— А я вот не понимаю, в чём важность этого Лакричного пролива, который почти высох? — Светлана лежала на полу учебного домика, задрав ноги на стул и рассматривая карту Ойкумены. — Вот смотрите, Ахдарика это всё-таки не наша Африка. Хотя на неё очень похожа. Эта Тамерия почти наш Египет. Вот всегда мечтала там побывать, в Египте, разумеется, но разве от тех жлобов, моих котов, допросишься. И в Тамерии даже пирамиды есть. Мы до них не доехали, хотя могли. Так вот, Ахдарика меньше, вернее, разделена на две части. Северная и Южная, а между ними пролив. Это хорошо, кстати, потому что дальше вообще суша и никак не проплыть.
— Только этот, как ты выразилась «пролив» называется Грозовое море, — раздражённо отозвался Влад. — И его не просто так назвали, не по чьей-то прихоти. А потому что с Южной Ахдарики постоянно приходят тёмные расы…
Владислав сильно нервничал. И это было естественно. Не успели они закончить свою миссию в Тамерии, как появились шелта и, извинившись перед Шеймусом Дейвисом, забрали учеников обратно в рощу. Нахрин, правда, напоследок о чём-то потолковала с моряком, и тот остался доволен. Засохшую кровь Алурии на бинтах они забрали и спрятали, и даже ничего не высказали Владу за его чародейство. Как, по его мнению, лучше бы высказали, чем то, что произошло дальше.
Посадив учеников у магического костра, который всегда восстанавливал их силы, как бы сильно ребята ни вымотались, шелта рассказали, что когда их друзья и соученики выполняли задание в Кнехте, то сотворили колдовское заклинание, закинувшее всю компанию неизвестно куда, и даже шелта не смогли, ни отследить, ни найти.
— Это как так? — пискнула удивлённая Света.
Смуглый здоровяк Тахана закатил глаза, но терпеливо объяснил, то что уже рассказывал и не раз: вся сила и вся слабость пришельцев, их действия не поддаются магическому предсказанию, соответственно, отследить их нельзя.
— В ваших путешествиях мы следили за вами визуально, — вздохнула Лавита. — Иначе никак невозможно. И кстати, именно поэтому мы никак не смогли предсказать, что там появятся маги Алурии, которые также следили за вашими перемещениями визуально. Знай мы это, то не отправили бы вас в путешествие…
Но Канайя нетерпеливо махнул рукой, показывая, что не время для повторения уроков, и надо переходить к сути дела.
— Да? — сразу напрягся Влад.
— Вы шестеро связаны между собой, а за полтора года обучения стали ещё ближе. Поэтому мы и вернули вас, чтобы вычислить, куда они могли попасть.
— Так, минутку, — Владислав сразу ухватил суть. — Что за заклинание, как действует, почему они его произнесли? И куда их могло перенести, чисто теоретически?
— Их окружали нейстрийские солдаты усиленные магами, нет, не алурийцами. Пришли они не по их душу, а за пани Целеской, которая действует на нервы многим. В их числе известному вам Максимилиан д’Арно. Он и послал своих людей, перед тем как передать командование генералу Луи Кавелье, — объяснял, как всегда терпеливый Тахана. — Сначала Валерия распугала солдат с помощью волшебной винтовки Александра, потом в дело вступили чернокнижницы и нейстрийским магам досталось по полной программе…
— Но зачем они отбивались, если могли просто уйти телепортом? — сощурился Александр.
— Вы это ещё не изучали, — вздохнул дух земли. — Но телепортацию, как и любую магию можно блокировать. Временно перекрыть все преломления, и тогда маг оказывается в ловушке. Даже колдун. Поэтому они отбивались, чтобы дать возможность одной колдуньи, спутнице пани Целеской, запустить одно необычное заклятие. Это было авторское заклинание, которое девушка сделала явно не без помощи нашей мятежной пани. И когда мы уже собирались вмешаться, а раньше по известным вам причинам не могли, заклятье было произнесено, и все они пропали в неизвестном направлении.
— Одна проблема, — вступил Канайя. — Туда вплетены элементы чернокнижия, то по идее заклинание должно переносить произносящего и людей рядом, в место, где колдун родился.
— И где родилась эта девушка?
— На военном корабле, который следовал из Агис-Петросполя в Архонтополь, у берегов Кантабрии, — мягко сказала Лавита. — Море мы уже обследовали. Их там не было.
— Значит? — осторожно спросил Влад, опасавшейся худшего.
