Я изменилась, и жить стало на удивление проще.
Бабушка… Я вспомнила о ней. Как тепло и весело мне было, когда я жила вместе с ней. А потом… она… потом я стала жить одна. Только та женщина иногда приходила ненадолго ночью.
Тот мир позволил мне побыть с бабушкой еще немного и как следует попрощаться, а теперь пришло время идти вперед, вперед вместе со всеми людьми, которым я стала дорога и которые так сильно дороги мне.
Все, кто был в том мире, вспомнили обо всём, что там происходило. Это радовало.
Ната вместе со своей матерью стали чаще к нам приходить.
Поначалу папа часто сорился с Екатериной, но постепенно они мирились все чаще. И все равно глупых ссор было еще очень много.
Я попросила Дрейка, то есть Макса, ездить со мной по приютам нашего города, надеясь найти в одном из них Неапатию. И все-таки нашла.
Заметив меня, она тут же подбежала ко мне и крепко обняла, я расслабленно рассмеялась.
— Все-таки нашла тебя!
Папу не пришлось долго уговаривать удочерить ее, он помнил, что Неапатия тоже была в той книге.
Так у меня появилась еще одна сестренка.
— Я — Саша, а не Неапатия!
Вредничала она, когда я по привычке называла ее прежним именем.
— А мне кажется, то имя тебе больше идет.
Смеялась я, дразня ее.
В общем людей в семье, как по мне, было уже достаточно, но недавно папа спросил у меня хочу ли я еще одну сестренку или братика. Как же сильно хотелось воскликнуть: «Нет!», но, увы, пришлось ответить положительно, чтобы не огорчить его. Как я и подозревала, Ната мне потом рассказала, что Екатерина спрашивала ее о том же самом. Не уверена, что папа и Екатерина долго продержатся вместе, но посмотрим, время покажет.
Что до школы… У меня больше не было желания фальшиво улыбаться. Одноклассники, заметив мое «странное» поведение, решили, что в моей жизни произошло что-то очень трагичное. Жалели, пытались убедить рассказать.
Но на самом деле мне было теперь… так хорошо и спокойно. Теперь не было этого вечного напряжения из-за страха быть разоблаченной.
Я поняла, что вряд ли уже стану прежней, и попросила папу перевести меня в следующем классе в другую школу.
А пока что приходилось ходить под этими сочувствующими взглядами.
Мой изменившийся стиль в одежде еще сильнее их убедил, что у меня депрессия. Ведь некогда исключительно милая, светлая одежда, сменилась закрытой и темной. Им было трудно понять, что так я чувствовала себя комфортнее. Их убеждения даже не изменялись, когда я чередовала темную и светлую одежду по настроению. Для них я теперь ВСЕГДА ходила в черной, траурной одежде, даже если в тот момент я была одета в нежно-розовое платье.
Макс пересел на соседний ряд, на противоположную парту от той за которой сидела я с Натой. Так что теперь мы иногда могли держаться за руки, когда было скучно.
В общем-то в один из обычных дней, в тот момент, когда мы держались за руки, ко мне подошла удивленная одноклассница.
— Вы встречаетесь?
Встречаемся? Я даже как-то и не задавалась этим вопросом.
Я неуверенно посмотрела на спящего Макса.
— Макс, а мы… встречаемся?
— Да.
Даже не открывая глаз, ответил он. Его ответ меня очень обрадовал. Так мы встречаемся. Как же это классно.
— А какое число будем считать началом наших отношений?
— Любое. Если хочешь можно даже тот день, когда мы познакомились.
— О! Значит у нас через несколько месяцев будет первая годовщина. Вот здорово.
Всего через несколько месяцев будет первый год…
— Но вы же ещё недавно точно не встречались.
Недоверчиво посмотрела на нас одноклассница и ушла.
Да какая разница? Если захотим, то вообще будем считать, что встречаемся не год, шестнадцать лет.
Ната встала из-за парты и куда-то рассеянно пошла.
В последнее время у нее часто на лице было такое выражение.
Ха. Разве что, когда я ее гоняла на тренировках, она избавлялась ненадолго от этой хандры.
Я неуверенно посмотрела на нее, но идти за ней не решалась.
Вместо этого я просто вырвала из тетради пол листа и написала ей: «Ты лучшая! Вперед, ботаник, покори этот мир» и вложила ей в учебник.
Увы, я не мастер психологии и не знаю, как правильно поговорить. Зато придумала такие записки. Нату они иногда заставляли просто улыбнуться, а иногда смешили, хотя бы ненадолго отвлекая.
***
(Ната)
Я задумчиво бродила по коридору. Здесь было очень шумно и людно, но это хотя бы как-то помогало отвлечься от беспокойства.
Жив ли Аланд? В порядке ли он сейчас? Насколько сильно его наказали? Так хотелось это узнать, но с тех пор как мы оказались здесь, мне больше никто не отвечал. Это была реальность, а не книга.
Поначалу я собиралась остаться там. В том мире было намного интереснее, чем в реальности, но… какой в этом всём был смысл, если там не было Аланда?
Я только-только сблизилась с Мирой и снова оставаться одной мне не хотелось, пусть даже в том невероятном книжном мире.
Я снова была в реальности, где кроме семьи, больше никому не было до меня дела, где я была просто ученицей с хорошими оценками, но без цели в жизни. В обычном сером мире.