Je remue le ciel, le jour, la nuit
Je danse avec le vent, la pluie
Un peu d'amour, un brin de miel
Et je danse, danse, danse, danse, danse, danse, danse
Et dans le bruit, je cours et j'ai peur
Est-ce mon tour? Vient la douleur
Dans tout Paris, je m'abandonne
Et je m'envole, vole, vole, vole, vole, vole, vole
Трек Indila — Dernière danse
— Ого, — присвистнула я, разглядывая нарядного Генри. — Куда это ты такой красивый?
Впервые вижу одетого с иголочки учителя. Он ещё и модно подстричься успел! Если бы не юное лицо, смело бы сказала, что этот ворчливый некромант какой-нибудь сказочный принц, которому будет суждено спасти благородную леди.
— Эта ужасная неделя подходит к концу, — пропел Генри. Остальные наши соседи тоже косились на него с подозрением. Один ведьмак вообще едва сдерживал смех.
— Сегодня праздник Небес? — переспросила я. — Так быстро…
— Да причём тут праздник? Аурум идёт сюда!
Древняя королева не едет в Шеррентаг, а идёт сюда. Именно сюда. Теперь наши соседи обалдело пялились на нас, не скрывая того, что беззастенчиво слушают наш разговор.
— Как? Уже? Прямо сюда?! — опешила я.
— С минуты на минуту, — нетерпеливо ответил Генри, наматывая круги вокруг двух диванов и одного кресла.
— А откуда вы вообще знакомы? — спросила я.
Генри наградил меня взглядом «мои тёмные делишки, я тебе ничего не скажу», промолчал. Я сдержала разочарованный стон. Как же меня раздражают его умалчивания!
Раздался стук в дверь, словно подтверждая слова некроманта.
Защитники переглянулись, перекрестились и слиняли в свои комнаты, почему-то не желая показываться на глаза венценосной персоне. Я тоже поторопилась смыться, но Генри проворно заступил мне дорогу в комнату. Посмотрела на учителя загнанным зверем, однако, тот не впечатлялся.
— Ты это куда? Не волнуйся, я знаю Аурум целую вечность. И ей наверняка будет приятно с тобой познакомиться.
Меня «ненавязчиво» пропихали к выходу. Генри открыл двери. А там…
Думала, к нам придёт как минимум отряд гвардейцев-химмель, фанфары и барабаны. А на деле напротив нас стояла красивая женщина. Её каштановые волосы не совпадали по цвету с золотыми крыльями. Это только доказывает её возраст. И, если верить легендам, Аурум — дочь Создателя… то есть, ей столько же лет, сколько нашему миру. Помимо прочего, она королева Ариеса, сильнейшего и богатейшего государства на планете.
Я сделала изящный (уж это-то я умею) реверанс. Не растерялась на этот раз!
А королева, счастливо улыбнувшись, смела моего учителя в дружеские объятия.
Видимо, они действительно хорошо знакомы, но их отношения не заходят дальше дружбы. Скорее так друг другу улыбаются брат и сестра.
Кстати…
Нет-нет, что за мысли? Генри, конечно, из Ариеса, полукровка, но никак не родственник дочери демиурга.
— Сколько лет не виделись? — воскликнула золотая химмель. Она вся светилась от радости.
— Двести, если не ошибаюсь.
Я пошарила взглядом по полу. Так, куда там упала моя челюсть?
— О, — не вовремя заметила меня Аурум. — А кто эта милая девушка?
— Это Вивьен. Моя ученица, причём очень талантливая, — приосанился некромант. Теперь челюсть упала у древней королевы.
— Как это? Вивьен, ты некромантка?
— Да, Ваше Ве…
— Без величеств, — отмахнулась химмель, по-доброму мне улыбаясь. — Подумать только, ты первая известная мне Защитница.
— Помимо прочего, — прочистил горло Генри, — она тримаг.
Вот теперь Аурум точно в ступоре. В итоге она прошла к дивану и села, жестом пригласив нас присоединиться. Учитель сел рядом с ней, а мне ненавязчиво предложил выйти куда-то погулять.
Намёк принят. Мне сказали только познакомиться, а не рассчитывать на долгую беседу с чашечкой чая.
Я максимально быстро и максимально вежливо распрощалась, юркнула в свою комнату одеваться.
***
Наконец-то выпал первый снег. Правда, он почти сразу таял. Я шла, пиная сухие листья и мысленно напевая незамысловатый мотив. Ксен не ответила на моё предложение прогуляться.
