Что может быть лучше, чем скрыться от глаз окружающих за широкими ветвями елей? Вот и сегодня, не сумев выдержать общества маркизов нер Стоунхаус, я ретировалась в самый дальний и тенистый уголок парка при их особняке. Здесь были каменные полуразрушенные статуи, нерабочий фонтан и потрескавшиеся каменные скамейки. Большинство из них до моего появления в поместье ещё были целы. Но что я могу поделать со своей опасной магией, которая то никак не даёт о себе знать, то разносит всё вокруг?
Синевато-серые сумерки превратили эту часть парка в отдельный сказочный мирок. Постоянно кажется, словно вот-вот выскочит какой-то волшебный зверь. Но, увы, тут была только я и несколько каменных статуй. Лучше всех сохранилась статуя Святой Дианы — покровительницы мечтателей. Она трогательно держала очаровательные ручки, сцепленные замком, под подбородком и счастливо смотрела в небо. Мастер выполнил свою работу столь искусно, что я любила подолгу следить за статуей, ожидая, когда она станет двигаться. Даже потрескавшаяся, маленькая Диана притягивала взгляд.
Говорят, при жизни эта Святая была мятежной рабыней и смогла осуществить одно из своих желаний — вырваться на свободу. Поэтому на запястьях Дианы были порванные цепи, а шею украшал расстёгнутый ошейник. Одежды на ней почти не было, левую грудь ничего не прикрывало, но такой облик Святой только больше подчёркивал, сколького в итоге смогла добиться Диана.
Повёрнута статуя навстречу тропинке, по которой можно было дойти до этой части парка. А за спиной статуи метрах в двадцати возвышался каменный забор, практически беспросветно заросший лианами и лозами. Тоже потрескавшийся, кстати. Каюсь, моей магии дело.
Я задумчиво переводила взгляд со статуи на трещину и обратно. Потом, недолго подумав, пошла к преграде. Здесь камни были почти полностью закрыты лозами диких растений, однако среди листьев виднелся странный блеск, за который тут же зацепился мой взгляд. Нежели там дыра?
На всякий случай, оглядевшись и ничего подозрительного не заметив, отвела лозы в сторону. Они неохотно поддались, по листьям забегали маленькие паучки, потревоженные моим вторжением. Навалилась всем весом, порвав некоторые лозы, и неожиданно прошла сквозь стену. Я потрясённо ахнула, оказавшись по эту сторону преграды. Стряхнула с одежды листья и паутину. Вокруг меня был лес, чуть впереди земля круто спускалась вниз.
Стараясь не упасть, осторожно подошла к краю обрыва. Держась за ствол массивной сосны, наклонилась вниз. Там весело и свободно текла речушка. Удивительно спокойно.
Место мне понравилось. Определённо. К сожалению, всю идиллию портил забор позади меня, за которым начиналась частная резиденция маркиза.
Внезапно поняла, как сильно не хотелось бы возвращаться. Увы, надо бы.
Но ведь никто не будет против, если я посижу тут ещё часок?
Было непривычно ходить по неровной земле. И немного неприятно, потому что тканевые балетки для такого точно не приспособлены. Надо бы уломать маркиза на сапоги или ботинки.
Не помню я, чтобы мне довелось хоть раз выбраться за пределы этого забора одной. Без какого-либо сопровождения.
Я села на торчащий из-под земли большой камень, наполовину покрытый мхом. И стала думать. Только что мне удалось найти выход в другую жизнь, в мир. Я всю жизнь была затворницей не по своей воле и уж точно выбрала бы себе в компанию кого-то другого, а не семью маркизов нер Стоунхаус! Но если я уйду, то что меня ждёт за пределами владений маркизов? Мне всего одиннадцать! А мир большой, жестокий и несправедливый — вот что я точно знаю.
Нет, к побегу я ещё не готова. Эта грустная и невероятно правдивая мысль заставила меня вернуться в парк тем же путём. На этот раз я не стала рвать лозы, чтобы они продолжали сохранять иллюзию, будто здесь всё ещё есть забор. Пусть эта брешь в преграде станет моим секретом. Моим путём к свободе.
А почему-то с каждым днём во мне росла уверенность, что надо отсюда бежать.
Когда вернулась в свою комнату, обнаружила маркизу и ещё тройку слуг. Меня неприятно поразило, что ко мне зашёл кто-то без моего согласия. Потом только закатила глаза на собственную глупую надежду. В этом проклятом месте нет ничего моего, так что маркиза в своём праве.
Слуги выносили мои вещи.
— Что вы делаете? — всё-таки спросила я у женщины с пернатыми крыльями цвета черненого золота.
Маркиза была красивой, как и все химмель. И злобной тварью в несоответствии со своей прекрасной внешностью.
