— Когда я умру, похороните меня вместе с друзьями.
— Зачем?
— Не было ещё такой ямы, из которой мы бы не выбрались!
Сашель
С момента ритуала прошел почти год. За это время Гост больше не беспокоил меня своими просьбами и работой. Даже не навещал и не заглядывал. А я была этому безумно рада. И вот никогда бы не подумала, что в обычный день может случиться несколько совпадений сразу, ведь день не предвещал ничего такого, день, как день.
Вестер, один из главных городов смешанного королевства Раэрград. К землям смешанного королевства прилегают владения лесных эльфов, граница между которыми номинальная и соблюдающаяся условно, так как через земли эльфов пролегает главная дорога караванщиков и торговцев. Поэтому никто не обижен и не обделен. Королевство находится под управлением толкового политика и воина, держащего в своем кулаке всех местных чиновников и дворян, вот уже двадцать лет король Леонард второй правит Раэргардом. С ним неизменно рядом королева Эмеральда, племянница прошлого короля, передавшего титул достойному.
Королевство Раэргард среди других смешанных и человеческих королевств ничем особым не выделяется, не считая того, что привечает все расы и народы, встречая разнообразием возможностей в дальнейшем развитии на любой вкус. Здесь крышу над головой и приют может найти каждый, если, конечно, он знает, что ищет и чего хочет. Мне, сбежавшей от мастера удалось найти занятие по специальности, а так же квартиру, в которой я живу, те несколько лет, как поселилась в Вестере. Вестер, да и само королевство стало мне вторым домом.
А вечерние улицы встретил меня приятным прохладным воздухом. В этом году поздняя зима выдалась достаточно теплой. Снег еще не выпал, но и мороз не гулял по пустым улицам. Была плюсовая температура, но вечером подмораживало. И сейчас чувствую, как набирает свою силу морозец, пусть не трескучий.
Возвращалась с работы поздно вечером, начальник отпустил, говоря, что сам справиться, поэтому шла домой, чтобы выспаться за те дни, которые пришлось работать по две смены. Народ поголовно уходил с такого не пыльного места, в более крупные предприятия. Кто-то в торговые лавки, кто-то промышленность, работая на ферме или лесорубе. Зарабатывали неплохо, но тем, кто привык просто протирать штаны, такая работа покажется мучительной.
Поток моих мыслей и воспоминаний прервал женский крик. Следом последовал топот каблуков, и веселый смех и грязные, непристойные предложения в ее адрес от тех, кто покусился на ее честь. Ночью, если вы не представитель магии, с помощью которой можно о себе позаботиться, не советуется гулять в таких переулках как этот. Очень опасно. Найдутся молодчики, готовые вас не только убить и ограбить, но и изнасиловать. Но иногда нет другого выхода, поэтому людям и остается на свой страх и риск идти там, где может быть опасно.
Когда я догнала компанию пьяных мужиков, они уже окружили девушку и готовы были на нее наброситься. Потные, волосатые, грязные, и безбашенные бандиты, желали развлечься с девушкой. Смыкая кольцо вокруг нее, облизывались и предвкушали развлечение.
— Милая, давай развлечемся, — предложил один из них, уже развязывая штанной ремень. Он вышел вперед всех, остальные расступились. Значит глава, раз они уступают очередь. Он оттеснял ее к стене, его руки уже неслись к жертве. Терпение лопнуло. Мимолетной тенью оказываюсь между девушкой и бандитом, мое появление огласил хруст ломающегося шейного позвонка и лежащим телом без гнилой души внутри. Закрыв собой девушку, спрашиваю:
— Еще желающие есть? — Для большей надежности и страха подсвечиваю серебряным светом глаза и выдвигаю кончики клыков так, чтобы несостоявшаяся жертва насилия не видела, но видели те, кому посчастливилось остаться в живых. Ночные разбойники, поняв с кем имеют дело, взяли ноги в руки и побежали прочь. Никто не хотел оказаться рядом с их бывшим главарем в том же состоянии, поэтому поступили умнее, — вот и славно, — уже без спецэффектов добавила я в след убегающим бандитам.