Ещё раз сделав круг почёта вокруг прудика с утками, направилась назад в корпус. Сдам тот романчик в библиотеку. Я его даже не открывала, да и настроения читать нет.
В библиотеке, как ни странно, я обнаружила Ксен. Она лежала на диване, положив открытую книгу в качестве подушки. Кто-то дал ей клетчатый плед. Теперь ясно, почему она не ответила не моё предложения прогуляться. Рядом с ней уже крутилась знакомая мне компания, только София где-то отсутствовала.
Каз с хитрой ухмылкой достал из кармана маркер и наклонился над магичкой с понятными намерениями.
— Я напишу на твоей могиле «Погиб от глупости», — мимоходом пообещала я, выискивая глазами Лоуренса.
Маг земли подпрыгнул от неожиданности, повернулся ко мне, пряча маркер за спину. Ксен как раз проснулась и, собственно, прекрасно видя маркер, фыркнула.
— Привет, Вивьен! — слишком уж радостно воскликнул этот прохвост.
— Привет, — криво улыбнулась я.
Ксен прошептала какое-то заклинание. Перед ней в воздухе замерли огромные дробные уравнения и неравенства. Цифры замелькали, с молниеносной скоростью в воздухе плавали графики. Я заворожённо смотрела на магию теоретиков. Интересно, а обычные примеры она с какой скоростью решает?
Но результатом колдовства стал очень правдоподобный живот Каза, отросшие волосы и розовое платьице. Ксен отпихнула его от дивана и встала.
Маг земли, подумавший, что ничего не произошло, облегчённо выдохнул.
Мы с Юрием, Ларисой и подошедшей Софией старательно тряслись от сдерживаемого хохота.
Вскоре Юрий, Каз и Лариса ушли.
Мы с девушками остались втроём.
— Ты здесь всю ночь была? — спросила я у Ксен, гадая, застала ли она меня вчера вечером.
— Нет, я утром пришла, — зевнула теоретик.
— Мы вдвоём пришли, — призналась София. — Я искала свою книгу, а Ксен что-то делала тут… дрыхла.
— А это откуда? — спросила Ксен, двумя пальцами подцепив плед.
— Это моё, — послышался голос библиотекаря, и вскоре показался сам Лоуренс. У меня невольно приподнялась бровь. А ведь только слепой не заметил бы, как этот мужчина смотрит на Ксен. С обожанием.
— Спасибо, — поблагодарила дочь архимага. Химмель слегка покраснел от радости.
Хм. Я одна заметила этот заботливый и ласковый взгляд? Судя по умильной улыбке Софии, не одна.
— Ладно, не буду мешать, — кашлянула я. — Лоуренс, я вернула книгу.
— Да, сейчас уберут.
Направилась в сторону Каза, Ларисы и Юрия. Они до последнего старались делать вид, будто не замечают меня. Пфе! Если мне надо до кого-то достучаться, ничего мне не помешает. А у меня есть некоторые вопросы к этой троице.
— После той прогулки, — начала я. Сделала паузу, позволив юным магам натянуть на лица неискренние улыбки. — Что вы помните?
— Да ничего. Ты коснулась статуи, мы потеряли сознание. Очнулись в своих кроватях, — ответила Лариса.
— А ты что-то увидела? — не справившись с любопытством, спросил Юрий.
Я как-то поняла, что лучше не говорить правду. Пусть это останется моим с Генри секретом, поэтому на вопрос провидца я лишь покачала головой.
***
Опять мне нечем заняться. Опять я хожу вокруг этого пруда! Давно бы позвала Дамиана, но он как сквозь землю провалился! А у Софии уже была готова карета, она уехала к родителям.
Сначала развлекалась, кидая в воду камни. Потом сходила в ближнюю пекарню, купила хлеба и начала кормить уток. Позже заглянула в уже почти опустевший корпус. На праздник Неба маги куда-то испаряются?
Не придумав ничего лучше, чем ходить по декоративным скалам на берегу пруда, заметила, что мимо проходит один недавний знакомый. Моё настроение заметно улучшилось, потому что дворец словно бы вымер. А тут вот лицо, с которым можно вполне неплохо побеседовать. И, кажется, сам знакомый тоже совсем не прочь поговорить.
Поспешно спрыгнув с камней, сделала вид, что просто любуюсь прудом.
— Добрый день, — первым поздоровался Таль.
— Добрый, — улыбнулась я.
— Как вам книга? Нашли, что хотели? — участливо спросил он.
Так. Как-то он подозрительно добр ко мне или лишь кажется? И почему-то у меня росла уверенность, что он на самом деле не особо удивлён тем, что я попросила ту книгу. И их имена удивительно схожи. Таль и Тальрейн. Совпадение?
