Сюда.
Ты ошибся дверью. Это антикварный магазин, здесь ты ничего не купишь. Уходи.
Я не собираюсь ничего покупать. Я хочу одну старую вещь оценить. Запрещено? — с вызовом взглянул на него Вадик, расстегнул «молнию» на сумке и показал тетрадь.
Тогда тебе к оценщику, туда, — смилостивился охранник и рукой указал направление.
Вадик пошел в дальний конец длинного узкого помещения, с интересом глядя по сторонам. Вдоль стен до самого потолка громоздились полки, плотно уставленные книгами в кожаных переплетах, на прилавках возвышались стопки старинных журналов, лежали широкие папки с гравюрами. В конце букинистического отдела находился кабинет оценщика. Вадик приоткрыл дверь с пластмассовой табличкой «Сечкин Семен Семенович», заглянул внутрь, вошел.
Здрасте, — сказал он пожилому мужчине, который сидел в кресле за широким письменным столом. — Вы оценщик?
—Да. Чем могу помочь?
Голова у Сечкина была лысая и блестящая, как электролампочка, на носу сидели очки в золотой оправе, за которыми блестели быстрые хитрые глазки. Сбоку от него на столе стоял включенный компьютер, которым он, как видно, только что пользовался — его запястья покоились на крае стола, пальцы застыли над клавиатурой.
У меня есть старинная рукопись. Не могли бы вы ее оценить?
Давай посмотрим.
Оценщик освободил место перед собой, сдвинув клавиатуру на край стола. Вадик достал из сумки тетрадь и передал ее букинисту.
Уж не ограбил ли ты свою прабабушку? А может, еще что-нибудь похлестче? От вас теперь всего можно ожидать, — бормотал оценщик, осматривая обложку. Затем он открыл тетрадь, пробежал глазами текст на первой странице и пробормотал: — Не может быть... Неужели Тесла?..
Вадик смотрел на оценщика и видел, как тот бледнеет на глазах, словно кровь вся разом отхлынула от его лица. Букинист перевернул страницу, снова взглянул на текст. Потом он принялся, быстро—быстро листая, просматривать остальные страницы. При этом он так увлекся, что не заметил, как стал спорить сам с собой. Он говорил негромко, себе под нос, до Вадика долетали только обрывки фраз:
Тесла?.. Нет, йе может быть... А впрочем... Формулы... Сербский язык... Неужели это его тетрадь?..
Сомнения одолевали оценщика. Постепенно он стал даже не белым, а каким—то зеленоватым.
Ну как? — спросил Вадик, когда ему надоело ждать.
Где ты это взял? — С трудом, будто преодолевая сопротивление, букинист оторвал взгляд от тетради и взглянул на Вадика. — Откуда она у тебя?
Да так... Досталась по случаю.
Твои родители знают, что ты вынес эту тетрадь из дома? f
Они про эту тетрадь даже не слышали.
Кому она принадлежит?
Допустим, мне.
А конкретнее?
Мне, стопроцентно мне. Я нашел ее в одном заброшенном доме, ну, в старой пятиэтажке, которую собираются сносить, — соврал Вадик.
Ты кому-нибудь показывал ее?
Пузырю, в смысле своему приятелю.
А еще кому?
Больше никому. А что интересного вы можете сказать? Как вы оцениваете эту тетрадку?
Глазки оценщика заметались, как у мелкого воришки, которого поймали на месте преступления.
Как тебя зовут? — спросил Сечкин, не глядя на подростка.
—Вадик.
Вот что, Вадик... — Букинист закрыл тетрадь, положил ладони на обложку. — Ты принес интересную вещицу, но скорее всего это — подделка. Если тебе нужны более точные сведения, то оставь тетрадь у меня до завтра. Мне нужно посоветоваться с коллегами, чтобы исчерпывающе ответить на твой вопрос.
А вы дадите мне взамен какую-нибудь бумажку типа квитанции?
Помилуй, что же я напишу в этой квитанции, если пока сам не знаю точно, что это за тетрадь? — усмехнулся оценщик. — У меня только догадки и предположения. А догадки, как говорится, к делу не пришьешь.
Без квитанции как—то стремно.
Я не настаиваю. Можешь забрать. — Букинист на пару сантиметров придвинул тетрадь к Вадику, но* своих ладоней с нее не убрал.
Ну, если только до завтра, то берите, — согласился Вадик, посмотрев на часы. Он подумал, что если Майя позвонит и попросит вернуть тетрадь сегодня, то он, сославшись на позднее время, перенесет встречу на завтра, чтобы забрать тетрадь у букиниста. — Во сколько мне к вам завтра прийти за тетрадью?
В любое время. С десяти утра.
Ладно. Только вы это... Поаккуратнее с ней, все—таки антикварная вещь.
