Надо отдать должное Шредингеру, он если и растерялся, то на считанные мгновения.
— К бою! — скомандовал комвзвода. — Огневая дистанция — пятьдесят метров! Распределили цели! Уничтожим этих засранцев, потом уйдем!
Столбоходы приближались, раскручивали пращи, их было уже девять, но больше подкреплений они ждать не могли. Остальные создания полигона сражались на севере, защищали от людей только сегодня построенную крепость.
С другой стороны завесы из янтарного сияния что-то кричал Збржчак, доносились голоса умных голов, но нам было не до них.
Наше отделение залегло, второе встало за нами на колено, первому предстояло стрелять стоя. И в тот момент, когда с пращи сорвался первый катышек из песка, прозвучала команда «Огонь!».
— Патронов не жалеть! — добавил Шредингер. — Ничего не жалеть!
Вскрикнул кто-то из наших на правом фланге, снаряд столбохода добрался до цели. Только звук этот мигом потонул в стрекоте калашей, и на врагов наших обрушился настоящий вал из пуль.
Они рвали металлическую сетку, корежили столбы-позвоночники, секли кривые ноги из полос железа. И существа, казавшиеся неуязвимыми,покачивались, теряли ход, сталкивались друг с другом, издавали пронзительные, совсем не воинственные звуки, похожие на крики журавлей — неужели они чувствуют боль, или это проявления злости?
После увиденного за последние дни я и эмоциям у этих созданий не удивлюсь, и даже картинам в их исполнении.
Полетела граната, вторая, и самый быстрый столбоход рухнул, задергался на песке, разбрасывая его в стороны.
— Получи шакал залупу! — радостно воскликнул Ричардсон, а я торопливо сменил магазин.
Вставил последний, больше у меня ничего не осталось, если этот выйдет, то придется сражаться по заветам Шредингера, голыми руками.
— Есть!! — завопили сразу несколько голосов, когда еще один столбоход развалился на две части, а третий кувырнулся вперед и застыл, воткнувшись уродливой башкой в песок.
Впустую щелкнул мой автомат, показывая, что патроны закончились, но к этому времени мы завалили уже пять железных монстров, и оставшихся четырех основательно изуродовали. Вася зарычал, оскалился, выхватил нож, будто и правда собрался броситься врукопашную.
И тут уцелевшие создания полигона заколебались, остановились.
— Прорыв! Уходим! — закричал Шредингер. — Бадави, прикрываете!
Я на всякий случай оглянулся — вдруг с другой стороны периметра что-то придумали? Но увидел лишь всю ту же бессмысленную суету, два стоящих бок о бок «проектора», бегающего вокруг них Аслана, яростно спорящих со Збржчаком Мартнеса и Чжана.
Мда, никаких шансов на помощь оттуда.
И мы побежали — мимо замерших столбоходов, обратно к траншее, выбираясь из ловушки, но и прочь от безопасной территории части. Явонда споткнулась, но ее тут же подхватили двое бойцов и понесли, не давая касаться ногами земли, тем же самым патриархальным и цисгендерным способом поступили и с прочими девчонками.
Наверняка это комвзвода отдал соответствующий приказ, но в суете мы его не услышали.
— Между кубами!! — подал голос он так, чтобы эти слова точно долетели до каждого. — Аль-Фаранги, беги передо мной!
Мы в этот раз находились в середине, и я мог видеть, как Шредингер общается с базой на ходу. Хамид рысил, стараясь особенно не прыгать и не мотаться из стороны в сторону. Комвзвода двигался на одинаковой с пакистанцем скорости, рация функционировала, так что он мог и орать в микрофон, и слушать, что говорят в ответ.
Слов при этом он не выбирал.
— Да мне похеру, что у вас! Мы бы там все сдохли! Заткнись, и слушай меня! Слушай!! Нам нужны вода, еда, батарейки к экранам и патроны!! У вас есть дроны, чтоб твою мать!! Слезли с горшков и начали думать! К пятой башне, в ней мы спрячемся!! И побыстрее!
Я обернулся снова.
На фоне светящейся стены хорошо были видны тонкие и высокие фигуры уцелевших столбоходов. Они не пытались гнаться за нами, нет, они неторопливо ходили между поверженными сородичами, нагибались, что-то шевелили на земле длинными конечностями.
