Город Кастор, самый большой портовый город Ратарта, снова нас встретил отличной погодой, словно только и ждал нашего появления. С момента нашего поспешного и позорно отбытия здесь произошли заметные изменения — сам порт расширили, количество кораблей, стоящих на якоре возле города, значительно выросло. И я заметил множество различных флагов, некоторые были даже совсем незнакомые мне.
Портовая площадь была забита разномастным народом, который сновал туда-сюда, спорил, кричал, в общем, если не задумываться, обыкновенная портовая жизнь таких городов. Словно ничего и не говорило о гражданской войне, что была здесь совсем недавно.
Вступив наконец-то на твердую землю, Колгар велел нам всем следовать в сторону какого-нибудь постоялого двора, или, как нынче модно, гостиного двора, чтобы остановится там, а ибн Саллана отправил искать коменданта или бургомистра, чтобы известить того о нашем прибытии. В этот раз нас хоть и очень ждали, но и не встречали.
— Спалил бы, скотов. — Злобно прошипел Топотун, указав куда-то на север бухты, я посмотрел туда и увидел стоящий на якоре большой корабль с флагом Басвала, того самого заклятого врага, с которым «горные лисы» встретились на Болотах. Два Клинка лишь устало ответил: — Не сегодня, де Линье, мы здесь за другим, да и не надо портить торговлю королеве.
— Да что это за торговля, ты посмотри туда, тот вообще эльфийский! — Также злобно просипел здоровяк, после чего насупившись, замолчал. Я глянул — и да, увидел странный, зеленый корабль, на чьем флаги виднелись какие-то чудные цветы.
— Не стоит удивляться, сейчас лето, северный морской путь свободен, вот и пытаются все закупиться товарами, пока есть возможность переправить их по морю. Сухопутная дорога идет либо через султанаты, либо через Мирей, так что особо выбора и нет, только обойти материк на севере. — Прокомментировал все это Колгар, заметил, что мы все обратили внимание на эльфийский корабль. — А что вы хотели, торговля у Ратарта сейчас идет очень бурно, сами видите. А вот и гостиный двор, Топотун устрой нас, пару номеров, по количеству нас, особо не трать деньги. — Тот кивнул, и направился вперед, мы не спеша последовали за ним. Сейчас, определенно, все здесь выглядело куда веселее, чем в прошлый раз. Зашли в обеденный зал, выбрали стол побольше и сразу заказали себе обед, а к нему и пенного, для хорошего начала, так сказать.
Через некоторое время вернулся Топотун, а за ним, как только слуги начали подавать, заявился иб Саллан.
— Нашел ратушу, встретил помощника бургомистра, показал наше письмо, они подготовят экипажи, выезжаем на рассвете в Голинколд.
— Отлично, теперь можно наконец-то расслабиться. — Два Клинка кивнул в сторону стола, и мы тут же приступили к обеду, наконец — то без этой ужасной качки.
Интересно, они восстановили Голинколд? Когда мы были здесь в последний раз, его охватил сильнейший пожар, много всего было уничтожено огнем, даже дворец короля, его парадный дворец, был разрушен.
Как только мы отобедали, Колгар велел всем разойтись по городу, осмотреться, узнать в целом, что здесь и как, и вернутся к закату. Да и, если честно, мне самому не терпелось прогуляться по твердой земле, ведь качка меня откровенно утомляла.
Чтобы мне было не скучно, мне в нагрузку дали Дайю, будем с ней как пара гулять, девушка была совсем не против погулять со мной, но отметила, что с ибн Салланом куда веселее, у него всегда странные приключения.
Вышли из гостиного двора и направились сразу же в сторону местного рынка, там всегда все самое интересное в таких городах происходит. Город, как город, разве что в глаза бросаются иногда, кроме полицейских стражников, еще и люди в черных одеждах.
«Черная правда», они самые. Я помню их, умелые бойцы, ненавидят магию и именно они помогли принцессе Тесалле ин Халлат стать королевой Тесаллой, наследной правительницей Ратарта. После нашего участия в войне двух близнецов, мне с «Черной правдой» еще повезло поработать в Хотрене, что закончилось не очень хорошо для Мирея, но в целом можно было и назвать победой. Но радует одно — после того, как меня посадили в тюрьму, чтобы скрыть от ненужных вопросов с их стороны, они сами тоже попали в опалу, де Фаттену удалось донести до императора их опасность, и он наконец-то разрешил с ними разобраться.
Кого-то посадили, кого-то убили, кому-то удалось бежать, так что Ратарт теперь остался их единственной опорой.
Вроде как тот человек, что ими руководил во время местной войны, он исчез, и кто сейчас здесь главный — мне еще предстояло узнать. Интересно, зачем принцессе, то есть королеве, понадобились именно мы, учитывая, как мы расстались тогда — она казнила одного из наших, и доверять ей особо причин нет, что она должна понимать.
Неужели между ней и «Черной правдой» пробежала… черная кошка? Подумав об этом, я даже улыбнулся от своей шутки.
— Чего улыбаешься, как умалишенный? — Сурово спросила Дайя, и мне перестало быть весело. — Да так, подумалось тут всякое.
— Ты не о всяком думай, а о работе, весельчак.
— Кстати о работе, заметила везде листовки, что это? — Девушка, проходя мимо столба, ловким движением сорвала одну из них и показала мне, я взял ее в руки прочитал: «Триумф научной мысли Ратарта! Только в эти выходные, на Сходнем поле близ Голинколда, народ Ратарта докажет всем, что люди могут парить в небе, словно птицы, без какой-либо магии! Невероятное открытие, которое изменит весь мир! Перемены начнутся именно с нас!»
— Парить в небе, словно птицы? Разве это возможно?