— Простите… — обратилась ко мне девушка, стоящая за спиной.
— Что?
— Как мне вас отблагодарить? — Все еще дрожа от испуга спросила она. Ее порядком трясло, она никак не могла отойти от шока и страха. Сопровождала девушку домой, так, на всякий случай, а то мало ли еще желающие поразвлечься найдутся. Она шла спокойно, но от каждого шороха вздрагивала и постоянно оглядывалась. Приведя бедняжку к дому, уже собиралась уходить, как она снова меня окликнула и спросила: — Так как же я вас могу отблагодарить?
— Больше не ходите по ночам одна, вот и вся благодарность, — сказал я, и ушла.
Она что-то кричала в след и пыталась предложить услуги в качестве благодарности, но я не слушала. Да и какая может быть от нее благодарность. Слова «спасибо» мне вполне хватит. Их я услышала, а другой благодарности мне не надо. Ведь если бы узнала, кто ее спас побежала бы за помощью в ближайший отдел Светлого ордена, дабы сжечь на костре нечисть воде меня. Но не успела я повернуть к нужному мне кварталу, как сзади послышался вопрос:
— Как всегда благородно? — спросил за спиной знакомый голос, который я не слышала, не помню сколько лет. Но только от одного мелодичного и приятного баритона на глаза сами собой навернулись слезы. Плакать от радостной встречи с тем, кого я не видела пару столетий точно, не есть проявление слабости. Поэтому с улыбкой на лице и льющимися слезами сказала:
— Люди не меняются, сам знаешь, — вытирая слезы и улыбаясь одновременно, ответила я тому, кто был мне неимоверно дорог. В ответ мне послали такую же улыбку, но играть в осторожность друг не переставал.
— Знаю, но ты изменилась, могли измениться вместе с тобой и привычки, — он продолжал играть. Только радостная улыбка его выдавала, как и лучистые глаза, отображающие радость.
— Но не изменились же? — Тихими шагами я приближалась к нему, он так же ускорил шаг и прекратив разыгрывать сцену опасности, сказал:
— Нет, — и рассмеялся в голос, — я рад тебя видеть Сашель, — сжимая меня в крепких объятьях, сказал эльф.
— И я тебя Тальнир, — ответила я на его приветствие своим. От его присутствия на душе стало тепло, тут же вспомнились академические годы. Все те приключения, что мы пережили.
С эльфом мы учились вместе в академии магии, вместе проходили практику и сдавали выпускные экзамены, получали мантии. Тальнир — темный эльф, специализирующийся на боевой темной магии, а я некромант, но уже не человек и тем более не сильф. Дружба всегда стирала границы между нами. Пусть многие и удивлялись, почему эльф дружит с такой как я, ведь полукровки всегда считались изгоями, которых мало кто принимал. Может у эльфов или остальных рас именно так, у сильфов все совсем иначе. Мы не отказываемся от ребенка только потому, что кровь его разбавлена другой расой.
Ему было все равно, он принимал меня такой, какая я есть. Мы смеялись, веселились, не обращая внимания на злые языки. Я ему доверяла, как и он мне. И он был первым, кто узнал о моем обращении и новой сущьности. В первую ночь после пятидесятилетнего заточения и обучения в башне замка, когда мастер освободил меня, я блуждала по улицам, в поисках удобного случая покончить с такой не жизнью, но встретила его. В первые минуты он несказанно обрадовался, что со мной все в порядке. Но потом…
…Я надеялась, что он убьет меня, но ошиблась. Я умоляла его покончить с муками моей души, но все тщетно, у него не поднялась на меня рука, даже не смотря на то, кем я стала. Он понимал, кто я, но избавиться от старого друга он не мог.
— Ты должна жить, — говорил мне он, — бороться за свою душу. Пусть ты теперь нежить, душа остается прежней, если ты будешь за нее бороться. Можно жить и в этом состоянии и с такой судьбой, — он старался всеми силами меня подбадривать, — на тебе нет чужой крови, значит, ты смогла побороть в себе тьму и жажду крови. Живи дальше и докажи самой себе, что Сашель, которая была человеком и сильфом по-прежнему ей и осталась…
Его слова в ту ночь все еще не стерлись из памяти, сидят внутри меня до сих пор и постоянно поддерживают, заставляют бороться с самой собой.