К моему удивлению, одно из поверженных существ зашевелилось, второе ухитрилось сесть, почти по-человечески.
Они лечат друг друга? Или лучше сказать чинят?
— Да, да, да! Номер пять!! Та, что с дыркой!! Не тяните, иначе дырка вам, а не ключ! Конец связи!! — заорал Шредингер, и мы ухнули в пульсирующий свет между башнями.
В этот раз он подействовал не так, как в предыдущий раз — накатил дикий страх, желание немедленно упасть на землю и зажать уши руками, зарыться в песок рожей, лишь бы только не видеть и не слышать того ужаса, что приближается и вот-вот обрушится на нас, разорвет на части, превратит в окровавленные куски дрожащего мяса. Пронзительные крики дали понять, что и девчонок проняло, но мы, в отличие от женщин, были готовы к атаке.
Пять минут держаться, а затем мы проскочили между двумя кубами, и стало чуточку полегче.
— Привал пять минут! — объявил Шредингер.
— Отпустите меня!! — заорала Гелия уже после того, как ее мягко поставили на песок. — Скоты! Подонки! Убогие твари! Почему мы не спаслись⁈ Вы все облажались!
Эрик оказался рядом с Азной очень вовремя, кудрявая уткнулась ему в плечо и зарыдала. Явонда глянула в мою сторону, беззащитная, растерянная, с огромными карими глазами на белом лице — она явно искала поддержки, опоры, и готова была кинуться мне на грудь.
И любой мужчина был бы рад такой ситуации… но не я.
Отчего-то вспомнилась Мила, давно бросившая меня, продавшая за красивую жизнь, ушедшая к Генке-Жабеню… Всплыла из памяти Мария, обладательница прекрасных глаз и прямого римского носа, девушка с пониженной социальной ответственностью родом из Боготы… И еще тот факт, что с упавшей с неба рыжеволосой красоткой и ее подругами не все очевидно и просто.
Так что я сделал вид, что смотрю в сторону, и Явонда обессиленно уселась на песок, закрыла лицо руками.
— Отвали, хищник, — пробормотал Тамурда, когда один из бойцов протянул ей термос, но затем все же схватила его и сделала несколько жадных глотков.
Воды у нас тоже почти не осталось, у меня по крайней мере точно.
— Немедленно отвечай мне!! Ты, свинохряк!! — Гелия продолжала надвигаться на Шредингера, орала и брызгала слюной, но комвзвода не отступал, и рассматривал ее не с гневом или раздражением, а с интересом ученого, которому достался интересный образец.
В какой-то момент вокалистка группы «Балда» выдохлась, да еще и сообразила, что едва не тычется носом в бронежилет на груди ненавистного вояки, и торопливо отскочила.
— Слушай меня, сопливая дамочка, — проговорил Шредингер. — Заткни пасть, и слушай.
— Эй, ты, полечге… — попыталась вмешаться Тамурда, но комвзвода метнул в лысую такой убийственный взгляд, что она поперхнулась и замолкла.
Азна на плече Эрика перестала всхлипывать, кто-то из бойцов рыгнул и наступила тишина. Перестрелка на севере почти затихла, атаковавшие там соратники наверняка получили приказ отступить.
Ветра не было, над нами висело молчаливое черное небо, в честь новолуния лишившееся обычного украшения в виде местного спутника. Звезды мешало различить пульсирующее сияние от кубов, между которыми мы находились, и оно же не позволяло видеть, что творится вокруг.
И это нервировало, поскольку рядом могли быть дрищи или то же боевое дерево, или еще что похуже.
Кроме того, за проведенные тут дни я истоптал полигон во всех направлениях, по периметру и поперек, несколько раз пересек с запада на восток и с юга на север, и даже побывал внутри хранилищ. Но никогда я не передвигался по нему без готового к стрельбе оружия, без возможности защитить себя.
Поэтому сейчас я ощущал себя слепым и уязвимым, и это было очень некомфортно.