— Поверь мне, Дайя, вполне себе да. Интересно, как они это сделают, без магии-то? — От разговора нас отвлек шум возле одного из домов, мы подошли поближе, и увидели, как полицейская стража крутит каких-то забавных, как мне показалось, людей. Один из них, худой и бледный, вывернулся из цепкого захвата и бегом направился в толпу, явно пытаясь скрыться, но не тут-то было, один из полицейских, ловким ударом дубинки по ногам, свалил бедного парня на каменную мостовую, и тот в отчаянии закричал: — Дни власти в одних руках скоро закончатся, мы будем свободы! — И еще один сильный удар резко оборвал его пламенную речь.
Их, одного за одним, погрузили в карету, и толпа стала расходится по сторонам, потеряв интерес в происходящему.
Эти люди, которых полицейская стража лупила дубинками в карете, не выглядели как угроза власти королевы, хотя кто знает, может, это мечтатели какие. Кто же тогда настоящая угроза?
Прогулялись по городу, но больше ничего интересного не увидели, но удалось послушать чужие разговоры, да и перекинуться парой слов с местными.
После войны королева Тесалла объявила о своем плане по восстановлению величия Ратарта, сразу же упростила огромное количество налогов и иных поборов, освободила торговлю, и договорилась чуть ли не со всеми, кто готов был ее слушать, об открытии торговых представительств. И, что не мало важно, сняла ограничения на продажу порохового оружия как соседям, так и всем остальным желающим. Естественно, продавала не самое новое, но вполне себе опасное и превосходящее других оружие.
Деньги, что удалось выручить, она направила на самую большую стройку в истории страны, расширила порт, начала восстановление и перестройку столицы, раздала много земли. Но, как это обычно и бывает, нашлись недовольные тем, что она делает, много серьезных и опасных людей из-за ее реформ потеряли свое золото. Так еще и молодые умы, те самые, что больше обеспокоены высокими материями, сразу же решили, что надо давить на королеву сильнее, и стали требовать от нее больше реформ, на которые она просто так идти отказалась.
На фоне всего этого, одна из северных земель стала целым рассадником всякого рода сброда, желавшего Тесаллу свергнуть. Королева готовила карательную миссию, но пока возможности не было.
И еще одно, что мне показалось особенно интересным — она объявила, что с первого месяца лета в Ратарте разрешено иметь рабов. Продавать их конечно же нельзя было, но она признавала право собственности на рабов, купленных в других странах. И ушлые дельцы, как говорят местные, тут же отправились в султанаты, закупаться бесплатной рабочей силой.
Странная, конечно, реформа, которая вызвала среди умного и духовно богатого класса еще больше возмущений.
Если кратко — ситуация в стране тяжелая, едва ли легче, чем в Мирее, но королева щедро заплатила за участие «горных лис» да и через ее человека удалось договорится о поставках более современного оружия в Мирей, на фоне такой помощи, естественно, тайно.
Уже почти возле гостиного двора меня догнал совсем юный мальчишка и попытался мне продать последний номер «Ратарского вестника», сжалившись над ним, я купил, но даже смотреть не стал, просто свернул.
Нам повезло, мы опять расположились за тем же столом, что и днем, и стали делится новостями. В целом, все рассказали примерно одно и тоже, ничего нового. Дайя показала листовку о предстоящем событии, и заинтересовался только Топотун, Колгар же мельком глянул и не обратил внимания.
— Не нравится мне, что они на нас так смотрят. — Неожиданно сказал Данар, старший из братьев де Клок, и кивнул в сторону мирно отдыхающих мужчин за соседним столом. — Всех бы порешил.
— Мы не на болотах, оставь ты их в покое. — Ответил ему Колгар. — Да и вроде как войны между Миреем и Бесвалом нет.
— Войны может и нет, только я их на болотах резал, а они резали наших. — Вмешался его брат Халар в разговор. — И я помню, что было на руинах.
— Не стоит нам к ним лезть сейчас, это приказ.
И никто ему не ответил, все лишь молча продолжили есть. Я понимаю братьев, из того, что я слышал про случившееся на болотах, хорошего было очень мало. Передовая часть армии смогла добраться до примерной середины Великих Болот, обнаружила там руины древнего города и попыталась там закрепится, разбив лагерь. А потом случилась трагедия, что унесла немало жизней, но чудом не забрала никого из наших, войска Бесвала взяли руины в полукольцо, и превратили и так разрушенный город почти в пустыню, нашим едва удалось уйти. Во всей ситуации радует лишь то, что бесвальцы тоже от руин далеко не ушли, нашел туман, а как тот рассеялся, от людей, что сражались, остались только кровавые ошметки.
Громко сказав, что он за новым пивом, Халар встал и направился в сторону разливного стола, где один из слуг старательно наливал гостям пенный напиток. Взяв пару кружек, Де Клок обернулся и направился назад, но, проходя мимо стола бесвальцев, споткнулся и облил одного из них, самого здорового, с ног до головы пивом. Оцепеневшие от такого хамства моряки даже не нашлись что сказать, но Халар тут же вскричал: — Смотри куда ноги расставил, дурень, теперь ты и твои друзья должны мне новое пиво!
— Да ты сам на меня налетел, свинья! — Закричал здоровяк и тут же вскочил из-за стола, мы сразу же последовали его примеру, как и компания бесвальцев. — Эти что, с тобой?
— Он мой человек, мы приносим извинения и просим позволить угостить вас пивом в честь такого хорошего дня. — Миролюбиво озвучил Колгар, посмотрев на здоровяка, тот переглянулся со своими, а затем сказал. — Сдалось мне ваше пиво, ваша свинья меня оскорбила, я требую дуэль! Вас, миреейцев, резать не стыдно!
— Господа, успокойтесь, успокойтесь. Пожалуйста не устраивайте здесь бойни, выходите во в двор. По правилам, я должен сообщить полицейским о дуэли, без присутствия стражника проведение дуэлей незаконно.
Халар обошел бесвальцев и направился к нам, Колгар лишь обреченно вздохнул, и мы все направились во внутренний двор, а за нами все остальные отдыхающие. Как же, такое представление то пропустить.
