Снова всякая ерунда лезет в голову!
Хмурясь, я принялась еще усерднее и быстрее выдергивать сорняки.
К слову, к моему удивлению, большую часть детей я уже знала по именам. Так странно, раньше я с большим трудом запоминала чужие имена, особенно, если их владельцы были мне неинтересны.
Я поймала на себе рассерженный взгляд Вилла. Пф… Еще один ребенок, которому я не нравлюсь. Сейчас мне уже как-то все равно на то, что не все меня любят.
Почему я вообще в своем родном мире так отчаянно бегала за людьми, так старалась улучшить их мнение о себе, так болезненно реагировала, когда меня все равно продолжали ненавидеть? Какая же все это была ерунда. Всем нельзя понравиться. Люди слишком разные и у них слишком разные вкусы. А когда ты стараешься подстроиться подо всех, то теряешь самого себя, будто становишься многоликим. Но даже так не все клюют, есть люди, которые раскусывают обман.
Я так отчаянно бегала за этими людьми. И что в итоге? Эти люди не знали мою настоящую, поэтому в сложные для меня моменты, когда мне необходима была чья-то поддержка, сквозь мои маски они не видели, что мне нужна была помощь.
И не думаю, что кто-нибудь из них помог бы мне, если бы я попросила.
Я постоянно хвалила их, льстила, всячески поднимала их самооценку. В ответ я бы получила только сухие, шаблонные «сочувствующие» слова, вместо реальной, необходимой мне помощи.
Никто из них никогда искренне не интересовался мной. Им просто нравилось, что кто-то играл с ними в «дружбу».
— Это вам.
Внезапно подошли ко мне трое детей и протянули какую-то коробочку.
Я неуверенно взяла ее. В ней оказалась маленькая деревянная статуэтка балерины. Я вспомнила этих детей. Они одни из тех, кто вызвался помочь тому мальчику делать сувениры из дерева.
— Мы сделали ее сами для вас!
Гордо сказал мне один из детей. Кажется, Рональд.
Кривоватая, немного несуразная фигурка, но… ее сделали специально для меня?
Помню, раньше я дарила папе всякие самодельные открытки. Мне тогда казалось, что он принимал их с радостью. Когда я подросла, тут же их выбросила. Мне тогда было так стыдно за то, что я когда-то дарила такую ерунду. Они были такими нелепыми, не шли ни в какое сравнение с теми открытками, которые я стала дарить папе. Действительно красивыми, нарисованными профессионалами, а не той кривой мазней, накаляканной мною в детстве.
Но… сейчас я думаю… а папе было также приятно получать открытки, сделанные именно специально для него мной самой, как мне сейчас получить самодельный подарок от этих детей?
Или как те плакаты, которые рисует для меня Неапатия?
— Спасибо!
Сказала я, удивляясь самой себе, когда начала обнимать этих детей.
— Она действительно очень красивая! Спасибо!
***
В этот раз во дворец я возвращалась в приподнятом настроении. Даже угрожающая записка, где говорилось, чтобы я не пыталась отбить Дрейка у Наты, не смогла меня разозлить, огорчить или испугать.
Я ведь получила такой красивый сувенир!
Вот только… стоило мне оказаться снова одной в полутемной и все еще, из-за разбитого окна, холодной комнате, как силы снова начали покидать меня.
Мне вновь ничего не хотелось делать.
***
Викторианна перед отъездом на казнь Эпиллэйтов решила немного отдохнуть в южном саду. Вернее, только для Мэри и Аланда это решение было незапланированным, но для принцессы нет. Сейчас, согласно сюжету книги, она должна была встретить Дрейка, с которым бы немного поговорила о погоде.
И потом снова в этот же день, уже после казни, был еще один сюжетный момент с этим магом, но намного интереснее. Как девушка помнила, по книге их ждала чуть более долгая и веселая беседа. Ей не терпелось как можно скорее отправиться на казнь, чтобы, когда все Эпиллэйты будут убиты, снова встретиться с Дрейком.
Викторианна задумчиво озиралась по сторонам, пытаясь взглядом отыскать Дрейка, который должен был вот-вот появиться.
В этот раз он шел с правой части от скамьи, где сидела принцесса. Заметив Викторианну, юноша вежливо ей поклонился, отчего девушка снова покраснела.
— Приветствую вас, Ваше Высочество.
С некоторой отрешенностью поприветствовали ее.
— Приятно видеть вас, сэр Дрейк. Как вам сегодняшняя погода?
Чуть взволнованно, задала вопрос из оригинальной книги девушка.
— Вполне приятная.
Вежливо ответил маг, не обращая внимания на поднявшийся ледяной ветер и тяжелые тучи, затянувшие все небо.
— Я прошу прощения, мне уже пора идти. До свидания.
— Не смею вас задерживать. Хорошего вам дня!
Широко улыбаясь продолжала проговаривать фразы из книги Викторианна. Как же приятно ей было с ним разговаривать, пусть в этом мире он и был на удивление к ней холоден.
«Неудивительно. Он был таким прописан в книге. Равнодушный, тут он никогда не улыбался искренней улыбкой. Только один раз за всю книгу он смеялся, сегодня вечером будет этот момент. А потом он снова будет вежлив, но абсолютно холоден и безучастен. Эх…»
Викторианна снова вспомнила глаза Дрейка и вновь ее посетило легкое головокружение.
— Ох, какие же у вас открытые и романтичные отношения! Ваше Высочество, какая же вы счастливая. Даже ваше лицо будто светится от счастья!
Девушка хотела было широко улыбаясь согласиться, как вдруг ей вспомнилась смерть отца и… рыдающая Мира. На нее внезапно накатила сильная усталость.
«Почему я забываю о том, что произошло с отцом? Стоп. Я же еду на казнь. Я увижу там, как убивают людей?!»
По спине Наты пробежал холодок, когда она представила себе тела мертвецов.
«Может для Викторианны, живущей в средневековье с рождения, казни — это обычное дело, но мне от мыслей о них становится как-то жутковато. Мне действительно обязательно туда ехать?!»
— Ваше Высочество, вы просто невероятны. Не удивительно, что в вас влюбился такой красивый юноша.
Восхищенно продолжала лепетать Мэри.