— Артем, ты едешь с нами?
Артем открыл глаза:
— Куда, пап?
— На рынок. Мама будет продукты покупать. А мы с тобой техникой полюбуемся.
— Еду.
— Тогда вставай.
Артем любил эти воскресные поездки на рынок. Они с папой целый час проводили у витрины с музыкальными центрами. Это была их болезнь. Обтекаемые формы магнитофонов, серебристые колонки, тюнеры, эквалайзеры, разноцветные обложки компакт-дисков и кассет.
— Артем! Поторопись!
Артем еще зашнуровывал кроссовки, а папа уже вызывал лифт. Мама гремела ключами.
— Завязал? Ну наконец-то! Выходи, я дверь закрою.
— Ой! Мам! Я кепку забыл!
— А без кепки нельзя? — проворчала мама, снова открывая дверь.
— Никак нельзя. От солнышка надо прятаться.
— Все?
— Вера, а ты большую сумку взяла? — спросил папа.
— Взяла, взяла.
Лифт распахнул двери, и семейство поехало вниз.
— Ну, вы опять застрянете у своего магазина? — строго поинтересовалась мама, но глаза ее смеялись.
Она не переставала удивляться музыкальным увлечениям Артема и папы. Она говорила, что ни тот ни другой не имеют ни слуха, ни голоса. Они даже «В лесу родилась елочка» без фальши не споют.
Но совершенное отсутствие слуха и голоса не помешало папе и Артему собрать огромную, отличную фонотеку, в которой было все: классика, джаз, рок, рэп, техно, джангл и, конечно, все новинки.
Мама вздохнула, взяла сумки и отправилась выбирать продукты, а папа и Артем в восхищении застыли перед витриной с техникой.
— Гляди, пап, новая модель магнитофона.
Папа кивнул:
— Я про нее уже читал в журнале. Характеристики для записи не очень хорошие.
— А у этой?
— У этой лучше.
— Пап, а мы сегодня новые кассеты покупать будем?
— Давай посмотрим, что есть.
— Ну, музыканты, вы идете домой?
— Идем. — Папа подхватил тяжелые сумки. — А мы с Артемом хорошую музыку обнаружили. Да, Артем?
Артем был очень доволен. Он нес в руках три новые кассеты.
— Вы бы лучше помогли мне мясо выбрать, — вздохнула мама. — Сегодня очень плохой рынок.
— Не ворчи, — улыбнулся папа. — Мясо мы все равно выбирать не умеем.
— Беда мне с вами. Только и умеете, что сумки носить да кассеты покупать.
Папа весело подмигнул Артему:
— В следующий раз будем учиться выбирать мясо.
— Так я вам и поверила!
Лифт с каким-то сиплым надрывом поднял их на двенадцатый этаж. Мама вытащила ключ, вставила его в замочную скважину и растерянно сказала:
— Не открывается.
— Не торопись, — посоветовал папа.
Мама еще раз вставила ключ, но поворачиваться он не хотел.
— Этого еще не хватало! Придется дверь ломать. — Мама с силой прижала дверь и едва удержалась на ногах.
Дверь распахнулась настежь.
Мама с папой переглянулись.
— Как это понимать?
Дверь была открыта.
— Постойте с Артемом тут. Не заходите пока. — И папа осторожно заглянул в квартиру.
Квартира встретила хозяев безмятежной тишиной. Папа быстро и резко открыл все двери, даже дверь в туалет, но никого не обнаружил.
— Нас обокрали?… — полувопросительно прошептала мама.
Папа сразу подошел к книжным полкам.
— Деньги на месте, — сказал он.
Мама проверила шкатулку со своими кольцами и сережками:
— Драгоценности тоже.
— И из техники ничего не пропало, — весело сообщил папа. — Все на месте. Воров в доме не было. Наверное, ты просто забыла закрыть дверь.
— Я? — возмутилась мама.
— Ну, а кто же? У тебя же были ключи.
— Я закрыла. Это я точно помню, — с обидой в голосе проговорила мама.
— Значит, не очень точно, — заметил папа и тут же миролюбиво добавил: — Это мы с Артемом виноваты: дергали тебя своими вопросами, вот ты и забыла повернуть ключ.
Мама продолжала сердито утверждать, что она помнит, как закрывала дверь. Артем прошел в свою комнату. Он сразу заметил, что там что-то изменилось, но ему понадобилась целая минута, чтобы понять, что опустел стол. Исчезла стопка книг. Среди этой стопки были учебники, путешествия Беринга и томик Пушкина с записью Берковского.
Первым порывом Артема было побежать к родителям и все рассказать. Но кто же в это поверит? Вор забрался для того, чтобы украсть несколько книг со стола мальчишки? Вору срочно понадобились учебники? Или путешествия Беринга?