— Какого проклятого ты делаешь? — Как только мы вышли и отошли подальше, спросил Два Клинка, схватив де Клока за кафтан. — Мы здесь не для этого!
— Господин, он сам начал, я вынужден защищать свою честь!
Бесвалец вышел вперед с мечом на поясе, оценивающее посмотрел на нас, а затем громко сказал: — Одного дохлого мирейца сегодня будет мало, может выставите еще одного бойца, два на два?
Колгар посмотрел на нас и, наверное, по нашим лицам, понял, что он может выбрать любого, никто не испугается и любой выйдет, после чего просил у Халара: — Кого возьмешь?
— Де Нибба, постаремся их удивить. Да не смотри ты на меня так, Данар, де Нибб из нас самый неопасный, будет им сюрприз. — Сказал брату Халар, я кивнул, положил руку на меч и вышел вперед.
Не менее здоровый бесвалец отделился от своих и стал рядом с «нашим» оскорбленным моряком.
— Вы знаете правила дуэлей Ратарта? — Попытался было вставить только что подошедший полицейский стражник, но один из бесвальцев, тот, что был облит пивом, его резко перебил: — Да плевать, командуй начало!
Тот, услышав такой напор, махнул рукой и бой начался. Моряки, словно одно целое, попытались ударить нас вместе, не давая нам встать спиной к спине, но этого и не требовалось. Я ловким движением ушел вниз и в сторону, и снизу-вверх ткнул несчастного мечом, убив мгновенно, а затем подскочил ко второму и точным ударам перерубил ему сухожилие на левой ноге, от чего тот запнулся и упал.
Де Клок ткнул острием меча в щеку облитого пивом моряка, после чего убрал меч в ножны и только тогда толпа возбужденного загудела — все произошло так быстро, что пьяные гости даже не поняли, что случилось.
— А теперь спать, завтра отбываем! — Скомандовал Колгар и мы стали разбредаться по комнатам, которые снял нам Топотун. Два Клинка явно сильно расстроился из-за произошедшего, но винить ребят в том, что произошло, наверное, не стоит.
Я в комнате с Дайей оказался, мне повезло, она не храпела, как раненный вепрь, это не может не радовать. Стал было укладываться, но взгляд упал на местный вестник, который купил как раз накануне, и прочел там занимательную статью, от которой волосы на затылке у меня встали дыбом.
Колгар открыл дверь не сразу, видно выжидал, что будет дальше, и, увидев меня, устало улыбнулся.
— Что случилось, де Нибб?
— Есть разговор!
— Проходи, Топотун как раз пошел добавить себе пива, поговорим с тобой. Что-то важное? — Спросил он, дождавшись, пока усядусь, я же бросил «ратарский вестник» на стол и показал на напечатанную там статью. — Что это такое?
— Ты про что? — Удивленно спросил тот.
— «Мирей все еще не отошел от преждевременной кончины принца, которого, как ожидалось, Император Таргольд Мудрый объявит своим наследником, и объявленный траур все еще продолжается. Однако, не смотря на траур, Его Величество все же исполнил древнюю традицию объявления наследника престола, назвав имя своей единственной дочери, прекрасной…» — Прочитал отрывок я, и затем вскочил на ноги. — А не связано ли наше ночное задание с преждевременной кончиной наследного принца империи?
— Ты очень догадлив мой друг. — Едва слышно сказал Колгар. — Мы убили единственного сына императора. И теперь наследником будет его дочка, которую он раньше выбирать не хотел, а назначить наследника он просто обязан, иначе трона ему не удержать.
Услышав такое, я сразу же стал носится по комнате, словно боевой петух перед дракой, столько хотел сказать, а потом плюнул, развернулся и ушел к себе. Придя, завалился прямо на кровать и уставился в потолок, мысли никак не хотели меня покидать.
Убили наследного принца императора, Мирей остался без наследника, но зачем, почему, для чего? Мы клялись служить во благо империи, а на деле мы убивает тех, кто ей правит. Неужели все так и должно быть, так плохо?
К проклятому это все, оделся, спустился вниз и оказался на улице, побрел в сторону порта, подальше от гостиного двора. Улицы города стали заметно более пустые, но я бы не сказал, что совсем безлюдными, хотя по пути к побережью не встретил ни одного полицейского стражника или кого похуже, словно с наступлением ночи они особо не выходят, может слишком опасно, кто знает.
Море едва плескалось, вокруг тишина, только звездное небо и этот невероятный запах, как же здесь прекрасно, возникла мысль бросить все и уехать подальше, купить дом на берегу, ловить рыбу, и пускай они все разбираются сами. Шум улицы уносился от меня дальше, и казалось, что этот шумный город где-то там далеко, а здесь есть только я и море.
Полез в сумку, что висела на поясе, и достал оттуда Сигата, который все также мирно спал, как и по прибытию в порт утром, осторожно потряс его, чтобы разбудить.
— Вставай, засоня, мы уже давно прибыли. Как тебя может укачивать, если ты дух, я тебя, наверное, никогда не пойму.
— «Мне такой чудесный сон снился, не представляешь. Не люблю море, мне от него не очень хорошо. Зачем разбудил, что-то случилось?»
Я посмотрел по сторонам, уселся на пирс, спустив ноги, а мелкого духа расположил рядом, устроился поудобнее, собрался с мыслями и наконец-то заговорил: — Ты многое пропустил, я узнал, что там, на званном вечере мы с Колгаром убили наследного принца Мирея, представляешь? А теперь Два Клинка так спокойно об этом говорит, словно так и должно все быть. А еще это именно его отец отправил его на это задание, что тоже очень странно. И мне покоя не дает госпожа Сова, которая мне столько всего рассказала, особенно про мою судьбу. Мне всегда казалось, что я ничего не решаю, и мой выбор ни на что не влияет, и никогда не влиял, а тут оказывается вот так, Сигат, помоги, я не знаю, что мне делать и как быть дальше.