Слуги выносили из моей спальни стол, пуфики и разбирали роскошную кровать с балдахином. Вероятно, чтобы тоже потом убрать. Что-то у меня дурное предчувствие.
— Твоя магия рано или поздно снова уничтожит всё, что есть в твоей комнате, — сухо, но с явным удовольствием ответила мне маркиза. — Так зачем же оставлять ей на милость хорошую дорогую мебель? Или я не права, как думаешь?
Я скрипнула зубами, глаза невольно наполнились слезами обиды. Только я думала, что вечер вышел не таким плохим, ведь я буквально ощутила за своей спиной крылья надежды, как эта стерва вновь пытается меня чего-то лишить.
Однако не согласиться с маркизой означало навлечь на себя ещё больше неприятностей.
— Вы как всегда правы, миледи, — процедила я и малодушно сбежала из комнаты, провожаемая торжествующим взглядом этой безжалостной женщины.
Я вышла в коридор и остановилась, тяжело привалившись к стене.
— Не понимаю, и зачем её держит маркиз? — спросила словно саму себя химмель. А нет, в комнате были её любимые слуги, которые умели говорить то, что она хотела слышать.
— Маркиз слишком добр, миледи, — заискивающим тоном отозвался кто-то из прислуги. — Эта девчонка явно не заслуживает всех этих благ.
Чувствуя, как от такого лицемерия и произвола к горлу подкатывает тошнота, побрела дальше, куда мои слезящиеся глаза глядели.
Бесконечные коридоры роскоши. Нер Стоунхаус практически самый богатый и самый древний род в нашем государстве. Моя сестра Элис живёт в покоях с пятью комнатами, а мою единственную спальню сейчас жестоко грабят.
Я обхватила себя за плечи и куда-то побежала. Длинная юбка тёмного платья путалась, мешая переставлять ноги.
Почему? За что мне всё это? Что я сделала?
Внезапно чья-то большая рука крепко сжала моё плечо, останавливая. Испуганно вздрогнув, поняла, в кого сейчас едва не врезалась.
— Куда это ты вся такая грустная бежишь? — негромко спросил маркиз, садясь предо мной на корточки.
— Никуда, — буркнула я, отводя взгляд.
Маркиз скупо и сочувствующе улыбнулся краешками губ. Разумеется, он понял, что меня тревожит.
— Вивьен, ты же знаешь, что вынести всю дорогую мебель и бьющиеся предметы из твоей спальни было просто необходимым. Твоя магия становится всё сильнее и опаснее.
Мужчина с медными крыльями, который сейчас стоял рядом, относился ко мне лучше всех. Я не могла ему перечить просто из чувства благодарности за то, что он не издевается надо мной. Никогда не смеялся, что я полукровка. Человек и химмель. От химмель досталась красивая внешность, а от человека — отсутствие крыльев.
А иногда маркиз буквально смотрел сквозь меня, и в его взгляде мне виделась ужасная тоска. Когда его жена замечала такие взгляды, потом хорошенько отыгрывалась на мне. И сейчас медный химмель снова глядел на меня, а видел свою сестру, мою маму.
Я понуро кивнула маркизу, выводя его из воспоминаний о прошлом.
— Не волнуйся, кровать будет такой же удобной, зато более прочной, — заверил мужчина.
Ещё раз кивнула.
И вдруг ощутила внутри себя сильный толчок магии. Глаза невольно расширились от ужаса, я схватила маркиза и повисла у него на шее, молясь, чтобы моя сила не тронула его. Только не единственного в этом месте, кто добр ко мне!
Мир вокруг задрожал и взорвался тьмой. Чёрные страшные сгустки с шипением и грохотом обволокли стены и все поверхности, что-то сломав, а что-то не сумев уничтожить. Почему у меня такая страшная сила? Почему не какое-нибудь безобидное целительство или магия ветви Знания?
Вскоре всё закончилось, и в мир вернулся свет. Химмель тяжело вздохнул, похлопав меня по спине.
— Интересно, почему твоя магия не трогает тех, кого ты касаешься? — пробормотал мужчина, осторожно отцепляя мои дрожащие руки от себя.
— С вами всё хорошо? — беспокойно спросила я.
Ещё одно скупая улыбка.
— Вполне.
По мраморной лестнице с верхних этажей вприпрыжку спустилась элегантная девушка с чисто золотыми крыльями. Моя сестра Элис. Она явно злорадствовала над очередной выходкой моей неконтролируемой магии и думала, что маркиз будет рассержен. Ей просто повезло, что сейчас её тут не было! А к моему счастью, дядя уже давно смирился с такими взрывами, которые устраивала моя сила.