— Когда ты молчишь, намного лучше, — проговорил Шредингер, выдержав паузу. — Пойми одну простую вещь — мы на войне. И пусть вы гражданские, но вы в рядах моего взвода и обязаны слушаться. И если кто-то будет мне мешать,начинать истерики и прочее… тогда я отдам приказ расстрелять, и глазом не моргну.
— Ты не посмеешь! — Гелия сжала кулачки, задрала подбородок.
В этот момент она была невероятно красива, хоть в кино снимай про всяческих борцуний за свободу.
— Какая женщина! — буркнул Хамид. — Я бы ее воспитал и взял первой женой… Эх.
— А ты проверь, — Шредингер улыбнулся, выбрав самую паскудную из своих улыбок, от которой его и так страшная рожа перекосилась, а в глазах зажегся дьявольский огонь. — Совесть меня замучает. Потом. А сейчас я прикажу поставить тебя к стенке… ах нет, не так… патронов нет. Мы просто бросим тебя тут и пойдем дальше, а ты выживай как хочешь.
Азна перестала всхлипывать и оторвала лицо от мокрого плеча Эрика.
— Ты… я… мы… ну… — начала Гелия, пытаясь найти подходящие слова. — Иди в жопу!
За внешностью модельной блондинки прятался хороший такой мозг, и она понимала, что проиграла.
— Легко, — согласился комвзвода. — А вы все заткнитесь и не мешайте вас вытаскивать. Понятно?
Вокалистка уставилась в землю.
— Понятно⁈ Не слышу!! — Шредингер повысил голову. — От всех четверых!
— Да, — сказала Гелия.
— Да, — повторила Азна, эхом откликнулась Явонда, и последней сдалась Тамурда.
— Ну вот и отлично, — комвзвода повел плечами. — А теперь пошли. Нужно спрятаться. Пока нас не застукали на открытом месте…
До башни мы добрались без малейшего инцидента, и уже через час оказались в том же зале, откуда не так давно ушли.
Дроны появились над нашим убежищем утром, когда солнце вылезло из-за горизонта.
Оказалась как раз наша очередь стоять в дозоре, и поэтому я сначала услышал противное жужжание, а затем увидел заходящие с севера квадракоптеры — один, второй, третий. Они прошли над стеной из янтарного пламени, и зависли на месте метрах в сорока. Начали открываться захваты на металлических животах, и вниз полетели не бомбы, а ящики.
— Вот и доставка приехала, — резюмировал Ингвар. — Надо бы доложить начальству.
Вскоре у пролома возник зевающий Ричардсон, за ним притащился Шредингер, такой отвратительно бодрый, словно всю ночь спал в мягкой постельке, а не носился по полигону. Дроны к этому времени улетели, оставив подарки на песке.
— Надо забирать, — сказал комроты. — Макунга, Нагахира, Силва…
Он не довел перечень до конца, поскольку справа, в наше поле зрения вступила целая группа безголовцев — они топали вдоль периметра, словно китайцы на экскурсии, разве что смартфонами не махали и селфи не делали.
— Этих только не хватало, — сказал Ричардсон. — А если они груз заметят?
Мы ничего не могли сделать, только смотреть, даже в том случае, если бы порождения полигона решили забрать ящики или уничтожить.
И они проявили интерес к необычным для этой местности предметам, свернули и остановились вокруг. Желание бросить в монстров гранатой оказалось невероятно острым, и я даже вынужден был закусить губу.
— Суки рассыпчатые, — пробормотал Вася.
Но безголовцы постояли-постояли и пошли дальше на запад, в сторону торчащей на горизонте дозорной вышки. Вот только утопали они не все, три остались на вершине расположенного неподалеку бархана.
— Если это часовые, то дело плохо, — Шредингер вытащил из кармана бинокль. — Посмотрим, что на ящиках написано… вдруг на каком крупными буквами «батарейки для экранов»?
Да, эти нам нужны в первую очередь, вот только я сомневался, что груз промаркировали.
— Может уйдут? Чего им тут делать? — предположил Ричардсон.
Комвзвода ничего не разглядел, а через час стало ясно, что наблюдатели на холме надолго. Зато дроны прилетели еще раз, и сбросили новую партию груза, еще больше предыдущей.