Мелкий белесый дух уселся поудобнее, огляделся по сторонам, а только потом стал мне отвечать: «Ты же знаешь, я ничего не пропускаю. Я понимаю твое беспокойство и твои тревоги, но я тебе скажу лишь одно — ты сам творишь свою судьбу, как в прочем и все остальные люди. Судьба — это результат нашего выбора, только и всего. Единственное, что тебя отличает от всех остальных, — твоя судьба в твоих руках буквально, а не как у других, у которых их выбор уже предопределен в значительной мере. Помнишь, как ты стал магом? Все не так просто, на самом деле, все заметно сложнее».
— Что ты имеешь ввиду?
— «Когда враг вашего мира была повержена, ее победитель, Святой Иоланд не смог убить ее, у него просто не хватило сил, и единственное, что он смог придумать, так это изгнать ее в Пограничный мир, тем самым он вырвал ее из клубка нитей судьбы вашего мира. Она всегда хотела вернутся, хотела отомстить, хотела власти, хотела быть богом для людей. Враг сотни лет искала способы вернутся, и у нее даже было несколько идей, но была одна проблема, самая важная — в клубке нитей судьбы вашего мира все было предрешено, только вот нити ее судьбы там не было, как и не было ей там места. И она придумала как все изменить, она решила, что нужно найти кого-то достаточно могущественного, в чью судьбу она сможет вмешаться, чтобы получить возможность вырваться из-под того проклятия, коим ее одарил Святой Иоланд, ее родной брат. Выбор пал на тебя — единственного ныне живого ее потомка. Будучи уже частью Пограничного мира, она вмешалась в твою судьбу, обратила тебя в «абсолютного» мага, раскрыла в тебе способности, каких нет ни у одного человека в мире, и тем самым вырвала тебя из клубка нитей судьбы. Ведь только так ты мог ее вернуть в наш мир, но с Троакастером не получилось, но ты сам в итоге пришел к тому, что ей и нужно было».
Я сразу же озадачился, после его слов, даже не зная, что и сказать на это все, а дух тем временем, подумав, продолжил: — «Она не властна над твоей судьбой, как и никто другой в этом мире. Но достаточно хитрые и умные люди могут манипулировать тобой, как и всеми остальными, только и всего. Тебе не было предрешено вызволить Агдатор из заточения, нет, она просто создала условия, подготовила тебя так, чтобы ты сам сделал нужный ей выбор. И ты сделал его сам, приняв тогда решение, которое повлияло на все судьбы мира, теперь. Даже взять меня — ты относишься ко мне как к равному, ты не боишься меня, ты ради меня выучил язык жестов. Это все твой выбор, не ее, а только твой. Не путай попытки манипулировать тобой и предопределенность твоей судьбы, госпожа Сова все верно сказала — ты можешь выбирать и творить ее сам».
Сказав это, Сигат взобрался по моему камзолу и уселся на плечо, и я понял, к чему он ведет, — пора возвращаться в гостиный двор, завтра меня ждет очень тяжелый день. Слова духа меня успокоили, и несколько даже напугали, надо будет поднять тему снова, вопросов осталось еще очень много, но стало легче. Я сам творю свою судьбу, какой она не была, и могу изменить судьбы других людей, что и делаю постоянно, вмешиваюсь в естественный порядок вещей. Если бы не то, что со мной произошло, я был бы простым священником в деревенском приходе, возможно годам к сорока уже помер бы от крепкого вина. Но теперь у меня другой путь, путь, который я выбираю сам, не смотря ни на что.
Пересек площадь, свернул на улицу, что вела к гостиному двору, на ней совсем никого не было, как в прочем и ламп освещения, пару раз чуть не споткнулся о каменную кладку улицы, но решил на аурное зрение не переходить.
Из моих красивых мыслей меня вырвал странный шум в переулке, совсем недалеко от гостиного двора, огляделся по сторонам — на улицах совсем никого, ни стражников, ни «Черной правды». Глянул на Сигата — тот кивнул, согласившись с моим интересом, я свернул с улицы и направился в сторону шума.
И прямо за углом, в подворотне магазина посуды, я заметил уже знакомых мне людей — моряков с басвальского корабля, ну теперь, благодаря мне, в меньшем количестве, они стояли полукругом, обступив что-то, что пока не понятно.
Самый высокий из моряков, из оставшихся моряков, громко сказал: — Отдай ее по-хорошему, иначе тебе отсюда не уйти!
- Нет! — Послышался чей-то дрожащий голос, я перешел на аурное зрение и заметил стоящие прямо перед толпой моряков фигуры, молодые мужчина и женщина, мужчина отчаянно пытается прикрыть собой свою спутницу. Не хотелось вмешиваться, но, видимо, придется, совесть не даст оставить это просто так.
— Я не помешаю, господа?
— Проваливай, пока цел! — Рявкнул их заводила, даже не повернувшись в мою сторону, один из моряков посмотрел на меня и постучал по плечу главного. — Гротт, это он! Который убил Салета и ранил Натара!
— О, какая удача! — Сказал повернувшийся ко мне Гротт, и его рука тут же опустилась на меч. — Следи за этим! — приказал он узнавшему меня матросу, а затем кивнул остальным, те сразу же стали расходится в стороны и, как один, обнажили мечи. И только тогда я увидел испуганного, слегка избитого парня, лет двадцати, с взъерошенными волосами, что прятал за собой милую, такую же взлохмаченную девушку, едва ли старше его. Интересно, как они тут оказались, на улице глубокая ночь, никого особо и нет, несмотря на то, что город не спит, для людей, выглядящих похожим образом, мне кажется, и днем не очень-то и безопасно.
Убивать их, все же не стоит, а то на утро меня будут искать все полицейские стражники города, выбрал кого меньше из моряков, в один прыжок оказался перед ним, так быстро, что он не успел даже сообразить, что произошло, и ударил его по лицу гардой меча, от чего тот, как подкошенный, завалился на спину. От удара второго ушел, пнул его в живот и все той же гардой приложил по затылку.
