нин, наконец, смотрелась вокруг уже осознанный взглядом, быстро обнаружив взглядом меня.
— Скажу это в первый и последний раз, Ха Нин, — говорил я, зная, что ближайшее время она от удушья не умрёт, как и от низких температур, которая под барьером из-за самой девушки уже начала понемногу подниматься, — Я знаю, что под действием эмоций ты можешь впасть в безумие, знаю, что, когда ярость застилает тебе глаза, ты себя не контролируешь, но… если ещё хоть один раз, не важно, контролируя себя или делая это в безумии своей ярости, ты атакуешь меня с намерением убить… в следующий раз я не буду приводить тебя в сознание, а просто убью! Надеюсь, ты меня хорошо поняла.
С этими словами и новым щелчком пальцев, барьер исчез и жуткий холод хлынули оттуда во все стороны, а некоторое время в помещении царила небольшой ветерок из-за выравнивания давления воздуха.
Ха Нин сразу же постаралась выйти из зоны наибольшего холода и, спотыкаясь, скованными движениями, бросилась к одной из раскаленных колонн, которую едва ли не с разбега обняла. Ей высокие температуры не вредят, в данном случае, скорее помогают. Место контакта зашипело из-за начавшего резко охлаждаться из-за переохлаждённой плоти Ха Нин, пока та, напротив, нагревалась.
Пару минут спустя, девушка отошла от колонны и вокруг неё вновь загорелось слабое, скромное голубое пламя, от которого ей становилось все легче и легче.