— Заклинание произнёс Роберт, — кивнул Тахана. — А теперь пройдёмте в учебную комнату.
На месте они развернули огромную карту мира. Даже никогда не интересовавшаяся географией Светлана заинтересовано посмотрела красивую карту и даже что-то начала там высматривать.
— Вот здесь четыре столпа стихий, на которых стоит этот мир, — Канайя последовательно ткнул в четыре точки на карте. — Что это такое и для чего они нужны, мы изучим позже. Пока просто поверьте на слово: они могут формально, считаться местами вашего рождения в этом мире. Ибо переносили мы вас, используя именно их.
Все ученики моментально навострили уши. Ребята, потихоньку становились магами, интересующимися, как устроен этот мир.
— Мы уже изучили точки входа, — грустно сказала Нахрин. — И там мы никого не обнаружили, а значит, разброс может составлять сотни километров.
Владислав не отрываясь смотрел на самую южную точку, которая находилась на континенте аналогичной земной Антарктиде, а в этом мире соединялся с Аусахдарикой ледовым мостом, и ещё не был открыт.
Шелта, забрав у них кровь, оставили учеников в одиночестве, и вот тогда-то Света решила поговорить о стратегическом значении Лакричного пролива.
— А ещё, — бросил ей Владислав напоследок. — Южная Ахдарика, она же Аусахдарика, является одним из мест, вернее, являлась откуда, приходят тёмные расы, которые прорываются в наш мир каким-то непонятным образом.
— В наш? — удивилась Света.
— Теперь уже наш, — вздохнул Владислав, но его глаза не отрывались от холодного и пока неоткрытого материка. — Там же холодно…
— Холодно! — сказала Лера. — Давайте я чего-нибудь подожгу и мы согреемся.
Элигию Целескую, которая безудержно материлась на трёх языках, едва они попали сюда, эта фраза как-то успокоила, и она замолчала, остановившись.
— Даже не вздумай, — серьёзно сказала она. — Иначе нам местные что-нибудь отрежут.
— А где мы, кстати говоря? — вмешалась Ольга. — Я много где побывала, но вот такое вижу впервые.
— Не свисти, — оборвала её Элигия. — Подобные строения ты могла видеть на севере Склавинской империи.
— Могла, но там совершенно другое небо, — пожала плечами Ольга. — Ах да!
Ученики шелта мрачно посмотрели на двух женщин.
— Это Северная Терранова, склавинские владения, — пояснила сжалившаяся Целеская. — Карту мира хорошо помните? Вот то-то и оно. Глушь мира, жопа планеты. Отличительная черта моих восточных соотечественников влезть в самую глухомань и начать её осваивать. Рифеи, Шибир и теперь вот это всё…
Она махнула рукой в сторону поселение, откуда уже шли люди. Лера искренне понадеялась, что им на помощь, а не добить, чтобы не мучились. И действительно бородатые мужики в полушубках спешили им на помощь, захватив с собой тёплую одежду. Только здесь ученики шелта и осознали, что на улице-то весьма холодно, и даже не помогают те тёплые плащи, которые они одели для визита в приморский город Кнехт.
Целеская и Ольга оказались правы. Их действительно занесло на самый север Террановы, и это было последнее людское поселение. Дальше начиналась ледяная пустыня, откуда до сих приходили самые странные существа, которых люди скопом называли тёмными расами.
Им помогли добраться по глубокому снегу до одного из пустующих домов — ничего удивительного в этом не было, мало кто хотел жить на ледяном фронтире. Потом принесли дров и растопили печь. По пути мужики радовались, что к ним занесло чернокнижников.
— Это хорошо, — говорил один из них, с самой маленькой бородой и произношением, напомнившей Роберту, окающий, вологодский говор, из его мира. — Скоро должна пойти лавина мертвяков, так что любая помощь понадобится.
— Мертвяков? — удивлённо спросила Тоня.
— Никакого отношения к нежити это не имеет, — отмахнулась Целеская. — Просто одна из тёмных рас, которая впитывает в себя воду, разбухает и замораживается, принимая вид человека, ну вернее мёртвого и лежавшего во льду человека. Что это такое до сих ни пор не выяснили, ясно только одно, все заклинания упокоения на них не действуют, только огонь.
— Всё так, госпожа чернокнижница, только огонь, — поддакнул мужичок. — Но вот это и правда ходячие мертвяки, иначе как объяснить…
Он что-то ещё бубнил, объясняя, что как-то узнал в таком «покойнике» своего давнего знакомца, сгинувшего в снегах лет десять назад. Элигия не стала с ним спорить, понимая, бесполезно. Наконец, мужичок ушёл, пообещав, что скоро принесут горячей еды и постель.