Не успел даже перевести дыхание, как двое других, в том числе их главный — Гротт, бросились на меня со спины, но куда им было до меня, поднырнул, оказавшись у них за спинами, Гротта унизительно пнул по заднице, второго легонько полоснул по спине, а затем повернулся к тому моряку, что охранял неудачливую парочку: — Забирай своих и проваливайте, пока я добрый!
Тот услужливо закивал и бросился своим друзьям на помощь, я подошел к дрожащей, как осенние листья, паре, и властно велел им следовать за мной, мы покинули переулок и направились в сторону от места драки.
— Вы нас убьете, господин? — Робко, дрожащим голосом, спросила девушка, а парень, все еще прижимавший ее к себе, испугано вздрогнул. Я посмотрел на их взволнованные лица, после чего довольно спокойным и миролюбивым голосом ответил: — Нет, с чего вы взяли, стал бы я тогда вас спасать? Меня зовут Эмерик де Нибб, к вашим услугам.
— Я Маллет ин Утар, а это моя невеста Нитая ин Гаттер, господин де Нибб. — Ответила мне девушка, она явно посмелее своего жениха была. — А куда мы идем?
— А куда вам надо? — Ответил вопросом на вопрос я, а затем добавил: — Можно просто Эмерик, госпожа ин Гаттер.
— Вы тоже можете нас звать по имени! — Внезапно включился в беседу ее жених, после чего указал куда-то в сторону. — Мы там живем, в Доме Художников Кастора! Вы нас не сопроводите?
Я лишь молча кивнул и направился в ту сторону, куда указал Маллет, решив, что так даже лучше будет, со мной эти двое никуда уж точно не влипнут по пути, да и платить за их размещение не придется. Девушка по пути мне рассказала, что ее парень юный талант, самый лучший, по ее мнению, художник в Касторе, очень смелый и храбрый юноша, который предложил ей выйти на побережье, чтобы полюбоваться особенно красивым летним небом и кораблями, стоящими в порту, но на их несчастье, их встретила кучка бандитов, которым она, бедная ин Гаттер, дочь некогда очень влиятельного бывшего бургомистра, очень приглянулась. Но Маллет, как настоящий мужчина, не дал ее в обиду, а заступился за нее, но их было слишком много, и все могло бы закончится очень печально, если бы не я. Ну что же, художников я еще не спасал, пока что.
В Доме Художников моих спутников встретили очень радушно, ко мне же отнеслись с явным недоверием, даже никто не представился, что явно не соответствовало правилам этикета, но возмущаться не стал, меня сразу же проводили в большой зал с не горящим камином, кто-то из местных принес кружку горячего травяного отвара, усадили на старую и подранную софу, что стояла в большом зале возле камина, и дали какого-то сухого печенья, в общем, можно сказать, даже проявили радушие. Как только я уселся, все покинули зал, оставив меня с Сигатом наедине. Дух спустился с моего плеча, потрогал печенье, обиженно махнул лысым хвостом и полез ко мне под кафтан, во внутренний карман, сразу потеряв интерес к происходящему вокруг.
Печенья были откровенно дубовыми, отвар пресным, почти никаким на вкус, словно цветная вода, а не горящий камин наводил лютое уныние. Я уже собирался было подняться, да покинуть это место, как дверь в зал открылась, и в зале оказался пожилой мужчина, в сопровождении уже знакомой мне пары.
— Господин де Нибб, приношу свои извинения за столь холодную встречу, мы обычно не очень часто принимаем гостей, да и в последнее время, признаюсь, и не ждем их особо. Меня зовут Лаггет ин Нерг, я председатель Альянса Свободных Художников Кастора.
— Эмерик де Нибб, к вашим услугам. — Представился я и заметил, как Сигат, услышавший что-то интересное, выбрался из моего кармана и одним ловким прыжком оказался на столике, стоящем невдалеке от нас. Лаггет ин Нерг еще раз поблагодарил меня за спасение молодой пары, после чего спросил: — Господин де Нибб, а вы чем занимаетесь? Я совсем ничего не знаю о чудесном спасителе!
— Я… то тут, то там, так сказать. Вот сейчас работаю в личной охране, нас сюда позвали поработать, а так, как получится. — Уклончиво ответил я, ин Нерг улыбнулся с явным превосходством, а затем спросил напрямую: — А как вы относитесь к искусству мой дорогой друг? Живопись, музыка, литература?
Еще один вопрос, на который я даже не нашелся ответить, посмотрел за поддержкой Сигата, тот показал на сидящих передо мной художников, а затем на меня, после чего я произнес: — Ну, я и сам иногда рисую, для себя…
— О, какая неожиданность! А какой у вас стиль?
— Да я так, ну что вы, рисую что мне хочется, я самоучка — любитель, пару раз. Дело в том, что там, откуда я родом, особо и не было таких мест, как это, где люди, готовые отдать себя искусству, могли бы встречаться, от того и стал заниматься всем, что попадается под руку.
— В таком случае, я думаю, вам будет интересно, пойдемте в галерею, мой дорогой друг, я вам покажу кое-что. Думаю, вам понравится. — Сказав это, председатель Альянса Свободных Художников Кастора поднялся, и я вместе с Сигатом и молодой парой последовали за ним. Девушка, уже совсем отошедшая от встречи с бандитами, повернулась ко мне и сказала: — Эмерик, там и мои работы есть, сейчас увидишь. Я так удивлена, что ты тоже пишешь, правда, это такая неожиданность.
— Да что тут сказать, Нитая, куда там мне до вас, времени у меня немного, это мое развлечение, в минуты душевной тревоги. — Ответил я, посмотрев на ее насупившегося жениха, который видимо уже стал ее ревновать ко мне. — У меня нет ни образования, ни особого таланта, а просто желание иногда излить душу на холст.
Услышав мои слова, девушка тут же стала мне рассказывать, как сложно ей училось в школе искусств, как она встретила своего жениха, и главное, как ей нравится быть со всеми остальными художниками вместе, сколькому они ее учат, а я в свою очередь думал о том, как бы не забыть то, что я только соврал этим людям.