Маркиз лишь мельком посмотрел на дочь, сильнее сжав моё плечо.
— Тебя всё ещё донимают кошмары? — спросил он у меня. Потом протянул колбу с сероватым зельем. Мне не оставалось ничего иного, как принять его помощь. Это хорошее снотворное, которое помогает мне спать и не видеть ужасов.
— Из чего ты вообще делаешь эти зелья? — полюбопытствовала Элис, нахально забрав у меня колбу.
Маркиз наградил дочь раздражённым взглядом.
— Много будешь знать — скоро состаришься. Верни снотворное сестре.
Надув и так пухлые губки, сестра вернула мне колбу, с интересом поглядывая на мутную жидкость. Её отец тоже заметил этот взгляд и предупредил:
— Даже не думай пить это. — Прозвучало так категорично, словно в колбе чистый яд. На наши опасливые взгляды мужчина добавил для дочери: — Иначе твоей сестре может не хватить на этот месяц.
Элис фыркнула и пошла дальше на первый этаж. Маркиз тоже направился по своим делам, больше не сказав мне ни слова. Я тут вообще пустое место.
Задумчиво покрутила колбу в руках, смотря на своё отражение в стекле. Я ведь всё-таки существую, значит, это не просто так.
Спустя шесть лет…
Постелила плед на скамейку около Святой Дианы.
Я достала книгу, принесённую с собой. Темновато тут для чтения, но надо же чем-то заниматься на протяжении двух часов, пока меня не прекратят искать? А я была уверена, что сюда почти никто кроме меня не заходит. Всё ещё.
Но вот услышала лёгкий хруст еловых иголок под чьими-то ногами. Чуть не застонала — что за день-то такой?!
Быстро свернула плед, отбежала от дорожки и спряталась в тени деревьев, следя за незваным гостем.
Но стоило мне увидеть знакомый золотой блеск, и я решительно вышла навстречу, застав сестру врасплох. Элис вздрогнула, когда увидела меня. Я мысленно фыркнула. Она не ожидала никого тут встретить. Интересно, тоже прячется или что-то задумала?
Однако эта златокрылая девушка не была бы собой, если бы мимолётное удивление не сменилось холодной маской пренебрежения. В этом вся она. Прекрасная и холодная. Говорит, что знает себе цену, а я считаю: задирает нос. Её любимая песня «Что всё обо мне, да обо мне. Поговорим о вас! Как я вам?»
За столько лет я не прониклась к этой химмель и крупицей тепла.
— Что ты тут забыла? — спросила она у меня.
Я рассматривала струящееся платье, облегающее её стройную фигуру. У неё, конечно, нет некрасивой одежды, но сегодня она нарядилась так, будто для кого-то. Чтобы произвести впечатление. О, так она решила сбежать к тому виконту?
— А ты полетела к своему петуху вопреки запрету маркиза, — констатировала я. — Он будет недоволен, если узнает.
Элис перекинула золотую косу через плечо, буравя меня враждебным взглядом. Кожа у неё была мраморной, а выразительные глаза напоминали кусочки янтаря. Истинная аристократка, представительница народа Небес.
— Бедняжка Вивьен. Расскажешь родителям? — усмехнулась Элис. — Кстати, они тебя ищут. И кто бы мог подумать, что ты прячешься здесь. Но должна признать, что в этой дыре ты выглядишь весьма гармонично.
Ясно, она угрожает выдать мой тайный уголок. И хоть мне совершенно не нравился тот идиот, от которого потеряла голову Элис, сегодня мне придётся быть паинькой, смирившись с её действиями.
— Нет, я никому ничего не расскажу. Как и ты.
Мы обменялись кивками и разошлись восвояси. Сестра раскрыла крылья и взлетела. Только отсюда её сверкающее великолепие не было заметно из окон поместья.
Я села на уцелевшую скамейку, но книгу не раскрыла, задумавшись.
Я с самого детства живу с семьёй нер Стоунхаус. Но чувствую себя здесь, мягко говоря, неуютно. Единственный, кто обращается ко мне как к живому существу — маркиз нер Стоунхаус. Его жена же меня просто ненавидит. А их дочь Элис… понятия не имею, что у неё на уме. Да и, думаю, никто не знает.
Элис называют моей сестрой, я в мыслях называю её также, но ничего сестринского между нами нет. Мы абсолютно разные!
Я полукровка. По крайней мере, мне так говорят. Моя мать приходилась сестрой маркизу, а отец был успешным торговцем, но не аристократом. И у меня, как и у него, нет крыльев. Хотя в целом я похожа на представителей народа Небес — химмель. Не знаю, сильна и быстра ли я, как и они, но больше всего меня раздражают их невероятно долгие, в отличие от людских, жизни.