— Ну если хорошо подумать, ничего удивительного в том, что нас занесло сюда, нет, — пробормотала пани Целеская. — И это нам ещё повезло, могли бы оказаться на южном полюсе, где вообще ничего, кроме льдов, нет.
— В смысле? — заинтересовался Роберт.
Ольга и Элигия переглянулись, потом пододвинулись поближе к огню.
— Думаю, шелта вам пока ничего на эту тему не рассказывали, — вздохнула чернокнижница, посмотрев на Ольгу. — Но, походу, придётся это делать нам. Уж не знаю, поблагодарят за такое нас их учителя или проклянут, но мы всё равно расскажем. Иначе сами запутаемся и их запутаем.
В том, что рассказали адептки Ордена Тенербис Иллюминатус, не было ничего секретного. Наоборот, всё это преподавали на первых курсах во всех магических учебных заведениях. Это было смесью истории, мифологии, и основ магии. Но, в общем, на этом стояла вся магическая наука.
Как и рассказывали им шелта на первых занятиях, Ойкумена была сквозным миром, «прокладкой» между магическими и техническими мирами, чтобы они влияли так сильно друг на друга, поэтому им доставалось и того и другого, но в изрядно усечённом виде. Чтобы сохранялось равновесие, Демиург возвёл четыре столпа — канала, два из миров магии, а два из техники. По идее, оттуда ничего не должно было попадать, но, кроме каких-то невнятных эманаций, однако подобный механизм оказался нарушен, и через столпы в мир Ойкумены стали проникать, с одной стороны, люди, а с другой — эльфы, гномы, что ещё было нестрашно, но также пошли и тёмные расы.
— То есть у вас человек произошёл не от обезьян, а пришёл в этот мир извне? — торжествующе посмотрела Тоня на Роба.
— Ну да, — сначала не поняла Целеская, а потом до неё дошло. — А нет, то что наши предки попали сюда из четырёх разных миров, вовсе не значит, что они сотворены. Нет, в своих мирах они прошли все подобающие процессы трансформации, а потом уже пришли сюда.
Тоня поникла, но Роберт даже не обратил никакого внимания на её гримасы, а пани тем временем продолжала.
Возможно, что это даже была не ошибка и не поломка, а так задумано изначально, чтобы заселить мир хоть кем-то не дожидаясь, пока здесь зародится собственная жизнь. Отношения между людьми и другими расами складывались непросто. Эльфы сразу очертили границы своих территорий, и попытка их оттуда выкурить заканчивалась печально. Но они охотно помогали людям, с магией или с защитой от иных рас. С гномами какое-то время воевали, пока не поняли, что бесполезно. А вот с тёмными расами выходило по-разному. Иногда удавалось ужиться, как в Хорасанской империи. Или, наоборот, выстраивать длительные союзнические отношения как турсманы. Но чаще всего воевали. И даже насчёт турсманов господствовало мнение, что тёмные их просто-напросто используют как таран против остального человечества. Точно сказать мало кто мог, но эльфы охотно помогали отбивать накаты Турсманской империи на цивилизации Моэнии.
Одним из побочных факторов существования тёмных рас стало полное неприятие магии у ряда цивилизаций Ойкумены. Началось всё с полиса Ликургия, где были сработаны особые орихалковые доспехи, в которых воины, выходили сражаться, и триста ликургийцев смогли держаться более недели против превосходящих сил магов Хорасанской империи. К сожалению, сила ликургийцев их воинская сплочённость вышла им же боком. Выбив тёмные расы из Моэнии, они обнаружили, что практически правят всем Эгалийским полуостровом и нет силы, способной им противостоять. Одного поколения хватило, чтобы боевое братство разложилось, погрязло в роскоши и коррупции, после чего орихалковые фаланги ликургийцев сгинули во мраке веков.
Следующим попробовал заморский полис Лаций. И вот в этот момент началось самое интересное. Частично идеи ликургийцев были отвергнуты. Делать полностью орихалковый доспех признано расточительством, вместо этого лацийцы последовательно истребили или изгнали людей с магическими задатками. Подобный подход позволил вырастить им поколения людей менее восприимчивых к магии. Орихалк они также использовали, но делали из них элементы защиты, а не доспехи целиком. Результаты это дало самые неожиданные. Стальные легионы Лация разметали всех своих врагов, овладели Латинским полуостровом. В решающем столкновении с Гадруметом — государством, которое владело северо-западом Ахдарики, а также активно пользовались услугами тёмных рас, лацийцы выиграли, во всех трёх войнах, но им пришлось прибегнуть несколько раз к помощи магов из Эгалиона и Тамерии.