Судя по возмущению на лице лорда ер Даркхауса, последнее я сказала вслух.
— Вот именно из-за этого обо мне всякие слухи ходят, — проворчал Таль. — Тальрейн был вампиром и старым маразматиком. А я вот, — он показал рукой на себя, — средь бела дня хожу спокойно. Вампиры так не могут. Кому, как ни Защитнице это знать?
— Нет, я не имела в виду ничего такого, — пролепетала я. Потом хмыкнула, поняв, что меня укорили в незнании. А я всё учила! — Правда, с солнцем аргумент неубедительный. Оно затянуто облаками. Вампиры страдают только от прямых солнечных лучей нормального цвета
Таль растерянно посмотрел на небо и тоже хмыкнул.
Да. С неба неспешно шли маленькие и робкие снежинки. Они тоненьким одеялом ложились на рыжий ковёр из опавшей листвы. На поверхности пруда снежинки таяли, а сама вода казалась свинцовой.
— Раз уж о вас такие слухи ходят, — протянула я, — то какова же правда?
Лорд насмешливо выгнул бровь, но кивнул.
— Любопытства вам не занимать. Ну, что я могу рассказать? Я с детства жил в школе магов при дворце. Как говорили учителя, был очень талантлив. Я владел магией воды. Сейчас же у меня остались лишь небольшие крошки моей силы, продлевающие мою жизнь.
Мужчина ненадолго замолчал, позволяя мне переварить сказанное им и сравнить с тем, что я уже о нём слышала. Он действительно потерял свою силу, а её крохи продляют ему жизнь. Значит, эта часть историй о нём — правда.
— Но куда делась ваша магия?
— Твоя магия, — поправил он. — Предлагаю ради удобства обращаться на «ты».
Я пожала плечами, мол, как хочет. Таль продолжил рассказ:
— А магия моя исчезла после тяжёлой болезни. Это была эпидемия чумы. Многие тогда погибли, а я, можно сказать, хорошо отделался. О нет, Вивьен, прошу, не надо так жалостливо на меня смотреть!
Мне действительно было его жаль. Я слышала о той эпидемии, которая прошла незадолго до моего рождения. Я отвела взгляд от мужчины. Некоторое время мы молча шли по тропинке. С Талем даже молчать было приятно. Атмосфера тайн, окружающая его, действовала на меня странно. Не так, как на других. Я слушала шорох наших шагов и лёгкий скрип первого снега под сапогами. Каждый думал о своём.
Магия неожиданно шевельнулась внутри меня. Снова. И если раньше я уже не обращала внимания на выверты силы, то в этот раз словно поднялось цунами из несдерживаемой тьмы. У меня перехватило дыхание, в глазах потемнело. Мне пришлось привалиться к стволу дерева.
— Вивьен? Что с вами? — обеспокоенно спросил Таль. Его голос звучал как сквозь толщу воды. Я наощупь обхватила его руками. Не думаю, что мне удастся удержать взрыв такой силы.
Я сражалась с магией, но уже было ясно, что тьма понемногу вырывается. Чувствую себя протекающим сосудом. Нет, я не позволю!
Собрав всю волю, сосредоточившись только на своей силе, мне удалось запихнуть непрошенную магию обратно. Или, по крайней мере, ослабить выброс в окружающий мир. Все мои внутренности будто перемешали, мышцы сводило. Я невольно даже выгнулась назад. Наверное, со стороны это просто ужасно. Горло саднило, мне не удавалось даже позвать на помощь.
Я обнимала Таля, тяжело дыша и молясь, чтобы у меня всё действительно получилось. К чести мага, он не выбросил меня на землю, а крепко держал за дрожащие плечи. Глаза мои были крепко зажмурены.
Вдох выдох. Я не могу ничего больше сделать, мне ужасно больно от того, что я удерживаю такую мощь. Каждый вдох давался мне с трудом. Сердце билось еле-еле, это тоже было больно. О, Создатель, пусть всё это будет не напрасно…
Вскоре муки прекратились. Как будто с меня убрали камень, придавивший меня к земле. Я громко вдохнула и выпрямилась. Тело дрожало.
— Вивьен, — тихо позвал Таль, успокаивающе погладив меня по спине. — Что с тобой?
Он жив. И, кажется, даже не понял, что только что рисковал быть уничтоженным неконтролируемой силой.
