Данила отскочил от окна, как ошпаренный. Метнулся к кровати, в два взмаха застелил её. Прыгнул в ванную, обогнув маму, которая пришла узнать, что за рёв под окнами. Светлана Александровна так и не успела сориентироваться в обстановке — её ненаглядный первенец, на бегу влезая в жуткого вида майку (и где только выкопал, она и не заметила, а то б выбросила давно!), с грохотом промчался по дому, рявкнув из-за двери:
— Ма, я пошёл есть не хочу когда вернусь не знаю!
Светлана Александровна в окно увидела, как Данила на ходы прыгнул на велосипед, и мальчишки покатили по улице… Явно не к экзаменам готовиться… Женщина посмотрела на часы. Семь?! Ну уж нет! Сегодня у неё выходной!
Решительным шагом она направилась в спальню.
… - Что собираемся делать? — осведомился Данила, когда они, нажав на тормоза, катили по спуску к речушке.
— Разбирать завал недалеко от клуба, — с гримасой ответил Сашко, — робыть до ничи.
— Между прочим, тут военные жить будут, — напомнил Джек, — такие же, как наши отцы.
— Между прочим, развалить можно было и поаккуратней, — возразил Сашко.
53.
— Ну да, — кивнул Джек, — ты у нас лихой подрывник….
— Ого, так он ещё и подрывник?! — удивился Данила. Олег сообщил:
— Болтун он.
— Да нет, это я заметил, — кивнул Данила, — но, может, по совместительству…
— Эй, новенький! — грозно сказал Сашко. — Ты не забывай, что ты ниже меня по рангу, и я могу…
— А догнать меня ты сможешь?! — Данила отпустил тормоза.
Джек и Олег со свистом и улюлюканьем покатились следом.
— Эй, я с грузом! — возмущенно заорал Сашко. — О-от козлы!
… Данила и знать не знал, что на разборе завалов на месте спасённых зданий могут пригодиться люди. Оказывается, могут, да ещё как! Работы было много, — но работающих тоже, получался такой воскресник в понедельник. Однако, разбирать завалы было тяжело, загружать грузовики — тоже, а день, как назло, начинал набирать обороты жары. Погода вообще последнее время сдвинулась — весна с зеленью и температурой за двадцать приходила в апреле, а в начале мая начинались холода, чтобы смениться жарой или дождями… Сперва Данила начал злиться — повезло, отыскал занятия на каникулы! — потом слегка обалдел от работы и вошёл в ритм. Между тем работающие кругом ухитрялись шутить, смеяться и подкалывать друг друга. Когда все-таки начали уставать — солнце вылезло к зениту — на здоровенную бетонную глыбу ловко взобрался худощавый парень, ему кинули поцарапанную гитару на патронной ленте, парень поймал её одним движением, просунул шею под ленту, перехватил инструмент для игры…
— В ущелье, где днём отдыхает луна,
И черные камни — как будто стена,
Вдали от дорог
Бежит ручеёк,
Торопится по валунам!
И разве такая большая беда —
Всё время спешить неизвестно куда?!
Достаточно знать,
Что нужно бежать —
На это она и вода!…
Под песни и в самом деле работалось веселей. А у парня оказался неистощимый репертуар. Он допел одну песню, спел наутилусовскую "Америку", "Марш космических негодяев" Высоцкого, "Сказку" ДДТ, "Эй не спеши нас хоронить" ЧайФ, две толи афганских толи чеченских… Потом по дороге показались несколько велосипедов — на них прикатили девчонки, и Тимур, посмотрев на часы, замахал руками:
— Пе-ре-кур!
В термосах и сумках привезли бутерброды и разную воду. Данила стащил через голову майку, расстелил её на обломках кирпича… и увидел спешащую к нему Клару.
— Привет, — она, словно это было привычным делом, поцеловала мальчишку в щеку, протянула стаканчик апельсиновой "фанты", накрыв двумя бутербродами. — Наработался? Пойдём в видеобар, или спать заляжешь?
— Пойдём, — решительно заявил Данила, подумав, что пойдёт с ней куда угодно, даже если ему отрубят ноги. — А себе взяла?
— Я поела, жуй, жуй, — она устроилась на кирпичах, обмахнулась ковбойским стенсоном из джинсовой ткани. — Пойдём прямо отсюда?
— Давай сначала ко мне зайдем, — Данила проглотил кусок бутерброда и добавил: — Я по крайней мере переоденусь, ага?
54.
… Видеобар "Голубая лагуна" (безо всякого подтекста, который мог бы прийти на ум недавнему столичному жителю Даниле) располагался в здании давно закрытого кинотеатра. Данила так и не узнал заранее, что там крутят в каком из залов. Дома он больше всего опасался, что Люська что-нибудь отмочит. Но сестричку очевидно до глубины души поразила красивая, уверенная в себе Клара, поэтому Люська ни разу не брызнула ядовитостью и вредностью — только зачарованно смотрела на гостью. Светлана Александровна вспомнила мать Клары, с которой, как оказалось, вместе училась, а Клара рассыпала вокруг очарование, словно горох.
И вот сейчас они под руку подходили к зданию "Голубой лагуны".
— Смотри, Сашко, — удивилась Клара, внезапно останавливаясь. Данила оглянулся.
Сашко выскочил на площадь перед бывшим кинотеатром из бокового проулка — на велосипеде, стоя над седлом. Вот он бросил велик, бегом помчался навстречу, остановился в нескольких шагах.
— Данила! — выкрикнул он. Потом — тише, сбивчиво: — Данила, твоя мать… она в редакцию ехала… — он сглотнул.
— Что случилось? — Даниле показалось, что он внезапно оглох, только слова Сашко звучали гулко, словно то кричал в приставленную к уху Данилы трубку.
— В неё из развалин стреляли, — Сашко ткнул куда-то рукой. — Из "Винтореза" стреляли.
— Она жива, — спросил Данила. Он стоял на краю пропасти, оттуда тянуло льдом и, чтобы не упасть, мальчишка вцепился в руку Клары. — Жива?!
— Не знаю, — выдохнул Сашко. — Того, кто стрелял, менты сцапали сразу, и еще в гражданке какие-то. Она… не знаю.
— Давно? — Данила покачнулся. — Мы же только ушли…
— Минуту назад…
Сашко что-то говорил, говорил, перескакивая с русского на суржик и обратно, а Данила думал — минуту. Минуту. Может быть, она умерла, она могла умереть за эту минуту. Она могла умереть сразу. Её могли убить сразу. Она — кто ОНА?
Мама.