МЕНЕСТРЕЛИ
- Бомммм!.. Бомммм!.. Бомммм!.. - мрачно пробил колокол.
На городской стене появился герольд.
- Именем Правителя города, - прокричал он, - Муниципальное Ведомство Доносов постановило: бродяг и смутьянов, именующих себя менестрелями, признать виновными в распевании дерзких песен и приговорить к лишению языка. Дьявольские инструменты - сжечь!
Он затрубил, и на площадь въехала повозка-эшафот, на которой стояло четверо молодых парней, уже знакомых Марусе по картине в замке.
За повозкой, разбиваясь о камни мостовой, волочились на веревках приговоренные лютни и дудки. Сзади шла стража. Повозка проехала сквозь смолкнувший человеческий коридор и остановилась посреди площади.
К эшафоту подошел палач с длинными клещами в руках. Его лицо было скрыто красным балахоном с прорезями для глаз. Он шагнул к первому парню и вытащил кляп.
- Во все глаза гляди, народ!
Не косо, не тайком.
Ты прикусил язык. И вот:
остался с языком!
запел Менестрель.
- Молчать! - лениво сказал палач и раздвинул клещи.
- А нам уже наверняка
допеть остался миг.
подпели первому Менестрелю остальные.
- Но лучше жить без языка,
чем - прикусив язык!..
Путник с размалеванным лицом достал изза пояса серебряную свирель, приложил к губам и заиграл...
Тут же и палач, и стражники очутились связанными в повозке. Кони рванули, повозка понеслась по городу, а менестрели - исчезли.
Народ в изумлении ликовал:
- Чудо!
Марусе очень хотела познакомиться с обладателем серебряной свирели. Но не могла: ведь она была привидением. Поэтому просто ходила за ним повсюду, куда он - туда и она.
КУВШИННЫЙ МАСТЕР
Они прошли по Улице Ткачей, где на заборах и на траве красовались уже готовые вытканные полотна.
Прошли по Улице Сапожников. На открытых прилавках стояли сапоги и башмаки, туфельки и сандалии узконосые и тупорылые, низкие и высокие, красные и зеленые. На Гончарной улице фокусник скрылся в одном из дворов.
Маруся встала на цыпочки и заглянула за изгородь. Кувшины занимали весь двор.
Фокусник держал в руках один.
- Диво! - сказал он и поставил кувшин на землю.
- Горшок и горшок, - сдержанно ответил Мастер. - Желаешь купить?
- Разве Искусство продается?! - горячо ответил артист. - Твоя работа, кувшинщик, достойна рук древних мастеров!..
- Не говори мне об Искусстве! - угрюмо оборвал тот. - Либо покупай товар, либо проваливай!
- Но мне действительно нравится твоя работа!
- Кто ты? - нахмурился Мастер.
- Бродячий фокусник.
- Фокусник?! - захохотал кувшинщик. - Так я и знал! Дурачишь людей и считаешь себя Сыном Искусства! Пошел вон!
- Ты не прав, хозяин, - смиренно, но твердо ответил гость. - Мое и твое ремесло - приносить радость людям.
Он достал свирель и заиграл. Кувшины все до одного наполнились свежим медом. Двор благоухал. Маруся вошла туда.
- Вот это цирк! - но её никто не услышал, хотя она стояла рядом.
- Прости меня... - смутившись, сказал Мастер фокуснику.
Он взял его за руку и повел в сарай. Девочка - за ними. Там, в углу, в стоге сена Мастер прятал скульптуру. Едва заметная улыбка освещала лицо мраморной женщины.
- Она твоя?! - прошептал человек со свирелью.
- Моя... - ответил Скульптор и кивнул в другой угол сарая.
Словно нечеловеческая трагедия разыгралась на этом месте: мраморные головы, руки, торсы... Груда разбитого камня.
- Кладбище, - прошептал фокусник потрясенно.
Внезапно чья-то тень от двери сарая упала на статую.
- А! Вот она где! - человек, скрывающий лицо под черным капюшоном, захлебнулся хриплым смешком. - Донос подтвержден!
Стражники окружили Скульптора.
- Ты нарушил решение Муниципального Ведомства Доносов! Один раз мы простили тебя, приняв во внимание твоё умение лепить горшки. Тебя не сожгли на костре! Но ты продолжаешь упорствовать и тайно предаваться греху!