— Саши, скажи, каким ветром тебя сюда занесло? В этом городе полно охотников и инквизиторские сходки постоянны? Опасно ведь, — спросил друг, переживая за меня, — заметят и тебе конец.
— Не переживай за меня. Они вряд ли что-то заподозрят. Я хожу днем на глазах у всех. Да будет тебе известно, таким как я это не под силу, вот это и есть мое надежное прикрытие, даже если появятся какие-то сомнения на этот счет.
— И как давно ты гуляешь под солнцем? — Заговорщицким тоном спросил эльф. Взяв меня под локоток, повел другой дорогой, нежели я пришла сюда. Мы шли вдоль заброшенных домов. А вот куда именно ведомо только ему.
— Лет двести пятьдесят точно, — у него округлились глаза, а я добавила: — Я перестала быть молодой представительницей ночного клана, и именно поэтому могу спокойно передвигаться днем без вреда здоровью. Кроме того, не забывай, что я на половину все еще сильф, пусть и не имеющий светлой силы, как мой дед, — но эльфа удивляло не это, а время, которое мы с ним не виделись.
— Неужели мы с тобой так давно не виделись?
— Давно, — ответила я, смеясь над другом. И вот, наконец-то, я поняла, куда именно он меня ведет.
— Давай отметим нашу встречу спустя два с лишним столетия, — я согласилась, пусть и не любитель. Иногда, как мне говорил эльф, это полезно. Было поздно, но эльф нашел место, где принимают гостей и в такое время суток. Есть у нас в городе ночные кабаки и рестораны, специально для тех, кто привык работать допоздна и отмечать успешно сданный день или неделю.
Заказав ужин, мы нашли тихое место и продолжали разговор. Он спрашивал, чем я все это время занималась, где работала, я же, как у него сложилась карьера боевого мага. Как оказалось, он пошел на службу в войска магического направления, стал одним из элитных воинов своего клана. У эльфов, как у сильфов и драконов свои кланы, будь то темные эльфы, лесные или темные. Клан Таля известен своими боевыми магами, которые считаются одними из лучших в нашем мире.
Как рассказывал Таль, его дед участвовал в битве против степняков и входил в отряд освободителей. Таль этим несказанно гордился. Кроме клана боевых магов есть целители. Но лучшие целители у светлых эльфов, а природники у лесных. Сильфы тоже сильны в целительстве, но никогда в открытую не показывали своих сил. Поэтому и считаются лучшими светлые эльфы.
— Ты мне лучше скажи, семья у тебя есть, жена, дети?
Насколько помню Таля, он был тот еще ухажер, да и соблазнитель, девчонки на курсе и противоположных потоках за ним табунами ходили. Он оказывал им знаки внимания, но ничего серьезного у него с ними не было. У него были любовницы, но он менял не так часто как, например один наш сокурсник, так же отличающийся красивым личиком и популярностью у девчонок.
Таль ухаживал за девушками, соблазнял и спал с ними, но происходило это не так часто. Все-таки наше отделение было довольно загружено предметами, и преподаватели старались завалить нас дополнительной работой так, чтобы свободного времени у нас кроме как на учебу, заучивание конспектов и сон не оставалось. Поэтому меня сейчас интересовала его жизнь.
Во время учебы он успевал охмурять девчонок, а хватает ли у него время сейчас, на службе в отряде лучших магов его Высочества темноэльфийского принца и наследника, вопрос. Как оказалось он и на такой загруженной работе как служба наследнику, нашел время, дабы найти себе девушку, и на много больше.
— Скоро женюсь, — за друга я была рада, да и за то, что теперь есть та, кто не допустит до его покоев и окон, сбрендивших от чувств воздыхательниц, — придешь? — Поинтересовался он, чем удивил.
— С удовольствием, — я действительно хочу на это посмотреть.
Говорят, что у эльфов самые красивые свадебные церемонии, с ними только арвы могут соперничать, но демоны не любят заморачиваться и устраивать пышные торжества, делают все скромно, не шикуя. Они достаточно скромный в этом отношении народ. Арвы любят минимализм.