Почему магия так странно себя вела? И в этот раз я готова совершенно точно сказать, что вырывалась та странная тьма, а не какая-то сила ветви Защиты. Наверное, одна из тех исчезнувших магий Баланса. Но такое же невозможно! О, демиург, за что мне всё это?
— Да. Теперь всё хорошо, — пробормотала я, открывая глаза и неловко убирая руки от мужчины. — Спасибо, что придержали.
В его взгляде было беспокойство.
— Что это было? Такое часто происходило?
— Часто, но в последнее время реже. А что это… знаешь, понятия не имею.
— Ты полна сюрпризов, — протянул Таль, задумчиво рассматривая меня.
Он хотел сказать или спросить что-нибудь ещё, но к нам подбежал лакей, сообщив, что архимаг требует присутствия ер Даркхауса. Мужчина для порядка поворчал и вынужден был попрощаться.
И вот я опять осталась одна. Мне было о чём подумать.
Таль… как к нему относиться? Все советуют ему не доверять, а ведь он ничего плохого мне не сделал. Даже наоборот. Однако с чего вдруг его все так сторонятся? Действительно из-за схожести с древним архимагом? Но сейчас у лорда ер Даркхауса даже нет магии. И всё-таки, видно, с его мнением считаются и уважают. Вес в обществе у него есть и явно немалый.
Бесцельно бродила по тропинкам, не желая ничего делать, когда услышала голоса Генри и Аурум. Обрадовавшись, поспешила к учителю. Мне нужно рассказать ему о новом неповиновении магии. Но стоит ли делать это в присутствии королевы? Некромант ей доверяет, однако я доверяю только ему самому.
Генри и королева шли по разным краям дорожки о чём-то беззаботно переговариваясь. Они даже не держались за руки, а просто прогуливались рядом. И очень нелепо смотрелись вместе. Аурум была статной и прекрасной, одетой в роскошный бархатный кафтан. А мой учитель, несмотря на то, что сегодня он старался выглядеть лучше, чем обычно, казался на её фоне каким-то мелким и незначительным. Даже по росту он был не сильно выше королевы Ариеса.
А их беседа была в самом разгаре. Я замешкалась, не зная, стоит ли их прерывать.
— О, Виви, — улыбнулся Элтон. Однако, заметив что-то тревожное в моём лице, нахмурился. — Что-то случилось?
— Я тебе потом расскажу.
Он пожал плечами, не переставая сканировать меня обеспокоенным взглядом.
— Предлагаю вернуться в корпус, — произнесла Аурум, чем заработала ещё больше моего расположения.
Генри спорить не стал.
— Да, надо бы уже идти. Скоро начнётся празднование.
***
Я делала себе причёску, пытаясь непослушными пальцами заплести сложную косу. Сидела перед зеркалом и вместо своего отражения видела лица Таля и Тальрейна. Одно прекрасное и молодое, а другое старое и злое. Ни капельки не похожие за исключением стальных глаз. Может ли быть это всё простым совпадением или Таль — потомок злобного архимага, ставшего вампиром?
Из раздумий меня вырвал звук открывающейся двери. Генри, даже не удосужившись постучаться, зашёл ко мне.
— Ну, так что там случилось? — сразу спросил учитель, внимательно рассматривая моё лицо в зеркале, потому что я сидела спиной к нему.
Я вздохнула, заново расплетая волосы.
— Моя магия снова чуть не вырвалась. Точнее, та самая тьма. И сдерживать её было даже в некоторой степени больно, — призналась я.
— Теперь всё нормально?
— Да.
— Кто-то тебя видел? — продолжил наседать Генри.
— Только Таль ер Даркхаус. Но он ничего не понял. Мне удалось его убедить, что всё отлично… Ты чего-то такой мрачный, — протянула, наблюдая, как в гневе на лице некроманта танцуют желваки.
Его настроение испортилось почти моментально, стоило мне произнести имя того лорда. Почему-то мне кажется, что Генри и Таля прекрасно знает, а ещё всей душой ненавидит.
Некромант ничего не сказал, отвернулся к окну и некоторое время смотрел вдаль. Думал, как стоит ответить или стоит ли вообще отвечать. Наконец, решившись, мужчина спросил:
— Откуда ты вообще знаешь о нём?
— О Тальре? Кхм. — С языка чуть не слетело другое имя. Надеюсь, некромант не заметил оговорки. — Я его встретила перед прогулкой в Забытый сад.
— Так он здесь, — как-то нехорошо протянул учитель. И тут Генри будто о чём-то вспомнил, в его глазах загорелись зловещие огоньки. — Кстати, любительница любовных романов, у меня к тебе неприятный разговор.