Попрощавшись с букинистом, Вадик вышел на улицу. Напротив антикварного салона располагалось уличное кафе под длинным зеленым навесом. Оттуда доносился смачный запах жареного мяса и приправ, от которого у Вадика заурчало в желудке. Он вспомнил, что сегодня еще не ел. Посчитав деньги, Ситников подошел к прилавку, купил гамбургер, газировку и сел за столик в тени навеса. Уплетая булку с котлетой, Вадик глазел по сторонам, обдумывая события сегодняшнего дня. Внезапно его бесцельно скользящий взгляд остановился на одном из посетителей кафе — человек показался ему знакомым. Это был полный мужчина в черных лакированных туфлях на босу ногу, в темном пиджаке и просторных тренировочных штанах. Странный наряд довершала шляпа, которая явно была ему велика и держалась больше на ушах, чем на голове. Мужчина сидел спиной к Вадику, поэтому его лица Ситников не видел. Зато его движения, фигура, посадка головы, даже одежда — все говорило о том, что раньше они где—то встречались. Мужчина в одной руке держал булку с котлетой, в другой — молодежный журнал с красочными иллюстрациями. На его столе лежали две обертки от гамбургеров, два пустых пластмассовых стакана и пустая картонная тарелка со следами кетчупа.
«Где я мог видеть этого мужика? Ведь я видел его, сто процентов, но где и когда?» — ломал голову Вадик.
Он доел сэндвич с котлетой, допил воду, снова взглянул на мужчину, подумал: «А ведь он давно здесь сидит. Сожрал два гамбургера, порцию мяса, выпил два стакана газировки. Минут пятнадцать, не меньше. Как раз столько времени я провел в антикварном салоне. — Внезапно Вадику пришла в голову мысль, от которой ему стало неуютно. — А что, если он меня пасет? Может, Иванов Михаил Андреевич велел ему следить за мной, после того как я обнаружил и разогнал тех мутных очкариков? Точно! Скорее всего, я видел этого толстого мужика в вагоне метро. Обратил внимание на его странный прикид, и сразу забыл, потому что башка была занята другими мыслями. А теперь вот снова увидел и вспомнил. Сто пудов, его Иванов за мной послал. Узнал мой адрес у инспектора Ремизовой и приставил к моему подъезду этого типа. Выходит, этот мужик следил за мной от самого дома, довел меня до антикварного и теперь сидит здесь, караулит, надеется, что я рано или поздно выведу его на след Майи. Блин, кто же она такая, Майя со станции «Рижская», что из—за нее такая метель поднялась?»
Вадик решил проверить правильность своей гипотезы. Выбросив в урну пакетик от гамбургера и пустой пластмассовый стакан, Ситников вышел из кафе и направился к метро. На полпути он резко остановился и присел на одно колено. Делая вид, что завязывает развязавшийся шнурок, оглянулся назад. Его предположение подтвердилось — мужчина в шляпе следовал за ним, а когда Вадик посмотрел в его сторону, остановился у стенда с афишами и стал с преувеличенным интересом изучать рекламу какого—то концерта. Расстояние между наблюдателем и наблюдающим было довольно большим, поэтому Вадик не смог как следует разглядеть лицо мужчины. Зато он отметил, что преследователь, то есть «хвост», скрывает верхнюю часть лица за полями надвинутой на брови шляпы и большими черными стеклами солнцезащитных очков, а его левая щека почти полностью заклеена крест—накрест двумя кусками широкого пластыря. Еще Вадик заметил, что рукава пиджака у него слишком длинные, словно этот пиджак достался ему с чужого плеча, да и тренировочные штаны, гармошкой смявшиеся над туфлями, тоже были велики мужчине.
«Чумовой кекс. Ему бы пугалом на огороде горох сторожить, а он, дурень, за мной шпионит. Небось думает, что я его до сих пор не вычислил», — мысленно усмехался Вадик, быстро шагая к метро.
Конечно, проще всего было уйти от «хвоста» и вернуться домой, но Вадик этого не сделал. Он захотел поменяться местами с мужчиной, решил сам проследить за ним, чтобы узнать, кто он, кому служит. Чтобы затем выяснить причину, по которой установлена эта слежка.
Когда Ситников входил в метро, то увидел в стек—лянной двери отражение преследователя, который по—прежнему шагал за ним на почтительном расстоянии. Вадик быстро прошел через турникет, бегом спустился по эскалатору, смешался с толпой, которая вышла из подъехавшего поезда и спрятался за мраморной колонной в конце станции.
Через несколько секунд он снова увидел своего преследователя. Мужчина в шляпе выбежал с эскалатора на перрон и стал в поисках Вадика бегать от одного железнодорожного пути к другому, постепенно приближаясь к концу перрона. Вадик подождал, когда «хвост» окажется на противоположном краю перрона, выскочил из своего укрытия и, добежав до середины зала, свернул к лестнице перехода на другую станцию. Поднявшись на две ступени, выглянул из—за стены и вскоре увидел спину человека в шляпе, который бежал обратно к эскалатору, чтобы подняться к выходу из метро.
«Не понял... Что за дела?.. — удивился Ситников и поспешил вслед за мужчиной. — Почему он1 не сел в поезд и не поехал докладывать своему шефу, что слежка сорвалась? Может, наверху стоит его машина?»
Выбежав на улицу, мужчина остановился посреди площадки перед вестибюлем метро и, встав на цыпочки, долго высматривал кого—то в толпе. Потом он снова спустился по эскалатору и на первом же поезде поехал в противоположную от центра сторону.