— Делать нечего, — Шредингер осмотрел нас, при виде меня нехорошо прищурился. — Серов, Сыч, кто там еще помельче? Ползком туда и хватайте, что поближе. Мы прикроем… хотел бы я сказать, но нет. Вся надежда на то, что эти уроды безголовые видят хреново. Смотреть им нечем.
Условно хорошего в ситуации было лишь то, что песок не успел разогреться. Остальное легко помещалось в графе «плохое»: двигаться по-пластунски, практически «на глазах» у врага, да еще и волочить груз, не предназначенный для подобной транспортировки.
Но солдата не для того берут на службу, чтобы он думал, а для выполнения приказов.
Так что мы, общим числом пятеро, шлепнулись на животы, и поползли в сторону Посылки. Оказавшись рядом с крайним ящиком, я рискнул приподнять голову и осмотреться — нет, безголовцы на бархане не сдвинулись с места, и никто больше рядом с башней не появился.
— Как его тащить-то? — подал голос парень, имени которого я не знал.
— Руками, — отозвался Сыч, и ухватился на один из ящиков.
Они были гладкие и зверски тяжелые, и мы могли только толкать их перед собой. Невероятно болели плечи, уставали руки, песок набивался под форму и царапал кожу в самых неожиданных местах, пот щекотал спину, и солнце понемногу набирало силу.
Но мы ползли, мы толкали, как особенно упорные жуки-навозники, и спереди, из пролома в стене башни на нас смотрели соратники. Я видел, как морщится Вася, которому наверняка хочется броситься нам на помощь, каким напряженным взглядом смотрит Ингвар, как Эрик мнется и едва не подпрыгивает.
Когда расстояние сократилось метров до семи, Шредингер не выдержал, разрешил встать и отправил за нами подмогу.
— Ну, посмотрим, что тут, — заявил он, вооружившись ножом.
Пластик треснул под лезвием, и мы жадными глазами уставились внутрь — сухпайки. Второй ящик показал нутро, и в нем обнаружились бутылки с питьевой водой, а вот в третьем нашлись батарейки.
С этого момента дело пошло веселее, под защитой экранов за транспортировку взялось все отделение. Под прикрытием первого, бойцы которого заступили на дежурство, мы мигом перетаскали все внутрь, и ни один безголовец на бархане даже не пошевелился, хотя они так и продолжали там торчать, словно приклеенные.
Через полчаса ящики оказались уже в зале под лестницей, и начался пир.
Ну как пир, каждому досталось по целой бутылке и по одному рациону, но в наших условиях это была настоящая роскошь.
— Эх, шашлыка бы кусок, братаны, — размечтался Вася. — Знаете, как я его делаю?
— Из человечины? — тут же влез Эрик.
— Из финнятины, — отозвался африканец. — Сок течет, мясо нежнейшее, во рту тает. Плюс соус… о, секретный соус от Макунги — ради него многие готовы продать душу! Огненный, как дыхание ада, и такой вкусный, что аппетит возникнет и у мертвого.
Увы, шашлыка у нас не было, приходилось обходиться креветочным фаршем, подсушенным мясом и сухофруктами, хотя последних оказалось много и хорошего качества: курага, чернослив, инжир, все не пересушенное и очень сладкое. А запить водой — сказка.
Девчонки сидели кучкой на лестнице, в стороне от всех, выглядели они такими же свежими, но почти не разговаривали и жевали вяло. Явонда вроде бы посматривала иногда в нашу сторону, но на меня или еще на кого другого, я сказать не мог, слишком темно было.
— Что, твоя кудрявая от тебя шарахается? — спросил Вася, и ухмыльнулся вредоносно.
— Ух, понимал бы чего, — Эрик смерил его презрительным взглядом. — Все у нас хорошо. Сейчас она не в том эмоциональном состоянии, чтобы я к ней подкатывал. Но пара дней… и она будет моей, вот увидите, хо-хо-хо, — и он самодовольно подбоченился, стал похож на взлетевшего на забор петуха, разве что вместо алого гребня редкие светлые волосы, слипшиеся от пота.
Эти двое продолжили пикировку, но я дальше не слушал, я смотрел на Шредингера и командиров отделений. Офицеры тоже расположились в сторонке, изучали некий документ, извлеченный, как я заметил, из ящика с едой, и лица их становились все более мрачными.