Я настороженно повернулась к учителю, а пальцами всё так же сжимала пряди волос. Наверное, со стороны похожа на какую-то деревянную корягу. Именно так я себя и чувствовала — беззащитной и обречённой на падение. Мне даже показалось, что тени в углах сгустились. Но Элтона это вообще не заботило. Он угрожающе усмехнулся, глядя мне в глаза:
— Не зря боишься. Если говорю: убегай, ты слушаешься. Говорю прятаться — прячься. Если я тебе говорю: не лезь, значит, ты слушаешься и не лезешь. — С каждым словом я всё больше напрягалась, словно натягивающаяся струна, а голос учителя становился всё холоднее и холоднее. — Я думал, ты это давно поняла. Моя цель не навредить тебе, а совершенно противоположная: я за тебя отвечаю и желаю тебе только лучшего. Вижу твоё будущее перспективной Защитницы, которой суждено спасти сотни жизней. И для этого тебе нужно сберечь свою красивую головку. Так скажи на милость, почему ты ослушалась меня и полезла во всё это гроскино дерьмо?
От последнего слова мне становится не по себе. Обычно Генри так не разговаривает со мной, не допускает бранной лексики, обращаясь ко мне. Значит, сейчас я его действительно расстроила.
Мне стало ужасно стыдно. Поддавшись какому-то глупому, даже детскому упрямству, я пошла в ту библиотеку и даже добилась того, что получила нужную книгу. А что я узнала? Хотела ли я это знать? Вероятно, надо было бы послушаться Генри и вообще забыть о том, что я увидела. Юрий, скорее всего, ошибся. Я увидела только приговор Тальрейну, но каким образом бы это мне помогло?
А ещё не поздно забыть? Только что-то у меня нехорошее предчувствие, что Генри опоздал со своим «неприятным разговором». Стало поздно, как только я встретила Таля. Меня не отпускает уверенность, что лорд ер Даркхаус в чём-то подобном замешан. И что теперь волей-неволей я тоже в игре.
Кстати о птичках. Генри всё ещё сверлит меня злым взглядом, от чего жаркий румянец стыда выпрыгивает на мои щёки, и даже уши с шеей теперь красные.
Опустила голову, позволив волосам скрыть лицо, стала изучать взглядом руки, которые смирно положила на колени.
Однако бурю так просто не остановишь. Ладно, бурю проще остановить, чем разошедшегося некроманта. Я чувствовала себя разбитой, а Генри своим разочарованием во мне растаптывал мои осколки, превращая их в мелкую крошку.
— Ты покраснела, как будто кто-то излишне хитрый дёрнул за рычаг. Если ты сейчас пытаешься меня разжалобить — не выйдет, — процедил Генри. — Вивьен! — Почти сорвался он на рык, заставив меня вздрогнуть. — Ты ввязываешься в такие разборки, о каких хочет забыть весь мир. Не вороши осиное гнездо, не кидай камни в вулкан. Будешь отрицать, что не читала закрытой книги о Тальрейне? Только прошу, помни о моём отношении ко лжи.
Как-то страшно юлить, когда на тебя смотрят с такой злобой.
— Нет, не буду отрицать. Я всё прочла.
— Хотя бы не врёшь, — выдохнул Генри. — Сейчас не врёшь.
А в тот вечер я мастерски обвела учителя вокруг пальца. Он искренне поверил, что я раскрыла свой самый большой секрет из-за доверия и уважения. А открывшаяся ему полуправда наверняка показалась плевком в душу.
Я посмотрела на него. Впервые вижу этого мужчину с внешностью юноши таким недовольным, злым и даже разочарованным. И самое ужасное — разочаровала его именно я. Мне хочется извиниться, хочется что-то добавить, сказать, как мне сейчас стыдно, но учитель напоминает змею, собравшую весь свой яд. Тронешь — змея мгновенно вцепится в тебя. Поэтому я молчала и не рисковала даже громко дышать. Не зная, что говорить и что делать. Словно предо мной кто-то незнакомый и крайне опасный.
Некромант, видимо, решил пощадить меня и направился к двери. Прежде чем уйти, сухо приказал:
— Постарайся сегодня не показываться мне на глаза.
Он ушёл, даже не скрипнув и не хлопнув дверью. Или это уже я не слышала?
Демиург и Святые, ну почему я чувствую себя так скверно?! Ничего же, по сути, непоправимого не произошло! И всё же в груди неприятно ныло. Вот вам и праздник, называется. Хотя… я, конечно, хороша. Надо было сказать ему правду. Он бы орал, да, но не уничтожал меня по кусочкам, как сделал это только что.
