Утро полностью вступает в свои права, когда Рита уезжает, подбросив их до машины Демида и бросив напоследок задумчивое: «Так вот почему ты специализируешься на оборотнях».
Теперь Славу по возвращении на работу ждёт допрос, но сейчас он просто отмахивается от этой мысли, полностью сосредотачиваясь на заснувшей на руках Ане.
Переложить её в автокресло не составляет никакого труда, а вот уйти самому оказывается гораздо сложнее. Не просыпаясь, Аня тянется следом, цепляясь пальчиками за футболку. Спасает только наскоро отряхнутый от грязи и пыли потрёпанный волчок, которого она благосклонно обнимает, наконец-то отпуская Славу.
Стоит только выпрямиться, как налетает холодный ветер, стремясь, кажется, забраться под самую кожу и поселиться дрожью в крови. Вот только сильно промёрзнуть Слава не успевает. На плечи, тут же окутывая теплом, опускается куртка.
— Надевай, — требует Демид в привычно грубоватой манере и отступает. — И застёгивайся.
Слава жмурится, на автомате одеваясь и застёгиваясь до самого горла, прежде чем осознать происходящее и обернуться. Возмущение застревает в горле, когда Демид пожимает плечами, отвечая на незаданный вопрос:
— У меня сумка в багажнике.
Слава не переспрашивает, просто преследует Демида пока тот не достаёт из чёрной спортивной сумки тёплый серо-стальной свитер и наконец-то не одевается.
Простреленное колесо попадается на глаза чуть позже, следом за маленьким круглым отверстием с паутинкой трещин на заднем стекле, и пробежавший по позвоночнику холодок уже не имеет ничего общего с окружающей их поздней осенью.
Слава не знает, как Демид получил первое пулевое, с которым ему пришлось уходить от охотников, может быть именно после аварии.
«Не думай об этом» — жёстко обрывает себя Слава, прежде чем воображение подкинет красочные картинки этой погони.
— Слав, всё хорошо.
Слава кивает, пряча руки в карманы куртки, так чтобы не было заметно, как они дрожат.
— Так как ты оказался здесь? — в свою очередь спрашивает Демид, не отрываясь от замены колеса. Пока Слава отвлёкся, он успел не только достать запаску, но и открутить болты.
— Тот же вопрос, — уходит он от ответа.
— Твоей матери не было дома, никто из вас не отвечал. Мы сутки пробыли в гостинице, а потом уехали. Так и думал, что ты во что-то вляпался.
— Эй! — возмущается Слава, скрещивая руки на груди. — Я не вляпывался, так получилось!
— У тебя вечно всё само.
— А мама в больнице была, — словно не слыша чужого ворчания, продолжает Слава уже более спокойно. — Небольшая авария. Если верить Рите, то уже всё в порядке, но телефона она лишилась, поэтому ты не смог дозвониться.
— А твой? — отвлекается от колеса Демид и Слава пожимает плечами, признаваясь:
— А мой дома.
— И мы возвращаемся…
— Я не вляпывался, а просто влез. Рабочий момент…
— Но ты не на работе. Я слышал, как ты разговаривал со своими коллегами.
Слава поджимает губы и отворачивается, не желая говорить, но потом, спустя несколько минут напряжённой, разбавленной только шумом леса в стороне тишины, всё-таки сдаётся:
— У меня отпуск за свой счёт. Никто бы не дал добро на внедрение или командировку. Не нашему отделу.
— И ты сунул голову в петлю за свой счёт, — припечатывает Демид, снимая машину с домкрата.
— У меня была поддержка, ты сам видел.
Демид хмыкает, выражая своё отношение к этой самой поддержке, и что-то внутри Славы лопается от перенапряжения.
— Если бы я не влез во всё это, — очень тихо начинает он, разворачиваясь к закрывшему багажник Демиду. — То твоя волчья задница была бы нашпигована отравой, а я бы так и не узнал, что с вами случилось. Ты не подумал об этом?
Слава наступает, недовольно вглядываясь в хмурое лицо. Сведённые на переносице брови и поджатые губы только добавляют раздражения. Славу начинает потряхивать, будто он снова на улице в одной футболке, а ветер голодно облизывает кожу.
