Что ж… Не могу сказать, что я не был готов к такому повороту событий.
Не ожидал его — да, но был готов. И даже успел выработать план действий на такой случай. Поэтому, не дожидаясь, когда остальные члены приемной комиссии выскажут свое мнение, я открыл рот и набрал в грудь побольше воздуха, чтобы выпалить:
— А у меня еще есть способности, кроме телепортации!
Но сделать это не успел.
Едва только закончил вдох, едва только один из присутствующих поднял руку, желая проголосовать, как из того угла, где прятался тот самый седьмой, на которого я хотел указать, раздался укоризненный голос:
— Ну право же, господа, зачем же торопиться с выводами?
Несмотря на то, что голос был искажен маской, да и дым его скрадывал, он показался мне смутно знакомым, будто я уже однажды его слышал.
— Седьмой? — с непонятной полу-вопросительной интонацией спросила та, что уже проголосовала против.
— Вы же сами видели, что у молодого человека действительно есть способности, и при этом он не пытается пудрить вам мозги галлюциногенными веществами, как это делали другие, — продолжил Седьмой, сделав несколько шагов вперед, из-за чего его силуэт стал видим в сладковатом дыму. — А что насчет того, что вы не смогли увидеть магию в его действиях… Может, вы просто не так смотрели? Или не туда?
— Седьмой, поясните? — с заметной обидой в голосе попросил один из мужчин.
— Что мы знаем о магии? — непонятно начал Седьмой. — О магии мы на данный момент знаем лишь то, что ничего о ней не знаем, не так ли? Так почему вы не рассматриваете тот вариант, что все то, к чему вы привыкли — на самом деле обстоит совсем не так? Что, если существуют люди, магия которых работает по иному принципу? Или их магия просто не излучается в пространство? Что, если этот молодой человек на самом деле настоящий маг, одаренный даже больше, чем моя внучка?
— Ну ладно… — недоверчиво протянула одна из женщин.
— Не утверждаю! — Седьмой поднял вытянутый палец. — Но не удивлюсь. В конце концов, давно уже подмечено, что, чем дольше существует магия в нашем мире, тем более сильными рождаются дети. И моя внучка — подтверждение этому. Но что если, они рождаются не только сильными, но еще и одаренными? Какой-то другой магией? Которой мы не только можем научить, но у которой можем поучиться и сами?
— Это очень смелая теория… — снова заметила «женщина-против». — Но почему вдруг вы так активно продвигаете ее именно в отношении этого юноши? Сегодня мы уже выкинули за дверь одного фокусника, и его вы не пытались выгораживать!
— Потому что того фокусника я знать не знал. — Седьмой покачал головой. — А этого юношу я уже видел ранее. И не просто видел — я практически участвовал в бою бок о бок с ним. И можете мне поверить — его способности это не фокус и не галлюцинация, они реальны. И, говоря откровенно, очень и очень незаурядны!
Маг-старец, с которым мы столкнулись возле взорванного магазина, вот кто это был!
То-то я думал, что его голос мне знаком — если бы не маска и не дым, я бы точно его узнал, хоть и слышал от него всего десяток слов один раз в жизни!
Значит, этот маг тоже в приемной комиссии, да причем еще и каким-то седьмым номером — видимо, существующим для тех ситуаций, когда голоса делятся поровну и нужно чье-то решающее мнение. Ну, или для тех ситуаций, когда надо вмешаться, как сейчас. Видимо, его голос имеет какое-то решающее значение.
— В бою? — одновременно переспросили сразу трое из приемной комиссии. — Когда? Где? Как?
— На днях, если помните, троттлисты устроили взрыв в магазине одежды. — Седьмой дождался, пока все остальные кивнут, и продолжил. — Я оказался рядом и поспешил на помощь, а когда подоспел, то увидел, как этот юноша практически с голыми руками, пользуясь одной лишь своей телепортацией, налетел на них. Я поспешил на помощь и занялся террористами, пока он занимался эвакуацией пострадавших из магазина.