Глаза щипало, и какое-то ужасное чувство не давало мне спокойно сидеть, лежать. Мысли роились в голове, казалось, я сейчас лопну.
Интересно, Генри чувствует удовлетворение? Если он пытался сделать мне так же больно, как я ему, то точно преуспел.
***
Думала, на сегодня уже хватит. День на редкость поганый даже для моего самого ненавистного праздника. Я лежала на кровати, нервно теребя кисточки подушки.
Все облака ушли, солнце почти лежит на крышах домов. Небо сегодня было красивее и казалось выше, чем обычно. Даты праздников у нас ставятся не абы как. Сейчас в вышине плескались синий, кобальтовый, лазурный, фиолетовый, розовый, золотой. Если запрокинуть голову и посмотреть прямо над собой, можно увидеть чёрный шелк ночного неба и бриллианты звёзд. Казалось, кто-то огромный протёр стеклянный шар, закрывающий от нас далёкий космос.
Горожане бурно праздновали. Даже из моей комнаты были видны тысячи ярких воздушных змеев. Были и маленькие, как мальки, а были гигантские, напоминающие китов и акул. Небо превратилось в прекрасную сказочную страну.
Но оно мало интересовало меня сейчас. Мысли одновременно о Тале, Тальрейне, Генри и Дамиане не давали мне покоя. Они пчелиным роем крутились в голове, как в улье.
Таль и Тальерейн… Генри что-то знает о них.
Меня отвлёк стук в окно.
Сначала я проигнорировала звук, не отвлекаясь от своего занимательного занятия. Кисточка на подушке стала уже очень кудрявой, так даже красивее. Но кто-то настойчиво продолжал издеваться!
Раздражённо обернулась и увидела фигуру в плаще, стоящую на карнизе. Из-под тени плаща весело сверкали такие знакомые медово-янтарные глаза. Элис! Но что она тут делает?
Роскошные волосы она заплела в простую косу, на ней было не платье, а брючной костюм, к тому же не сверкало ни одного украшения.
Обуреваемая сомнениями, я всё-таки решилась и впустила её. Если что, то оглушить и выкинуть в кусты ещё успею.
Как только я закрыла за ней окно, сестра скинула капюшон и кинулась меня обнимать. Я несколько опешила, сначала решив, что она схватит меня и сама силком потащит к себе домой. Но нет! Химмель действительно обнимала меня, словно я ей очень дорога. Словно была как минимум родной сестрой, даже не кузиной.
Я неловко обняла её в ответ, слегка коснувшись бугорков крыльев под плащом.
Элис тихо сказала:
— Я думала, больше тебя не увижу.
— Я думала, ты бесконечно этому обрадуешься, — пробормотала я, всё ещё прибывая в шоке.
— Глупая, — горько усмехнулась она, отстраняясь. — Думаешь, мама бы так легко закрыла глаза на то, что я подружилась бы с тобой? Неужели ты не помнишь, чем всё обернулось?
Да, что-то вспоминаю. Маркиза ужасно злилась на Элис, если та дружески общалась и шалила со мной. Но это не оправдывает вечных насмешек сестры. Я непреклонно посмотрела на неё. Неожиданно химмель смутилась. Мда. Она наверняка осталась прежней, но видимо во мне что-то изменилось. Да. Теперь Элис на моей территории, а я уже не так слаба и пуглива.
Словно озвучив мои мысли, Элис призналась:
— Сразу видно, что ты расправила крылья. Уже не та затюканная затворница, живущая на милости дяди. Как успехи в магии? Судя по этой комнате во дворце короля, на жизнь ты не жалуешься.
— Потихоньку, — не стала я вдаваться в подробности. Моя сестра, как и все, опасалась Защитников. Пусть дальше с колотящимся сердцем гадает, насколько я стала сильнее.
Элис изучала меня взглядом, словно впервые увидела. Ну да, она-то меня не видела почти всю осень и может в полной мере оценить моё преображение. Похоже, увиденное ей понравилось.
— Если честно, я думала, что ты выбросишь моё перо. Или что ты не будешь носить его с собой. А ты носила. Это… трогательно.
Надеюсь, по моему лицу не видно, что я корю себя. Забыла выкинуть перо из сумки! Может, потому-то меня и нашёл маркиз.
Я едва подавила желание коснуться щеки, на которой только-только окончательно зажила ранка от кончика хлыста. Боюсь представить себе, что было бы с моим лицом, если бы я хоть чуть-чуть замешкалась в тот день.