— Когда праздник?
Это самое главное, так как если летом я никуда не пойду. Упадок сил у меня присутствует именно летом. Пусть я и не боюсь солнечных лучей, получить солнечный удар смогу с легкостью. Поэтому и спросила.
— Еще две недели и три дня, — мечтательно, в предвкушении ответил он, — церемония состоится в Дароне, — городе темноэльфийской империи, — хоть мы и хотели провести ее в Илиаде, — городе светлых эльфийских владений. Тут я задумалась, а пойду ли я вообще на эту свадьбу, если там будет полно светлых эльфов. Они в отличие от темных ненавидят нежить и неважно, сколько ей лет и какой силой обладает.
— Значит, невеста светлая? — Посмотрела я на друга с удивлением.
— Да. Мы с ней познакомились лет двенадцать назад. Я приехал на юбилей к одному отцовскому знакомому, думал, что от тоски помру, но как оказалось, нашел свое счастье. Она мне чем-то тебя напомнила, такая же неугомонная и энергичная. Влюбился с первого взгляда, — он замолчал, на него накатила воспоминание, и тут он опомнился и предложил мне рискнуть: — А давай я тебя с ней познакомлю?
— Нет, я не могу. Ты смирился, принял меня такой, какая есть, примет ли она меня, вот в чем вопрос? — Тут он слегка погрустнел и ответил:
— Да, ты права. Светлые не такие как мы, им не понять. Тогда давай просто отметим мою помолвку и нашу встречу спустя столько лет.
Нам принесли еду и вино, он мне рассказывал и рассказывал о прошлом, вспоминал все, что было с нами в академии, мы смеялись, веселились.
В трактире, где мы сидели, выступал заезжий бард, он играл на лютне и что-то невразумительно пел. Слушать его никто не хотел, поэтому специально шумели и заглушали его голос. Музыка была ничего, а вот голос, просто кошмар. Для лучшего выступления ему не хватало нормального вокалиста, на что Таль предложил:
— Иди к нему и спой, — высказал свое мнение друг, — ты же пела в академии. Я помню, как ты выступала, а мы тебе аккомпанировали, кто на чем мог, даже светлых магов и то, задевал твой голос, Саши, иди, — но я не хотела светиться, поэтому отказала другу.
— Нет, не хочу лишний раз привлекать внимание. Тем более я уже давно не пела. Слушателей нет, как и времени. Вот и забросила.
— Жаль, — огорчился он, но тут его глаза снова полыхнули заговорщеским огнем, — но на нашей с Сальфирией свадьбе ты обязательно споешь, — и я не смогла устоять и согласилась.
Мы с Тальниром еще долго сидели и беседовали, выпили не одну бутылку эльфийского вина, которое он с собой принес, обсудили и вспомнили множество историй, но долго без сна я просто не смогу. Мне необходим был отдых, иначе Талю пришлось бы меня тащить на себе. Поэтому я подвела тему разговора к концу и решила откланяться:
— Мне уже пора. Все-таки спать лучше днем, чем вообще не спать. Рада была тебя увидеть через столько лет.
— И я тебя, Аши, — улыбаясь, ответил друг. Когда я уже подошла к двери трактира услышала его слова: — Не забудь, с тебя подарок причитается на свадьбу.
— Не забуду, — ответила я, зная, что эльф услышит, и вышла на улицу.
Светало. Поэтому своим обычным ночным способом перемещения добраться у меня не получиться. Придется идти пешком. Идя по улице, обращаешь внимание на каждую мелочь, ведь днем, пусть я и не боюсь солнца, все равно уязвима. Я не могу воспользоваться силой так, как могу это сделать свободно и легко ночью, поэтому сейчас я и обращаю внимание на каждый шорох.