Галерея оказалась довольно грязным, пыльным залом, в котором стояло много мольбертов[1] с картинами, причем так много, что это больше походило на какой-то склад, чем на галерею. Маллет тут же побежал зажигать лампы, и свет явил моему взору произведения местных художников, которые, судя по всему, должны были меня сильно впечатлить.
— Ого сколько всего, какая красота! — Произнес я, стараясь, чтобы выглядело натурально, мелкий дух спрыгнул с моего плеча на пол и побежал вперед, явно увлеченный увиденным. А господин ин Нерг, услышав меня, тут же принялся рассказывать про картины, называя имена художников и объясняя мне, что там изображено.
Честно признаюсь, ничего более унылого и неинтересно я не слышал давно, хотя вида старался не подавать, но Сигат оказался прямо сильно увлечен этим рассказом, хотя причин такого поведения я понять не смог. Рассказывая про художников, их работы, мне попутно рассказали о том, что сам этот Альянс Художников, по сути существует только на деньги из казны, на пожертвования людей, которым их искусство близко, да и нужен чтобы держать цены на работы повыше, не давать другим продавать картины в обход «налога», который художники сами и придумали.
— И вот, наконец, картина нашей Нитаи, называется «Утро над равниной». — Произнес ин Нерг, указав на очередную работу, которая, ну не то, чтобы сильно превосходила остальные. Спать хотелось невероятно, но я продолжил подыгрывать: — Великолепно, как великолепно передано настроение! Нитая, это просто фантастическая работа! Ой, уже скоро рассвет, к сожалению, мне пора, у нас отправление в столицу скоро, не хотелось бы опоздать.
— Ой, прошу прощения, господин де Нибб, мы с вами так увлеклись, что я и забыл, что вы скоро отбываете! Было приятно с вами познакомится, вы мне очень понравились, да и ваше поведение — поведение достойного человека. Если вам потребуется помощь, вы всегда можете к нам обратится! Нитая, проводи гостя, Маллет, туши лампы.
Мы с ним обнялись и я, в сопровождении Нитаи и радостно прыгающего по полу Сигата, направился к выходу, уже почти дойдя до самой двери, девушка попросила меня подождать, ждал я ее не долго, она вернулась, тяжело дыша.
— Эмерик, я не знаю, как тебе отплатить. Ты пойми, Маллет, он хороший человек, но совсем не боец, я не знаю, чтобы с нами, со мной было, если бы не ты.
— Да ладно вам, не стоит благодарности, так поступил бы любой.
— Нет, не любой. — Она протянула мне темный конверт, с красивой гербовой печатью. — Это письмо, с родовым гербом. Астред ин Гаттер, мой дядя, он председатель Палаты Художников Голинколда, если вдруг тебе потребуется помощь, подойди к нему, покажи письмо, он тебе поможет. Я его предупрежу, все расскажу, не волнуйся. — Я попытался было отказаться, но девушка, несмотря на то, что было мне едва ли по плечо, довольно ловко и сильно засунула письмо в нагрудный карман камзола, обняла и поцеловала в щеку.
Шел в гостиный двор я в некотором смятении, эти люди мне показались такими странными, оторванными от реальной жизни, что даже невозможно в это поверить. И еще, меня откровенно позабавило то, как они выдумывают себе названия, у одних палата, у других альянс, ох уж эти одухотворенные натуры, хотя дух явно не разделял моего отношения. Зайдя в обеденный зал, я решил не подниматься наверх, а просто дождаться остальных, пока они спустятся.
— Сигат, проклятый мелкий бандит, причем здесь живопись и я? Ты как к такому пришел, зачем? — Спросил я у духа, что уселся недалеко от кружки утреннего отвара, который мне уже принес сонный слуга. Дух почесал себе бок, а после чего ответил: — «Мне очень нравится живопись, было очень интересно, а тут такая удача подвернулась. И на счет художника, ну не музыкантом же тебя представлять, в самом-то деле? А так, ты их к себе расположил, мы посмотрели на искусство, отдохнули, что ты вечно недоволен-то».
— Почему это я не могу быть музыкантом? — Ответил я, тихонько подначивая вредного духа, из-за которого всю ночь смотрел на какую-то мазню. — Могу быть и музыкантом, вполне себе!
Глаза духа округлились, толи от моей наглости, толи от удивления моим словам, он постучал хвостом по столу, едва слышно, выбив какую-то незнакомую мне мелодию, после чего показал меня, явно требуя, чтобы я повторил. Я пальцем попробовал настучать ее, по-моему, даже получилось похоже, и вполне себе неплохо, а затем посмотрел на перекошенное от негодования лицо духа и сказал: — Ну видишь, мог бы и музыкантом быть.
— «Обещай мне никогда не делать так. Это было ужасно, я сожалею, что могу слышать звуки». — произнес в ответ мне Сигат, после чего спрыгнул со стола и удалился в неизвестном направлении, явно огорченный моими музыкальными талантами.
Что же, судя по всему мои музыкальные таланты слишком глубоко скрыты, либо мелкий дух совсем ничего в музыке не понимает.
Выпил наконец-то хорошего горячего отвара и заметил, как слуги стали выносить наши вещи, а затем в обеденный зал спустились и сами «горные лисы», во главе с Колгаром.
— Всю ночь гулял? Успокоился?
— Да, все в порядке, только спать хочу. — Постарался весело ответить я, после чего напряжение, висевшее в воздухе, спало, все расселись, мы пообедали, и покинули гостиный двор. Ибн Саллан подошел ко мне и легонько похлопал по плечу, пожалуй, для поддержки мне и этого хватило более чем.