— Я прихожу домой, пытаюсь вам дозвониться, ищу вас, когда начинаю подозревать, что что-то случилось, но не нахожу. Ты понимаешь, каково бы мне было? Вы бы просто пропали, исчезли, будто растворившись в воздухе.
— Ты оставил телефон дома, — напоминает Демид и приходит черед Славы поджимать губы. Только вот отступать или стыдиться он не собирается.
— Перед тем как уехать я звонил тебе, чтобы узнать добрались ли вы, но телефон был недоступен. Так что не смей обвинять меня в оставленном дома телефоне, слышишь? Ты не ответил и не перезвонил потом. Так что не надо наезжать на меня.
Слава дышит шумно, заполошно, будто только что пробежал стометровку. Они стоят нос к носу, и он не собирается отступать.
— Не дозвонившись до меня, ты мог позвонить Сабине или Руслану. Ты прекрасно знаешь их номера. Но ты не позвонил. Я знаю это, потому что они бы мне сказали. Если твой телефон сломался, то ты мог позвонить с другого, а не обвинять меня в том, что я оставил свой дома!
Слава выдыхается так же внезапно, как и заводится. Просто кончается запал, оставляя после себя внутри звенящую пустоту.
— Ладно, забей. Поехали, — он отворачивается, не желая больше смотреть в напряжённое лицо.
— Слав, — тихо зовёт Демид из-за спины, но Слава даже не поворачивает головы.
— Ты сможешь вести? Я не помню, куда права сунул, так что, пока не найду, за руль мне нельзя.
— Слав, — снова зовёт Демид, когда Слава уже оказывается рядом с пассажирской дверью. — Посмотри на меня.
— Зачем?
Слава всё-таки оборачивается, внезапно снова оказываясь нос к носу с Демидом. Тот подошёл так тихо, что он даже не заметил этого.
— Чего тебе?
— Прости.
Совсем недавно Слава бы съязвил на эту тему. Слишком уж редко Демид признаёт свои ошибки и уж тем более извиняется, но сейчас… У Славы просто нет на это сил. Поэтому он лишь пожимает плечами, а потом, внезапно уткнувшись лбом в грудь, признаётся:
— Я так испугался, Демид. Ты не представляешь, как мне было страшно, когда я увидел вашу фотографию и понял, что эта охота ведётся на вас.
Слава шумно втягивает носом воздух, когда на затылок ложится крепкая, горячая ладонь и пальцы успокаивающе зарываются в волосы.
— Прости, — повторяет Демид очень тихо, и Слава чувствует, как обжигают глаза непрошеные слёзы.
Он так чертовски испугался тогда.
— У тебя есть планы на ближайшие дни? — внезапно интересуется Слава, поворачиваясь к Демиду, когда они выезжают на главную дорогу. — Так как, никакие проекты не ждут твоего возвращения из отпуска?
Он не торопит, просто вновь повисшее в машине молчание напряжением оседает на плечи.
— Что ты задумал? — наконец-то отзывается Демид, бросив на него быстрый взгляд и тут же вернув всё внимание дороге.
— Ничего. Абсолютно ничего. Ты слишком плохо обо мне думаешь.
Слава строит оскорбленную невинность, прекрасно зная, что это не сработает. Не с Демидом.
— А всё же?
— Хочу съездить к матери. Если у тебя планы, то подбрось до ближайшего вокзала, дальше мы сами. Или я поеду один, если ты заберёшь Аню домой. Так даже лучше будет, я думаю…
Последнее Слава произносит уже совсем тихо.
— Так что? — торопит он, так и не дождавшись ответа. Однако Демид снова ничего и не говорит, лишь разворачивается на ближайшем возможном для этого участке дороги, меняя направление и тем самым отвечая.
— Спасибо.
Слава прижимается затылком к подголовнику, прикрывая глаза и тихо выдыхая.
Плечо под пластырем неприятно пульсирует, а мысли в голове разбегаются, не давая ухватить себя за эфемерный хвост.
Сидр, Богдан, Герман…
Произошедшие события тянутся друг за другом, словно нанизанные на нитку бусины.
«Ты мой сын».
Слава зажмуривается до боли.