Уже подходя к кварталу Серых Мышей, не заметила летящего на меня человека, точнее ребенка. Столкнувшись со мной, он на некоторое время потерял ориентир в пространстве, и как только в глазах все восстановилось, хотел побежать дальше, но был схвачен мною за воротник рваной рубашки. Так что далеко, не важно от кого бежал, все равно не уйдет. Но он, попытавшись выбраться из моих цепких пальцев и поняв, что у него ничего не получиться взмолил:
— Госпожа отпустите! — Простонал сквозь слезы ребенок. По его побитому и потрепанному виду было видно, что ему действительно что-то угрожает и это не наказание за воровство, а что-то гораздо серьезнее. Ведь воришка не пробежит босиком по каменной мостовой, разбивая в кровь ноги только из-за куска хлеба. Здесь что-то другое.
— За тобой кто-то гонится? — Спрашиваю ребенка, ставя его на ноги, но он не удержался, упав на брусчатку, скорее всего от бессилия и усталости. На мой вопрос мальчик ответил испуганным до заикания голосом. Он до жути боялся своих преследователей, поэтому и стремился как можно скорее убежать от них как можно дальше.
— Эльфы, — ответил ребенок, а я краем глаза заметила кое-что необычное во внешности на первый взгляд простого подростка. Из-под копны светло-русых волос торчал кончик заостренного уха. У чистокровных эльфов, как у Таля уши длиннее, не зря их длинноухими называют, если хотят обидеть или умереть, смотря, кто скажет. Если враг, то такое не прощается, а родственникам забывается. Но ушки этого ребенка изгибались и вытягивались не так сильно, чуть-чуть, а значит он полукровка.
— Светлые или темные? — Спросила я, на что ребенок еще раз огляделся по сторонам и ответил:
— Темные госпожа, — и хотел уйти, как я снова взяла его за руку, на что он посмотрел на меня с жалобностью и снова со слезами попросил: — Отпустите, они меня накажут, за то, что я сбежал, и отдадут родственникам, а лучше смерть, чем снова каторга и мучения, — из его изумрудных в обрамлении пушистых ресниц глаз, снова полились горючие слезы. Он старался держаться, но у него ничего не получалось. Поэтому я решила помочь.
— Не убьют, я не позволю, — отпустив руку ребенка, спрятала его к себе за спину, так как я уже слышала шаги тех, кого направили за этим ребенком.
По шагам, тихим и практически бесшумным, я насчитала шестерых эльфов. Удивляло, что даже вооруженные до ушей они могут проникнуть в стан врага и избавиться от них, никого не разбудив и при этом, не издав ни единого шороха. Эти эльфы были так же бесшумны, лишь благодаря своим способностям вампира, я чувствовала биение их сердец и поток крови по венам. Но шестеро против маленького мальчика, на мой взгляд, просто перебор. Справиться с одним или троими противниками, куда ни шло, а вот с шестерыми опытными воинами сразу, это вряд ли. Если только среди них найдется тот, кто выступит против меня один на один, тогда будет шанс, на это и хотелось надеяться.
— Уйди от него, человек, он в нашей власти, — скомандовал мне один из темных. Как все представители эльфийской братии, будь то светлый или темный, двигался он грациозно, словно лев, готовящийся к броску на лань. Только вот лань из меня как из вурдалака целитель, пусть на первый взгляд и не скажешь.
— А с чего вы взяли уважаемый, что я послушаюсь вашего приказа? — Спросила я с небольшими нотками усмешки, — вы не мой командир.
Его это задело, так как из просьбы, пусть грубой, он перешел на запугивание:
— Если ты не уберешься с нашей дороги, человечка, то будешь лежать рядом с этим смеском, — презрительно произнес он, а я таки оказалась права. Парнишка действительно полукровка. Только вот что же он такого совершил, что его хотят убить?
— И что же этот ребенок сделал, раз его пришли убивать шесть смелых эльфов? — Акцентировала я внимание сарказмом на слове «смелых», на что у эльфа от моей наглости раздался утробный рык и глаза потеряли свой фиалковый цвет, став практически черными.
— Ты зарываешься, девчонка, — он все еще себя сдерживал, но я чувствовала гнев, исходивший от него.
— Да неужели! — Мне нравилась его злость на вкус, она приятно жгла и наполняла силой и адреналином, поэтому сейчас я была готова к битве с ним, а может и всеми сразу.