— Вот оно что… — изменившимся тоном протянул мужчина, который хотел, да не успел проголосовать. — А в отчетах не фигурировал второй участник…
— Потому что я отпустил его. — Седьмой пожал плечами. — Он молодой, у него куча дел, он наверняка куда-то спешил. А теперь представьте, что полиция забрала бы его в отдел на допрос, и когда бы его отпустили? Не лучшая благодарность за то, что он спас жизни трём гражданским, не думаете? Тем более, что я видел все практически с самого начала и все показания мог дать в одиночку.
— То есть, вы отпустили ценного свидетеля, а, может быть, даже и подозреваемого с места преступления? — подозрительно спросила «женщина-против».
— Да. — Седьмой снова пожал плечами. — Полно вам, Пятая! Можно подумать, вы не были в том возрасте, когда часов в сутках не хватает! В общем, дамы и господа, я призываю вас пересмотреть решение в пользу зачисления этого молодого человека в Академию. Я видел его непосредственно в деле и готов поставить на кон свою собственную репутацию и всю свою магию, если бы существовала возможность как-то ее изъять — этот юноша еще даст нам всем прикурить!
Что ж, вот тут он был как никогда прав. Именно это я и собирался сделать.
Некоторое время приемная комиссия в полном составе молчала, переваривая услышанное. Потом один из мужчин поднял вверх руку и сказал:
— Да будет так. Я за. Седьмой не зря находится на своем месте, и даже если то, что он говорит, навеяно ему одной лишь только интуицией, я — за. Насколько я знаю, его интуиция еще ни разу его не обманывала.
— И я за. — Одна из женщин тоже подняла руку. — В конце концов, Марк действительно продемонстрировал нам свои способности и сделал это несмотря на нашу защиту. А значит, он как минимум не фокусник.
— И я за. — Еще один мужчина поднял руку. — В конце концов, если он самозванец, то вылетит из Академии в первую же неделю.
После этого еще двое тоже подняли руки и сказали, что они «за».
Мадам «против» осталась в одиночестве, она руки так и не подняла. Мне показалось, что я даже сквозь маску увидел, как она недовольно поджала губы.
— Значит, решено. — Седьмой, имени которого я так и не знал, хлопнул в ладоши, отчего дым завихрился вокруг его рук. — Практически единогласно. Марк, вы приняты в Академию! Завтра вечером ждем вас на причале с вещами.
— Завтра? — удивился я. — Вроде же прием заканчивается послезавтра, нет?
— Нет, послезавтра начинается учебный сезон, — ответил Седьмой. — А последний день работы приемной комиссии и отправка студентов — уже завтра. С собой надо иметь, само собой, паспорт и аттестат об окончании средней школы… Если он есть, конечно. В крайнем случае сами подтянем его из открытых источников.
Я понятия не имел, есть ли у меня какой-то аттестат, но, если можно без него, то и хорошо.
А вот с паспортом вопрос оставался открытым — я понятия не имел, где мой паспорт. Если его не было в моих вещах, значит, логично предположить, что он лежит дома. Только вот моя память так и не подсказала мне, где мой дом.
— Вы свободны, Марк, — практически не разжимая губ, процедила мадам «против».
Я кивнул и вышел из здания приемной комиссии. На улице достал из кармана телефон, который мне дал Громов для связи с ним, и вызвал доктора.
— Что случилось, Марк? — тут же переполошился тот, взяв трубку моментально, словно сидел с ней в руках.
— Все хорошо, док. — Я поспешил его успокоить. — У меня просто вопрос возник… А у вас случайно нет какой-то информации о том, где я живу? Я тут подумал, может, если посетить свое место жительства, то это поможет моей памяти?
— Оч-чень здравая мысль, знаете ли! — оживился доктор. — Сейчас посмотрю, может, где-то и есть информация, минуточку…
Спустя несколько секунд сосредоточенного клацанья клавиш доктор выдал мне адрес, который совершенно ни о чем мне не говорил.