Что там может быть такое?
— Бойцы, слушай меня, — начал комвзвода, когда даже самые медленные едоки покончили с порцией; он встал и вышел в центр зала, чтобы все его видели и слышали. — Командование выдало новый приказ… вот он…
И Шредингер потряс тем самым документом, причем с таким видом, будто прямо сейчас велит пустить эту бумажку на подтирку.
— Нам приказано направиться… они называют это место «замочной скважиной», — комвзвода сверился с документом, — вставить туда ключ и активировать его, чтобы отключить всю эту художественную самодеятельность.
«Замочная скважина»? Умные головы догадались, где она находится?
— Тут есть стишки, с которыми надо разобраться, чтобы понять, где это в точности, — Шредингер скривился, показывая свое отношение к поэзии. — Но в целом это под землей. Лабиринт, вход в который мы открыли.
— Помилуй нас Аллах! — пробормотал Хамид.
Это что, мы прорывались к части, сражались со всеми подряд, теряли людей, и все зря? Могли ведь сразу после находки ключа забраться в соседний люк и все быстренько сделать! Проклятье, где эти умные головы были раньше?
Судя по злобному бурчанию, раздавшемуся со всех сторон, соратники мои мысли разделяли.
— Гражданские, — Шредингер повернулся к девчонкам, и те повернули головы, блеснули в свете фонаря огненные волосы Явонды, — мы не знаем, что там, внизу, какие опасности. Предлагаю сидеть тут под охраной. Человек пять я вам оставлю, и сюда никто не войдет.
Эрик выпятил грудь, заулыбался — он явно был бы не прочь оказаться в числе этой пятерки.
— Хорошая мысль, — сказала Азна, и Явонда улыбнулась.
— Нет, — неожиданно возразила Гелия. — Мужик, если я что и поняла об этом месте — постоянно все изменяется, и нельзя ни на что полагаться. Эта башня рухнет в любой момент. Или оттуда, — она ткнула пальцем за спину, на лестницу, — вылезет еще какая опасная тварь. Или те, что снаружи, решат проверить, как мы тут. Нет, ты мне не нравишься, и твои мордовороты тоже, но я предпочитаю быть с вами… пусть снова бить ноги и потеть на жаре. Тамурда, что скажешь?
Та погладила себя по лысой голове, скривилась.
— Главный хищник дело говорит, конечно, — произнесла она наконец. — Тут тень, тихо. Только вот когда еще на мою черную задницу выпадет такое вот приключение? Это бомба! Представляете, какой пиар мы из этого соорудим, когда вернемся? «Балда» в центре войны! Прямо в руках диких варваров! Эквинат окажется у наших ног, снова… так что я с тобой.
— Азна? Явонда? Что скажете, бабы? — спросила Гелия, но было видно, что оставшиеся согласятся с решением лидеров.
— Я с вами, — прошептала рыжая, кудрявая ограничилась кивком.
Улыбка на морде Эрика несколько поблекла.
— Как хотите, — Шредингер кивнул так равнодушно, словно ему было все равно. — Собираемся. Через час выходим.
Мы выбрались из башни в самый жаркий момент, когда над головой сияли оба солнца, и алое, и белое. И обнаружили, что неподалеку, за янтарной стеной, собралась большая компания дрищей, штук двести — они стояли вроде бы на зыбучих песках рядами, безгласные, равнодушные, и ветер трепал полы их одеяний.
Видеть они нас не могли, но мне все равно стало не по себе: если мы отключим систему безопасности, то что помешает этой компании ворваться на полигон?
— И наверняка поблизости наготове танки и минометы, — сказал Ингвар задумчиво.
Но вскоре дрищи остались позади, скрылись из виду и мы перестали о них думать. Обогнули воронку, прошли меж двух кубов, намозоливших глаза за последние дни, и остановились у набора распахнутых люков.
— Ричардсон, твои впереди, мы за вами, — сказал Шредингер. — Экраны не отрубаем. Мало ли что там внизу?
Из люка, куда нам предстояло лезть, тянуло холодком и почему-то гнилью.