«В яблочко, — решает Слава после того как Герман представляет оставшихся охотников. — А если нет, то список всё равно сокращается».
Слава с интересом наблюдает за передвижениями охотников по комнате, заняв стратегически удобное положение на втором ярусе у балкона.
Чуть полноватые, но крепкие высокие фигуры, короткие стрижки и действительно похожие лица. Только один предпочитает чисто бриться, а второй отпустил бороду.
«Архип и Влас Введенские. Братья» — Слава ставит галочки в воображаемом списке. Одно из этих имён было в переданной ему папке, правда почему-то без фамилии, но лицо на фотографии не позволяет ошибиться. Имя же второго назвал Руслан.
Движение между тем продолжаются. Шкаф, кровать, коридор, снова шкаф.
Спокойные, уверенные движения и молчание.
Слава не знает эти братья сами по себе такие молчаливые или просто опасаются говорить при нём. Однако между собой они не переглядываются и на него тоже не смотрят. Все взгляды закончились в коридоре перед дверью.
Вот один из них выходит на балкон и через оставшуюся приоткрытой дверь тянет сначала холодком и лёгкой свежестью улицы, а затем сигаретным дымом.
Поморщившись, Слава привстаёт и тянется, цепляясь за бортик, чтобы прикрыть дверь. Именно в этот момент в комнату заходит Герман, а за спиной у него маячит Леонид с папкой в руках.
— Влас?
— Тут, — отзывается Влас почти мгновенно, возвращаясь, и Слава едва успевает отдёрнуть руку. Балконная дверь, распахиваясь, почти не касается борта койки.
— Отлично. Слезай.
Последнее адресовано исключительно Славе и он послушно спускается, оказываясь на ногах как раз в тот момент, когда в комнату забиваются похоже все, кто есть в квартире.
— Новое дело. Простенькое. В самый раз для нашего новичка.
Слава напрягается, пока Герман крепит магнитами к доске несколько фотографий и ксерокопий.
«Меня собираются отправить одного?..»
— Не бойся, — словно прочитав его мысли, требует Леонид. — Никто тебя туда одного не пустит.
Влас рядом усмехается в бороду так паскудно, что Славе хочется ответить. На языке у него так и вертится отрицание, которое приходится проглотить.
Он не боится самой охоты, гораздо страшнее провалиться, отказавшись убивать цель, если та окажется невинна.
— Я и не боюсь, — всё-таки замечает он под нечитаемым, но пристальным взглядом Леонида.
Кто-то снова хмыкает, у Славы создаётся ощущение, что на этот раз это стоящий у дверей Архип, но смотреть на того не хочется. Всё самое интересное находится не там, а на доске. На закреплённых круглыми разноцветными магнитиками фотографиях и копиях полицейских протоколов.
Слава подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть.
Незнакомые лица смотрят с фотографий первого ряда. Он едва обращает на них внимание, прежде чем скользнуть дальше, к изображению растерзанных тел в тёмном ореоле впитавшейся в землю крови и… размытой фотографии, на которой чёрным пятном мелькает зверь.
— Нравится? — усмехаются совсем рядом, и Слава поводит плечами, отвлекаясь от доски.
— Всегда мечтал посмотреть на бойню, ага.
«Зверь… Люди так не убивают. Не эти люди» — Слава вспоминает фотографии с мест убийства стай. Не менее жуткие и кровавые, но едва ли похожие на то, что он видит перед собой.
— Это не бойня, — отзывается Герман, когда Слава отступает, стараясь не смотреть на последнюю фотографию. Крупный поджарый чёрный зверь заснят боком, но даже так вполне понятно, что это либо пёс, либо… волк.
«Это не Демид, у него шкура тёмно-каштановая, а не чёрная. И он сейчас с Аней, ему некогда размахивать хвостом чёрте где» — злится на себя Слава за ёкнувшее на мгновение сердце.
— Тут всего два человека, так что нет. Не бойня, — продолжает Герман, поворачиваясь обратно к доске. — Оборотень.
Всего одно слово, но оно звучит для Славы подобно свисту вспарывающего воздух хлыста.