Если люди становятся невыносимыми маразматиками с шестидесяти, представляете, каково жить рядом с теми, кому уже не одна сотня лет?! Только с прожитыми годами химмель становятся лишь опаснее и злее, в то время, как люди чахнут и увядают.
Почти вся знать в нашем королевстве крылатая. Их оперение совпадает с цветом волос. И всегда напоминает металл. Вот Элис золотая, маркиз медный, а его жена тоже блестит как начищенная золотая монетка, но чуток темнее.
Если бы у меня были пернатые крылья, думаю, они бы казались чёрным металлом. Кожа у меня немного смуглая, что стало ещё одной причиной насмешек Элис. Но я давно не обращаю на её колкости внимания.
А вот мои крылья — мой секрет. В отличие от обычных крыльев остальных аристократов, мои могут исчезать, если я захочу. Их я обнаружила не так давно и сильно удивилась и обрадовалась, когда разглядела, что именно шевелится за моей спиной. А потом проревела несколько ночей в подушку.
Я выпустила их. Вновь кольнуло жуткое разочарование.
Почему никому не показываю крылья? Да это же смех один!
Только взгляните на коротенькие некрасивые конечности! Я посмотрела, сильно вытянув и повернув голову. Куцые крылышки едва ли доставали до пола, когда я стояла, хотя носить их всё время поднятыми, как это делают остальные химмель, у меня никогда не получалось. А ещё на сгибах крыльев были страшные острые когти. Радует то, что они прочные, как будто действительно сделаны из металла. Скрыла свой позор снова.
Когда солнце начало опускаться на верхушки деревьев, я неспешно направилась к поместью.
***
Выговора мне удалось избежать, но ради этого я проигнорировала слугу, который позвал меня на поздний ужин.
Заснуть тоже плохо получалось. Знаю, что приснятся кошмары. Лёжа лицом к окну, я непрерывно следила за белой луной. Белой, безопасной. Но частенько я вспоминаю, что происходит, если луна покраснеет, а солнце побелеет.
Перед глазами встали силуэты крылатых тварей, их повизгивание и рокот зазвенели в ушах. Таких чудищ мы зовём гросками.
Дверь, ведущая в мою спальню, тихо отворилась. Я тут же смежила веки, пытаясь выровнять дыхание. И мне даже не нужно было открывать глаза, чтобы узнать вошедшего. Я мысленно представила себе маркиза, который сейчас пройдёт к окну, а луна подарит его медным волосам волшебный блеск.
— Всё так же видишь тех гросок. Тебе нужно ещё сонного зелья? — тихо спросил химмель, наблюдая за мной. Его взгляд был почти осязаемым.
Я всё-таки открыла глаза. Нет смысла притворяться спящей. Он знает меня как облупленную. Даже догадался, что мои запасы снотворного уже иссякли. Его доброта трогает.
Взгляд этого химмель не был участливым, он был спокойным и немного безразличным. Но поступки маркиза говорят о нём лучше, чем эта маска циничного аристократа.
— Да, пожалуйста, — таким же тоном ответила я.
У него в руках уже были две колбы, которые он поставил на тумбу рядом с изголовьем моей кровати.
И я едва не наступила на те же грабли, отчаянно захотев спросить: «Милорд, что на самом деле случилось с моими родителями?»
В его безразличных глазах мелькнула бы боль.
«Белое солнце их забрало, ты же знаешь». Знала, потому что он отвечал мне одно и то же на протяжении многих лет. Но не верила! «Почему я здесь?» — настойчиво задала бы ещё один вопрос. «Потому что так надо, — уже немного резче ответил мужчина, направившись к двери. — Я любил свою сестру, Вивьен. Спокойной ночи».
— Спокойно ночи, милорд, — тихо сказала я.
— Спокойной ночи, Вивьен.
Дверь закрылась, щёлкнул замок. Понятия не имею, зачем меня запирают, но с петухами вновь раскрывают. А чаще всего я просыпаюсь как раз к позднему завтраку.
Вдруг случилось то, что случалось очень и очень часто. Магия тёмной волной вырвалась из меня, но в этот раз почти ничего не пострадало. Уже давно из моей комнаты вынесли все бьющиеся предметы, а кровать с балдахином заменили обыкновенной, потому что если такой выброс магии произойдёт во сне, я рисковала задохнуться, когда на меня упадёт тяжёлая материя. Люстру тоже заменили лампочками прямо в стенах.
С потолка немного посыпалась штукатурка. Я меланхолично посмотрела на белую крошку. Не беда, завтра утром всё уберут.
Я выпила немного приторного зелья для сна. Достаточно одного глотка, как на меня обрушилась усталость, повалив в сон. Проснусь, как по заказу, через семь часов.