Именно тогда у доселе непреклонных лацийцев впервые зародилась мысль, о том, что магия может быть и нужна, но надо как-то разделить её на правильную и неправильную. Итогом размышлений стало несколько гражданских войн, а потом к власти в государстве, которое владело большей частью известного мира, пришли маги. Счастье было недолгим. Относительно, конечно. Через полсотни лет маги были свергнуты Квинтом Августулом, который провозгласил себя единоличным правителем — императором. Поверженные маги бежали в Фавонию и Ахдарику, где начали готовить ответный удар.
И Квинт Первый и все последующие императоры помнили об угрозе магов и внимательно следили за южными провинциями, придерживаясь принципа, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Порой это приводило к жутким преступлениям, вроде убийства всех младенцев в провинции Арим, у которых были заподозрены даже небольшие магические способности.
Собственно с этой провинции всё и началось. Магам, окопавшимся в Ариме, удалось спасти одного из младенцев, который и стал обещанным мессией.
Опираясь на секту садокидов, он создал религиозно-мистическое учение, которое овладело умами масс. Так как изначально мессия, которого звали Иосиф, заявил целью борьбу с властью Лация, то имперские служащие приложили все усилия, для того чтобы поймать его и предать мучительной смерти, распяв на колесе. Через какое-то время, крест в круге стал мистическим символом.
Как и в нашем мире, от пророка избавиться удалось, а от его учения совсем нет. Иосиф, прозванный Литротисом, помимо борьбы за права магов дал людям надежду на лучшую жизнь, если не в этой жизни, так в загробной.
Пройдя через гонения, литротиане окрепли и стали в империи силой, с которой приходилось считаться. Поэтому, когда в Лации снова вспыхнули гражданские войны, один из кандидатов в императоры, Корнелий Эгалионец, опёрся на них и разгромив врагов, сделал религию государственной.
Помимо всего прочего, Корнелий перенёс столицу в основанный им город, который назвал Новый Лаций. Но после его смерти город получил название Корнелиополь.
Вскоре империя была разделена на две части. В восточной, маги не имели какого-то преимущества над обычными гражданами. Да, собственно, к этому и не стремились. Их вполне устраивало отсутствие гонений. Но вот в Западной Лацийской империи чародеи скоро подмяли под себя императоров, а следом за ними вступили в конфликт с государственной религией.
Поэтому, когда в пределы империи стали вторгаться варвары, церковь не стала помогать магам оказывать сопротивление, и вскоре человек известный как Каролюс Завоеватель вторгся в пределы империи, то без труда дошёл до Лация, осадил город и скоро его войска взяли штурмом Лаций.
Сам Каролюс не был варваром. Он родился в северных провинциях западной империи, однако то ли он сам, то ли родители были вынуждены бежать из-за конфликта с магами. Вернулся и, так сказать, отомстил.
Город пал, а следом за ним рухнула вся западная империя. Сам Каролюс был убит во время битвы, но при каких-то неясных обстоятельствах.
Эпоха кончилась и началась следующая. Провинции западной империи стали королевствами диадохов Каролюса и повоевали даже между собой ровно до тех пор, пока не появился ещё один Каролюс, которого называли Каролюсом Объединителем.
— Ну как-то так, — пожала плечами Элигия. — Это, конечно, очень простая история, без подробностей.
— Так, подожди! — возмущению Тони не было предела. — Так ты хочешь сказать, что Иосиф Литротис был магом, а не сыном божьим?
— Да никто не знает, на самом деле, — пожала плечами Ольга. — Его ученики отвергали любую возможность, что он был просто магом. И в этом что-то было… Эля помолчи! Я знаю про твои непростые отношения со всеми Церквями Ойкумены, но я верю. Так вот, чудеса, которые творил Литротис они не под силу современным магам, даже этим пришельцам, что говорить про те времена. Так что большой вопрос, кем он был. Я предпочитаю верить, а вот Эля нет.
— И правильно, — раздался чей-то голос от двери. — В Иосифе Литротисе была искра Демиурга. Уж не знаю, можно ли его назвать по этой причине сыном божьим, но одно ясно, его прислали Демиурги и явно не с целью переделать Лацийскую империю.
— Здравствуй, Канайя, — вздохнула Антонина. — И почему ты нам раньше всего этого не рассказывал?