«Я будто ведомый за верёвку осёл. Провели от и до, чтобы я оказался нос к носу с Демидом. Чтобы я убил их…»
Злость тугой спиралью скручивается внутри и руки сами собой сжимаются в кулаки. От того чтобы пустить их в ход Славу удерживает лишь понимание, что до Германа не дотянуться.
«Приглашение в команду, совместная охота… Одна большая чёртова ловушка, в которую я с удовольствием шагнул!» — Слава прикусывает губу, торопливо перебирая в памяти бусины-события и добирается до того самого дня, когда Фёдор Игнатьевич позвал его к себе в кабинет чтобы показать папку. Те чёртовых несколько листов досье. Наживка, которую он с радостью заглотил.
Мат, который Слава за последние годы научил себя сдерживать, так и рвётся с языка, но застревает в горле, когда сжатый кулак накрывает и чуть сжимает горячая ладонь. От этого простого действия сжатая внутри пружина ослабевает, позволяя немного расслабиться и разжать кулаки.
— Он сказал, что он мой отец, — спустя некоторое время наконец-то шепчет Слава.
— И ты ему веришь? — спокойно уточняет Демид вместо того чтобы переспросить, давая тем самым понять, что в лесу он слышал слова Германа.
— Не знаю. Я о своём отце вообще ничего не знаю. Даже имени, — Слава невесело усмехается, рассматривая потолок над головой. — В детстве я спрашивал у матери. Пытался узнать хоть что-то, но единственное чего от неё добился, что он мудак. Помню, я на неё тогда очень обиделся, а потом увидел, как она плачет. Больше мы с ней о нём не говорили.
— И ты хочешь поговорить о нём сейчас, — Демид не спрашивает, просто констатирует факт.
Ответа не требуется, и Слава молчит, рассматривая спокойный сосредоточенный профиль. Поговорить с матерью ему так или иначе придётся, как и добраться до Германа.
— Да, — всё-таки отзывается Слава, нарушая установившуюся в салоне тишину. — Пожалуй, пришло время для этого разговора.
Первый телефонный звонок застаёт их за обедом в придорожной забегаловке, где Аня с аппетитом вгрызается в куриную ножку. Выходя наружу, Слава мысленно прощается с неплохой на вид котлетой, на которую положила глаз дочь, и посмеивается. Вот только улыбка исчезает, стоит только принять вызов.
— Тут пусто, Слав, — сообщает Сабина. — Соседи сказали, что они уехали пару часов назад.
«Не успели…»
Слава раздосадовано прикусывает губу, не позволяя себе думать о том, что иначе и быть не могло. Не позволяя себе отчаиваться.
«Куда они могут поехать?»
Какая-то мысль зудит в голове, будто маленькая рыбёшка, плавая где-то совсем рядом, но никак не даваясь в руки.
— Слав?
— Подожди секунду, — просит он, сдавливая пальцами переносицу и пытаясь игнорировать окружающий шум.
«Ну же, думай. Вспоминай!»
Из кафе наружу вываливается компания, и Слава спешит отступить, едва не прижимаясь спиной к большому окну.
— Поторопитесь, вдруг без нас уедут? — обеспокоенно требует какая-то девчонка, и Слава оборачивается, отслеживая её взгляд до белого микроавтобуса.
— Не уедет, куда ж он без нас? — отзывается парень, закидывая ей руку на плечи и утягивая дальше. — Всё проплачено.
— Нам сказали, что стоянка двадцать минут и время почти истекло! — заявляет девчонка и, вынырнув из-под руки, припускает к микроавтобусу.
— Лучше бы на машине поехали… — ворчит третий.
— Так и спросил бы у отца. Доехали бы нормально. Ты же говорил, что она всё равно вечно в гараже стоит.
Слава рассеянно наблюдает за тем, как парни припускают к пискнувшему сигналом микроавтобусу. Что-то в подслушанном разговоре цепляет его, а потом в голове словно щёлкает.
«Гараж!»
— Сабин, ты ещё там?
— Думала, ты обо мне уже забыл, — подначивает Сабина по ту сторону трубки. — Что-то придумал?
— Скорее вспомнил. Богдан говорил, что у них есть гараж.
— Ты серьёзно? Слав, они давно свалили из города. Зачем им тут оставаться?