— То есть, ты не привела с собой два десятка солдат, чтобы меня связали? — холодно спросила я, устав от её притворства. А если не притворство, то я всё равно не особо верю. Мне не удаётся так легко простить ей почти всю свою испоганенную жизнь.
Элис прищурилась.
— С чего бы мне так поступать? Я рада, что ты жива, но не хочу снова видеть тебя дома.
— Ну, тогда взаимно, — выдохнула я, внешне расслабляясь.
— Ой, а у меня для тебя подарок, — пробормотала Элис.
Вот теперь я снова в шоке. Неужели слова и том, что кого-то ценить начинаешь, когда его рядом нет, — правда?
Сестра без лишних слов вытащила коробочку с логотипом её любимой ювелирной фирмы. Серебряный Сокол. Там серебро со стеклом стоит дороже, чем золото с бриллиантами от других производителей. А всё дело в том, что в Соколе украшения зачаровывают на красоту. Элис обожала каждое своё колечко, каждую бусину из этой фирмы.
И вот сейчас дарит такое мне.
Если нет никакого скрытого намерения, то это действительно широкий жест с её стороны. Я осторожно приняла коробочку и открыла.
Милые ассиметричные серёжки робко блеснули серебром в свете закатного солнца. Одна серёжка-продевка была в форме звезды, покрытая чёрной эмалью, а дальше шла простая серебряная цепочка. Другая была в виде подобного чёрного полумесяца в окружении сверкающих как звёзды бриллиантов, и поднималась на мочку уха.
Даже страшно представить, в какую сумму это обошлось моей сестре. Но на её лице нет ни капли сожаления или нерешительности.
— Как только их увидела, подумала о тебе. Наденешь?
Я заторможено кивнула и подошла к зеркалу.
Зачарованные серьги идеально подошли ко мне. Растрёпанная девушка с чёрными волосами, смугловатой кожей и такими серёжками… эта девушка показалась настоящей красавицей.
— Ты прямо как королева ночи, — присвистнула Элис.
— Я… у меня нет слов, — пробормотала я, поворачиваясь к сестре. Сейчас она действительно напоминала сестру, которой мне не хватало все эти года.
Я вглядывалась в её прекрасное лицо, стараясь заметить каждую черточку — хоть что-то, что выдало бы её скрытые намерения. Но Элис просто улыбалась. Её как будто подменили.
— Может, хоть что-то объяснишь, — попросила я.
— Сколько недоверия, — беззлобно фыркнула химмель, немного становясь собой. Она села на мою кровать, лениво раскинув крылья в разные стороны. — Я ещё раз повторю: я хотела с тобой дружить, но тогда очень бы расстроила маму. А меня она не наказывает, так что под горячую руку попала бы ты. — Она отвела взгляд. — А мне было скучно. Ты была единственной, с кем я могла бы спокойно поиграть или поговорить по душам. Но твоя магия… в общем, мне запретили с тобой подолгу общаться. Знала бы ты, как это стало меня раздражать!
Это похоже на правду, но не оправдывает сестру. Я скрестила руки на груди.
— В общем, — опять запнулась Элис, теребя кончик золотой косы, — прости, пожалуйста. Я поняла, что была такой мерзкой тварью…
— Я постараюсь, — пообещала я. Сказать, что уже простила её или что точно прощу, не могла.
Странный день. Определённо очень странный.
***
Говорят, что когда засыпаешь под волшебным небом, снятся вещие сны. Это может быть прошлое, настоящее и будущее. В общем, колдовство само решает, что именно мне стоит увидеть.
Раньше я ни разу не видела вещих снов, потому что либо засыпала с помощью зелья, либо не спала вовсе, любуясь небом из окна своей пустой спальни. Теми ночами я сильнее сожалела о своих немощных крыльях, которые не могли поднять меня к звёздам. К таким далёким и безразличным звёздам.
А теперь я заснула самостоятельно и увидела свой первый необычный сон.
Я бегала в знакомом парке. Мои чёрные распущенные волосы красиво сверкали в солнечном свете. Мы с Элис и нянями играли в прятки. Помню, что было весело. Золотая химмель никак не могла нормально спрятать крылья, из-за чего найти девочку всегда было проще простого.
И вот я снова нашла её. Сестра недовольно топнула ножкой, но недовольство было таким фальшивым, что оно больше смешило.
Да, мы посмеялись. Даже не помню, зачем и почему так веселились, няни только умиленно за нами наблюдали.