— Этот ребенок полукровка из клана Мезаль, — этот клан считался раньше одним из кланов лесных эльфов. Но они ушли от них в черный лес, что бы жить так, как хотят они, а не навязывают другие, — он преступник этого клана, поэтому его должны в скором времени казнить. Предводитель клана отдал его нам, пока не настанет день казни.
Мезаль — это старый отколовшийся клан, принадлежавший раньше лесным эльфам. По приказу лесного владыки они не могут пересекать границы своих владений через любые земли, принадлежащие эльфам, будь то темные, светлые или лесные, за это полагается смертная казнь. Но наказывать за то, что сбежал один из родителей и нажил в чужих землях ребенка-полукровку, просто дико.
— Не тебе человек, указывать, что нам делать, так что отдай ребенка и иди своей дорогой.
— Не дождетесь, я не уйду. Так сложились обстоятельства, что бросить ребенка в беде я не могу, дала обещание. А за все свои года я привыкла сдерживать то слово, что сказала.
— Ты надеешься уйти живой после схватки с эльфом? — В его вопросе слышалась нескрываемая насмешка. Я же сделала удивленное лицо и достала Артемиду, слегка сморщив нос, так как по руке прошелся разряд молний, реагирующий на меня не как на хозяйку, а как на нежить.
— Может быть, я с вами всеми не справлюсь, но хоть разомнусь перед сном, дабы лучше уснуть, — не обращая внимания на боль, ответила эльфу.
— Артемида? — С уважением к оружию произнес эльф, — слышал я, что Артемиду сделал один сильф кузнец из клана «снежной вьюги» для своей полукровки-внучки, ты ли эта внучка?
Все так, как и сказал эльф. Мой дед единственный в своем роде и клане кузнец артефакротных мечей, вкладывающий в них магический разум. Он сделал для меня Артемиду на мой пятидесятилетний юбилей, хотел отдать ее, когда мне исполниться эта дата, но вампиром я стала раньше, чем достигла совершеннолетия по меркам сильфов.
С того момента, все эти года он поддерживает меня, как я его, ведь я его последняя ниточка, соединяющая с этим миром. Сильфы уникальны, никто так не переживает смерть близкого как они. Дед, как и бабушка, были чистокровными, как и отец, а вот я полукровка, мама — человек, а папа сильф.
Но я потеряла их очень давно. Мама умерла, рожая меня, а отец не выдержал тоски по любимой и ушел за ней следом. Меня воспитывал дед, который так же потерял бабушку, но ниточкой был сначала мой отец, а потом ей стала я, дающую ему смысл жизни. А Артемида, это символ надежды на то, что моя душа останется чистой, как раньше.
— Да, вы правы, это оружие сделал мне мой дед очень много лет назад.
— Все равно, неужели вы верите, что сможете одолеть меня? — Спросил удивленный в моей уверенности эльф.
— Если ваши напарники не помешают мне, накинувшись со всех сторон, на пару с вами, может что-то и получиться, — и действительно, против одного шансы есть, а вот против шести, даже ночью, сытой под завязку, увы. Силы мои не столь велики, тем более против взрослых эльфов, которым перевалило за восемь, а то и десять веков.
— Даю слово чести, что поединок между нами не будет прерван вмешательством моих спутников, — я кивнула, он поставил условия, — если одержу победу я, то вы отдаете этого ребенка нам, если вы, я отпускаю его с вами, — на такие условия я согласилась.
— Принимаю такие условия.
— Назовите себя, что бы я знал с кем имею честь сражаться, — в его голосе слышались нотки уважения, но в тоже время сарказм, мол, если что я выбью это имя на твоей могиле, но, если только на сосуде с прахом, но не будем о грустном.
— Сашель де Энирель, — у эльфа округлились на несколько мгновений глаза, как и у его спутников, как и пропал сарказм в голосе, поэтому я слегка обнаглела и спросила его: — ваша очередь, что бы в случае чего принесла дань уважения вашей семье, — и тут уже он меня удивил так, что хотелось состроить точно такое же лицо, что и у эльфа несколько мгновений назад:
— Шанрин э те Диль, — у меня встал нервный комок в горле оттого, что придется сражаться с братом Таля. О нем мне рассказывал друг. Говорит, что его брат один из лучших мечников империи темных эльфов, поэтому именно этого я и опасалась. Таль не продержался против него и пяти минут на турнире, что уж говорить обо мне, шансов у меня практически нет. Хотя…
— Вы передумали? — С издевкой в голосе спрашивает эльф.