— Сабин, ну пожалуйста? Пожалуйста, а? — Слава подпускает в голос больше просительных ноток. Сейчас он готов перед ней стелиться.
Из-за Германа, которого можно было попробовать там прижать, из-за Богдана, который остался с ними. Укушенный против двух охотников.
«Он не тронет собственного сына» — успокаивает себя Слава, но рука невольно тянется к прорехе на плече и пластырю под ней.
«Ты мой сын» — снова звучат в голове слова Германа.
«Не тронет же?..»
Внезапный порыв ветра бросает в лицо пригоршню пыли заставляя зажмуриться и растереть глаза.
— Слав, ты там?
— А? Да, прости, задумался. Ты что-то говорила?
— Где мы найдём этот твой гараж? Это же, как иголку в стоге сена искать.
— Богдан говорил, что гаражи в их районе остались только в одном месте. Так что посмотри по карте. Не думаю, что они сильно далеко от дома.
— Тебя ждать? Где вы вообще?
— У меня тут кое-какие дела. Потом я рвану к вам. Обещаю. Но сначала мне нужно закончить здесь.
— Ловлю на слове, — смеётся Сабина прежде чем, не прощаясь, отключиться.
Стоит только засунуть мобильник в карман, как из дверей выбегает Аня и несётся к нему на всех парах. Слава едва успевает её перехватить: подхватывая на руки и поднимая, отчего схваченная за лапу игрушка, описав дугу, едва не прилетает ему по голове.
— Я, конечно, уже распрощался с котлетой, но наивно полагал, что хоть что-то успею в себя закинуть, — ворчит он, отстраняясь от довольного сопения в ухо. Аня подобно обезьянке обвила его руками и ногами, и слезать, похоже, даже не думает.
— Поехали, поехали к бабушке, — начинает ныть Аня, вызывая тяжёлый вздох и понимание, что обратно в кафе он не вернётся.
— Вот поэтому мы там и не остались. Но я взял тебе перекусить.
Взгляд Славы тут же прикипает к простому белому пластиковому пакету в руке Демида и улыбка сама собой забирается на губы.
— Ты ведь знаешь, что я тебя обожаю, да?
Желудок согласно урчит, требуя поскорее его наполнить, и Демид усмехается.
— Поехали. Поешь в машине.
Второй звонок застаёт их на дороге меж каких-то полей и рощиц. Где-то вдалеке маячит тёмной громадой ещё один лес и ярко сияющее на чистом небе солнце делает его ещё мрачнее.
Короткий разговор с Ритой приносит удовлетворение. Они добрались и охотников взяли в оборот.
…— Я посмотрела, им можно предъявить обвинения по паре статей. А если подумать, можно повесить ещё одну. Они здесь надолго, Слав, — рапортует Рита, а потом уже тише добавляет: — Но ты возвращайся, это твоя заслуга.
— У меня ещё не кончился отпуск. Мы же об этом говорили, — напоминает Слава, сыто растекаясь по сидению.
— Мне посматривать на карту? — деловито уточняет Рита и по голосу Слава понимает, что она уже собралась и готова к работе.
— Я скажу, если нужна будет помощь.
— Да уж, будь другом, — ворчит Рита и, прежде чем отключиться, добавляет гораздо мягче: — Береги себя…
— Пап, пап! — доносится с заднего сидения. — Дай поиграть?
— У меня нет здесь игр, Ань.
— Скачай? — тут же находится та и тянет, будто это как-то поможет: — Пожааалуйста?
— Тут не ловит интернет. Давай до ближайшего города?
— Сколько раз я тебе говорил, Ань? Не сверрркай глазами!
Демид подпускает в голос звериные нотки, но даже не оборачивается, лишь бросает короткий взгляд в зеркало заднего вида.
— Мне скууучно, — тянет Аня, а когда Слава заглядывает между сидений, радужки у неё всё ещё мерцают жёлтым.
— Полчаса до города, Аня. Терпи, — требует Демид всё так же продолжая смотреть исключительно на дорогу. — И я вижу, что глаза у тебя всё ещё жёлтые.
Третий звонок застаёт их в том самом ближайшем городе, когда Слава едва успевает скачать парочку простеньких игр.
— Мы нашли гараж, Слав. Их тут нет.