Уселся в одном из экипажей, посмотрел на город и заснул, словно убитый, без задних ног, да так крепко и сильно, как давно уже не спал. Видимо, усталость от морского путешествия, пережитого за первый день, все это навалилось, что иначе просто и не могло быть. В целом, сама поездка прошла без приключений, мы смеялись, шутили, пару песен спели, от моей партии Сигат демонстративно выбрался наружу кареты и не появлялся там, пока мы не закончили.
В Голинколд, столицу Ратарта, мы приехали ближе к середине дня, я выглянул в окно кареты и поразился увиденному, от того города, который я помнил, почти ничего не осталось, во всю шла стройка, куда глаза глядят, хотелось посмотреть поближе, но карета свернула на север и в сам город заезжать не стала, поехав куда-то в сторону.
— Кучер, мы куда?
— Как куда, господа? Дворец королевы сейчас отстраивается заново, да и в городе идет стройка, королева и вся свита сейчас в летнем дворце, как и все министерства. У нас во время войны пожар сильный в столице был, много домов уничтожено, вот теперь Ее Величество все строит заново, вы разве не заметили эти прекрасные дороги? — Крича ответил мне возничий, и я вернулся назад, посмотреть отстроенную заново столицу пока не удалось.
Летний дворец оказался севернее самой столицы, не далеко от нее, на берегу небольшого озера. Хотя называть это место летним дворцом, сейчас, наверно было бы не совсем верно, он теперь больше походил на военный форт, карету по пути туда остановили раза три, не меньше, множество солдат патрулировали поля, а вокруг самого дворца я заметил недавно построенные форты, с пушками, которые должны были остановить неприятеля, в случае если он решит наведаться к королеве в гости без приглашения.
Мы заехали с южного входа, проехали мимо одного из фортов, и оказались во внутреннем дворе, который, судя по всему раньше был садом, а теперь стал чем-то вроде системы укреплений, складов и прочего.
Нас встретил мужчина лет пятидесяти, который распорядился отнести наши вещи в гостевой дом на западе дворцовой площади, а нам же велел приготовится к аудиенции монарха.
Гостевой дом, по сути, оказался одним большим общежитием, где располагались офицеры, командующие охраной дворца и прочие служивые.
Растопить баню времени не было, мы по очереди обмылись в бочке, надели парадные камзолы, с гербом нашего дома наемников, с горной лисой, и успели как раз вовремя — слуги велели собираться, королева Тесалла нас ждет.
Зашли во дворец через вход для слуг, нас провели коридорами, пересекли зал с картинами и оказались возле большой и красивой двери, отделанной золотом, слуга велел нам ждать.
— Я волнуюсь слегка, Колгар. — Неожидано выпалил ибн Саллан. — Прошлая наша встреча стоила нам жизни мага, да и ушли мы отсюда не по-доброму.
— Да я тоже, но будем надеяться, что все наши источники не врут, и мы ей действительно нужны для работы, а не для какой-нибудь неожиданной и кровавой мести.
Дверь приоткрылась, и слуга велел проходить внутрь, мы последовали за ним, и оказались в ее тронном зале, огромном помещении, с большими светлыми окнами, совершенно пустом, если не считать охрану королевы и огромного трона возле дальней от входа в зал стены. Того самого, большого и черного Трона Саламандры, за который совсем недавно близнецы начали кровопролитную войну, стоявшую Ратарту много жизней, которая унесла жизнь одного из наших. Возле трона я заметил уже знакомое мне лицо господина ин Хуго, того самого, что вытянул нас из темницы и когда надо замолвил слово, я и Колгар как-то удачно спасли его дочку из плена сектантов, рядом с ним стояло еще несколько незнакомых мне людей, примечательным был только один — мужчина во всем черном, где-то около пятидесяти лет, с интересным значком на груди, и длинным плащом. Явно какой-то представитель а то и командир "Черной правды", надо будет узнать о нем больше.
А вот на самом троне я увидел ее, и сейчас узнать в ней ту девушку, которой я ее запомнил, ту боевую львицу, что видел при штурме дворца или напуганную служанку из шатра, как в первую нашу встречу, было невозможно.
Светлые, густые волосы, длинные, почти до локтей, раскинулись на ее плечах, словно грива, изящная и величественная корона на голове, темно-зеленное роскошное платье, и конечно же суровое, слегка похудевшее лицо. Причем сейчас она выглядела старше, чем в последнюю нашу встречу, и куда взрослее, если вы понимаете, о чем я. Словно человек передо мной прожил уже десяток лет и видел много всего, и не скажешь, что разница между нами в возрасте не сильно значительная. Вперед вышел чиновник — распорядитель, и громко, на весь зал произнес: — Добро пожаловать в Ратарт, уважаемые «горные лисы», королева Тесалла рада приветствовать вас у себя на службе, выражает вам исключительную признательность за то, что откликнулись на ее предложение.
— Мы благодарим Ее Величество за оказанную нам честь и за ее щедрое предложение, которое мы с великим удовольствием приняли. — Довольно нагло ответил Колгар, явно для того, чтобы напомнить королеве о нашей последней встрече с ней. Но на лице королевы не отразилось совсем никаких эмоций, а распорядитель тем временем продолжил: — Указом ее Величества, с сегодняшнего дня вы зачисляетесь в службу личной охраны королевы, и поступаете в ее личное распоряжение. На этом прием окончен, просим вас приступить к исполнению обязанностей. Командир охраны, граф ин Датал, все вам объяснит и обеспечит всем необходимым.
После его слов мы поклонились и направились на выход, Королева встала с трона, подошла к ин Хуго, а затем покинула тронный зал через заднюю дверь. Не успел я подумать, что все прошло в целом неплохо, как нас окликнул один из слуг королевы, меня и Колгара, и велел следовать за ним.
Прошли в след за слугой через коридор, оказались еще перед одними дверями, что были куда скромнее, чем двери тронного зала. Пришлось сдать оружие стоявшей возле двери охраны и только после этого нас пустили внутрь.