Но вдруг мой смех оборвался, когда что-то шевельнулось внутри меня. Та самая магия. Такое произошло впервые. Разумеется, я не могла ничего сделать с вырвавшейся тьмой, я была слишком мала и напугана.
Мы с Элис держались за руки. Сила прошла сквозь неё, лишь напугав, а вот добродушных нянек сбило со скамьи. Им было очень больно, их крики всю жизнь преследовали меня. Все беды из-за меня.
Не выдержав горечи воспоминания, я подскочила на кровати, просыпаясь. Да. Наверное, Элис как призрак прошлого напомнила мне о том, что я старалась забыть. Но как же я устала.
Незаметно для себя, я снова попала в пучину грёз. В этот раз очутилась в какой-то тёмной комнате. Оглядевшись, поняла, что это никак не связано с моими воспоминаниями. Я впервые видела это богато обставленное помещение с деревянными панелями на стенах и багровому ковру на полу. Почему-то у меня возникли ассоциации с богатым гробом.
— …знаю, что ты задумал! — услышала я голос Генри. Резко обернулась и увидела своего учителя. Он сжимал посох, по которому угрожающе ползали щупальца некромантии.
— Вот как? — насмешливо спросил Таль. Он сидел в одном из кресел, практически сливаясь с тенями. Я бы его и не заметила, если бы лорд не подал голоса. — Вероятно, ты немного забыл о том, кто я такой.
— Не вмешивай мою ученицу, — прорычал Генри. — Я обещал не мешать тебе, если ты не будешь трогать меня. Подумай хорошенько. Ради чего ты завоёвываешь расположение Вивьен? Тебе нужен такой враг, как я?
Обстановка между мужчинами накалялась, даже воздух потрескивал, как перед грозой. Генри казался неопытным мальчишкой на фоне статного Таля. Однако некромант держался уверенно, как будто уже был победителем в схватке, которая могла вот-вот начаться.
— Элтон, — предостерегающе сверкнул стальными глазами лорд, вставая с кресла. — Пусть у меня нет силы. Пока. Подумай хорошенько, тебе нужен такой враг, как я? — сымитировал он голос Генри. Непреклонно добавил: — Пожертвуй ученицей. Это всё, чего я от тебя прошу. А потом спокойно продолжай «не вмешиваться».
— Я не отдам тебе Вивьен, — ледяным тоном отчеканил Генри. — А что мне до твоих угроз — пустой звук. Сейчас силы у тебя нет и, вероятно, никогда больше не будет. Ты даже не тень былого величия, Таль. Ты лишь эхо.
— Тебе никогда не стать одним из нас, — прошипел лорд ер Даркхаус, угрожающе подходя к некроманту. В тот миг мне показалось, что он сам на себя не похож. — Но ты мог бы быть с нами заодно.
— Чёрта с два! — сплюнул учитель. — И если ещё хоть что-то сделаешь с Вивьен, пеняй на себя. О сотрудничестве со мной или моём невмешательстве можешь окончательно забыть. Гнев демиурга покажется тебе милостью по сравнению с тем, что сделаю с тобой я. Потому что я тебя и на том свете в покое не оставлю!
— Видел я его милость, — кисло улыбнулся Таль одними губами. — А ты тоже раскидываешься пустыми угрозами. Девчонка нужна мне, Генри. Ты не сможешь помешать. А что касательно до моей души… ты сам помнишь, что с ней стало.
Генри нахмурился. Во всей его позе читалась чистой воды агрессия. Он напоминал тигра, готового ринуться убивать. Сначала я подумала, что некромант действительно атакует Таля, но лицо учителя вдруг разгладилось, и он заливисто рассмеялся.
— Пустые угрозы? — простонал он сквозь смех. — И что же помешает мне убить тебя прямо сейчас?
В то же мгновение Генри с силой ударил лорда посохом по лбу, пнул в живот и перекинул через плечо. Всё это было проделано как единое слаженное движение. Лорд распластался по полу, как мешок с картошкой. Таль захрипел от боли, красивое лицо теперь было залито кровью. Он перехватил посох некроманта и одним рывком вырвал из рук.
— Никто не сможет меня убить. Я нужен живым, — с любезным оскалом ответил лорд, всё так же улыбаясь только губами, которые теперь были измазаны кровью. — К тому же, ты прекрасно знаешь, что до меня тебе не добраться.
Странная реплика, учитывая то, что он у Генри на мушке рыльцем в пушку.
Таль выглядел жалко.
Взгляд некроманта мог замораживать моря и океаны. Генри вернул себе посох и ушёл со словами:
— Я тебе уже всё сказал.