— Вы уверены?
Вопрос срывается с губ прежде, чем Слава успевает прикусить язык, а в следующее мгновение на него уже устремлены все взгляды.
— Ты думаешь, кто-то ещё может растерзать несколько человек, выжрав им внутренности?
Слава морщится от звучащей в чужом голосе насмешки, но отступать уже нельзя.
— Другая какая гадость? Даже в нашей стране можно найти кучу гадости, что может сделать точно так же. Я не утверждаю, просто не понимаю, зачем ставить рамки.
— Рамки, — Герман остро усмехается, вызывая у Славы лёгкую волну неприятия. — А сколько той гадости, как ты говоришь, имеет звериную форму? Это, — он стучит костяшкой пальца по размытой фотографии. — Наш подозреваемый. Видеорегистратор последней жертвы случайно зафиксировал его после убийства. Зверь не такой уж и крупный, нам встречались экземпляры и побольше. Наше дело закончить с ним, прежде чем ещё кто-то умрёт.
— Что ещё известно?
— Не так уж и много, — продолжает Архип, тогда как Герман отступает в сторону.
Слава прячет руки в карманы под задумчивым и каким-то оценивающим взглядом застывшего у карты Германа и старается не смотреть в ответ.
«Ну чего ты на меня так смотришь? Я ничего ещё не сделал. Просто спросил. Имею же я право сомневаться в твоей экспертной оценке? Или ты у нас непогрешимый всезнайка?»
Коротко выдохнув, Слава всё-таки смотрит в сторону Германа, тут же встречаясь с ним взглядом.
«Ну и чего?»
Герман в ответ на вопросительный взгляд выгибает бровь и отворачивается к карте, прерывая Архипа.
— Он появился здесь, — палец Германа врезается в карту, указывая место. — Там сейчас Сидр. Один он туда не полезет, но информацию соберёт. Наша задача приехать и разобраться, если никто не сделает этого раньше.
«Сидр? Смотрю, компания пополняется. Ещё кто-то будет?»
— Я не могу, — заявляет, будто бы напоминая, Влас.
— Я помню. Едут Архип, я и новенький.
— Я с вами, — заявляет Богдан, скрестив руки на груди и выпятив подбородок.
Слава ожидает, что ему откажут. Вот сейчас Герман повернётся, нахмурится и откажет.
Вот только тот, вместо того чтобы претворить в жизнь ожидания Славы, задумчиво окидывает худую фигуру взглядом и… кивает.
— И Богдан.
«Минимум пару дней, да?» — насмешничает Слава, вспоминая слова Богдана, когда утром следующего дня, едва успев позавтракать, они уже загружаются в машину.
— Итак, — начинает Герман, прерывая тишину, стоит им только выехать за пределы города. — Архип, сделай раскладку.
Слава переводит взгляд с Германа за рулём на спинку сидения перед собой, в ожидании продолжения, и Архип не заставляет себя долго ждать.
— Это не альфа. В этом случае пошли бы разговоры о собаках кусающих людей, прежде чем об убийствах, да и их было бы гораздо больше.
— Потому что орудовала бы стая, — добавляет Богдан с соседнего сидения и Слава ловит его довольный взгляд.
Только вот никто Богдана не хвалит, игнорируют, будто он и вовсе молчал. Архип просто продолжает говорить после небольшой паузы:
— Скорее всего — это бета.
— Беты слабее альф, однако, даже загнанная в угол крыса может доставить уйму неприятностей, так что не расслабляться, — заканчивает за Архипа Герман и Слава хмыкает. — Нашёл в моих словах что-то смешное, Владислав?
Поморщившись, Слава глухо поясняет:
— Ты сам себе противоречишь. Ещё вчера говорил, что дело простое и достой новичка.
— Новички разные бывают, — парирует Герман, поворачивая по требованию указателя на столбе. — К тому же, думаю, ты и сам прекрасно знаешь, что не стоит недооценивать противника. Это опасно.
— Понимаю, — соглашается Слава, сжимая в пальцах лямки рюкзака на коленях. Оставлять его в багажнике он отказался.