Артем присел на кровать и судорожно провел рукой по лбу. Надо звонить друзьям. Ох, и достанется от Вовки!
Артем набрал номер Виталика.
— Виталька? Привет! Вы мне нужны. Очень срочно. У меня пропала книга.
— Какая книга? Та самая?
— Да.
— Вот, черт! Сейчас придем!
Вовка влетел разъяренный, как пантера:
— Что значит пропала?!
— Не кричи, — рассердился Артем. — Пропала и значит пропала. Пока мы на рынок ходили.
— Значит, в доме были воры?
— Нет. Ничего не украдено.
— Совсем ничего?
— Совсем ничего.
— Только эта книга?
— Все книги с моего стола. В том числе и учебники.
Виталик присвистнул:
— Интересно!
— Вот именно. В нашем доме есть чем поживиться, а украдены только книги.
— Ну я же говорил! — Вовка потрясал кулаками в воздухе. — Книга пропадет! Книга — большая ценность!
— Надеюсь, ты не на Варвару Денисовну намекаешь? — усмехнулся Виталик.
— Я пока ни на кого не намекаю. Я говорю, что оправдались мои опасения.
— Да, — согласился Артем. — Не зря ты все-таки копии с записи снял. Но подозревать некого. Если кто-то приходил в квартиру за этой книгой, то зачем с собой учебники прихватил?
— Это непонятно, — поддержал Виталик. — Может, кто-нибудь из соседей решил повысить свое образование?
— Очень остроумно! — язвительно откликнулся Вовка. — Ты еще что-нибудь про призрака присочини.
— Но в доме нет ни следа от присутствия какого-нибудь человека, — осторожно подсказал Артем. — Все лежит на своих местах. Даже лист бумаги на столе не сдвинут. Только книги исчезли.
— Так все-таки ты считаешь, что это призрак? — насупился Вовка.
— Я ничего не считаю. Я говорю, что если это вор, то он очень странный. А если это призрак, то…
— То что?
— То Савельев был прав. Стоило мне всерьез заинтересоваться личностью Берковского, и призрак тут же появился.
— Слушайте, это бред! — завопил Вовка. — Просто бред! Какие призраки? Берковский умер сто лет назад!
— И сто лет его неприкаянная душа ищет себе покоя! — пропел Виталик. — А что? Все может быть.
— Но ты же не веришь в призраков!
— Но книга-то исчезла. И кроме как на призрака, подумать не на кого. Обыкновенный вор нашел бы в доме что-нибудь поинтереснее учебников.
Вовка немного успокоился, подумал и сказал:
— Призраку тоже не нужны учебники по географии.
— Ну и что? — не понял Артем.
— Если это призрак, то он должен вернуть другие книги.
— Ты ставишь призраку условия? — улыбнулся Виталик. — В надежде на то, что он тебя слышит?
— Да! Вы же в него верите!
В этот момент мелодично зазвенел звонок у входной двери.
— Артем! — крикнула из кухни мама. — Открой, пожалуйста! У меня руки заняты!
— Мам, у меня дела! — проворчал Артем, направляясь к двери. — Тем более что это наверняка к тебе.
Он распахнул дверь и вскрикнул. У самого порога аккуратной стопочкой были сложены книги.
— Вовка! Виталик! — крикнул Артем.
Ребята тут же оказались рядом с ним. Он молча стоял над книгами.
— Что ты стоишь? — выкрикнул Вовка и понесся вниз по лестнице.
Виталик так же стремительно рванул наверх. Артем не двинулся с места. Он как завороженный смотрел на книги. Потом медленно наклонился и поднял стопку. Учебники, путешествия Беринга… Томика Пушкина не было.
Виталик спустился на площадку:
— Никого нет.
Снизу, тяжело дыша, поднимался Вовка.
— Тоже никого?
Вовка только помотал головой.
— Артем, когда ты открывал дверь, лифт не гудел?
— Нет. Была полная тишина.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— На лестнице не было слышно шагов?
— Нет.
— Тогда куда же делся тот, кто позвонил в дверь?
— Испарился, — совершенно серьезно вздохнул Артем. — Идемте в квартиру.
На этот раз и Вовка промолчал, когда Артем снова напомнил про призрака:
— Он выполнил твои условия, Вовка. Он вернул все книги, кроме той. Та ему зачем-то нужна.
— Тогда вывод напрашивается сам собой, — сказал Виталик. — Призрак не хочет, чтобы мы раскапывали это дело.
Вовка растерянно потер подбородок. Теперь против призрака не было никаких аргументов. Он как будто доказал свое существование, в точности выполнив все Вовкины условия.
— Глупое дело — бороться с призраком, — продолжал Виталик. — Давайте оставим его в покое.
— А мы его и не трогаем, — попробовал поспорить Вовка.