Поблагодарив его за помощь, я отыскал на карте обозначенный дом и отправился к нему через половину города — прошлый я жил далековато от богатого района. Я бы даже сказал, он жил в районе, который был настолько противоположен богатому, насколько вообще возможно…
Это были еще не трущобы, но уже далеко не благополучные улицы. Дома здесь стояли облупившиеся, местами даже покосившиеся, а редкие встречные люди провожали меня настороженными взглядами, будто ожидали, что я вот-вот достану нож и кинусь на них.
Впрочем, небезосновательно — я ведь и правда мог это сделать.
Тем не менее, до указанного дома я добрался без проблем. Открыл покосившуюся деревянную дверь без какого-то намека на замок, поднялся по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж и остановился перед дверью квартиры номер девять.
Дверь хоть и была железная, но по ней четко было видно, что это самая дешевая железная дверь из всех, что только можно найти. Ее даже не покрасили, поверхность покрылась ржавчиной.
Только голыми руками такую всё равно не вскрыть.
Я, конечно, мог бы вскрыть ее кинжалом, как нечего делать, но едва уловимое шуршание за соседней дверью и мелькнувшая в круглом глазке тень подсказали мне, что лучше этого не делать. Лучше не делать вещей, которые могут у сторонних наблюдателей вызвать дополнительные вопросы.
Тем более, что существовал и другой путь.
В вещах, которые принесла мне Джулин, был даже телефон, причем не разбитый, но не было ключа от дома. А значит, прошлый я не носил его с собой, то ли из страха потерять, то ли еще почему-то. Значит, ключ он хранит где-то возле квартиры.
Я бегло осмотрел всё вокруг двери — ничего. Потом шаркнул ногой по коврику и с удовлетворением услышал глухое звяканье. Присел, делая вид, что завязываю несуществующие шнурки, отогнул уголок пыльного, последний раз выбивавшегося примерно никогда, коврика, и достал оттуда плоский фигурный ключ.
Как и следовало ожидать, он подошел к замочной скважине идеально. Повернув на два оборота, я открыл дверь и шагнул в узкий коридорчик. Пошарил рукой по стене слева, потом справа, нащупал выключатель, включил свет, закрыл за собой дверь и отправился изучать свое жилище.
Свою берлогу.
Или даже конуру.
Здесь была всего одна комната, половину которой занимал покосившийся шкаф, а еще половину — узкая односпальная кровать. Кухни не было вовсе, крошечный холодильник и электрическая плитка стояли прямо в коридоре. Душевая кабинка и унитаз в ванной комнате стояли разве что не друг в друге, никакой раковины не было вовсе.
«Жилище» прошлого меня не то, что не напомнило мне ничего о моей прошлой жизни — оно наоборот всем своим видом, всем своим убожеством вызывало желание забыть напрочь и его, и жизнь в целом.
Сказать, что прошлый я жил небогато — значило сделать очень лестный комплимент. Скорее всего, и всю историю с фотографиями баронессы горе-папарацци затеял для того, чтобы срубить на этом денег. Или сам додумался и решил потом шантажировать Ванессу, или собирался продать файлы какой-нибудь газетке… Или, как знать, вообще взялся за это дело по чьему-то заданию.
Зато я нашел в квартире паспорт.
В том самом шкафу, одна из створок которого, едва я потянул за нее, оторвалась от петли и чуть не съездила мне по башке. Внутри, среди нескольких явно не новых вещей, нашлась пачка документов, в том числе паспорт и даже тот самый аттестат. Прошлый я учился далеко не так хорошо, как я нынешний, но хоть двоек не хватал, и то хорошо.
Я снова обошел свою квартирку, сделав при этом десять шагов, не больше, но так и не нашел больше ничего интересного. Даже собирать особенно было нечего, разве что некоторые вещи, что поприличнее выглядели. Я упаковал их в найденный в том же шкафу потертый зеленый рюкзак. Какая разница — скоро всё это мне уже будет не нужно.
Покончив с осмотром, я вышел из квартиры, закрыл дверь и оставил ключ все там же — под половиком. Не брать же его с собой.
Когда я вставал с колена, за соседней дверью снова раздался шорох. Я замер, прислушался… а потом резко кинулся вперед, приближая глаз вплотную к глазку, словно хотел через него заглянуть в квартиру!