— Нет, просто думаю, что Таль бы сейчас надо мной посмеялся. Кроме того, если я проиграю, то вряд ли смогу посетить свадьбу друга, а он мне голову открутит по большой дружбе, если я не приду.
— Вы знаете брата? — С удивлением спрашивает эльф.
— Учились вместе в академии, — на что он ненадолго замолчал, а потом спросил:
— Ясно, — все, что нужно он узнал, а теперь можно и приступить к битве, — раз мы все, что нужно друг о друге выяснили, то можно начать нашу битву, — и обнажил меч. Мне пришлось раскрыть Артемиду, от чего она снова обдала меня разрядом. Но отбивать атаки эльфа даже в таком состоянии я смогу. Поэтому, не обращая внимание на боль в руке продолжала сражаться, пусть было неудобно.
Пользоваться силой вампира пока рано, поэтому сделаю все как сильф, так, как меня учил дед и мастер в академии. Пока получалось не очень, но серьезных травм я не получила, они тут же затягивались. Скорость я постепенно увеличивала, как и силу удара, от чего эльф удивился, но промолчал. Лишь до того момента, где я явно перестаралась и нечаянно раскрылась.
Я старалась сдерживать силу и скорость вампира, но так сложились обстоятельства, что выбора не было поэтому мне пришлось раскрыть свой скелет в шкафу. Меч уже летел в грудь, мне ничего не оставалось, как использовать скорость нежити, уйдя в сторону, прямо за секунду до того, как лезвие коснется меня и пройдет в тело.
— Вы! — Воскликнул удивленный эльф, — не может быть? — Его изумлению не было предела, — значит, вот почему я не заметил на вашем теле не одной царапины, которую нанес, все это из-за того, что вы быстро восстанавливались, регенерация нежити вот в чем дело, — его спутники стояли с полным безразличием, а мальчик, которого я защищала, сильно испугался. Не поворачивайся, я пояснила, пытаясь успокоить:
— Бояться меня не надо. Я тебя не съем, обещала защитить, значит так и сделаю, — он все еще боялся, но уже не так как некоторое время назад, поэтому я продолжила дуэль с эльфом. Артемида по-прежнему жгла руку, и от глаз эльфа это не скрылось. Со смехом в голосе он сказал:
— Оружие против нежити в руках самой нежити, забавная штука жизнь, — я оскалилась и рванула вперед, но эльф меня остановил и отбросил обратно к стене. Подходя ближе, он сказал: — Выдыхаешься? Может, сдашься? — Пытался сбить меня с выбранного пути эльф, дабы я прекратила защищать ребенка. Но я упорно сопротивлялась провокации и хотела, не смотря не на что спасти из лап «благородных» родственничков невинного ребенка.
Это чувство не давало мне сдаться окончательно, ведь если я поддамся его словам, ребенка заберут и просто убьют ни за что. Он этого не заслуживает. Дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей, пусть они и любили друг друга, должны были сделать так, что никто не смог бы найти их плод любви. А если они об этом не позаботились, родители из них просто ужасные.
От мыслей о защите и желании помочь в глазах плясали стальные искры злости, внутри клокотала ненависть и желание порвать на куски тех, кто встанет на пути, а боль от освященного оружия почему-то прошла сама собой, и я могла держать Артемиду, не чувствуя боль.
«— Значит, ты меня приняла? — Поинтересовалась я у изгоняющей. В ответ мне пришел легкий, не причиняющий боли разряд поддержки, дающий понять, что она на моей стороне».
— Так-то лучше, — сказала я, сжимая шест в руках еще сильнее. Прокрутив его и освоившись с тем, что она перестала меня жалить, улыбнулась стоящему напротив эльфу. После того, как Артемида приняла меня, от глаз не укрылось то, что с ней происходило. По всей ее поверхности прошелся разряд молний, менявшие ее рисунок.