— А ты понравился отцу, — замечает Богдан, когда они останавливаются на заправке и выбираются размяться и перекусить.
Стоящее высоко солнце неожиданно припекает гораздо сильнее, чем можно было предположить и Слава даже не думает застёгивать куртку.
— Ты так думаешь?
Он косится на застывшего в очереди на кассу Германа через окно. Небольшое кафе на три столика при заправке заполнено и единственное, что им сейчас доступно — это кофе на вынос и бутерброды. Чем они и пользуются.
— Ага. Иначе он бы не стал разговаривать. Когда Сидр появился, он отмалчивался будто немой. Всё общение шло через Леонида и на охоту они ходили без него. Леонид отчитывался, а уже потом Сидра допустили до нашей команды. Было забавно.
Богдан смешливо морщит нос, прежде чем глотнуть из бутылки. Мальчишка снова отдал предпочтение газировке, даже не взглянув на висевшее над кассой меню.
— Так что ты в команде. Даже если отец и делает вид, что это не так. А значит, ты просто обязан рассказать мне какую-нибудь интересную историю! — Богдан хитро щурится, а через мгновение уже обиженно дуется, тихо добавляя: — Если не хочешь про русалок, конечно.
— Не хочу, — соглашается Слава, парой глотков допивая подостывший кофе и выбрасывая стаканчик в урну. — Идём, Герман закончил.
Слова Богдана поселяют в душе Славы лёгкую тревогу.
«С другими он себя так не ведёт, да?»
Ему хочется расспросить подробнее. Не только про Сидра, но и про братьев, например, про то, как в команде появился сам Леонид. Насколько быстро Герман принял их. Однако здесь и сейчас это не представляется возможным, а в ближайшее время остановки вряд ли будут.
Слава косится сначала на Богдана, что увлечённо играет в какую-то игрушку на мобильнике, затем на Германа за рулем и тишина в машине всё больше напрягает, наводя на не самые приятные мысли.
«Что он мог раскопать обо мне? Наверняка ведь искали. Я же тоже искал и спрашивал. Разве что Риту не просил пробить его по базе».
— Увидел что-то интересное, Владислав?
Голос Германа взрезает сгустившуюся тишину, возвращая Славу из мыслей в реальность. Непонятный акцент, сделанный на имени, и его полная форма царапают, роняя на чашу весов ещё один камушек.
«Если он искал, то, что именно нашёл?»
— Задумался. Ты всю дорогу будешь за рулем?
— А что? — Герман оборачивается на мгновение, кидая на него короткий взгляд и тут же возвращая всё внимание дороге. — Хочешь порулить?
— У меня прав нет.
Слава врёт. Права он получил ещё когда учился в академии и сейчас они даже лежат во внутреннем кармане куртки. Правда, за руль садился не так часто, особенно в последнее время. В столице легче и быстрее добраться до цели под землёй, чем тащиться в километровых пробках на поверхности.
Герман усмехается уголком губ и ничего не говорит, то ли принимая эту ложь за чистую монету, то ли наоборот прекрасно зная, что правды в ответе нет.
— Так почему же спросил?
— Дорога не близкая.
— Не волнуйся, не устану. А в городе нам Сидр квартиру подгонит.
Кивнув, Слава отворачивается к окну, за которым деревья у обочины сменяются тёмными и пустыми полями. Порой вдалеке мелькают крыши приземистых домиков, порой тёмным пятном встают скопления деревьев или мутные от ила озерца.
— Расскажи о себе, — вдруг предлагает Герман, когда снаружи начинается дождик, сразу делая мир вокруг серее. — Я, конечно, считаю, что лучший способ узнать человека это сходить с ним на охоту, и голые факты мало чего могут сказать, но охота впереди, а сейчас всё равно нечем заняться.
«Радио включи и музыку послушай» — внутренне подбираясь, ворчит Слава.
Вопрос у Германа логичный. Сам бы Слава его тоже задал, но гораздо раньше.
«Всё-таки ты меня пробил по своим каналам. Знаешь что я полицейский?»