— Ну, да, — кивнул Виталик. — Это называется не трогаем? Савельев просто книгу хотел про Берковского написать, и то чайники двигаться стали. А мы какую-то темную историю со дна века подняли.
Вовка прищурился:
— Нашел в призраке союзника? Ты с самого первого дня твердишь, что расследование нужно бросить. Может, это ты призрака организовал?
— Я?! — Виталик даже захлебнулся от возмущения и сжал кулаки. — Ну-ка, повтори!
— Успокойтесь. — Артем встал между ребятами. — Не хватало нам только поссориться. Ну чего ты, Вовка, на него напал? Как он мог организовать призрака, если сидел в комнате вместе с нами? Да и условия призраку ставил не он, а ты. Сядьте. Нечего кулаками размахивать. Давайте лучше решим, что дальше делать. Теперь у нас на руках нет даже книги с записью.
— Ну и что? — пожал плечами Вовка. — Я сделал копии, а ты, кажется, хвастался, что знаешь запись наизусть.
— Не хвастался. Запись я помню. Но книга была нашей единственной настоящей уликой.
— Уликой против кого? — поинтересовался Виталик. — Против призрака? Или против какого-нибудь пьяного слуги Берковского, который забыл в кабинете свечу? Объясните мне, зачем нам все это? Даже если мы установим личность преступника, кому это надо? Все это будут только умозрительные заключения. Логика, как говорит Владислав Геннадьевич. А больше ничего.
Вовка скрипнул зубами:
— Тебя здесь никто не держит, понял? Иди, гуляй! Логика ему не нравится!
— Ребята! Вовка! Виталька! — взмолился Артем. — Зачем сейчас ссора? И так ничего не понятно!
Виталик решил отступить.
— Я же не уговариваю вас бросить расследование, — пробурчал он. — Просто спрашиваю, зачем оно?
— А ты не спрашивай! — все еще запальчиво посоветовал Вовка. — Спросишь, когда мы установим преступника.
— Хорошо, — согласился Виталик. — Только тогда не забудь мне ответить.
— Не забуду, не переживай.
— Вернемся к призраку, — предложил Артем. — Скажу вам честно, меня мало устраивает призрак в моей квартире.
— Ты не проверял, у тебя чайники еще не летают? — усмехнулся Виталик.
— Пока не летают. А если начнут летать?
— Призрак выбрал тебя, — задумчиво произнес Вовка. — Может, потому что у тебя хранилась книга. А может, потому, что ты из нас троих представляешь самую большую угрозу.
— Какую еще угрозу? — испугался Артем. — Я никому не угрожал.
— Ну ты же в последние дни занимался записью. Ходил в отдел рукописей. Звонил Савельеву.
Артем побледнел. Только этого недоставало! Вовка хочет сказать, что он, Артем, оказался под колпаком у какого-то призрака?
Виталик озабоченно посмотрел на часы:
— Мне пора домой.
— Я тоже пойду, — поднялся Вовка. — У меня братишка дома один.
Артем проводил друзей. Возвращаться в свою комнату не хотелось. Что, если призрак еще как-нибудь обнаружил свое присутствие? Например, украл рисунки или передвинул шкаф?
Артем подумал и двинулся на кухню. Мама пекла пироги. Артем молча сел на низенький диванчик и поджал под себя ноги. Потом покосился на чайник. Чайник с места не двигался и крышкой не звенел. Или это он только при маме так прилежно себя ведет? А если бы Артем был в кухне один? Тогда, наверное, чайник гремел бы крышкой не хуже настоящей барабанной установки. Соло на чайнике. Здорово! Но лучше его не слышать.
— Ты чего молчишь? — улыбнулась мама.
— Задумался.
— О чем?
— О чайнике.
— О чайнике? — удивилась мама. — С каких это пор ты стал думать о чайнике?
— С недавних, — вздохнул Артем.
— А кто это приходил?
— Это ко мне… — Артем замялся.
Вряд ли стоит объяснять маме, что это призрак вернул ему книги.
— Вовкин братишка, Славка, книги принес.
— Какие книги?
— Который я давал читать Вовке.
— Ну, вот, а ты ворчал, что это опять ко мне, — рассмеялась мама.
Артем вдруг с ужасом подумал, что еще вчера и он мог вот так же весело смеяться и шутить. А сегодня призрак так испугал его, что и улыбаться в ответ не хочется. Он все-таки состроил какую-то кислую улыбку, встал и поплелся в комнату.
О призраке напоминали только книги, по-прежнему стопочкой лежавшие на стуле. И рисунки, и шкаф, и все остальное было на месте.
Артем немножко оживился. А что, если призраку просто нужна была книга? Что, если он больше не появится? Это было бы прекрасно, но Артем снова сжался. Он почему-то почувствовал, что появления призрака только начались. И закончатся они еще не скоро.