Это оказался личный рабочий кабинет королевы, в центре стоял большой стол с лампой в углу, камин, шкафы с книгами, мягкие кресла для посетителей. За столом, ожидая нас, сидела Тесалла ин Халлат, ее королевское Величество, невдалеке стоял господин ин Хуго.
— Присаживайтесь, лисы, нам стоит побеседовать. — Властно сказал он, указав на мягкие кресла напротив королевы. Я уселся в левое, и сразу же уставился в сторону, стараясь не смотреть королеве в лицо, Колгар уселся рядом, и в нарушение любого этикета, сразу же спросил: — Ваше Величество, чем мы обязаны личной аудиенции королевы?
— Колгар, давайте без этого всего. — Довольно жестко произнесла Тесалла. — Нам есть, о чем поговорить с вами, тянуть не буду. Помимо охраны меня, мне еще нужно, чтобы вы нашли и разоблачили предателей, тех, кто хочет меня свергнуть.
— Но Ваше Величество, мы скорее более привычны резать глотки, а не искать негодяев. — Уклончиво ответил на это Колгар. — Мы работаем слегка по другим задачам, да и у вас же есть тайная служба, я уверен, «Черная правда», а мы же просто наемники.
— Господин ин Хуго очень хорошо о ваших талантах отзывался, так что решение принято. Вступите в мою личную гвардию, назначу моими личными поверенными, дам людей в командование, будете обеспечивать мою безопасность, попутно искать предателей. Только за последний месяц моя тайная служба предотвратила более четырех покушений, рано или поздно покушение станет успешным, а мне этого бы не хотелось. — Королева на мгновение затихла, а затем продолжила: — А что на счет «Черной правды», то им я совсем не доверяю, в поиске заговорщиков они почему-то никак не могут взять след, а вот магов выявляют на раз. Я сомневаюсь в лояльности, контролировать, что они делают я особо не могу, как и узнать, что у них в головах, да и как вы знаете, они всегда были не то, чтобы за власть монархов. Там, на приеме вы видели их главного, господина Алвара де Рашагайна. После того, что с ними устроили в Мирее, они заявили о своей независимости от ячейки "Черной правды" у вас в стране, выпросили у меня статус особого праведного ордена, и теперь они орден "Черная правда", что выполняет задачи особой полицейской стражи. У них много власти, они толковые, умелые, но слишком уж скрытные.
Во дела, бывшие союзники теперь уже почти не друзья, это забавно, какая печаль же, что даже выпить захотелось. И какая сильная у королевы проблема с доверием, что она наняла именно нас, тех, кто до последнего поддерживал ее покойного брата. Жизнь ироничная штука, как не крути.
— Есть какие-нибудь зацепки? Идеи? — Решил поумничать я, едва скрывая злорадные интонации в голосе. — Может быть есть подозреваемые?
— Как ни странно, есть. В последнее время очень активно себя проявило движение республиканцев[2], но моя тайная стража достоверно их связь с покушениями не подтвердила, хотя и не подтвердила обратное. Сами народники, как они себя называют, выступают за упразднение монархии, передачи власти новому органу — Высшему Совету Ратарта, который сам выберет верховного правителя, и соберет кабинет министров — лордов. Сейчас у сената нет таких полномочий, лордов ведомств выбираю и назначаю я, сам же сенат следит за соблюдением моей воли и исполнением моих указов, иногда предлагая свои законы, которые я, в случае если они мне нравятся, подписываю. Они из всей этой цепочки хотят убрать монарха, оставить только сенат, наделив его полномочиями выбирать и министров, и правителей. Это конец власти короны. В основном, среди республиканцев много артистов, музыкантов, художников и философов различных мастей, их тайные встречи моя стража регулярно пресекает. «Черная правда» недавно устроила на них облаву, многих из «республиканцев» схватили, я отправила их на карьеры, добывать руду, но они не успокоились. — Она вздохнула. — Есть также сторонники покойного принца, «домитеровцы», их много, они находятся в восточных землях, захватили приграничную землю, бывшее графство ин Соттен, мне кажется поддерживаются нашими соседями, насколько там все плохо достоверно сейчас не известно, но я слышала там целая небольшая армия повстанцев, есть «Черная правда», но о них ничего не знаю, они вроде бы и за меня, но без особого доверия, есть еще анархисты, они на юге, они вроде как захватили город Ороденс и все земли вокруг, бывшее графство ин Ороден. Налоги с юга пока что идут исправно, и мы солдат на наведение порядка не отправляли, город Ороденс — бывшая крепость, взять ее будет сложно, а дворец бывшего графа, пока он владел теми землями, это целый лабиринт.
— Не слабый расклад.
— И я про что. Вам будет, чем заняться и где поискать. Надеюсь на вашу помощь, мои дорогие. Множество мероприятий пришлось отменить из-за всего этого, кроме разве что демонстрации на Сходнем поле, это недалеко от Летнего дворца, там надо обязательно участвовать, это вопрос статуса и репутации.
— Вы про полет человека? — Спросил я, и королева мне кивнула в ответ. — У нас не так много времени, помимо того, что надо организовать охрану, надо осмотреть место проведения представления, думаю пора начинать. Нам нужны все карты, все схемы, расписание, все, что связано с вашим прибытием на Сходнее поле. — Я сказал это и посмотрел на Колгара, тот кивнул в знак согласия со мной, а затем сказал сам: — И нам потребуются верительные грамоты, от имени Короны, подтвердить наши полномочия.
— Завтра утром, вместе с формой вам все доставят.
На этом наша беседа закончилась, мы попрощались с королевой и покинули ее кабинет, я на прощание посмотрел на Тесаллу, и заметил, что она смотрит на меня с надеждой.
Ох, как сильно все изменилось с нашей последней встречи, ох как, хотя разговор получился очень содержательный, но у меня все равно остался один вопрос: — Колгар, а кто такие анархисты?
[1] Мольберт — деревянный станок на трех ножках или двух подставках, на который помещается при работе художника холст, натянутый на подрамник
[2] Республика — форма государственного правления, основанная на выборности высших представительных органов власти