Слава лихорадочно соображает, что мог узнать Герман и что стоит ему рассказывать.
«Итак, полицейский, снимаю квартиру с другом, воспитываю дочь, иногда бегаю на охоту. Что ещё ты мог узнать? Откуда появилась Аня? Как я отношусь к оборотням?»
— Так что?
— Что именно тебя интересует?
— Всё? Где учился, работаешь, есть ли девушка, с кем уже имел дело прежде.
Слава удивленно вскидывает брови.
— А личная жизнь-то тут каким боком? Мы вроде бы не на съёмки какого-нибудь «Холостяка» едем.
Богдан рядом прыскает, пряча ухмылку в вороте толстовки.
— Чтобы знать, кому звонить, если что, — вместо Германа припечатывает Архип и в машине снова наступает тишина.
— Не хорони его раньше времени, Архип.
Голос Германа неожиданно становится ледяным, и Слава ёжится, будто кто ему за шиворот снега сыпанул. Богдан рядом подбирается, зажимая ладони коленями и вжимая голову в плечи.
— И извинись.
Слава уже открывает рот, чтобы сказать, что это лишнее. Архип ничего такого и не сказал. Охота дело опасное, всякое может случиться. Вот только сказать он ничего не успевает. Архип уже извиняется, коротко и односложно, и в машине вновь наступает тишина. Ровно до того момента, пока Герман снова не подаёт голос, обращаясь к Славе, и звучит он уже гораздо мягче и теплей.
— Так что?
— Работаю в полиции, — как в омут бросается Слава.
«К сожалению, этот факт узнать и проверить на раз плюнуть» — добавляет он, но уже не вслух.
— Девушки нет. Во время отпуска порой выбираюсь на охоту. Сталкивался с оборотнями, русалками и так, по мелочи. Ну и ещё Таутай-лак совсем недавно. Думаю, вам уже рассказывали об этой охоте.
Слава косится на Богдана, но тот сидит, расслабившись и снова уткнувшись в мобильник.
— И что же так плохо с девушкой? — снова подаёт голос Архип, но на этот раз Герман его не одёргивает и приходится отвечать.
— Времени нет. Да и какая согласится встречаться с парнем, который даже в отпуске пропадает чёрте где?
«А ещё воспитывает волчонка и выбирается раз в месяц в лес повыть на луну».
— Твоя правда, — соглашается Архип.
— Эй! Получается, у меня тоже девушки не будет⁈ — внезапно влезает в разговор Богдан. Он даже про игрушку забывает и, судя по всему, его персонажа тут же убивают, потому что на экране появляется какая-то надпить, увидев которую мальчишка чертыхается. — Не-не, я так не играю! У отца я появился? Значит и отношения возможны!
— Богдан, — веско роняет Герман, но Богдана уже несёт.
— Мне просто интересно. Я же в школу ходил, приятелей заводил, чем они лучше девчонки?..
— Просто найди себе охотницу, — подмигивает Слава. Наблюдать за Богданом забавно. — Общие интересы и всё такое.
— Как у тебя Сабина? — тут же находится Богдан, и Слава давится воздухом от неожиданности.
— Щапова? — уточняет Герман, и Слава пожимает плечами, отзываясь:
— Да. Она иногда подкидывает дела.
— И там ничего нет?
«Да какое тебе, нахрен, дело?»
Слава едва не задаёт этот вопрос вслух, в последний момент успевая прикусить язык.
— Ничего. Мы старые приятели.
Архип как-то двусмысленно хмыкает, но ничего не говорит. Слава, впрочем, говорить тоже ничего больше не собирается и лишь снова пожимает плечами. Доказывать что-то он не видит смысла.
— Значит ты полицейский…
— Есть грешок, — соглашается Слава.
Герман звучит так, будто он этих фактов не знал, вызывая лёгкую растерянность. Не может так быть, чтобы о нём не пытались ничего узнать. Просто не может, тем более если Герман, как говорил Руслан параноик.
— Очень полезный грешок, — замечает Герман и всё-таки включает радио.