— Всеволод Гаврилыч! Всеволод Гаврилыч!
Чья-то рука с силой трясла Берковского за плечо.
— Барин! Проснитесь, батюшка!
Берковский открыл глаза:
— Что? Что случилось, Иван?
— Пожар, барин! Кабинет ваш горит!
Берковский босиком, в одном белье помчался на улицу.
По двору в растерянности бестолково бегали слуги. Из правого крыла дома огромными черными клубами валил дым.
Берковский застыл на месте. Иван не ошибся: горел кабинет, горели все его рукописи, и спасти их не было никакой надежды.
— Оденьтесь, Всеволод Гаврилыч. — Иван протягивал Берковскому теплый халат.
Всеволод очнулся, натянул халат и заставил себя воспринимать действительность спокойнее. Теперь движение людей по двору уже не казалось ему таким бестолковым. Люди выстроились в две цепочки — от колодца к горящему кабинету. Одна цепочка передавала от колодца полные ведра, другая — пустые обратно. Люди работали слаженно и быстро.
В соседней деревне зазвучал колокол на пожарной каланче. Значит, заметили, скоро прибудут. Только зачем? К этому времени кабинет сгорит полностью.
— А где Валентин Игнатьевич? — вспомнил он о Кувыркове. — Спит?
— Что вы, батюшка! Никто не спит. Валентин Игнатьевич тут, во дворе, пожар тушит. Он попробовал спасти ваши бумаги.
— Вот как? И что же?
— Его едва удержали. Туда никак нельзя, барин. Пламя кругом.
Берковский кивнул:
— Разыщи Валентина Игнатьевича, скажи, чтобы не усердствовал. Пожарная команда скоро будет.
Но Кувырков отказался покидать свое место в первой цепочке. Он взмок от пота, передавая полные ведра.
— Брось, Иван! — нахмурился он, когда слуга передал ему слова Берковского. — Беда ведь. Лишних рук не бывает.
Весь двор тонул в белесом дыме. Пожарная команда заканчивала тушить последние очаги пламени.
— Отчего вспыхнул пожар? — строго спрашивал Берковский у Ивана.
— Не знаю, барин.
— Ты с вечера обходил дом?
— Нет, Кирилл обходил. Печник. Он печи проверял во всем доме. Мне показалось, что они дымить начали. Я ведь вам говорил, вы сами велели…
— Да-да, я вспомнил… Да, сам велел. А что, Кирилл был пьян?
— Бог с вами, Всеволод Гаврилыч! Да разве б я его, пьяного, до печей допустил бы? Трезвехонек был как стеклышко.
— Пойдем-ка со мной в кабинет, посмотрим.
— Чего там смотреть, батюшка? — вздохнул Иван. — Все погорело. Заново отстраивать надобно.
Кабинет представлял собой плачевное зрелище. Берковскому все-таки повезло: пламя удалось затушить, и оно не перекинулось на соседние комнаты и библиотеку. Повезло? Берковский усмехнулся. Годы работы превратились в кучку пепла.
— Ничего, батюшка, вы не убивайтесь. У Васильевых в позапрошлом году все имение сгорело, и то нынче отстроили. А тут только кабинет и пострадал.
Только! Лучше бы сгорело все остальное. Кому и как можно объяснить, что сгорели не горы исписанной бумаги, а плоды вдохновения и каторжного труда? Не понять этого Ивану. Разве что Кувырков поймет.
Берковский подошел к своему письменному столу, вернее, к тому, что от стола осталось. Обгоревшая столешница и превратившиеся в черные головни ножки. Берковский вздохнул и вдруг вздрогнул: столешница уцелела?
Ну и что?
А то, что не могла она уцелеть, если пожар начался от свечи, оставленной на столе! Столешница сгорела бы в первую очередь!
Берковский в волнении разглядывал стол. Столешница и ножки… Не хватает… Да! Не хватает двух выдвижных ящиков. Тех, где хранились рукописи!
Что же получается? Пожар начался в ящиках? Значит, свеча, забытая кем-то из слуг, здесь ни при чем. И не было никакой забытой свечи. Выходит, это поджог, а не чей-то недосмотр.
Берковский скрипнул зубами. Кому могло понадобиться сжигать ящики? Зачем? Зачем вообще кому-то в его доме устраивать пожар?
Голова закружилась. Он пошатнулся и оперся рукой о черную стену.
— Вам плохо, Всеволод Гаврилыч? — встревожился Иван. — Что с вами?
— Ничего, — через силу улыбнулся Берковский и растерянно посмотрел на измазанную сажей ладонь.
— Испачкались, батюшка, — покачал головой Иван.
— Не беда. Принеси воды. Я пойду в библиотеку. Вели никого не пускать ко мне.
— Хорошо, барин.
И Берковский, тяжело ступая, вышел из кабинета.