Раньше на ней была выгравированы побеги лозы нашего семейного древа, но теперь на ней проявлялся рисунок, схожий с тем, что носила я на своем запястье, переплетающиеся между собой нити тьмы и токи крови, текущие по жилам живых существ. Оружие, имевшее раньше цель уничтожить нежить, стало чем-то другим, вот только чем, пока не поняла, но обязательно спрошу об этом у деда, при удобном случае. А пока:
— Возьмешь свои слова обратно? — Поинтересовалась я у эльфа, но что он ответил:
— Пока не увижу результат и твою силу — нет, — я кинулась на него с Артемидой, поддерживающей меня, дабы показать истинную силу, а не то, что было при болевых ощущениях, исходящих от воздействия оружия.
Он, как и я раньше, приготовился к защите. Я нанесла удар, не скрывая своих сил нежити, мне было все равно каким способом спасти мальчишку, главное выиграть. Моя Артемида столкнулась с его клинком, по всей её поверхности прошелся разряд, перешедший сначала на его клинок, а потом на самого эльфа, от чего его дернуло и откинуло на несколько шагов назад. Вот она истинная сила жезла.
— Пошла уже другая песня, — на его губах сияла улыбка от предвкушения того, что будет дальше, — это именно то, что я хотел увидеть от повелителя изгоняющего жезла, я тебя действительно недооценивал, — принес свои извинения эльф с легким поклоном.
— Еще как, — и снова ускорившись, оказываюсь рядом с эльфом, но не одна я применила особую способность оружия. На его клинке заалело пламя. На мой выпад он поставил блок и перешел в наступление, на что я ушла в глухую оборону. Необходимо что-то большее, чем простой фокус с молниями, такое, что сможет сломать его меч. А если я его сломаю, то бой будет закончен и ребенок будет свободен и под моей опекой.
«— Пожелай, и она изменится, — вспомнила я слова деда, как только взяла в руки Артемиду в первый раз»
Можно попробовать. Артемида поддержала мое решение и стала плавно перетекать в другую форму. Не изменилась лишь рукоять, верхняя часть, где раньше был набалдашник в виде шара, проявлялось лезвие, постепенно она стала напоминать косу. Прошло несколько долгих минут, и она все же изменилась. Словно крылья летучей мыши раскрылись металлические лезвия, а на соединении с рукоятью красовались стальные когти, с загнутым концом. Таким оружием я смогу сломать меч эльфа, тем самым спасти ребенка от смертной казни.
Как только Артемида изменилась окончательно, я нанесла последний в этой битве удар. Эльф попытался отразить или остановить лезвие косы, но оно было на столько остро, что его меч просто не выдержал. Глаза эльфа были полны удивления, когда коса прошла сквозь поставленный клинок. От одного взмаха сломалось его оружие. Звякнул, по брусчатке, метал сломанного меча, костяная рукоять осталась в руке эльфа. Смирившись с поражением, он убрал в ножны то, что осталось от меча и с поклоном, признал поражение.
— Вы победили, леди. Примите мои поздравления, — я поклонилась в ответ, — этот ребенок отныне под вашим покровительством, — и еще раз поклонившись, ушел со своими спутниками туда, откуда пришел. Я же убрав Артемиду, подошла к ошарашенному, от боя между нами с эльфом, ребенку взяла за куру и повела к себе. Спать хочу, просто сил нет, а все разговоры и объяснения потом, сначала отдых.
Заплатив за его завтрак, так как пока мы с эльфом сражались за этого ребенка, наступило утро, потащила его к себе, попросив принести еще подушку и одеяло, а так же завтрак в комнату. Хозяин не удивился, понял, что я помогаю попавшему в беду ребенку, и выполнил все, о чем я попросила. Пока он завтракал, я расстелила ему диван и заправила, дабы он тоже выспался и отдохнул. Нам предстоит долгий разговор. Но сначала спать, а потом разговоры разговаривать. Нужно будет узнать все, что с ним случилось и придумать, как спрятать его и научить защищаться.