За дверью раздался скрип деревянных ножек по полу, и смачный шлепок, будто кто-то хлопнулся на задницу. А потом — дробный топот маленьких детских ног, уносящийся прочь в глубину квартиры.
— То-то же, — пробурчал я и вышел из дома.
Остаток дня прошел в изучении дополнительной информации об Академии и о том, как в ней проходит обучение.
Оказалось, что Академия — это даже не столько именно академия, сколько лагерь, расположенный в отдельном районе недалеко от столицы, в получасе езды. Огромная территория, на которой места для проживания и учебные классы составляли только третью часть от всей площади, была огорожена всеми возможными барьерами, не только физическими, но и магическими. Это гарантировало, что никакие силы извне не смогут помешать юным магам постигать ремесло.
Ну, и еще гарантировало, что никто из них не сбежит оттуда… По крайней мере, без ведома преподавателей.
А преподавателями в Академии являлись представители разнообразных кланов. Каждый год среди них выбирался самый достойный претендент и отправлялся на весь срок учебы в Академию, чтобы делиться знаниями с юными магами. Нередко случалось, что это были постоянно одни и те же люди, но некоторые кланы наоборот завели себе традицию каждый год менять своих представителей в Академии. Не всегда удачно, надо сказать…
К сожалению, нигде не было списка преподавателей этого года.
Так же я не смог найти никакого упоминания членов приемной комиссии, у которых сегодня проходил экзамен, так что имя таинственного Седьмого, который так удачно оказался там, я так и не выяснил. Не факт, что он вообще будет преподавать в Академии в этом году, но все же…
Ужин снова привезла другая медсестра, и это было уже странно. Я поблагодарил ее, но спросил, когда она уже собралась уходить:
— А что с Джулин? Куда она пропала?
— Она заболела, — погрустнев, ответила медсестра.
— Надеюсь, не что-то передающееся половым путем? — наполовину пошутил я.
— Нет, что вы, просто грипп, — улыбнулась девушка. — Но даже с ним на работу нельзя, а то пациентов заразит.
Я снова поблагодарил медсестру за информацию, поужинал и лег спать.
Проснувшись с утра, я позавтракал и принялся упаковывать все то, что собирался взять с собой. Вещей имелось не то, чтобы много, но места в рюкзаке было еще меньше, поэтому я порядком намучился, прежде чем смог запихать все, что хотел. Потом потратил около часа на то, чтобы выбрать из всей найденной вчера информации то, что может пригодиться в Академии, и перекачать это в телефон.
После обеда я вышел из больницы, нашел поблизости цветочный ларек, купил самый большой и красивый букет, какой только мог позволить на свои деньги, и пошел с ним к Громову, предварительно по телефону выяснив, где его искать.
— Док, я ухожу, — с порога заявил я. — Я поступил в Академию магии и сегодня уезжаю.
— Вот как! — поразился Громов. — Удивительно, насколько я знаю, вы раньше не были замечены в обладании магией… Просто удивительно!
— Видимо, смерть что-то такое во мне пробудила. — Я выдавил из себя кривую ухмылку. — Жаль только, с памятью так не работает.
— Так ничего и не вспомнили? — вздохнул Громов. — Ну, вы телефон у себя оставьте, и если вдруг что…
— Обязательно, — пообещал я. — У меня тоже взамен будет просьба. Передайте этот букет Джулин. Медсестре, которая за мной ухаживала поначалу.
— Само собой, — кивнул Громов. — Передадим в лучшем виде!
— И спасибо, — чистосердечно поблагодарил я. — Пусть даже ничего не получилось, все равно спасибо за попытки.
— Отчего же «ничего» не получилось? — хитро улыбнулся доктор. — Пусть получилось не все, но что-то — тоже результат!
Я кинул быстрый взгляд на экран его компьютера, где колонки текста перемежались графиками и диаграммами, и тоже улыбнулся:
— Ну тогда мы в расчете. Увидимся!
— Оч-чень на это надеюсь! — воодушевленно ответил доктор и поправил очки. — Удачи в Академии!
Я вернулся в палату, взял все свои вещи и отправился на причал.